Зов Ктулху: рассказы, повести

Оглавление

Говард Филлипс Лавкрафт. Зов Ктулху: рассказы, повести

Храм Гекаты

Рассказы и повести

Дагон

В склепе

Полярис

Рок, что постиг Сарнат

Белый Корабль

Факты, имеющие отношение к покойному Артуру Джермину и его семье

I

II

Кошки Ултара

Селефаис

Извне

Картина в доме

Дерево

Музыка Эриха Занна

Другие боги

Искания Иранона

Герберт Уэст, реаниматор

I. Из мрака

II. Демон эпидемии

III. Шесть выстрелов в лунном свете

IV. Вопль мертвеца

V. Ужас из тьмы

VI. Легионы смерти

Гипнос

Потаенный ужас

I. Тень на камине

II. Погибший в грозу

III. Что значило красное зарево

IV. Ужасный взгляд

Праздник

Крысы в стенах

Заточенный с фараонами

I

II

Он

Ужас Ред Хука

I

II

III

IV

V

VI

VII

Зов Ктулху

I. Глиняный ужас

II. История инспектора леграсса

III. Безумие с моря

Фотография с натуры

Серебряный ключ

Таинственный дом в туманном поднебесье

Цвет из иных миров

Жизнь Чарльза Декстера Варда

I. Заключение и пролог

II. Прошлое и кошмар в провиденсе

III. Сбор сведений и вызов духов

IV. Мутация и безумие

V. Кошмар и катастрофа

Данвичский кошмар

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

IX

X

Шепчущий из тьмы

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

Примечания

Дагон

В склепе

Полярис

Рок, покаравший Сарнат

Белый корабль

Факты, имеющие отношение к покойному Артуру Джермину и его семье

Кошки Ултара

Селефаис

Извне

Картина в доме

Дерево

Музыка Эриха Занна

Другие боги

Искания Иранона

Герберт Уэст, реаниматор

Гипнос

Праздник

Крысы в стенах

Заточенный с фараонами

Он

Ужас Ред Хука

Зов Ктулху

Фотография с натуры

Серебряный ключ

Таинственный дом в туманном поднебесье

Цвет из иных миров

Жизнь Чарльза Декстера Варда

Данвичский кошмар

Шепчущий во тьме

Отрывок из книги

Метаморфоза, которая произошла с Лавкрафтом, по сей день выглядит загадочной. Как писатель он оставался при жизни почти неизвестен. Не опубликовал ни одной книги. Печатался мало и почти всегда в изданиях, едва сводивших концы с концами. Не был упомянут ни в биографических справочниках, ни в библиографиях, где находилась строка для всех сколько-нибудь известных литераторов.

Лавкрафт не кривил душой, не лукавил, называя себя абсолютным неудачником. В жизни это и правда был ипохондрик, у которого все валилось из рук, существо явно болезненное, подверженное беспричинной подавленности и приступам отвращения к обыденности. Лавкрафт был готов первым признать, что он «решительно не в состоянии чем-то заниматься систематически, а уж делами тем более». Из «Ивнинг ньюс», где у него появились постоянные читатели и даже почитатели, он без всякого повода ушел, хотя больше публиковаться было негде. Затеял собственную газету под характерным для него заглавием «Консерватор», в апреле 1915 года выпустил первый номер, но уже через два месяца со всей этой затеей было покончено – тоже без видимых оснований. Увлекся историей родного города, родного штата – самого маленького в Америке, – изучил Провиденс улицу за улицей и дом за домом, но охладел и к этому увлечению. Может быть, Лавкрафта обидело, что он, внесший реальную лепту в краеведение, не попал в энциклопедию, перечислявшую всех знаменитых уроженцев и жителей Род-Айленда. Как были бы изумлены и он сам, и его весьма немногочисленные читатели, узнав, что со временем появится целая армия поклонников, называющих Лавкрафта в числе величайших американских писателей. Что его начнут сравнивать с Эдгаром По и Амброзом Бирсом, что одним из самых ярких художников нашего века назовет его не кто иной, как изысканный французский романист и кинорежиссер Жан Кокто, что появятся бесчисленные диссертации, эссе, монографии. Даже пьеса, посвященная его жизни.

.....

Каждый год в Сарнате устраивалось празднество в честь разрушения Иба, и в этот день было не счесть выпитого вина, песен, танцев и прочих всевозможных увеселений. Великие почести воздавались духам тех, кто уничтожил странных древних тварей, и над памятью о тех созданиях и их божествах глумились танцоры и лютнисты, увенчанные розами из садов Зоккара. Цари смотрели на озеро, проклиная кости мертвецов, что покоились там, под водой. Сперва верховные жрецы не одобряли эти празднества, так как меж ними жива была память о загадочном исчезновении сине-зеленого идола, ужасной гибели Таран-Иша и его последнем предупреждении. И они говорили, что со своей высокой башни иногда видят огни в глубинах озера. Но шли бестревожные годы, и даже жрецы, наконец, стали смеяться, сыпать проклятиями и участвовать в оргиях вместе с пирующими. И в самом деле, не в их ли высокой башне вершился тайный древний обряд поношения Бокруга, водяной ящерицы? Тысячу лет уделом Сарната были роскошь и благодать, и весь мир людской дивился ему и гордился им.

Тысячелетие разрушения Иба отмечалось с немыслимым великолепием. О памятном дне стали говорить еще за десять лет во всей земле Мнар, и когда он был совсем близок, в Сарнат потянулись караваны лошадей, верблюдов и слонов из Траа, Иларнека, Кадатерона и всех городов земли Мнар и окрестных краев. В назначенную ночь под мраморными стенами взметнулись княжеские шатры и палатки путешественников, и на всем берегу слышались радостные песни пирующих. Царь Наргис-Хай в своем пиршественном зале упивался старинным вином из подвалов покоренного Пната, в кругу праздной знати и услужливых рабов. На том пиру подавалось множество необычайных деликатесов: павлины острова Нариэль в Срединном Океане, козлята с далеких гор Имплана, копыта верблюдов пустыни Бназик, орехи и пряности садов Кидатрии, жемчужины омываемого волнами Мтала, растворенные в уксусе из Траа. Подавались бессчетные соусы, приготовленные мастерами поварского искусства со всей земли Мнар, способные угодить любому изощренному вкусу. Но роскошь всех прочих блюд меркла перед невероятными рыбами, пойманными в озере: каждого из этих гигантов подавали на золотом подносе в обрамлении рубинов и алмазов.

.....