Оглавление
протоиерей Димитрий Шишкин. Негасимый свет. Рассказы и очерки
Вспоминая детство
Сотера
Первый крест
Быть чадцами
Оптина. Записки трудника
Первые впечатления
Игумен Феодор
В храме Казанской иконы Божией Матери
По дороге в скит
В лес за грибами
Об одном замечательном человеке
«Высокие гости»
«Рецидивист»
Наши страхования
Полунощницы
Отец Феофил
Батюшка Илий
Послушник Стефан
Корабль спасения
Взлеты, падения и покаяние
«Благодарите старца Амвросия!»
Еще об отце Илии
Крымские очерки
Возвращение красоты
Место силы
Больше, чем что-то еще
Портреты
Отец Иона
Дядя Вова
Русское сердце
Река жизни
Отец Леонид
«Немудрая» Инна
Матросская тишина
Отец Георгий
Праведник дядя Ваня
Радость
Верность
Светлана Петровна и святитель Спиридон
Кружева
Неслучайное совпадение
Саша Васильев
Наташечка
Не бойтесь!
Рассказы о святителе Луке
Встреча
Живое
Исключение
Сестры
Возвращение
Благодарность
Игорь
Негасимый свет
Христово благоухание
По вере вашей
Благословенная Эллада
Взгляд
Разумейте языцы
Поездка на Афон
Отрывок из книги
Как же я в детстве мечтал попасть в пионерский лагерь! Почти как в Москву, но все не получалось. А вот старший брат побывал, и это было темой для бесконечных с его стороны рассказов, а с моей – очарованных слушаний с краткими, торопливо уточняющими картину вопросами. Пионерский лагерь – вы шутите! – это же мечта, сказка…
Как сейчас помню свежесть летнего утра, широкую площадь, где Ленин, протянув руку с невидимой удочкой и напряженно вглядываясь в поплавок, ловит рыбу. Удочку ему обломали, должно быть, оппортунисты – только рукоять осталась в сжатой нервно ладони, – но утро такое славное, что Ленин совсем не злится, и даже повернулся спиной к Дому не нужных сейчас Советов и только и думает, что о своем невидимом поплавке.
.....
Был и другой случай. Когда отец Феофил задал трепку другому человеку, но уже совсем по другому случаю. Если в случае с пареньком он попросту выводил его из состояния прелестного «созерцания», то в этом, втором случае отец Феофил боролся с таким довольно распространенным, но трудно распознаваемым явлением, как «духовное» тунеядство, паразитизм под видом «высокодуховного» бродяжничества. Был у нас в монастыре такой человек. То есть он был не один, такие люди появлялись периодически, но этот задержался как-то дольше других. Был он одет в какие-то лохмотья, вел себя странно, общим правилам общежития не подчинялся и все это, как я уже сказал, облекалось в тогу высокой, непонятной многим и «непостижимой» духовности. К слову, я сам несколько раз попадался на такие уловки и, думая, что имею дело с особыми, «божьими» людьми, оказывался в неприятных и смутных, расстраивающих душу обстоятельствах и ситуациях.
Вот отец Феофил каким-то непостижимым образом умел отличать подлинных странников, юродивых и Божиих людей, о которых он заботился с какой-то просто материнской нежностью, от всяких проходимцев, кликуш и дармоедов. И я, как уже сказал, был однажды свидетелем разноса, который он учинил одному из таких «юродивых». Когда тот в неурочный час, по заведенному им правилу пришел в трапезную пообедать по особому «юродивому» распорядку и попал на отца Феофила. Тот его за грудки не тряс, как того юношу, топтавшего голубиные крошки, но речь его была прямой и разящей. И все, о чем я мог только робко догадываться в отношении нашего «юродивого», отец Феофил выдавал с прямодушием и простотой, на которые совершенно нечего было возразить.
.....
