Хрупкие вещи. Истории и чудеса (сборник)

Оглавление

Нил Гейман. Хрупкие вещи. Истории и чудеса (сборник)

Предисловие

Этюд в изумрудных тонах

Эльфийский рил

Октябрь в председательском кресле

Тайная комната

Запретные невесты безликих рабов в потайном доме ночи пугающей страсти

Песчинки воспоминаний

После закрытия

Влиться в леса

Горькие зерна

Другие люди

Сувениры и сокровища

Симпатичные ребята в фаворе

Факты по делу об исчезновении мисс Финч

Странные девочки

Арлекинка

Замки́

Проблема Сьюзен

Инструкции

Как ты думаешь, что я чувствую?

Жизнь моя

Пятнадцать раскрашенных карт из колоды вампира

Кто-то кормит, кто-то ест

Недуготворческий криз

В конце

Голиаф

Страницы из дневника, найденного в обувной коробке, забытой в «грейхаунде» где-то между Талсой, штат Оклахома, и Луисвиллом, штат Кентукки

Как общаться с девушками на вечеринках

День, когда приземлились тарелки

Жар-птица

Сотворение Аладдина

Король горной долины. Новелла из цикла «Американские боги»

Отрывок из книги

«Мне кажется… я скорее вспомню жизнь, растраченную неразумно на хрупкие вещи, чем потраченную с умом на уклонение от морального долга». Эти слова мне приснились, и я записал их, когда проснулся, не понимая, что они означают и к кому обращены.

Лет восемь назад задумав эту книгу сказок и вымыслов, я собирался назвать ее «Небось эти люди знают, кто мы, – они поймут, что мы были здесь», по реплике из комикса «Приключения малыша Немо в Стране Снов» (прекрасная репродукция этой страницы приведена в книге Арта Шпигельмана «В тени уничтоженных башен»)[1]; предполагалось, что повествование в каждом рассказе будет вестись от лица лживого и ненадежного героя, и все они объяснят свою жизнь, расскажут, кто они и как однажды тоже были здесь. Дюжина рассказчиков, дюжина рассказов. Таков был замысел; но жизнь переписала все по-своему: я приступил к рассказам, теперь собранным в этой книге, и они стали обретать ту форму, что им была потребна: если некоторые излагались от первого лица и были фрагментами чьих-то жизней, другие ничего такого не пожелали. Один никак не складывался, пока я не предоставил его излагать месяцам, а другой эдак полегоньку умело играл с идентичностями, и было ясно, что писать его нужно от третьего лица.

.....

Я ожидал, что мы идем в оперетту или что-нибудь подобное, но оказался в едва ли не худшем театре на Друри-лейн, хотя и носившем громкое название «Королевский» – да честно сказать, этот вертеп располагался даже не на самой Друри-лейн, а в конце Шафтсбери-авеню, поблизости от трущобного района Сент-Джайлз. По совету моего друга я спрятал бумажник подальше и, по его примеру, захватил трость с набалдашником потяжелее.

Когда мы уселись (у хорошенькой девицы, продававшей зрителям апельсины, я купил фрукт за три пенни и ел в ожидании спектакля), мой друг заметил, понизив голос:

.....