Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Об авторе
Алая буква
Примечание редактора
Таможня
1. Дверь тюрьмы
2. Рыночная площадь
3. Узнавание
4. Допрос
5. Эстер и ее игла
6. Перл
7. Дом губернатора
8. Эльфийское дитя и священник
9. Лекарь
10. Лекарь и его пациент
11. Сокрытое в сердце
12. Бдение священника
13. Еще один взгляд на Эстер
14. Эстер и лекарь
15. Эстер и Перл
16. Лесная прогулка
17. Пастор и его прихожанка
18. Поток солнечного света
19. Дитя на берегу ручья
20. Священник в смятении
21. Выходной день в новой Англии
22. Процессия
23. Разоблачение алой буквы
24. Заключение
Дом с семью шпилями
Вступительный очерк
Предисловие
1. Старое семейство Пинчеон
2. Витрина маленькой лавки
3. Первый покупатель
4. День за прилавком
5. Май и ноябрь
6. Родник Молов
7. Гость
8. Пинчеоны сегодняшних дней
9. Клиффорд и Фиби
10. Сад Пинчеонов
11. Арочное окно
12. Дагерротипист
13. Эллис Пинчеон
14. Прощание Фиби
15. Угрюмость и улыбка
16. Комната Клиффорда
17. Полет двух сов
18. Губернатор Пинчеон
19. Букет Эллис
20. Райский цветок
21. Отъезд
Натаниэль Готорн мало известен нашему читателю, а между тем он один из признанных мастеров американской литературы. Готорн написал несколько романов, а также множество мистических и романтических рассказов и детских повестей.
Будущий писатель родился в 1804 году в Салеме, штат Массачусетс, в семье морского капитана. Предки его были ревностными пуританами, принадлежавшими к одной из первых волн переселенцев на американский континент. Они отличались крайней строгостью нравов, расчетливостью и бережливостью. Пуритане-кальвинисты отрицательно относились к празднествам и развлечениям, а нарушения морали рассматривали как уголовные преступления. Именно колонисты-пуритане устроили в конце семнадцатого века знаменитый Салемский суд над женщинами, обвиненными в колдовстве, закончившийся массовой казнью «ведьм». Среди судей, вынесших обвинительный приговор, был предок Натаниэля Готорна.
.....
При всем одиночестве, в котором она оказалась без единого друга, осмелившегося бы ее посетить, Эстер, однако, не подвергалась нужде. Она владела искусством, которое даже в землях, оставлявших для него предельно малое место, позволяло ей заработать на хлеб себе и своему подрастающему ребенку. То было искусство, тогда, как и ныне, принадлежащее только женскому роду, – вышивка. Она носила на груди, в фантазийно расшитой букве образчик своего тонкого и изобретательного мастерства, которым придворные дамы с удовольствием бы украсили и себя, чтобы добавить глубоко одухотворенное украшение, созданное человеческой искусностью, к платьям из золота и шелка. Здесь же, в траурной простоте, которая в целом характеризовала всю пуританскую моду в одежде, на лучшие творения ее рук спрос мог быть крайне нерегулярен. И все же вкус той эпохи, требовавший вычурности в композициях подобного рода, распространил свое влияние и на наших упрямых прародителей, отказавшихся от такого количества роскоши, что с остатками распрощаться уже не могли.
Публичные церемонии, такие как посвящение в сан, введение на должность в магистрате, – все, что могло придать величие форме, в которой новое правление представляло себя людям, традиционно отмечалось торжественным церемониалом и мрачной, но преднамеренной пышностью. Широкие брыжи, болезненно тугие завязки, великолепно вышитые перчатки были предписанной необходимостью для облеченных официальной должностью и принявших бразды правления, что вполне позволяло людям гордиться рангом или богатством в то самое время, когда законы против роскоши запрещали подобную экстравагантность плебейскому сословию. В порядке похорон тоже – шла ли речь об украшении покойного или о множестве символических изобретений в виде траурных одеяний и батистовых рукавов, подчеркивавших печаль выживших – бывал довольно частый и характерный спрос на труд того рода, что могла предложить Эстер Принн. Детские пеленки – для детей, которым затем требовалась согласно эпохе и детская одежда, – также давали возможность труда и заработка.
.....
Пользователь
только об Алой Букве
Возможно, со спойлерамиСпасибо университетской программе за наводку, сам бы вряд ли нашёл <s>(если, конечно, среди игр бы не встретилось)</s>Из аннотации:«» пишетГрешница, блудница, прелюбодейка! Пуританские нравы не знают пощады, и за измену мужу молодая Эстер Принн приговорена к позорному столбу. До конца своих дней она обречена носить на одежде алую букву – знак бесчестия. Муж Эстер не в силах ее простить. Он решает во что бы то ни стало узнать, кто является отцом ребенка, и отомстить…Интригует? Вы думаете, что изначальный спойлер оттолкнёт от произведения? Что тут уже раскрыли многое? В чём-то окажетесь правы, но это начальная/внешняя канва. Например, какой вид мести можно предположить? На кого она в конце концов будет направлена? И вообще, о ней ли тут речь?Прежде чем погрузиться в сюжетную канву описываемого мира, читателю предстоит пройти через вступительный очерк под названием «Таможня». Его пролистал, хотя, как понял, в нём раскрывались некоторые оттенки романа. На контрастности сама история начинает затягивать с первых строк.Почему романтическая? Возможно, из-за героев, которые не статичны, но в то же время чувствуется в них гиперболизация, уклон в определённый полюс. Диммсдэйл показалось, что Автор изначально «издевается» над ним, наделяя в глазах света чистейшими чертами, подвох ощущений оправдается и в то же время… В то же время к концу произведения в нём отыщется новая глубина. Мне в большей степени понравился герой, особенно из-за финала (вообще ярким феерверком текста, хотя кем-то может быть ожидаемым и предсказанным). Можно рубануть сплеча его характеристику, заклеймить, что справедливо, но в то же время – шаг от скрытого к свету он сделал.Роджер Чиллингворс антипод и двойник Диммсдэйла. В отличие от первого, по духу: человек без имени. Герои идут как будто навстречу друг другу на протяжении всего произведения (вне материального плана). Вызывает сочувствие, ощущение во время прочтения, как будто специально демонизировали. После потери имени, в какой-то мере, понятно, но всё-равно есть чёрточки, не дающие полностью записать в антагонистов.Перл любопытную дают характеристику, в какой-то степени, как блаженной, подкупает искренностью, чувствуется свежесть детства, но затемнённая отношением людей к ней и матери.Эстер Принн показывается самой сильной, как показалось, личностью. Той, которая знает секрет алой буквы (так и не понял, почему А, то ли в «Таможне» было написано и пропустил, то ли связано с первой буквой как первопричинной), посредница между четырьмя другими жизнями (четвёртой можно назвать народ описываемой местности)На самом деле, текст насыщенный. Может показаться скучным, тягомотным и т.д. – кому не нравятся самокопания. Хотя, после французского романтизма с его болезнями века, это – отдых.Тема вины ярко представлена, но о ней в другой рецензии на роман потрясающе написали!Вообще, тема клейма: внешнего и внутреннего, а вина, как один из видов, причём весь вопрос, кто ставит эту печать. Эстер, черпая в себе силу, смогла частично притушить внешний знак, даже порой менять его и, судя по тексту, даже стала более проницательной.А ещё память – как доска, где и выводятся письмена. Которая и привязывает человека к определённому месту.В общем, не жалею о прочитанном, а одним из выводов можно сделать, что важно заботиться о внутренней составляющей, чтобы пагубно не отразилось в жизни, а тем более не давать разрастаться неправильному, хотя порой это очень трудно (невозможно) заметить. Из героев один не смог, лишив себя имени. У других получилось с разной степенью успеха.