Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Мизанабим
Часть первая. Детский садик
Инвектива первая
Инвектива вторая
Часть вторая. Первый класс
Инвектива третья
Часть третья. Каникулы
Экспрессия первая
Экспрессия вторая
Я ненавижу книги.
Каждое утро я встаю, пью кофе, смотрю в окно и ненавижу книги. Одиннадцать лет. Каждый день и даже во сне я ненавижу книги и ищу истории, которые могли бы ни много ни мало… изменить мир. Мой мир, ваш мир, наш мир. Превращаю истории в кирпичики из бумаги и картона, кирпичики побольше и кирпичики поменьше, потолще и потоньше, черные и белые (только не горелые)…
.....
После этой истории я простыл. Дыры в палатках кое-как заделали, залатали раненых, но дождь не прекратился и на следующую ночь, когда мне приснилось вчерашнее сражение. Я проснулся от дикого крика воина, подброшенного в небо гигантскими бивнями африканского слона. Открыв ослепленные тьмою палатки глаза, я дождался, пока зрение привыкнет к мраку. Вокруг шумел дождь… Отфильтровав кровь, почки выполнили возложенную на них обязанность, и теперь пришла очередь хозяина исполнять условия жизнедеятельности своего организма. Туалет находился на другом конце лагеря. Шагать до него нужно было через лес по тропе, освещенной тусклыми фонарями в двух местах.
В то далекое время, когда, сломив сопротивление Творца, советская власть вывела Его войска с территории России и ввела новые, неведомые до этого силы тьмы, никто еще не знал о существовании вурдалаков, но все чувствовали присутствие стражей ночи. Их липкий запах, смешанный с испарениями сырой земли, шелест крыльев в кроне раскидистых елей и бормотание в трясине ночного вязкого воздуха – выдавал тварей, как бы ни старались они себя скрыть. Поэтому большинство ребят писали рядом с палаткой. Тренер неоднократно ругался по этому поводу, запрещая ночные слабости, и я не хотел нарушать заветов Ильича. Идти в туалет было страшно. Не было уверенности в том, что упавший воин уже умер, а не лежит где-то там, рядом с тропинкой, сжимая в слабеющей руке меч и ожидая того, кого он сможет забрать с собой на тот свет, выполняя последний подвиг безумца… последний подвиг безумца… последний подвиг безумца…
.....
Пользователь
«"Биоген" Давида Ланди эпатирует не публичным самоудовлетворением на площади и не бомжеванием в бочке, а полным отсутствием точки опоры. Если вы привыкли проверять качество текста прочтением первых страниц или листанием с целью выхватить в случайном порядке несколько отрывков, чтобы оценить авторский стиль и качество сюжета, то с Ланди такой номер не пройдёт. Здесь каждые несколько страниц не просто реальность, но сама история совершает поворот. Книга похожа на огромную головоломку, что-то вроде кубика Рубика, где вместо плоскостей - страницы, а вместо кубиков - места действия, декорации и герои. Визуальное пиршество в духе Зака Снайдера превращается в психоделический трип хантера С. Томпсона в пустыне Невада, только в этой пустыне пираты Карибского моря вместе с двадцатью восьмью панфиловцами останавливают в заснеженном городе цивилизации Майя римские колесницы, запряжённые вервольфами. Читая "Биоген", рано или поздно оценишь весь смысл одной цитаты из этого произведения: "Наделив человека разумом, господь понял, что малость переборщил, и налил ему сто грамм". Но у этой книги множество толкований.»