Отрывок из книги
Проблема возникла там, где ее не ждали. Пару дней назад у Ларушки был выходной, она не помню, что-то готовила и решила спросить буду ли я это есть. Поговорив со мной, почувствовала раздражительность и быстро отключилась. На работе был какой-то цейтнот. Срочно начальству понадобился фрагмент рабочего движка программы для показа кому-то из партнеров, приехавших из-за границы. В предыдущий день все работало, а сегодня вдруг замерло. Мертво, нет загрузки и самое обидное что я все перепробовал, а результата ноль. Мне дали пару часов разобраться и починить. В этот момент я слышу уведомление о входящем сообщении. Вот еще одно, вот еще и так несколько раз. Открываю телефон, десяток фоток моей жены в стиле ню. Как это было красиво. С экрана на меня смотрела молодая, изумительно гибкая девушка и слегка улыбалась. В миг все проблемы улетучились, а я как влюбленный мальчишка сидел и рассматривал фото моей Ларушки. После небольшого отдыха решение проблемы само мне впрыгнуло в голову, и руки, как сумасшедшие побежали по клавишам выстраивать столбцы заплаток обнаруженных дыр в программе. Спустя минут десять, пятнадцать все было готово и движок заработал. Партнерам понравилась, они долго расхваливали работу движка, его конструктивность, и качество прописания мелочей. В мыслях я благодарил Лару за помощь и находчивость. Вечером все рассказал Ларушке, и мы долго смеялись что хороший интимчик не только помогает здоровью, но и спасает семьи от проблем на работе. Мы еще раз пересмотрели фотки и решили их срочно удалить, что и сразу сделали. В этот вечер к нам приходили почти все: мама, папа, Катюха и Андрюха. Родителей мы долго уговаривали поехать на дачу, Катюха помогала Ларке в приготовлении особых печений, Андрюха привез спиртное – он был за границей и привез из ШОПа пару отменных ликеров и так по мелочам. И больше никто в этот вечер не имел доступа к телефону. Не верилось, что наши близкие люди могли просмотреть и скопировать фото с телефона. Бред какой-то…
Я быстро соскочила с кровати, оделась, кое-как причесалась и прихватив с собой ошарашенного Влада мы спустились на первый этаж. В большой комнате с резной печкой за длинным дубовым столом, который стоял посередине комнаты и занимал почти половину пространства, уже расположились все гости. Стол. Дубовый стол и резная печи была особой гордостью отца и самыми яркими предметами на даче. Остальное было перевезено из родительского дома отца и напоминало быт зажиточных крестьян воронежской губернии. Кованные металлические кровати с растянутыми пружинами и большими матрасами. Резные деревянные шкафы и полки, резные стулья и тканевые палантины, перекрывающие дверные проемы. Все это дышало стариной, но не прелостью, так как отец все починил, почистил, зашкурил и обработал каким-то раствором и мебель «заиграла» свежестью и добротностью. Мне всегда было приятно приезжать на дачу, здесь дышалось по-особенному. Отец где-то нашел и привез резную и разрисованную печную плитку, пригласил известнейшего печных дел мастера, деда Никифора, и они вместе собирали печь. Дед Никифор – это кладезь народной мудрости. Можно было часами лежать на кровати, наблюдая как они с отцом выкладывают печь и слушать его байки. Было видно, что и отцу они очень нравились. Жаль только, что уже через неделю Никифор спустился с крыши и сказал маме: «Ну, хозяйка, принимай работу». Потом они перекусили с отцом, выпили по чарочке. Затем Никифор встал из-за стола подошел к выходной двери развернулся: перекрестился сам; перекрестил печь, сказав: «Не подведи, родная»; перекрестил нас, сказав: «С богом», вышел во двор и растворился в темноте. Так просто исчез из нашей жизни. Больше никогда мы его не видели. Я у отца спрашивала про Никифора, но он отмахивался и менял тему разговора, тоже, наверно, скучал. Иногда мне кажется, что всего этого не было, но красавица печь как живой свидетель нашего мимолетного знакомства с Никифором вот стоит, пышет жаром. За все годы сколько печь отогревала нас в холодные зимние вечера, готовила вкуснейшую еду, она ни разу не подводила нас и как бы подсказывала что надо делать. То уголек выкинет, и мы понимали, что надо ее почистить, то запоет ветер в трубе и мы понимали, что надо перекрыть трубу на втором этаже. Отец очень любил свое детище и каждый раз, когда приезжал на дачу, подходил к печи, обнимал как старого закадычного друга. Чтобы привезти стол отец заказывал крытую полуторку из-за его размеров. Загружали и разгружали его более двадцати человек. Благо ножки откручивались, в противном случае стол никогда бы не вошел в дом. Где он его нашел и откуда привез отец не говорил, а шутливо отвечал, что там уже нет.
.....
Я быстро соскочила с кровати, оделась, кое-как причесалась и прихватив с собой ошарашенного Влада мы спустились на первый этаж. В большой комнате с резной печкой за длинным дубовым столом, который стоял посередине комнаты и занимал почти половину пространства, уже расположились все гости. Стол. Дубовый стол и резная печи была особой гордостью отца и самыми яркими предметами на даче. Остальное было перевезено из родительского дома отца и напоминало быт зажиточных крестьян воронежской губернии. Кованные металлические кровати с растянутыми пружинами и большими матрасами. Резные деревянные шкафы и полки, резные стулья и тканевые палантины, перекрывающие дверные проемы. Все это дышало стариной, но не прелостью, так как отец все починил, почистил, зашкурил и обработал каким-то раствором и мебель «заиграла» свежестью и добротностью. Мне всегда было приятно приезжать на дачу, здесь дышалось по-особенному. Отец где-то нашел и привез резную и разрисованную печную плитку, пригласил известнейшего печных дел мастера, деда Никифора, и они вместе собирали печь. Дед Никифор – это кладезь народной мудрости. Можно было часами лежать на кровати, наблюдая как они с отцом выкладывают печь и слушать его байки. Было видно, что и отцу они очень нравились. Жаль только, что уже через неделю Никифор спустился с крыши и сказал маме: «Ну, хозяйка, принимай работу». Потом они перекусили с отцом, выпили по чарочке. Затем Никифор встал из-за стола подошел к выходной двери развернулся: перекрестился сам; перекрестил печь, сказав: «Не подведи, родная»; перекрестил нас, сказав: «С богом», вышел во двор и растворился в темноте. Так просто исчез из нашей жизни. Больше никогда мы его не видели. Я у отца спрашивала про Никифора, но он отмахивался и менял тему разговора, тоже, наверно, скучал. Иногда мне кажется, что всего этого не было, но красавица печь как живой свидетель нашего мимолетного знакомства с Никифором вот стоит, пышет жаром. За все годы сколько печь отогревала нас в холодные зимние вечера, готовила вкуснейшую еду, она ни разу не подводила нас и как бы подсказывала что надо делать. То уголек выкинет, и мы понимали, что надо ее почистить, то запоет ветер в трубе и мы понимали, что надо перекрыть трубу на втором этаже. Отец очень любил свое детище и каждый раз, когда приезжал на дачу, подходил к печи, обнимал как старого закадычного друга. Чтобы привезти стол отец заказывал крытую полуторку из-за его размеров. Загружали и разгружали его более двадцати человек. Благо ножки откручивались, в противном случае стол никогда бы не вошел в дом. Где он его нашел и откуда привез отец не говорил, а шутливо отвечал, что там уже нет.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
.....
