Полуторавековая история самого влиятельного и успешного банкирского клана Ротшильдов предстает перед читателем в обширном историческом труде оксфордского ученого Н. Фергюсона. Этот труд отличает безупречная эрудиция автора, который создал увлекательнейшую биографию династии на основе огромного фактического, ранее неизвестного архивного материала и развенчал при этом напластования бесчисленных легенд, анекдотов и мифов, связанных со знаменитым и по-своему исключительным семейством.
Оглавление
Ниал (Нил) Фергюсон. Дом Ротшильдов. Мировые банкиры. 1849—1999
Предисловие
Часть первая. Дяди и племянники
Глава 1. Сон Шарлотты (1849–1858)
Ортодоксы и реформаторы
Позиция Лайонела
Дизраэли
Парламент и пэры
«Подлинный триумф»
Кембридж
Большие выставки и хрустальные дворцы
Глава 2. Эпоха мобильности (1849–1858)
Два императора
«Креди мобилье»
Золотая лихорадка
Государственные финансы и Крымская война
Контратака
Глава 3. Национализм и многонациональность (1859–1863)
Финансы «Объединения»
От Турина до Сарагосы
Наполеон в Ферьере
Корни британского нейтралитета
Американские войны
Глава 4. Кровь и серебро (1863–1867)
Объединение Германии: финансовая подоплека
Генеральная репетиция: Польша
Шлезвиг-Гольштейн
Приватизация и дипломатия
Встреча в Биаррице
Дорога в Кёниггрец
Лучи надежды
Глава 5. Облигации и металл (1867–1870)
Латинские иллюзии
Изоляция Австро-Венгрии
Экономические истоки Германского рейха
Русский выбор
Часть вторая. Кузены
Глава 6. Рейх, республика, рента (1870–1873)
Бисмарк в Ферьере
«Душа одной комбинации»: репарации
Soll und Haben
Глава 7. «Кавказская королевская семья»
Четвертое поколение
Партнеры
Пэры и пэрство
Глава 8. Еврейские вопросы
Антисемитизм
Реакция
Глава 9 «На стороне империализма» (1874–1885)
Финансовая политика империи: Египет
Еще один восточный вопрос
От инвестиций к интервенции
Глава 10. Партийная политика
От Гладстона до Дизраэли
Политика в Бакингемшире
Юнионизм
Черчилль и Розбери
Консерватизм во Франции
Глава 11. Риски и прибыли империи (1885–1902)
Риски неофициальной империи: кризис Бэрингов
«Верные монометаллисты»
Подпольная империя
Родс и Ротшильды
Подводные камни официальной империи: Англо-бурская война
Глава 12. Финансы и альянсы (1885–1906)
Неведомые войны
Франко-российское соглашение
Италия
Англо-германская дружба
Логическое обоснование Антанты
Англо-российские противоречия
Австрия
Глава 13. Военно-финансовый комплекс (1906–1914)
«Слишком много лорда Ротшильда»
«Ненависть вырвалась на волю»
Часть третья. Потомки
Глава 14. Потопы (1915–1945)
Пятое поколение
Влияние войны
«Уважаемый лорд Ротшильд»: декларация Бальфура
Штиль
Катастрофа
Наводнение
Эпилог
Продолжение
Группа «Н. М. Ротшильд»
Приложение 1. Обменные курсы
Приложение 2. Избранная финансовая статистика
Отрывок из книги
Если рассматривать 1789–1848 гг. как «эпоху революций», ее главными выгодоприобретателями явно стали Ротшильды. Конечно, им дорого обошлись политические потрясения 1848–1849 гг. Тогда, как и в 1830 г., из-за революций государственные облигации резко упали в цене, только в гораздо большем масштабе. Для Ротшильдов, которые держали большую долю своего огромного богатства в виде облигаций, подобные события предвещали серьезные потери капитала. Хуже того, Венский и Парижский дома оказались на грани банкротства, из-за чего остальным домам – Лондонскому, Франкфуртскому и Неаполитанскому – пришлось выручать их из беды. Однако Ротшильды пережили и этот величайший из всех финансовых кризисов между 1815 и 1914 гг., а также величайшую революцию. Более того, было бы странной иронией судьбы, если бы они не выжили: в конце концов, если бы не революция, им было бы нечего терять.
Именно первая французская революция, которую называют Великой, революция 1796 г., буквально снесла стены франкфуртского гетто и позволила Ротшильдам начать свое феноменальное, беспрецедентное и с тех пор никем не превзойденное экономическое восхождение. До 1789 г. жизнь Майера Амшеля Ротшильда и его родных ограничивалась дискриминационными законами. Евреи не имели права обрабатывать землю, торговать оружием, специями, вином и хлебом. Им запрещали жить за пределами гетто, а по ночам, по воскресеньям и в дни христианских праздников их там запирали. Они подвергались дискриминационному налогообложению. Как бы усердно ни трудился Майер Амшель, сначала в качестве торговца антикварными монетами, затем – биржевого брокера и торгового банкира, во всех сферах для него по тогдашним законам устанавливались строгие пределы. И лишь когда Великая французская революция перекинулась на юг Германии, ситуация стала меняться. Во Франкфурте не только открыли Юденгассе; с живших в городе евреев сняли многие законодательные ограничения – не в последнюю очередь благодаря финансовому влиянию Майера Амшеля на Карла фон Дальберга, наполеоновского наместника в Рейнской области. После того как французы ушли, франкфуртские власти и многие горожане очень старались вернуть прежнюю систему ограничений, которая касалась прав проживания и общественного положения, но эта система, напоминавшая апартеид, уже не могла быть восстановлена в полном объеме.
.....
Не только близкие родственники призывали Лайонела к большей политической активности. В 1841 г. политический помощник ирландского лидера Дэниел О’Коннел пригласил его «как одного из самых влиятельных представителей вашей почтенной нации» посетить публичное собрание («В Эксетер-Холле, в таверне «Якорь»), на котором он предлагал обсудить «политическое положение евреев». Через два года ему предложили помощь в том случае, если он сам захочет участвовать в дополнительных выборах в лондонском Сити.
И все же Лайонел по-прежнему колебался. В то время как другие, не тратя времени даром, ринулись в пролом, сделанный Соломонсом, – среди них его брат Майер, который в феврале стал верховным шерифом Бакингемшира[16], – Лайонел бездействовал. Даже когда новый премьер-министр, лорд Джон Рассел, предложил ему титул баронета, он упрямо отказался его принять – к ужасу его родни[17]. Причины, которые он привел для своего отказа, свидетельствуют о том, что Лайонел был человеком обидчивым и щепетильным: он не хотел принимать почести, которые уже были до него дарованы двум другим евреям, и не хотел довольствоваться меньшим, чем титул пэра. По словам принца Альберта, он говорил: «Разве вы не можете предложить мне ничего повыше?» Такая прямота была достойна его отца, но его мать Ханна вспылила: «Я не считаю, что, отказавшись, ты поступил в соответствии с хорошим вкусом, поскольку твой маленький друг [возможно, Рассел] замечает: чего же более [она] может даровать? Титул пэра невозможно получить в настоящее время, не принеся присяги, чего, как я догадываюсь, ты не сделаешь. Личное представление со стороны верховного лица следует высоко ценить; возможно, оно приведет к другим преимуществам, отказ же от него породит гнев, – кроме того, приняв его, ты не расстанешься с надеждами на твой первоначальный титул. Можно нарисовать красивый герб. По-моему, наделение титулом двух предыдущих господ не имеет к тебе никакого отношения – и определенно не умаляет твоих заслуг… Таково мое мнение, прости за прямоту».
