Отрывок из книги
Как только приговор был озвучен, в зал суда вошел конвой. На меня надели наручники и вывели. Немного попетляв по коридору, мы с моими «телохранителями» прибыли в конвойное помещение, попросту – конвойка. Располагалось оно, если не ошибаюсь, на цокольном этаже. Впрочем, после перенесенного стресса об этом судить мне было сложно, да и не особо нужно.
В конвойке предстояло почти до самого вечера ожидать, когда наберут таких же, как я, чтобы всех дружно загрузить в автозак и развезти по столичным следственным изоляторам – СИЗО. Сначала меня хотели запихнуть в узкую и тесную камеру, состоящую из четырех стен и лавки. Но когда я увидела, что размеры помещения едва ли превышают метр на метр, мне реально подурнело. А что делать? Как примирить мою клаустрофобию, приобретенную еще в детстве, что на ближайшие пять лет ограниченные пространства станут для меня единственно доступными.
.....
В конвойке предстояло почти до самого вечера ожидать, когда наберут таких же, как я, чтобы всех дружно загрузить в автозак и развезти по столичным следственным изоляторам – СИЗО. Сначала меня хотели запихнуть в узкую и тесную камеру, состоящую из четырех стен и лавки. Но когда я увидела, что размеры помещения едва ли превышают метр на метр, мне реально подурнело. А что делать? Как примирить мою клаустрофобию, приобретенную еще в детстве, что на ближайшие пять лет ограниченные пространства станут для меня единственно доступными.
Конвоир, надо отдать ему должное, сжалился надо мной и не стал запирать в этот жуткий «стакан». Просто пристегнул одну руку наручником в трубе возле батареи в одной из комнат конвойки. Там я смогла относительно удобно расположиться на лавке и думать о вечном. Что делать?
.....
