Отрывок из книги
Мужчина старался говорить с безупречной вежливостью, как и подобало благородному шляхтичу. Но казалось, что каждое слово застревает у него в горле:
– Прошу мою крулевну войти в этот скромный дом, стать в нем полновластной хозяйкой! Все, что имею, брошу к ее ногам!
.....
«Ну, хамское быдло, конечно… – подумал растроганный ротмистр, с удивлением и растерянностью чувствуя, как запершило в собственном горле. – Но что-то человеческое в них еще осталось! Какая-то искорка теплится…»
Выждав приличествующее время, он напомнил самозванцу про послание ясновельможного пана сенатора: пора, мол, вскрыть и прочесть! На что тут же услышал, что к столь важному делу немыслимо приступать, покуда пышный гость, осчастлививший его скромный дом своим визитом, не утолил голод. Слава богу, никто еще не упрекал Зиновия-Богдана Хмельницкого в неучтивости и нарушении обычаев гостеприимства! Ротмистр хотел было возразить, что он уже вполне сыт и самое время приступить к делу… но обнаружил, что его кубок снова наполнен до краев. Самозваный гетман громовым голосом призвал всех присутствующих выпить за славу и процветание их любимой отчизны, раскинувшейся «от можа до можа». Ясное дело, увильнуть было немыслимо. Потом без перерыва выпили еще за родителей пана ротмистра, осчастлививших Отчизну столь славным сыном. Потом кто-то из панов полковников, сидевший рядом с послом, еле ворочая заплетающимся языком, ехидно заметил, что сын, похоже, и впрямь славный, но вот в питье с казаками ему явно не тягаться… Ну а смолчать в ответ на столь наглое высказывание было бы противно чести шляхетской!
.....
