Оглавление
Елена Владеева. Сказки жизни. Новеллы и рассказы
Факир
Нечто. Рассказ старушки
Девять жизней. Новелла
Жизнь первая – Лиу Ю (1340 г. Китай)
Жизнь вторая – Жильбер (1450 г. Бургундия)
Жизнь третья – монах (1590 г. Тибет)
Жизнь четвертая – Мария. (1640 г. Греция)
Жизнь пятая – Алберт (1710 г. Нидерланды)
Жизнь шестая – Прохор (1770 г. Россия)
Жизнь седьмая – Исабель (1830 г. Мексика)
Жизнь восьмая – Лоренс (1900 г. Англия)
Жизнь девятая – Нина (1995 г. Россия)
Эпилог
Как в сказке…
Потерянная перчатка
Утро
День
Вечер
Ночь
Утро
День
Вечер
Ночь
Земная прививка. Рассказ
Баллада луны. Новелла
Глава 1. Герцогиня
Глава 2. Повитуха
Глава 3. Пастушка
Лилии
Восточная притча
Канатная плясунья. Новелла
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Автопортретный эксперимент
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Негоцианты. Одноактная пьеса
Картина вторая
Картина третья
Картина четвертая
Картина пятая
Три подарка. Новелла
Пролог
Глава 1. Надежды
Подмастерье Тим
Вдова часовщика
Падчерица Анни
Глава 2. Утро Феи
Глава 3. Горести
Глава 4. Подарки
Глава 5. Пробуждение
Глава 6. Встреча
Отрывок из книги
– Слышу, слышу! Сейчас вам отопру. Да я и не боюсь, взять-то у меня нечего… Заходите, ребятушки, только осторожно – тёмно тут в сенях. Не разувайтесь, я потом замету. Ну, и дождь нынче припустил! Небось, промокли все насквозь? Ничего, сейчас обсохнете, изба-то у меня теплая, и чайку вам быстренько согрею. Эх, давеча ведь собиралась протопить, да дров пожалела, до холодов берегу, а то неизвестно, когда еще привезут… А ты, дочка, скидай свое сырое – вон туда иди, занавеску задерни. Есть у тебя в сумке, что переодеть? А сверху в мою кофту завернись, она козьей шерсти – сама, как печка, греет! И тебе, милок, что-нибудь сейчас найду… Сам-то у меня давно уж помер, и вещей от него не осталось, а у зятя вроде жилетка где-то была, тоже вязаная, теплая. Да, не заладилось нынче лето… И сорняки в огороде одолели, спасу нет!
А звать меня баба Паня. Как полностью? Прасковья Корнеевна, только нам привычней по-простому. А вы кто ж будете? Видать, издалёка к нам в глушь заехали? Эка вы заплутали! Да еще в ливень подгадали. И машину, поди, увязили… с нашего краю топко. А в Овсеевку? Это вам надо было от развилки направо свернуть, и еще километров пять. Там, говорят, много домов скупили, они на взгорке и дорога к ним хорошая, не то, что наши колдобины. Ну ничего, завтра к своим друзьям доберетесь. А за машину не тревожьтесь – у нас чужих не бывает, на всю деревню семь душ стариков осталось… Раз в месяц пенсию привозят и раз в неделю – продукты. Да еще летом с внучатами приезжают, с правнуками. А уж какая была раньше деревня! Что теперь говорить… Ну, вот и чайник поспел, сейчас заварю. Чай-то у меня особенный, из разных травок – в городе вы такого в жизни не попробуете! Нет, вина я не пью, да и вам ни к чему, мой чаек всякую простуду вылечит. А тарелки, дочка, там на полке достань. Ишь, вы со своим угощеньем пожаловали – ох, и богато! Знала я, что добрые люди в дверь стучатся. Откуда? Да вот, подишь ты, знала.
.....
Прохор, как повалился на рогожу в углу, так и лежал, изредка сплевывая кровь и почти не шевелясь, только чуть подоткнул жесткий край себе под голову, так в ней вроде потише бухало. В этом тесном закутке под трапом матросы всегда отлеживались после особо жестокого наказания на баке, когда линьками на спине всю шкуру спустят. Огнем горела распухшая губа и голая десна – их капитан зараз меньше трех зубов никогда не выбивал. Первое время Прохор удивлялся, отчего у многих, особенно давно служивших матросов, слева щербатые рты? Потом ему разъяснили, но самому отведать знатного кулака еще не доводилось, и вот сподобился… Показалось строгому капитану, что Прохор не слишком расторопно выполнил команду, когда на корабельных учениях они брамсель убирали. Нос-то у него сызмальства бывал разбит столько раз, что не упомнишь, и когда с дерева или с забора падал, и когда они с хлопцами на пустыре стенка на стенку ходили.
Маманя всегда шибко ругалась за драки, зверьми и нехристями их называла, а глянула бы на него сейчас – поди, заголосила… Это в драке можно увернуться, а тут не смей рожу уклонять. И спина у него линьками бывала исполосована, но такого, чтоб выплевывать свои зубы, с ним прежде не случалось, а что кровищи-то на палубу хлынуло! Даже капитану на перчатку брызнуло, и тот в ухо еще за это добавил – у Прохора аж в голове загудело, будто рядом ударил огромный колокол…
.....
