Оглавление
Наталья Громова. Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы. Из литературного быта конца 20-х–30-х годов
Предисловие ко второму изданию
Предисловие
Часть I. Двадцатые годы: «…что в личностях таилось как набросок»
Московский быт: 1921–1926 годы. Приметы времени
Узлы и «узловцы»
Софья Парнок. Вполголоса
Александр Ромм: из рассыпанного поколения
Из одного «Узла». Пастернак
Петровский. «Наследник традиции поэтического безумия»
Хлебников и Петровский
Пастернак и Петровский
Марика Гонта. Мертвый переулок
Исай Лежнев. Похождения главного редактора журнала «Россия»
Луговской. Первородный грех происхождения
Петровский и Луговской. «Поэты перешли на «ты»»
Пастернак и Тихонов
1927 год: макушка нэпа. Приметы времени
«Констры» и конструктивисты
Партия конструктивистов. Драка на все фронты
Корнелий Зелинский: менять «социальные маски»
Григорий Гаузнер. «Вытравить из себя интеллигента»
Кризис глазами Луговского. «Возьми меня в переделку и брось, грохоча, вперед!»
Асеев и Пастернак. Эхо ЛЕФа
Петровский против Маяковского. Вариант пародийный
1929‑й – год великого перелома. Приметы времени
Любовные лодки
«Самоубийца»
Смерть Маяковского
Прощание с поколением
Часть II. Тридцатые годы
Начало. Приметы времени
«Организовали РАПП, разогнали РАПП…»
Рапповцы на страницах романа Бориса Левина «Юноша»
Фадеев и Луговской. «Жизнь улыбается эсквайрам»
Светлые люди РАППа: «Ложь» и «Страх» А. Афиногенова
Зинаида Нейгауз и Борис Пастернак
Сусанна Чернова и Владимир Луговской
Дом Герцена. Тверской бульвар, 25
О бытовом разложении
«Полезные писатели»: Павленко
1933 год. Дагестан. Тихонов, Луговской, Павленко. Предчувствие 1937‑го
1933 год. Грузия. Пастернак и Тихонов
Поездка писателей на Беломорско-Балтийский канал
1934 год. Съезд писателей
Путешествие на Парижский конгресс, или Пастернак как Гамлет
Истинно верующие: комсомольский поэт Николай Дементьев
1936 год. Путешествие по Европе. Сельвинский, Луговской, Безыменский, Кирсанов
1936 год. Битва с формализмом
Сюжеты 1936 года. Путешествие Андре Жида в СССР
Петровский. Дни заката
Квартиры и дачи
Поэты: первое советское поколение
Хроника 1937 года
Угадывание знаков власти
Тень друга. Июнь – июль 1937 года
Гибель поэтов. Как это было
Афиногенов и Пастернак. Переделкинские встречи
Аресты и доносы
Смех и страх
Отношения писателей и чекистов как факт литературного быта
Конец тридцатых. «Мы находимся в руках фашистов…»
Тихонов. «Я тот, кого не беспокоят»
Писатели получают награды
«Потребность в прямом независимом слове…»
Эпилог. Без узлов
Приложения. Письма, дневники, воспоминания
Письма[421]
Татьяна Луговская. Записки[446]
Марика Гонта. Из воспоминаний о Пастернаке[447]
Дм. Петровский. Автобиография[451]
Маргарита Алигер. Дневники
Вклейка
Отрывок из книги
Со времени выхода первого издания этой книги прошло десять лет. За это время тема советской литературной жизни и литературного быта перешла из маргинальной в центральную тему истории литературы. Это сделало работу с подобным материалом более ответственной. Вышло очень много новых исследований, появились новые источники. Во втором издании мне удалось поправить те неточности и ошибки, которые с неизбежностью появлялись, так как этой темой почти не занимались специалисты; отлакированные книги о советской жизни, выходившие прежде, конечно, не в счет. Я благодарна всем критикам, которые заставили меня двигаться к улучшению моей работы.
Благодаря циклу лекций об истории литературного быта 20–50‑х годов, которые я прочитала по просьбе И. А. Ерисановой в музее Пастернака, удалось систематизировать и структурировать основные темы этой книги. Она дополнена новыми главами, и более точно прописаны отдельные сюжеты.
.....
Помню забавный случай. Я лежала дома, болела. Вдруг утром является Петровский и объясняет: «Я на минутку – оставить галоши. Мне надо тут поблизости пойти бить одного человека. Так неудобно бить в галошах». Оставил галоши и ушел. Через 15 минут вернулся: того человека не оказалось дома. Петровский разделся, подставил? голову под кран в кухне (рядом с которой была наша комната), отфыркался, зашел в комнату и попросил бумагу и перо. Наверное, час сидел за столом, писал и перечеркивал стихи.
Потом встал, сказал: «Уф! Теперь мне легче», – скомкал все написанное, бросил в корзину и ушел[31].
.....
