Те, кого знал. Ленинградские силуэты

Оглавление

Игорь Кузьмичев. Те, кого знал. Ленинградские силуэты

Вступительная заметка

Тополь за окном. Олег Базунов

Семейный альбом

Уроки академии художеств

Невымышленный рассказчик

Морские сны

Тополь за окном

Петербургский текст

Домосед

Круг чтения

Природа письма

Польза географии для искусства жизни. Виктор Конецкий

1

2

3

4

Точка в пространстве, или Третья тишина. Андрей Битов

1

2

3

4

5

«Вперед – и все!..» Виктор Голявкин

«Судьба обретает рисунок…» Александр Володин

Птица по имени Судьба. Вадим Шефнер

1

2

3

4

5

6

«Что делать с первым впечатленьем?..» Александр Кушнер

Житель Васильевского острова. Александр Панченко

1

2

3

Отрывок из книги

Эта книга сложилась спонтанно из статей, напечатанных преимущественно в последние годы в журнале «Звезда». Их многое объединяет, и не только время, вторая половина минувшего века, когда писатели, о которых здесь идет речь, жили и писали, – а еще и моя давняя попытка найти ответ на сакраментальный вопрос: как этим писателям удавалось в жестких обстоятельствах того времени оставаться самими собой?

Литературный Ленинград второй половины ХХ века не представим без имен Виктора Конецкого и Андрея Битова, Виктора Голявкина и Олега Базунова, Александра Володина и Вадима Шефнера, Александра Панченко и Александра Кушнера, в чьих книгах просматриваются, при всем различии их дарований, особая ленинградская стать, приметы ленинградского культурного стиля и ощущается спасительная привязанность к «единственному городу», где, по строчке Александра Кушнера, «можно и в горе прожить». И те, кто родился в Ленинграде, и В. Голявкин, уроженец Баку, учившийся в Самарканде, и А. Володин, родившийся в Минске и проведший детство и юность в предвоенной Москве, нашли себя именно в Ленинграде, воспринимая наш город (вслед за А. Кушнером) «как подарок, что неспроста преподнесен».

.....

«Читаю сейчас „Войну и мир“, – делился Олег с Виктором. – Огромное наслаждение испытываю. Просто трудно передать. То кажется, что написано так просто, что можно сесть и сразу так же писать, то ощущаешь, какой огромный труд и какая гениальность в этой простоте заложены… Я пробовал понять, КАК он пишет. По-моему, он пользовался самыми простыми словами, понятиями. Он ими как бы лепит плотные литературные предметы и живые чувства… он мыслил не воздушными образами, а материальными, плотными, ощутительными».

Постепенно вырисовывались эстетические предпочтения – с оглядкой на великие примеры, появлялась готовность к кропотливой работе над словом. Олег рассказывал Виктору, как у него с одним их общим знакомым вышел незначительный конфликт на почве «копания в душе». «Мне этот вид спорта нравится, – признавался Олег, – ему нет. Я пытался доказать, что все великие писатели (истинно великие) были самокопателями, что хотя это до некоторой степени и отравляет жизнь человеку, но нельзя, не будучи самокопателем, быть хорошим психологом».

.....