Оглавление
Ричард Овери. Сталин и Гитлер
Предисловие
Введение. Сравнительный анализ диктатур
Глава 1. Сталин и Гитлер: на пути к власти
Глава 2. Искусство управления
Глава 3. Культ личности
Глава 4. Партийное государство
Глава 5. Государство и террор
Глава 6. Рождение утопии
Глава 7. Мораль диктатуры
Глава 8 «Свой-чужой»: традиционный вопрос диктатуры
Глава 9. Культурные революции
Глава 10. Административно-командная экономика
Глава 11. Военные исполины
Глава 12. Тотальная война
Глава 13. Нации и расы
Глава 14. Империя лагерей
Заключение. Две диктатуры
Библиография
I Опубликованные документы, ссылки на произведения
II Работы Гитлера и Сталина
III Мемуары, дневники, литература
IV Периодические издания (до 1960)
V Публикации после 1960 г
Примечания
Введение
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Заключение
Иллюстрации
Отрывок из книги
Гитлер и Сталин были частью моей жизни на протяжении долгого времени. Я интересовался ими, как не по годам развитой ребенок, и был всецело погружен в эту тему и во все, что имело отношение к этим двум диктаторам, на протяжении большей части последних тридцати лет. В бытность свою студентом я пребывал в плену старой школы тоталитаризма, трактовавшей суть диктаторских режимов как способ доминирования психопатической личности путем насаждения всеобщего и всепроникающего страха. Однако и тогда отношение и подходы к анализу двух тиранов были различными. Гитлер всем казался абсолютным чудовищем, тогда как Сталина считали властителем, который был движим необходимостью удержать завоевания революции 1917 года, пусть и жесточайшими методами, которые, как тогда казалось, были оправданы благородными целями строительства советского коммунизма. «Предал ли Сталин революцию?» – так была озаглавлена статья, которая в то время оказалась у меня в руках. Вопрос в заглавии предполагал возможность разных ответов. Между тем никому никогда не приходила мысль задаться вопросом: «Предал ли Гитлер германский народ?» Гитлер был абсолютом, стоящим особняком, вне критики.
Тридцатилетние правления двух диктаторов принято рассматривать совершенно в различном контексте. Не потому, что их простили за те ужасные преступления, которые совершали подвластные им системы в отношении собственных народов и народов других стран, но по причине того, что эти системы не были просто театром одного актера. Долгое время многими осознавалась возможность и актуальность написания истории двух диктаторов в перспективе той глобальной драмы, в которой они занимали центральное место, однако играли не столь большую, а часто и отдаленную роль. Это были огромные и чрезвычайно сложные сообщества, чьи ценности, модели поведения, духовные устремления и характер развития в значительной мере зависели от находившихся в их центре эксцентричных персонажей, представлявшие собой конгломераты из огромного множества различных элементов, движущихся по своим собственным траекториям, имеющих свои особые социально-политические истории, со своими кумирами и злодеями, жертвами и свидетелями. И чем больше мы узнаем о событиях на периферии этой глобальной драмы, тем все более очевидно, что диктаторы добивались своих целей с тем большим успехом, с чем большей готовностью население страны признавало и сотрудничало с ними, открыто одобряло и поддерживало их моральные цели, восхваляя их достижения, или же добивалось того, чтобы, используя все доступные средства, избегать прямого контакта с опасными властями страны. С позиции сегодняшнего дня жизнь и тирания диктаторов, Гитлера и Сталина, скорее должна стать историей жизни и историей времени либо просто историей двух деспотов на фоне породивших их обществ, историей, не ограничивающейся изображением их всесильными тиранами, а анализирующей все те процессы, которые обеспечивали целостность и монолитность их режимов.
.....
На протяжении большей части борьбы против так называемой «левой оппозиции», Сталин пользовался поддержкой в Политбюро и Центральном комитете со стороны когорты руководителей, объединившихся вокруг партийного экономиста и редактора газеты «Правда» Николая Бухарина. Это была очень популярная в партии фигура, совершенно отличная от Сталина. Спокойный, общительный, с широкими взглядами, вежливый, с выделяющими его рыжими волосами, аккуратными усиками и козлиной бородкой, он отличался необыкновенным умом и энциклопедическими знаниями. Будучи сыном учителя, он изучал экономику в Московском университете, 1906 году вступил в партию, бежал за границу в 1910-м, и после революции вернулся в Россию. Занимая радикальные позиции в 1917 году и в годы гражданской войны и будучи сторонником распространения революционной борьбы и коммунизма в Европе, а также сторонником насильственной экономической мобилизации, он перешел в 1922–1923 годах на сторону более умеренной части партии, стал выступать за Новую экономическую политику и более умеренные темпы индустриального развития, дававшие возможность развития мелкой торговле и сельскому хозяйству, обеспечивающие необходимый баланс, когда «город не грабил деревню»89. Бухарин был мало подходящей фигурой для политической деятельности и отличался необыкновенным простодушием, однако в 1920-х годах был многими признан как наиболее выдающийся мыслитель в новой, советской системе и рассматривался в качестве вероятного наследника Ленина. Он был на дружеской ноге со Сталиным, но одновременно был и близким интеллектуальным партнером Троцкого. Круг близких к нему людей включал руководителя Московского городского комитета партии Николая Угланова, лидера советских профсоюзов Михаила Томского и председателя правительства Алексея Рыкова. Это была не четко организованная фракция или платформа, а лишь группа людей, разделявших общую позицию, выступавших за более сбалансированный курс экономического развития и идею более стабильного послереволюционного общества, которое бы представило миру более приемлемый образ российского коммунизма и более предпочтительную альтернативу сталинскому деспотизму90.
Вполне возможно, Сталин всегда стремился сбросить Бухарина, видя в нем угрозу собственному положению и с опаской относясь к нему как к стражу ленинской мантии и популярному, располагающему к себе потенциальному главе государства, однако проблема, разделявшая их, касалась не только вопросов доктрины, но и личных отношений.
.....
