Оглавление
Лариса Захарова. Мера любви. Избранное
Ее сердце вместило так много
Дмитрий Кабалевский: «Добрый ум и умное сердце»
Мы наши непростые судьбы вплетали в общую судьбу
Я – уцелевшая ромашка на чисто скошенном лугу
Грамматика боли
«Жила. Работала. Страдала…»
Последняя строка
Моя судьба
Родине
I
II
III
Отцу моему
Сорок лет с сорокового года…
Цыганка
Разум
Возвращение с курорта
Два горя
Я
Обида
На Старом Арбате
Своя беда
Странный человек
Колокольчик судьбы
Моим друзьям – репрессированным
Минута молчания
Мы уходим
Минута молчания
Мамаев курган
Нашим воинам, моим ровесникам…
Сосна
В Петергофе
Памятник эпохи
Память войны
I
II
III
Карточки
«Неожиданно, как-то странно…»
«Он природы лучший образец…»
Рука устала тосковать
9 мая 1986 года
Ветераны войны
Последний
Песня о посмертной славе солдатской
Прозрение
Мера любви
Мера любви
Любовь
Урок английского
Ранний снег
Слабость
Мы и они
В музее
Опыт
Письмо
Счастье
Улица Берзарина
Бамбук
В электричке
Простая истина
«С тобой мы в разлуке…»
Поздняя любовь
Превращение
«Станут, встретясь, лучшими друзьями…»
«Солнце лучи посылает нещедро…»
Грамматика боли
Скучно! (Песня)
Девушке
Одиночество
I
II
III
«Всюду музыка с болью…»
Разлив осетра
«Рукой судьбы подброшена вначале…»
След
Былое
Руки
О прозе буден
«Ты не молод – искренность прости мне…»
Слово о словах
Слово о словах
I
II
«Сложат руки непривычно праздно…»
Помидоры
Хорошие слова
Поздно…
Стихотворец
Агава
Друзья и враги
Важное событие
Скульптор
Некогда…
«Ну что поделать? Я такая…»
Друзьям
«Может, выдыхается искусство?..»
Псевдопоэту
Рождение поэта
Художник
Сердце поэта
«Любой из нас – пытливый и непраздный…»
Не теряя надежды
«Мы с Вами, мой друг, говорим о погоде…»
Мысли о продлении жизни
«Истину, ставшую вечным законом…»
Реквием
«Могла бы жить легко и беззаботно…»
Элегия
Мгновение
Ожидание
Молодым
Спокойствие
Подарок
Посылка
«Прошло полгода. Тяжкая дата…»
«Все время совершаю свой подсчет…»
Дробь
На смерть К. П. Маркина
«Да, всем своя судьба…»
Мой возраст
«Шагая прозы днями скудными…»
Право матери
В больнице
Девушка ждет
Ход времени
Размышления о предках
Чудо
Рождение дня
Московская консерватория
«О боже!..»
Сон женщины
Коллега
Впервые
Встреча (Рассказ учительницы)
За культ личности!
Затруднение
Школа
По канату
Тишина
Орден подвязки
«Почему родилась не мальчишкою…»
«Не помнит юность о летах…»
Мальчишка
Ход времени
Наковальня
Космонавту России
А жизнь продолжается… (Мысли, порожденные законным пейзажем и птицами)
Щенок
Кот Архип
Бывает и такое
Встреча с Подмосковьем
Грустный оптимизм, или оптимистическая грусть
Судьба
Сорокалетие
Вступление
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Эпилог
Вторые сто дней
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
Вкладка
Отрывок из книги
Романтические стихи приходят откуда-то свыше и содержат частичку Божественного пророчества о судьбах поэта и народа, на языке которого он творит. Но ничего мистического нет в стихах Ларисы Никифоровны Захаровой. Они просты, скульптурно точны и лишены «поэтических красивостей», коими так легко завуалировать отсутствие смысла в угоду внешней форме. Но как же нас удивляет в них зоркость души, теплота и мудрость сердца, пронзительная искренность и лиризм!
Принципы «социалистического реализма» явно не вписались в ее поэзию. С молоком матери Лариса впитала иные постулаты – «поэзию высоких дум и простоты», некрасовский идеал «народного заступника», душевные качества жен декабристов… Ее литературный вкус и чувство слова формировались под влиянием чеховского реализма и иронии, она восприняла пример пушкинской ясности, легкости и неожиданной глубины.
.....
Когда меня перевели на Таганку, то, несмотря на голод, показалось: попала в рай. Жилось легко, насколько это было возможно в неволе. В Таганской тюрьме сидели добрые, порядочные люди. Среди них была одна княжна, а рядом со мной на нарах расположилась интеллигентная старушка: белоснежные волосы, брови как смоль и большие серые глаза, – она оказалась правнучкой Ивана Пущина! Я с детства интересовалась историей декабристов, знала наизусть некрасовскую поэму «Княгиня Волконская»…
Во Владимирской тюрьме меня ввели в комнату, которая показалась мне не камерой, а больничной палатой: солнечная сторона, окно без «намордника», койки, а не нары, довольно чистенькая постель, и суп принесли «витаминный», с крапивой. Словом, каждый раз условия содержания были лучше».
.....
