Ледяной дом

Оглавление

Иван Лажечников. Ледяной дом

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава I. СМОТР

Глава II. ЦЫГАНКА

Глава III. ЛЕДЯНАЯ СТАТУЯ

Глава IV. ФАТАЛИЗМ

Глава V. ТАИНСТВЕННОЕ ПОСЛАНИЕ

Глава VI. ПОСРЕДНИК

Глава VII. ПЕРЕРЯЖЕННЫЕ

Глава VIII. ЗАПАДНЯ

Глава IX. СЦЕНА НА НЕВЕ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава I. ЯЗЫК

Глава II. ДОПРОС

Глава III. ЛЕКАРКА

Глава IV. РАССКАЗ СТАРУШКИ

Глава V. РУСАЛКИ

Глава VI. С ПЕРЕДНЕГО И С ЗАДНЕГО КРЫЛЬЦА

Глава VII. СОПЕРНИКИ

Глава VIII. ВО ДВОРЦЕ

Глава IX. ПРИПАДОК

Глава X. ПОСЛАННИЦА

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава I. ЛЕДЯНОЙ ДОМ

Глава II. ФАТА

Глава III. РАССКАЗ ЦЫГАНКИ

Глава IV. РАССТРОЕННОЕ СОВЕЩАНИЕ

Глава V. ОБЕЗЬЯНА ГЕРЦОГОВА

Глава VI. СОБАКА-КОНЬ

Глава VII. РОДИНЫ КОЗЫ

Глава VIII. ПИСЬМО И ОТВЕТ

Глава IX. НОЧНОЙ СТОРОЖ

Глава X. ВОТ КАКОВЫ МУЖЧИНЫ!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Глава I. ЛЮБОВЬ ПОВЕРЕННАЯ

Глава II. УДАР

Глава III. МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ

Глава IV. КУДА ВЕТЕР ПОДУЕТ

Глава V. СВАДЬБА ШУТА

Глава VI. ОПАЛА

Глава VII. ЧЕРНАЯ КОШКА

Глава VIII. ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Глава IX. НОЧНОЕ СВИДАНИЕ

Глава X. ПОХОРОНЫ

Глава XI. АРЕСТ

Глава XII. РАЗВЯЗКА

Глава XIII. ЭПИЛОГ

Отрывок из книги

Боже мой! Что за шум, что за веселье на дворе у кабинет-министра и обер-егермейстера Волынского? Бывало, при блаженной памяти Петре Великом не сделали бы такого вопроса, потому что веселье не считалось диковинкой. Грозен был царь только для порока, да и то зла долго не помнил. Тогда при дворе и в народе тешились без оглядки. А ныне, хоть мы только и в четвертом дне Святок (заметьте, 1739 года), ныне весь Петербург молчит тишиною келий, где осужденный на затворничество читает и молитвы свои шепотом. После того как не спросить, что за разгулье в одном доме Волынского?

Только что умолкли языки в колоколах, возвестившие конец обедни, все богомольцы, поодиночке, много по двое, идут домой, молча, поникнув головою. Разговаривать на улицах не смеют: сейчас налетит подслушник, переведет беседу по-своему, прибавит, убавит, и, того гляди, собеседники отправляются в полицию, оттуда и подалее, соболей ловить или в школу заплечного мастера. Вот, сказали мы, идет народ домой из церквей, грустный, скучный, как с похорон; а в одном углу Петербурга тешатся себе нараспашку и шумят до того, что в ушах трещит. Вскипает и переливается пестрая толпа на дворе. Каких одежд и наречий тут нет? Конечно, все народы, обитающие в России, прислали сюда по чете своих представителей. Чу! да вот и белорусец усердно надувает волынку, жид смычком разогревает цимбалы, казак пощипывает кобзу; вот и пляшут и поют, несмотря что мороз захватывает дыхание и костенит пальцы. Ужасный медведь, ходя на привязи кругом столба и роя снег от досады, ревом своим вторит музыкантам. Настоящий шабаш сатаны!

.....

– Ты в этих делах не участница, – продолжал Волынской, смягчив голос, – я знаю, ты всегда была предана роду нашему. Но этому мошеннику стоило б набить колодки, такие же легонькие… кабы я не дал себе слова…

– Батюшка! отец родной! – завопила барская барыня. – Помилуй за службу покойного мужа моего, а вашего дядьки. И я тебе, милостивец, служу сколько сил есть, готова за кроху твою умереть… Вот что ты, глупый, наделал, – прибавила она, обратясь к своему сыну и горько всхлипывая.

.....