Беседы

Оглавление

Эпиктет. Беседы

Беседы

Книга I

1. О том, что зависит от нас и что не зависит от нас

2. Как блюсти то, что к лицу, во всем

3. К каким можно прийти следствиям, исходя из того, что бог – отец людей

4. О совершенствовании

5. Против академиков[31]

6. О промысле

7. О нужности изменяющихся[35], условных и тому подобных рассуждений

8. Что способности у необразованных не безопасны для них

9. К каким можно придти следствиям, исходя из того, что мы родственны богу

10. Сопоставление с теми, кто серьезно занят деловыми продвижениями в Риме

11. О любви близких

12. О довольстве

13. Как все делать так, чтобы это было угодно богам

14. Что божество видит всех

15. Что обещает философия

16. О промысле

17. Что логика необходима

18. Что не следует негодовать на заблуждающихся

19. Как следует относиться к тиранам

20. О разуме, как он в состоянии исследовать сам себя

21. Против тех, кто хочет вызывать восхищение

22. Об общих понятиях

23. Против Эпикура

24. Как следует бороться с обстоятельствами

25. Относительно того же

26. В чем закон жизни

27. Сколь многообразно получаются представления и какие нужно подготавливать средства для того, чтобы руководствоваться ими применительно к представлениям

28. Что не следует негодовать на людей и что незначительно и важно у людей

29. О стойкости

30. Чем следует руководствоваться в обстоятельствах

Книга II

1. Что быть смело уверенным не противоречит тому, чтобы быть осмотрительным

2. О невозмутимости

3. Против тех, кто представляет кого-то философам

4. Против застигнутого однажды в прелюбодеянии

5. Как сосуществует высокий образ мыслей и забота

6. О безразличии

7. Как обращаться к прорицанию

8. В чем сущность блага

9. Что не справляясь с назначением человека, мы еще и за назначение философа беремся

10. Как на основании названий можно находить надлежащее

11. С чего начинается философия

12. О ведении беседы

13. О беспокойстве

14. С Насоном[180]

15. Против тех, кто упрямо держится своих решений

16. Что мы не приучаем себя применять на деле мнения о благе и зле

17. Как следует применять общие понятия к частным случаям

18. Как следует бороться с представлениями

19. Против тех, кто овладевает учением философов только лишь в рассуждении

20. Против эпикурейцев и академиков[218]

21. О несоответственности[224]

22. О дружбе[225]

23. О способности говорить

24. С одним из неуважаемых им

25. Как логика необходима

26. В чем особенность ошибки

Книга III

1. О придании красоты внешнему виду

2. В чем следует упражняться на деле тому, кто намерен совершенствоваться, и что мы не заботимся о главнейших вещах

3. Что есть предмет добродетельного человека и против чего главным образом следует упражняться на деле

4. Против поклонника, непорядочно переживавшего в театре

5. Против тех, кто бросает школу[272] из-за болезни

6. Отдельные замечания

7. С корректором свободных городов[278], который был эпикурейцем

8. Как следует упражняться против представлений

9. С одним оратором, направлявшимся в Рим по судебному делу

10. Как следует переносить болезни

11. Отдельные замечания

12. Об упражнении на деле

13. Что такое одиночество и кто такой одинокий

14. Отдельные замечания

15. Что приступать к каждому делу следует по тщательном рассмотрении

16. Что вступать в общение следует с осмотрительностью

17. О промысле

18. Что не следует впадать в смятение от сообщений

19. Какова установка профана и философа

20. Что от всего относящегося к внешнему миру можно получать пользу

21. Против тех, кто с легкостью приступает к преподаванию философии

22. О киническом образе жизни

23. Против тех, кто выступает с чтениями и ведением бесед для показа

24. О том, что не следует испытывать привязанность к тому, что не зависит от нас

25. Против тех, кто отступает от поставленных перед собой целей

26. Против тех, кто боится нужды

Книга IV

1. О свободе

2. Об общении

3. Что вместо чего следует обретать

4. Против усердно устремленных к тому, чтобы проводить жизнь в спокойствии

5. Против спорщиков и звероподобных

6. Против мучащихся от того, что их жалеют

7. О неподвластности страхам

8. Против тех, кто поспешно бросается за обличьем философа

9. С впавшим в бесстыдство

10. Чем следует пренебрегать и чему придавать значение

11. О чистоплотности

12. О внимательности

13. Против тех, кто с легкостью рассказывает о своих делах

Афоризмы

Отрывок из книги

Среди всех способностей вы не найдете ни одной другой, которая была бы в состоянии исследовать самое себя, стало быть, которая была бы в состоянии одобрять или не одобрять. В какой лишь мере обладает возможностью исследования способность к грамоте? Лишь в той, чтобы распознать буквы. А способность к музыке? Лишь в той, чтобы распознать музыкальный звук. Так исследует ли какая-нибудь из них самое себя? Отнюдь. Вот когда ты пишешь что-то другу, то, какие буквы нужны, способность к грамоте скажет, а следует ли писать другу или не следует писать, способность к грамоте не скажет. Так же и способность к музыке – относительно музыкальных звуков, а следует ли петь сейчас и играть на кифаре или не следует ни петь, ни играть на кифаре, она не скажет. Какая же способность скажет? Та, которая исследует и самое себя и все остальное. А какая это? Способность разума. Только она одна получена нами постигающей как самое себя, – свою сущность, свои возможности, свою ценность, – так и все остальные способности. В самом деле, что иное говорит, что золото прекрасно? Ведь само оно не говорит. Ясно, что это говорит способность пользоваться представлениями. Что иное различает способность к музыке, способность к грамоте, остальные способности, одобряет пользование ими и указывает своевременность? Ничто иное.

Так вот, как и стоило того, боги сделали зависящим от нас только самое лучшее из всего и главенствующее – правильное пользование представлениями, а все остальное – не зависящим от нас. Потому ли, что они не хотели? Я думаю, что если бы они могли, они бы и все то предоставили в наше распоряжение. Но они никак не могли. В самом деле, поскольку мы находимся на земле и связаны таким телом и таким окружающим обществом, как было бы возможно, чтобы мы в этом не испытывали препятствий со стороны всего того, что относится к внешнему миру? А что говорит Зевс? «Эпиктет, если бы было возможно, я сделал бы и бренное тело твое и бренное имущество свободным и неподвластным препятствиям. Но в действительности, да не будет тебе неведомо, оно не есть твое, оно – брение, искусно замешенное. А поскольку этого я не мог, мы дали тебе некоторую часть нашу – эту способность влечься и не влечься, стремиться и избегать, словом, способность пользоваться представлениями, заботясь о которой и полагая в которой все свое, ты никогда не будешь испытывать помех, никогда не будешь испытывать препятствий, не будешь стенать, не будешь жаловаться, не будешь льстить никому. Что же? Разве этого, по-твоему, мало? – Ни в коем случае! – Так ты довольствуешься этим? – Я молю богов об этом».

.....

Поэтому дело философа, важнейшее и первое, – одобрять и различать представления и не принимать ни одного неодобренным. Когда дело касается монеты, где кажется, что она имеет какое-то отношение к нам, видите, как и искусство для этого мы изобрели, и сколькими способами пользуется пробирщик серебра для одобрения монеты – зрением, осязанием, обонянием, наконец, слухом: бросив денарий, он внимательно прислушивается к звучанию, и он не довольствуется его звучанием только один раз, но долгим внимательным прислушиванием доводит свой слух до музыкальной тонкости. Вот так, где по нашему мнению небезразлично, впадаем ли мы в заблуждение или не впадаем, там мы обращаем большое внимание на различение того, что может вводить в заблуждение, а когда дело касается несчастной верховной части души, мы зевая и сонно принимаем всякое представление: ущерба ведь от этого нет!

Так вот, если хочешь узнать, как ты по отношению к благу и злу беспечен, а по отношению к безразличному[68] ревностен, задумайся над тем, как ты относишься к тому, чтобы ослепнуть, и как к тому, чтобы обмануться, и узнаешь, что ты далек от должной убежденности относительно блага и зла. – Но это требует большой подготовки, большого труда, познаний. – Что же, ты надеешься, что для овладения величайшим искусством требуется немного? Однако само имеющее главное значение в учении философов выражается в чрезвычайно немногих словах. Если хочешь узнать, прочитай сочинения Зенона, и увидишь. В самом деле, зачем ему говорить пространно о том, что цель – следование богам, а сущность блага – пользование, как до́лжно, представлениями? Начни говорить: «Что же такое бог и что такое представление? Что такое природа частного и что такое природа Вселенной?» – уже пространно. Ну а если бы явился Эпикур и сказал, что благо должно заключаться в плоти, – опять получается пространно, и необходимо выслушать, что в нас имеющее главное значение, что основное и существенное. Что благо улитки заключается в ее раковине – это не естественно, ну а у человека – это естественно? А у тебя самого что главнее, Эпикур? Что в тебе обдумывающее, что рассматривающее все, что судящее о самой плоти как об имеющей главное значение? А к чему ты и светильник зажигаешь, и трудишься ради нас, и пишешь столько книг? Чтобы мы не остались в неведении истины? Кто это мы? Что мы тебе? Вот так учение становится пространным.

.....