Оглавление
Дмитрий Манасыпов. Чистильщики пустошей
Intro
Глава первая. город, Енот и чистильщики
Глава вторая. Кэп, Батя, разговоры и пиво
Глава третья. лагерь гостей, Медовая, черная кожа в обтяг и хорошее отношение
Глава четвертая. странности, а также Мерлин, Варяг и другие
Глава пятая. ночь, улицы и страх
Глава шестая. утро, лагерь и вопросы
Глава седьмая. те, что живут в степи, первый бой, первые потери
Глава восьмая. немного счастья, начальство и неожиданности
Глава девятая. учиться, учиться и еще раз учиться
Глава десятая. вторая встреча, неожиданности и определенность
Глава одиннадцатая. вооруженная дипломатия, кто есть кто и новые сложности
Глава двенадцатая. улицы в огне
Глава тринадцатая. раскрытие тайн, скорое будущее и настоящее
Глава четырнадцатая. разведка боем и погружение во мрак
Глава пятнадцатая. те, кто живет во тьме, новая загадка и то, чего не должно быть
Outro
Отрывок из книги
Енот маялся в карауле, стоя на вышке у городских ворот. Именно маялся, потому что ненавидел торчать здесь, на верхотуре, продуваемой со всех сторон. Если на любом другом посту ему было относительно неплохо и уютно, то здесь он изнывал каждую минуту. Да что там – каждую секунду. Ну, скажите, пожалуйста, неужели пограничники пропустят кого к городу и не предупредят? Так что за смысл торчать на этой треклятой вышке, а? Если на соседней, точно такой же, стоит еще один караульный? Другое дело, что в его смену там неизменно был Рыжий, который сразу засыпал и которого никто за это не дергал. Ну, конечно, по сроку службы положено. А он теперь и не вздумай присесть на продавленную седушку, что стояла на какой-то пластиковой емкости в углу насеста. Не приведи господи, старший капрал Штырь увидит отклонение от устава караульной службы. Тогда пиши пропало, наряды обеспечены. Эх, гребаная жизнь!
Никто не заставлял идти и наниматься на службу в патруль, ведь так? Ну да, никто не заставлял, кроме нужды и пятерых младших, сидевших на мамкиной шее. Енот тоскливо вздохнул. Подумал еще немного про них и вздохнул еще тоскливей. Громко, протяжно и надрывно, с всхлипом, что пробился наружу. Разом вспотевшие ладони вцепились в цевье винтовки, заходившей в них ходуном. Парень стиснул зубы, заставляя себя не плакать, возвращаясь в тот, оставшийся позади летний день. Всего три месяца назад, всего три месяца…
.....
Светлые стены, выкрашенные в мягкий палевый цвет. Столы из дерева нелакированные, похоже, их часто приходилось скоблить ножом и потом зашлифовывать наждачной бумагой. Светильники – одинаковые, с кованными из железа держателями в стенах, с чистыми стеклянными колпаками. Полы покрыты циновками из чего-то жесткого, похожего на солому. На входе стоит металлический скребок для обуви и лохань с водой, к которой сбоку приварена пара крючков. На крючках, вычурных и украшенных узором, висели щетки из конского волоса. Стойка в углу, сбитая из ошкуренных досок, с тремя бочонками, в которых, судя по аппетитному пшенично-солодовому запаху, было пиво. За стойкой стоял высокий белобрысый верзила с очень спокойным лицом, украшенным длинными обвисшими усами. За его спиной находилась арка, оттуда тянуло яичницей с домашней колбасой. Капитан довольно улыбнулся. В последний раз в такой обстановке он находился около двух месяцев назад.
– Здорово, Йод, – поздоровался Штырь с усачом за стойкой. Тот лишь кивнул и вопросительно поднял бровь. – Мне чая и чего-нибудь пожевать. А товарищу пива холодного. У тебя яичницу жарят? И ее тогда.
.....
