Оглавление
Д. А. Карпук. Архиепископ Нил (Исакович) (1799–1874): геолог, минералог, палеонтолог и богослов
Введение, или Несколько слов об ученых архиереях «второго эшелона»
Мрак архивный, или Раздел источниковедческо-историографический, который можно и не читать
Глава I. Детство, отрочество, юность и духовно-педагогическая деятельность
“Гэтае дзіця падае вялікія надзеі”, или Несколько слов об образовании Николая Федоровича Исаковича
«Зачем ломаешь крест Христов?», или Духовно-педагогическое служение архимандрита Нила в «царстве розги»
Глава II. Противораскольническая деятельность в Вятской епархии
«Тренировочная» епархия, или Рукоположение архимандрита Нила в епископа Вятского и Слободского
«Господи Боже! Дай овечку. Дай козу», или Особенности миссионерского служения среди вотяков и черемис (удмуртов и марийцев)
«Клянусь Всемогущим Богом, что, обратившись из раскола к Православной церкви…», или Противораскольническая деятельность на просторах Вятской епархии
Отец Браун по-русски, или Несколько слов о погонях за старообрядцами и допросах беглого монаха-дезертира
Глава III. Миссионерское служение на Иркутской кафедре
Перевод на кафедру святых и сумасшедших, или Путешествие из Вятки в Иркутск
«Хочу быть достойным Иркутской губернии», или Особенности внутрицерковной монашеской и священнической миграции
«Секретное» пожертвование императора Иркутской кафедре, или Несколько слов о том, нужны ли деньги миссионерам
Пустынь или курорт? или Миссионерские поездки архиепископа Нила по самой большой епархии
Православная миссия с риском для жизни, или Три слова о двух походных храмах
«Православный лама», или Провал миссии на бурятском языке
Заговор «всея Сибири», или Взаимоотношения архиепископа Нила и декабристов
Глава IV. Архипастырская деятельность на Ярославской кафедре
«Мы постоянно с вами ссорились, но я вас люблю», или Путешествие из Иркутска в Ярославль
«Для чего увековечивать печатью то, что достойно не памяти, а забвения?», или Несколько слов о цензорской деятельности архиепископа Нила
«Тайный буддист», или Насколько актуальным может быть исследование, написанное более 150 лет назад
Первый среди мало кому интересных, или Несколько слов об издании «Ярославских епархиальных ведомостей»
Как Александр Невский потерял наперсный крест, или Зачем духовенству награды?
Минералогическая коллекция: архиерейская забава или любовь к науке?
«Немного у нас архиереев с таким умом, деятельностью и опытностью», или Несколько слов вместо заключения
Отрывок из книги
В XIX веке все тогдашние монахи условно делились (как они сами говорили) на две большие группы – монастырских и ученых. В первую группу входила большая часть монашествующих, значительная часть из которых в свою очередь была вчерашними мещанами и крестьянами, а значит, людьми чаще всего малограмотными или вовсе безграмотными. Монастырскому монаху, иначе – «простецу», было очень сложно (а порой и просто невозможно) принять священническое рукоположение. Но если все же это происходило, то диаконский сан уже являлся большим успехом, а сан иеромонаха можно было считать генеральским чином. Выше по духовно-карьерной лестнице проходили единицы. Вторая же группа монахов именовалась ученой по одной причине – они имели духовное образование, то есть в сравнении с монастырскими монахами они были образованными. Но именовались они не «образованными», а именно «учеными» монахами. Впоследствии, после пострига, такой ученый монах мог, конечно, заниматься богословской наукой, если у него был интерес и если эти занятия не отвлекали его от основных послушаний. Но мог и не заниматься. И тогда ученые труды такого ученого монаха в лучшем случае ограничивались лишь выпускным кандидатским сочинением, а иногда еще сборником слов и поучений.
Ученое монашество было тем золотым фондом Русской Православной Церкви, откуда черпались кадровые ресурсы для замещения административных постов в духовно-учебном ведомстве, настоятельских мест в монастырях и заграничных духовных миссиях, а также для замещения архиерейских кафедр. И если для монастырского монаха сан иеромонаха был вершиной его возможного роста, то для ученого монаха с этого все только начиналось. И для него остаться простым иеромонахом означало только одно – полный провал.
.....
Уже в год смерти владыки не только краткие, но и пространные некрологи были опубликованы на страницах периодической печати того времени – в «Духовной Беседе» (№ 28), в «Ярославских епархиальных ведомостях» (№ 26–29, 31–33), в «Церковно-общественном вестнике» и др. Примечательно, что в 1891 году в журнале «Душеполезное чтение» была опубликована статья о владыке Ниле за подписью граф М. Толстой, надо полагать, известного писателя и агиографа Михаила Владимировича Толстого, двоюродного брата известного обер-прокурора Св. Синода графа Д. А. Толстого. При внимательном чтении выясняется, что данный текст слово в слово повторяет некролог 1874 года, опубликованный в «Страннике». И только те места, где автор статьи в журнале «Странник», подписавшийся как «Н.Д.», выражает свою точку зрения, граф Толстой опускает. Например, излагая сюжет об отношениях архиепископа Нила и митрополита Филарета (Дроздова), «Н.Д.» пишет о себе как об очевидце: «В 1867 году, 5 августа, преосвященный Нил, вместе с собравшимися в Свято-Троицкую Сергиеву лавру одиннадцатью архипастырями русской церкви, приносил поздравление приснопамятному первосвятителю московскому Филарету с 50-летним его архипастырским юбилеем и приветствовал в священнослужении, бывшем по случаю юбилея в лавре, а 19 ноября того же года принимал участие, вместе с киевским митрополитом Арсением и другими шестью архипастырями, в отпевании и погребении великого иерарха московского, которого он глубоко любил и уважал. Привязанность преосвященного Нила к митрополиту Филарету была до того велика, что он плакал, провожая гроб его из Москвы, и немало пролил слез на его могиле (пишу, как очевидец)»[10]. Граф Толстой в «своем» очерке повторяет все дословно, кроме слов в скобках[11].
В 1898 году некто В. Н. Ханыков из Москвы предпринял попытку составить полное жизнеописание преосвященного владыки Нила. В «Ярославских епархиальных ведомостях» было опубликовано обращение, в котором Ханыков просит присылать ему оригиналы и копии сохранившихся воспоминаний, документов, рукописей сочинений архиепископа Нила, а также его писем и т. п.[12] Что, в конце концов, вышло из этой затеи – неизвестно.
.....
