Оглавление
Александр Кацура. Фантомный бес
Пролог
Война первая
Часть первая. 1903—1913
Борис, ставший Андреем
Патентный эксперт третьего класса
В Саровской пу́стыни
Коварный Брюсов
Скорость света
Боря, Саша и Люба
Пространство-время и Толстой
«Сторонник террористических актов»
От Теоса к Антропосу
Радиоактивные минералы Российской империи
Художник нормальный и художник-дегенерат. Вена, 1908
Русская девица и английский писатель
Немцы и панславизм
Маргарита и мастер
Вихрастый юноша из Блумсбери и русский мудрец
Часть вторая. 1914–1917
Выстрел в Сараево
Искривленное пространство
Генерал и Распутин
Обед у старого повара
Блины для англичан
Ленин и свобода слова
Пленный царь и Дева Мария
Ночи в Хлебном переулке
На битву! – и бесы отпрянут
«Заговор Локкарта»
«Я ехала домой, я думала о вас»
Телохранитель Троцкого
Действие света освободительно
Затмение на тропическом острове. Весна – лето 1919 года
Посредник между интеллигенцией и народом
Студент Силард и Бела Кун. 1918–1921
Венгерский десант в Берлин
Секретарша Мария Игнатьевна Закревская
Ночь на Кронверкском проспекте
Заговор Таганцева
Часть третья
Петроград и Вселенная. 1921—1922
Пьяный дервиш
Таллинн: Ювелир Исаев
Мура – баронесса
Чувства германской расы
Исчезни, Россия!
Новая стадия планетарной жизни. 1922
Мужик-лесовик уезжает в Америку
Письмо опоздало
Глобальная миссия Японии
Два гения для одной слабой женщины
Лиза, Яков и изысканный жираф
Убить Бажанова
Из письма Троцкого Истмену
Богданов и Бехтерев: кислота и яд
Народ-царист
Крах фирмы холодильников
Баронесса и физики
Прекрасный ужасный мир
Демон с фонариком
Письма в адрес дуче
Немцы относятся к Гитлеру легкомысленно
Открытый заговор, или Что думал Фрейд о большевиках
Олигархи против Рузвельта
«Космическое яйцо, взорвавшееся в момент творения»
Часть четвертая
Свихнувшийся светофор
Нож в тело Европы
Живописец Черчилль
Соломонов Дом
Суровая правда арийской физики
«Открытый заговор» – жив
Пролетарский писатель в особняке миллионера
Ферми и фашизм
Холстен и его тень
Горячая лобная кость
Мужчины устроены по-другому. 1934
Скульптурный портрет профессора из Принстона
Бунт Горького. 1936
Чемодан заберут с руками
Мура в Кремле
Плачь, мой мальчик! 1936
Надежные друзья в Британии
Полмира скрутить, полмира очаровать
Маргарита и гений
Кочек – Вардо – Зарубина
Отравитель Пе-пе-крю
Уютное гнездышко в Саранаке
Прощай, фашизм!
«Нам казалось, мы кратко блуждали»
«Я нашел нейтроны»
Гитлер, Маркс и Гальдер
26 тысяч танков
Письма Сталину и Литвинову
Письмо Рузвельту
Первый арест Лизы
Ловушка для Гитлера. Июнь 1939-го
Война вторая
Часть пятая. 1939—1946
Операция «Консервы»
Кванты и мистики
Почтальон Сакс
Смертоносное излучение и коза
Тяжелая вода
«Кровь, пот и слезы»
«Тьюб аллой»
План имени рыжебородого Фридриха
Аппетиты Японской империи. Февраль 1936-го, декабрь 1941-го
Операция «Снег»
Лиза и Китти
Все идет по плану. Июнь – июль 41-го
Лиза и бейсбольный чемпион
Царь Борис и Россия
План «Кантокуэн» остается на бумаге
Черчилль в Кремле
«Зависть к веселой смерти» Бирмингем. 1942
«Манхэттен»
Битва за океан
Квадратный воздушный шар
Пространство, сжатое до точки
Сталин и академики
Часть шестая
Посвящение мира Деве. Эль-Аламейн. Сталинград. 1942
Город тополей
Бомбовый люк для Бора
Берия, «король Лир» и поэт
«Пусть гибнут слабые»
Роммель в ставке «Оборотень»
Человек из Варшавского гетто
Муссолини: Земля и фабрики – народу!
Убить гения
Мохенджо Даро – Холм мертвых
Призрак на вокзале в Санта-Фе
В бункере Гитлера. 1945-й, конец апреля
Ветер богов
Бомба на необитаемом острове
Крушение мира Рузвельта
Концерт в концлагереи философия. 1945-й, конец апреля
Как Теллер напугал коллег
«Толстяк» и «Малыш»
Макартур спасает императора
Особняк на Ганновер-Террас. Осень 1945-го
Пароход для скульптора
«Несколько слов о ноосфере»
Городок Фултон. «Железный занавес»
Часть седьмая. 1947—1957
Кикоин, друг Берии
Марксизм-ленинизм и физика
Варварка-Разломка
В гостях у Менухина
Из писем к Маргарите
Второй арест (Берия спасает Лизу)
Теллер и термояд. Апрель 1950-го
Русский десант в Нью-Йорке
Кобальтовая бомба – джинн из бутылки. Май 1950-го
Третья мировая и дело врачей
Вселенная и мышь
«Надежда мира» Конец февраля 1953-го
Компромат на Хрущева
Поэт Джугашвили в творческом экстазе
Советские газеты никогда не врут
Приходят ли к убийце убитые?
Самые правдивые газеты на свете
Свободный человек не думает о смерти
Квартира на Варварке
«Умница Берия!»
Как министр Берия вышел из доверия
Олег и тетя Лиза
Кетчер в Москве
Сердце Эйнштейна
Манифест
Часть восьмая
«Мать твою, КПСС!»
Двумерное время
Силард и «Кузькина мать»
Советские ракеты на Кубе
Физика и война
Всем звездам! «Перехваченное радиопослание планеты Кибернетика»
Прощальная выставка Сергея Коненкова
Императрица Мария Первая
Одиночество Маргариты
Гибель Лизы
«Осенние сумерки Чехова…»
Художник и киноактер (отставка «Ядерной зиме»)
Вселенная, веселый инструмент
Бомба для беса. 1994 год
Из записок Завады (он чувствовал себя одним из наследников этого разворошенного мира)
Тиран и суицид. Ненаписанный рассказ Олега Завады
Эпилог
Трамвай (Сон Олега)
Игла в шкатулке (… из сонного бреда Олега)
Заветы Марка Каренина
Круглый квадратный стол (Третий сон Олега)
Отрывок из книги
«Мир рвался в опытах Кюри ато́мной лопнувшею бомбой на электронные струи невоплощенной гекатомбой». Строки эти были горячим шепотом произнесены русским поэтом в момент, когда он задумчиво бродил по лесным тропинкам возле тихого провинциального монастыря. Навязчивая идея о взрывах глобального масштаба, о массовых жертвах, о горах трупов, о гекатомбах пришла ему в голову после того, как в декабре 1903 года газеты сообщили, что Нобелевская премия по физике присуждена супругам Пьеру и Марии Кюри за опыты по радиоактивности. Явление это было весьма необычным, но сами опыты скромными, все наблюдения и измерения происходили на простом лабораторном столе. Супруги, научившиеся с помощью фотопластинки регистрировать невидимые лучи, вылетающие из кусков добытой в горах Богемии урановой смолки, об освобождении огромной энергии не помышляли, как, впрочем, и остальные физики, которых результаты этих опытов откровенно заинтриговали. Не думали о страшных взрывах и те специалисты, кто знаменитую уже на тот год научную премию супругам и их коллеге Беккерелю вручил. Никто в ученом мире еще не понимал, куда эти опыты могут завести. Поэты по отношению к тайнам природы обычно менее осведомлены, нежели ученые, но трещины и боль мира они чувствуют острее и глубже.
Взволнованному поэту слова о лопнувшей атомной бомбе впервые, по всей видимости, пришли в голову туманным летом 1904 года, когда какая-то неведомая сила позвала его посетить Саровский монастырь. Ровно год назад именно здесь при огромном стечении народа состоялись прогремевшие на всю Россию Саровские торжества, целью которых было, как объявил Святейший Синод, «признать благоговейного старца Серафима, почивающего в Саровской пустыни, – в лике святых, благодатию Божиею прославленных, а всечестные останки его – святыми мощами, и положить оные в особо уготованную усердием Его Императорского Величества гробницу для поклонения и чествования от притекающих к нему с молитвою».
.....
Но в какой-то денек, когда с утра в комнату заглянуло солнце, она внезапно встала и подошла к осколку замызганного зеркала, висевшего возле умывальника. Зрелище было ужасным – лица не было, были сине-зеленые тени, трещины и разводы, как на штукатурке, да еще полузастывшие черви и чьи-то вразлет перья. И оскал ведьмы. Она усмехнулась и принялась мыться. Полдня приводила себя в порядок. А потом решительно встала, надела свой болотный английский костюм, накинула шубку и отправилась… И не куда-нибудь, а нацеленно – в Английское посольство. Она шла туда со смутной надеждой посмотреть на нормальных людей. Если повезет, найти временную работу, а может быть, и что-то более важное. Свою привязанность к Англии она уже давно ощущала как неоспоримый подсознательный мотив. Более того, ей казалось, что посольство англичан – единственное место на земле, где ее могут вспомнить и обогреть. Единственная точка, где может вспыхнуть надежда на будущее. Почему-то ей думалось, что она непременно увидит там кого-то из тех людей, с кем она так счастливо общалась в Лондоне в 1911 году.
Поразительно, но предчувствие не обмануло ее. Не с первого, правда, посещения, но со второго или третьего.
.....
