Отрывок из книги
В комнате было душно, окна были не просто наглухо закрыты, а вдобавок ещё и занавешены плотными шторами. Раньше Ульрих как-то не обращал внимания на то, что шторы в спальне отца имеют кроваво-красный цвет. Или это просто невинные забавы заходящего солнца создавали такое освещение? Изнутри эти забавы отнюдь не выглядели такими уж невинными, скорее даже зловещими, комната тонула в траурном багрянце, словно в луже крови. Однако именно эта депрессивная подсветка создавала неожиданный побочный эффект. Бледное лицо умирающего, ранее сливавшееся с белым батистом подушки, сейчас выглядело вполне здоровым, казалось, что на его щеках играет весёленький румянец.
Ульрих сидел у постели отца уже почти два часа. Он старался дышать как можно реже, и всё же ядовитый запах лекарств нахально лез в ноздри, вызывая тошноту. Отец умирал тяжело, его сознание никак не желало расставаться с телом. В последние две недели он жил исключительно на обезболивающих микстурах, которые уже почти перестали помогать. Наконец этой ночью умирающий впал в кому и с тех пор больше не приходил в себя. Однако он был ещё жив, и старшему сыну было предписано оставаться с отцом до самого конца. Ульрих очень надеялся, что тот скончается, не приходя в сознание. Нет, он вовсе не был жестоким и к отцу относился если не с теплотой, то уж точно с сыновним почтением. Просто ему было больно наблюдать, как мучается живое существо.
.....
– Она знала это с самого начала,– Вертер тоже перестал улыбаться,– ещё когда сама пришла ко мне в ангельском мире. Поверь, дружище, это был её сознательный выбор. Конечно, я не могу не замечать, как ей страшно каждый раз оставаться и ждать моего возвращения. Но моя девочка как-то научилась с этим жить. Знаешь, если ей станет совсем невмоготу, я не стану её удерживать. Быть женщиной воина, то ещё удовольствие.
– Наверное, нам с Лисой стоит почаще наведываться на Райдо,– задумчиво произнёс Антон. – Лика ведь не может покинуть мой мир, она его семя жизни.
.....
