Читать книгу Плацебо - Сергей Дубянский - Страница 1

Никита остановился на площадке рядом с заправкой, но выходить из машины не спешил, потому что никогда не лежала его душа к сумасшедшим авантюрам. Ему нравилось барахтаться в рутине своего хорошо отлаженного бизнеса, и то, что рассказал по телефону Димка, сначала его потрясло, потом испугало, а предложение помочь разрешить проблему, привело в полную растерянность. Пока он молча осмысливал ситуацию, Димка успел сказать: «– Спасибо. Ты, настоящий друг», и отказываться стало просто не прилично.

«Пушка», пару лет назад узаконенная не без помощи того же Димки, оттягивала карман ветровки, надетой специально, чтоб скрыть оружие, но уверенности это не добавляло, ведь заниматься освобождением заложников, по любому, дело ОМОНА, а не двух коммерсантов – выпускников Бауманки и Медицинской академии. Тем не менее, Никита подумал, что раз уж приехал, то не за тем, чтоб часок посидеть в машине, послушать музыку и вернуться обратно в Москву. Вздохнув, он открыл дверь. Мир сразу наполнился жужжанием колонок, щебетанием птиц, шелестом шин по асфальту.

…И нет никакой гарантии, что сейчас мы не получим по пуле – как же обидно будет покидать этот мир!.. Однако он все-таки вышел к трассе, где через несколько минут появился знакомый «Мерседес», который лишь притормозил, чтоб Никита успел забраться на заднее сиденье.

– Привет, – Дима протянул руку, – спасибо, что согласился. В принципе, я не боюсь, но вдвоем как-то веселее.

– Я тебе поражаюсь, – Никита сокрушенно покачал головой, – сходу перевел деньги, не сообщил ни в милицию, никуда; как ты можешь им верить? А если нас перестреляют, как цыплят?

– Я по жизни никому не верю; я всегда анализирую факты.

«Мерседес» плавно скатился на лесную дорогу, и Никита отвернулся, разглядывая деревья, сквозь тонированное стекло казавшиеся слишком мрачными.

– Все будет хорошо, – Дима похлопал его по плечу.

– Ты, блин, спокойный, как трактор! Это ж бандиты, у которых находится твоя дочь! Не понимаю!..

– Никит, да, это бандиты, но, судя по их действиям, люди они вполне адекватные, а с адекватными людьми всегда проблемы решаются без глупостей. Ты ж хоть бывший, но врач, и должен чуть-чуть разбираться в психологии. Вот, смотри: прежде, чем похитить Алину, они наверняка «пробили» меня, и не только по бабкам, но и как человека. То есть они должны понимать, что мне насрать, посадят их или нет – я сам человек безнравственный, иначе б никогда не стал богатым. Мне главное вернуть дочь, а не свершить справедливый суд.

– Но милиции-то сподручнее это делать – это их работа.

– Нет, вот их работа как раз, вершить суд и отчитываться за поимку преступников, а на Алину им, по большому счету, плевать. Освободят – хорошо, погибнет в ходе операции – ну, так получилось; важно взять бандитов и закрыть дело.

– Дим, не все ж такие…

– А я что, проверять буду, какие они? Времени нет на это. Ведь почему люди к ним обращаются? Не потому что так уж жаждут возмездия, а потому что их ставят в безвыходное положение. Если б с меня, например, потребовали в течение суток десять «лимонов» баксов, которые я, в принципе, соберу, но за месяц, то я б тоже побежал к ментам – а куда деваться? Но они попросили всего десять штук – вполне разумная сумма, которую я могу организовать без напряга. То есть, они умные люди, и хотят не журавля в небе (типа, обобрать меня до нитки), а реальную «синицу» в реальные сроки. Сейчас они уже получили бабки, и какой им смысл портить «товар»?.. Их вообще там не будет – чего рожи-то свои светить? Логично?

– Логично с точки зрения нормальных людей, но они ж преступники! Они на все способны!..

– А мы с тобой не преступники, если покопаться, и в твоем, и в моем бизнесе с позиций всяких кодексов? Не надо клеить ярлыки, потому что потенциально каждый человек – преступник; смотря в какие условия его загнать. Кстати, пробив мои связи, они должны догадываться, что если с Алиной что-то случится, я подниму не только ментов, но и кое-кого покруче. Тогда они и деньги потратить не успеют, как их уже кончат.

– Все-таки ты безбашенный, – Никита вздохнул.

– А только безбашенные чего-то добиваются в жизни. Тех, кто отсиживается в окопах, в конце концов, тупо перестреляют…

– Вижу дом, – объявил водитель.

Дискуссия мгновенно прекратилась – среди деревьев, действительно, возникла бревенчатая избушка, использовавшаяся, либо охотниками, либо браконьерами.

– Не ссы – все будет так, как я сказал. Но, на всякий случай… – достав пистолет, Дима снял его с предохранителя.

Из-за густых кустов, «Мерседес» не мог подъехать к самой избушке, поэтому остановился посреди пустой дороги, дальше терявшейся в лесу. Дима открыл дверь и прислушался – к стуку дятла добавлялось, то ли мычание, то ли всхлипывание, доносившееся из избушки.

– Пошли, – он выпрыгнул из машины.

Никита тоже достал «пушку». Сомнения, до того размывавшие его уверенность в Димкиной правоте, сразу исчезли, ведь когда ввязался во что-то, заниматься анализом не только бесполезно, но и вредно.

Дверь оказалась не заперта. Дима вошел первым и сразу устремился на голос, а Никита, держа пистолет наготове, сначала осмотрел две другие комнаты, и не обнаружив ничего подозрительного, пошел вслед за другом.

В третьей комнате, к кровати была привязана девушка; через рот ей пропустили платок, затянутый на затылке, что и делало звуки такими странными. Больше в комнате никого не было, и Дима, убрав оружие, подбежал к девушке.

– Алиночка! Папа пришел за тобой! – он первым делом развязал платок, – как ты, дочка?

Девушка облизала пересохшие губы и заплакала.

– Папочка, любимый… я так испугалась…

– Успокойся… все позади… все хорошо, милая… – он принялся резать веревки валявшимся тут же ножом. Руки Алины, освобожденные первыми, обхватили шею отца.

– Папочка, я знала, что ты меня не бросишь…

– Конечно, нет, дурочка! – Дима засмеялся, – сейчас поедем домой. Кстати, маме ничего не рассказывай – ты эти две ночи была у Катьки на даче, поняла? А то я ей не говорил, иначе с ее-то сердцем – это инфаркт сто процентов.

Решив, что в доме все спокойно, Никита вышел на порог, но и снаружи было тихо; к тому же водитель, успевший развернуться, жестом показал, что тоже никого не видел.

– Поехали! – крикнул Никита, – засады нет!

Отец с дочерью, инстинктивно пригибаясь, добежали до машины, и через минуту «Мерседес» беспрепятственно отъехал от избушки. …Действительно, как-то все очень просто – даже не интересно, – подумал Никита, – хотя оно и к лучшему…

Алина принялась рассказывать, как ее похитили из ночного клуба, видимо, подсыпав в вино снотворное, потому что она не помнила, как оказалась в какой-то квартире. Там ее не обижали – наоборот, кормили, поили, давали смотреть телевизор, а сегодня утром надели на глаза повязку, привезли в избушку, связали и ушли, пообещав, что скоро ее освободят.

– И кто из нас лучший психолог? – Дима хитро посмотрел на Никиту, – так-то, брат. Я только одного боясь – раз все прошло так гладко, как бы они не захотели сделать из меня дойную корову. Будут тебя, Алин, раз в неделю похищать, а я буду только успевать бабки им слюнявить.

– Папуль… – девушка прижалась к отцу.

– Поэтому, Алин, придется тебе на время уехать; в принципе, куда хочешь…

– Прям, куда хочу?!

– Ну, естественно, не к папуасам, а так, чтоб могла учиться.

– В Испанию, например?

– Да без проблем! Тем более, ты ж знаешь, в Барселоне у нас есть квартира; заодно испанский подучишь.

– Папуль, ты у меня самый классный! Я тебя так люблю!..

– Алин, – Никита прервал ее радостный щебет, – тебе очень страшно было?

– Очень, – голос девушки стал серьезным, – но, дядя Ник, мой папа ж за меня жизнь отдаст… и я за него тоже.

– Молодцы вы, – Никита вздохнул, потому что у него не было ни жены, ни такой преданной дочери. …Зато у меня похищать некого; никого не надо спасать, платить выкупы, а можно жить в свое удовольствие – это тоже большой плюс…

«Мерседес», тем временем, выбрался обратно на трассу, и скоро Никита увидел свой джип.

– Ну, давайте, – он пожал руку сначала счастливой дочери, потом счастливому отцу, – с успешным завершением миссии.

– Слушай, – Дима удержал его, – давай в субботу на шашлычки соберемся? Отметим это дело, а?

– Не получится, – Никита покачал головой, – завтра еду на «историческую родину» – продавать старую родительскую дачу. Я там лет семь не был и еще сто не буду. Чего она висит на мне? А тут, вроде, покупатель нашелся.

– Ну и ладно. Значит, вернешься, соберемся.

– До свидания, дядя Ник, – успела вставить Алина прежде, чем Никита вылез из машины и направился к джипу.

* * *

Лена лежала на диване, одной рукой подперев голову. В другой она держала яблоко, которое периодически подносила ко рту и при этом рассматривала картинку в учебнике по истории – на изучение текста ее сознание уже не было способно. …На фиг, мне знать, что у них там творилось сто лет назад? Все равно все давно умерли…Только они-то умерли, а мне завтра эту хрень сдавать… зато потом каникулы!..

Положив огрызок на пол (к уже лежавшим там двум), Лена перевернула страницу, но в это время весело запел мобильник. Телефон лежал на столе, и она радостно вскочила.

– Привет, – озвучивая фотку на дисплее, раздался в трубке голос Вики, – чего делаешь?

– Угадай с трех раз, – Лена даже удивилась не прозорливости лучше подруги, – читаю, блин, про Февральскую революцию. Чего, козлам, не хватало? Жили при царе классно…

– Бросай ты это грязное дело, – Вика засмеялась, – еще по поводу истории париться! Татьяна ж никого не валит.

– Так мне-то надо четверку, а то на что я тусить буду? Ты ж знаешь наше с матерью соглашение – срежет «премию», и все.

– То есть, ты хочешь сказать, что в клуб сегодня не пойдешь? – Вика красноречиво замолчала.

– В клуб?.. – Лена глянула на учебник с ненавистью, и чем дольше смотрела, тем отчетливее понимала, что никакие знания в нее больше не влезут, – сейчас отец выступать начнет, – нашла она вторую причину, так как с первой – что надо учить, учить и учить, все было уже ясно.

– Ну, смотри, как хочешь.

– Да я-то хочу!.. А, ладно! Давай, встречаемся через час.

Где встречаться, объяснять не требовалось, так как по устоявшейся традиции, когда у них водились деньги, до клуба они сидели в японском ресторанчике, вкушая свои любимые ролы, а когда деньги подходили к концу, перебазировались в небольшое кафе, где банка коктейля «Ягуар» стоила ровно в три раза дешевле, чем в самом клубе. Сейчас у обеих деньги были на исходе, поэтому о вариантах речь не шла.

Понимание того, что сегодня уже не придется разбираться ни в перипетиях смены царских фамилий, ни в предпосылках революционной ситуации, сразу подняло настроение. Лена быстро довела макияж до нужного уровня, надела короткую юбку с топиком, обнажавшим пирсинг в пупке, и вышла в коридор, но тут из кабинета выглянул отец.

– Куда это ты собралась?

– В «Отвертку», с Викой.

– Лен, ты чего, обалдела? – он настолько растерялся, что даже гнева в голосе как-то не слышалось, – у тебя завтра экзамен – какая «Отвертка»? Если все знаешь, ложись пораньше спать, чтоб завтра быть в форме…

– Пап, я всегда в форме, – Лена пошла дальше.

– А ну, вернись! Я запрещаю! – голос отца обрел твердость, но Лена-то знала, что на этой грозной ноте все воспитание и закончится, поэтому кивнула.

– Уж, конечно! Все, пап, чао. Я не до утра – часов до двух. Целый день учила – можно ж хоть чуть-чуть отдохнуть?

Видимо, последний довод все-таки произвел впечатление, потому что отец, хоть и скептически покачал головой, но сказал:

– Хорошо, отдыхай. Но чтоб не позже двенадцати…

– Да сдам я твой экзамен, не парься, – перебила Лена, прекрасно зная, что к двенадцати, точно, не вернется.

– Ох, доиграешься! – правда, кому адресовалась эта угроза, неизвестно, поскольку за Леной уже закрылась дверь.

Отец заглянул в комнату, словно надеясь, что ушел некий фантом, а дочь тихонько сидит и грызет гранит науки, но увидел лишь диван со сбитым в комок покрывалом, валявшийся на нем учебник и огрызки на полу.

– Нет, Марина приедет, будем что-то решать. А то у нее бизнес, у меня, работа; в итоге дочь воспитывает какая-то Вика.

Лена, тем временем, садилась в маршрутку, мысленно уже окунувшись в атмосферу предстоящего праздника. Хотя, по большому счету, праздник-то предстоял самый обычный, ведь в «Отвертке» они зависали почти каждый день; в этом была определенная прелесть, так как все их знали, от охранников до диджеев, но настоящий-то праздник – это ж когда «Ах!..» и сплошной фейерверк впечатлений! Такого у Лены пока не случалось, хотя и девятнадцать лет – не слишком много, чтоб огорчаться по этому поводу.

Вика жила в десяти минутах ходьбы от кафе, поэтому давно сидела за столиком, когда Лена плюхнулась в белое пластиковое кресло и первым делом достала сигареты. Курить она начала еще в школе, старательно маскируя мятной жвачкой каждое «маленькое преступление»; сейчас, став взрослой, она бросила глупую конспирацию, но и открыто не курила, чтоб не нарушить баланс сложившихся в семье отношений. Зато когда родители два года назад купили новую квартиру, она выторговала себе комнату с балконом, куда можно выскакивать, не оставляя в помещении предательский запах дыма.

– Блин, отец весь день дома торчал – и не покуришь спокойно, – она с удовольствием затянулась, – по «Ягуару»?

То, о чем они говорили дальше не поддавалось конкретизации – наверное, это называлось «за жизнь», а жизнь такая штука, что хоть, с одной стороны, она скучная и однообразная, но, с другой, в ней вечно происходит столько всего, подлежащего обсуждению, что два часа – это даже и не срок! За разговором по два «Ягуара» улетели незаметно, и к десяти, когда клуб начинал работать и девушек запускали бесплатно, они смешались с толпой таких же экономных любительниц веселья.

На фейс-контроле стоял Глеб, Ленин «добрый ангел», охранявший ее в любых ситуациях и в любом состоянии; наверняка парень мечтал получить благодарность за свои труды, но Лене он не настолько нравился, чтоб начать с ним спать. Зато его присутствие придавало уверенности, и оглядывая медленно заполнявшийся зал, Лена предложила:

– Ну что, еще по «Ягуару»?

– Только платишь ты, богатенький Буратино, – Вика засмеялась. Вообще, в финансах они старались поддерживать паритет, но, поскольку Лена чаще выступала инициатором «братания с ягуаром», то и платить ей приходилось чаще – благо «пособие», установленное матерью, позволяло делать это.

«Ягуары» были уже третьими, и с учетом того, что Ленин обед состоял из яблок, а ужин остался в холодильнике, она почувствовала, как все вокруг начинает плыть; зато стало так весело! Правда, веселье это почему-то вспыхивало отдельными фрагментами. Например, ниоткуда возникли безымянные пацаны, соблазнившие ее четвертой банкой; потом они куда-то пропали, но появилась бутылка «Мартини», и пока Вика, со своим слабым желудком, блевала в туалете, Лена с удовольствием вливала в себя благородный напиток.

В результате, несмотря на активную танцевальную программу, к середине праздника она здорово запьянела; события путались, наползая друг на друга, зато было безумно весело.

Следующим осмысленным фрагментом стала улица, куда ее вывели Глеб с Викой и еще кто-то; потом подъехала машина, в которую она села, а, вот, дальше…

Лежа на животе, Лена хотела повернуться на бок, и не смогла. …Что за хрень?.. – она испуганно открыла глаза. В комнате было совсем светло, но волосы мешали осмотреться, а убрать их с лица не получилось – руки были каким-то образом зафиксированы. Мотнула головой и почувствовала боль в затылке. …Надо было на коктейлях остановиться; вот, откуда взялся «Мартини» – ума не дам…

Дунув на волосы, она увидела, что, оказывается, руки ее привязаны к грядушке совершенно незнакомой кровати; ног она не видела, но, похоже, с ними проделали то же самое.

…Блин, где я?!.. В поле зрения находилась лишь часть комнаты с блеклыми голубыми обоями, которые Лена, совершенно точно, раньше никогда не видела; ее резко встрепенувшееся сознание заполнил ужас – да, она любила приключения, но не до такой же степени!.. Попыталась восстановить прошедший вечер с того момента, как они с Викой пришли в клуб, и до того, как садилась в машину, однако подробностей в памяти не осталось, и перескочив из смутного вчера в ясное, но совершенно непонятное сегодня, Лена сообразила: …У меня ж экзамен! А я лежу, как дура, неизвестно где!.. Сколько сейчас времени?.. Ага, а как посмотреть?.. Прислушалась, но вокруг было тихо. …Надо срочно выбираться, иначе – труба! Светло-то уже как!..

Лена принялась дергать руками и ногами, но освободиться не получалось – только веревка больно врезалась в кожу, и противно скрипела раскачивавшаяся кровать. …Может, меня похитили? Но кто и зачем? Выкуп с предков требовать? Вряд ли – мать хоть и стрижет неплохо со своего магазина, но не миллионы же; отец, вообще, не фигура – корреспондент сраной газетенки… если только накропал не так или не про то?.. А если это маньяк?.. Или продадут меня в сексуальное рабство?.. Ой, мамочки!.. Все внутри сжалось, и Лена запоздало замерла, стараясь не привлекать внимания. …Блин, ничего не помню – как я сюда попала?.. Четыре «Ягуара» – до фига!.. С кем же я пила «Мартини»? Вот, убей, не помню! Дура, надо ж так нажраться!.. Ладно, что было, то прошло, а сейчас-то что делать?.. Интересно, отец в милицию заявил или нет? Вряд ли – вроде, первый раз я исчезаю на сутки… догулялась, блин!.. А где мой телефон? Хотя какая разница, если руки связаны?.. Лучше б, правда, как отец говорил, осталась дома и учила историю… Как все хреново-то!.. Лена заплакала. Плач был явственно слышен в тишине и притворяться спящей не имело смысла.

– Эй… – тихонько позвала она, – есть тут кто-нибудь?

Но никто не отозвался. С одной стороны, молчание давало надежду, что в ближайшее время ничего ужасного не случится, но, с другой …я уже писать хочу… а, в конце концов, умру от голода и жажды! И найдут через год мумию… – она заплакала громче, – хоть бы воды кто дал – такой, блин, сушняк!.. Нет, но не за тем же меня похитили, чтоб я тут умерла? Я ж никому ничего плохого не сделала – ну да, люблю попудрить мозги пацанам, но я даже спала-то только с Артемом и… и еще с кем-то… Имя «кого-то» в памяти стерлось – просто мальчик был симпатичным, и «Ягуара» купил целую упаковку, и была у него свободная хата… Обычно этот эпизод Лена не любила вспоминать, но сейчас стало вспоминаться все из недолгой, но, как считала она сама, яркой жизни.

…Кстати, может, это Артем решил отомстить, что я его бросила? Блин, пусть только развяжет – всю морду расцарапаю!.. А, может, это Викины шутки? Проблевалась, увидела, что я дальше бухаю, и подговорила кого-нибудь приколоться… нет, Вика не могла – она ж знает, что у меня экзамен. К тому же завтра заканчивается сессия – даже пересдать, если что, некогда!.. А, вообще, похоже на прикол, ведь если б похитил маньяк или «работорговцы», наверняка б уже трахнули, или пьяную, или сегодня утром, но ничего ж не было, да и одетая я… Точняк, чья-то шутка, – Лене не хотелось думать о более страшном завершении, в принципе, приятного вечера, – значит, Артем – больше некому. Ну, сука, я ему устрою!.. Хоть бы водички оставил, садист, да и сигаретку б…

Возмущенная бывшим бой-френдом, Лена вновь задергалась, раскачивая кровать. …Нет, но просто бросить меня он не мог – сидит, небось, в другой комнате и тихо уссывается…

– Помогите!! – крикнула Лена, – меня похитили! Кто-нибудь! Сообщите в милицию!!

Она прислушалась, но вокруг по-прежнему было тихо.

…Интересно, соседи тут социально активные граждане или им все по барабану?.. Она снова принялась кричать, но, поскольку результатов это не приносило, минут через десять замолчала. …Вот, идиотская ситуация! А наши экзамен сдают!.. В сердцах Лена сильно дернула рукой, и веревка больно впилась в запястье. …Блин, когда ж меня отпустят, в конце-то концов? Ну, пошутили и хватит – все, я оценила юмор!.. Но признание это было обращено в никуда.

– Какой же ты, Артем, козел, – она громко шмыгнула носом, – ну, расстались, и что? Все расстаются – что я тебе, жена?.. Да если б и жена… тем более, не слишком ты любил меня – мне ж рассказывали, как ты к Аньке клеился, когда мы первый раз поссорились. Я все знаю, слышишь? Отпусти меня немедленно!

Однако никто не ответил, и Лена вздохнула.

…Значит, буду тупо лежать. А что еще остается? – она закрыла глаза, – блин, все-таки родителей иногда надо слушать – полистала б вчера билеты; сейчас бы тихо – мирно сдала экзамен, а завтра, каникулы. Куролесь, не хочу! Дура… Но и отец хорош! Другой бы запер дверь, и куда б я с шестого этажа делась? Попсиховала б и села учить, как миленькая, а этот: – Чтоб не позже двенадцати!.. Допрыгалась!.. Хорошо, конечно, если это Артем, а если нет? – Лена испуганно вперилась в голую стену, – с кем же я бухала чертов «Мартини»? Он ведь меня и срубил… А, может, это пацаны, которые угощали «Ягуаром»? Никуда они не свалили, а караулили, пока я выйду и… блин, как же я уезжала? Помню тачку, но такси это было или нет?.. Идиотка, нажралась, как в последний раз!.. Нет, но я ж не всегда так – обычно-то я просто веселая и все помню. В конце концов, я, взрослая! Почему мне нельзя выпить пару коктейлей? Это только сегодня как-то хреново получилось… Если до вечера никто не появится, ох, что дома будет! Мать еще приедет… да, на двое суток я еще не пропадала. А ведь расскажешь правду, никто не поверит… Стоп! Я уже думаю, что сбрехать дома, а надо ж сначала отсюда выбраться…

– …Ты на экзамен собираешься?

Лена вскочила, не поняв, куда вдруг делась кровать с веревками, и как она оказалась в своей постели, да еще рядом стоял хмурый отец. Переход из одного состояния в другое был настолько резким, что Лена несколько секунд оглядывала комнату, диван, себя, одетую во вчерашние юбку с топиком, и наконец облегченно вздохнула.

– Уже десять. Или ты в загуле и учиться вообще бросила?

– Ты чего, пап? Я бегу! – Лена кинулась в ванную.

– Чтоб вечером была дома! Будем разбираться с твоим поведением! – крикнул вслед отец, – ты хоть помнишь, когда вчера явилась и в каком виде?

– Все я помню! – ответила Лена, закрывая защелку. …Блин, надо у Вики хоть узнать, во сколько мы разошлись… Стоп, то есть, получается, история с похищением – сон? О, не думала, что бывают такие натуральные сны!.. Во, прикол!..

Быстро приняв душ, Лена схватила полотенце и только тут заметила на запястьях бледные следы, которые при определенной доле фантазии вполне могли сойти за следы от веревки.

…Ни хрена себе! – обалдевшая, она уставилась в зеркало, но больше никаких изменений не обнаружила. Ситуация выглядела совершенно невероятной, однако ломать над ней голову было некогда – экзамен-то начался еще в девять, а Татьяна всегда принимала быстро.

Отец ее больше не отвлекал, поэтому Лена в пять минут проглотила йогурт; пока красилась, попыталась последний раз охватить всю длиннющую историю России, но пришла к выводу, что делать это надо было вчера. Сунула в сумку конспект; проверила зачетку, телефон, ключи, деньги, сигареты, зажигалку.

– Па, я унеслась!

– Не вздумай и сегодня загулять! Слышишь?

– Слышу! – а сама подумала: …Ага, разбежался! Да если сдам, то, конечно, буду я тут сидеть, слушать твое нытье… Хлопнула дверью и не дожидаясь лифта, сбежала вниз пешком.

Маршрутка подъехала практически сразу, и все равно Лена опоздала. Возле аудитории, уже никого не было, а внутри лишь исписанные листки на преподавательском столе напоминали о недавнем экзамене. …Отец – козел! Чем выступать, лучше б разбудил на час раньше!.. Может, Татьяна еще не ушла?..

Обычно на кафедру студенты заходили предварительно постучав и выдержав после этого дипломатичную паузу, но сейчас было не до формальностей; Лена сходу распахнула дверь.

– О, явление третье – те же, и Коноплева! – Татьяна, сидевшая за столом, опустила очки к кончику носа.

Еще в комнате находился ассистент Трифонов, ведший практику. Он тоже удивленно уставился на неожиданную гостью.

– Извините, – пробормотала Лена, краснея, и опустила глаза, – Татьяна Викторовна, проспала. Полночи учила, а телефон разрядился, родители ушли на работу… – на этом ее фантазия иссякла, – примите, пожалуйста, Татьяна Викторовна.

– Ну что, Коль? – Татьяна повернулась к Трифонову, – примем или пусть с «хвостом» походит для профилактики?

– Не надо с «хвостом», пожалуйста…

– Я не с тобой разговариваю, Коноплева!

Лена прикусила губу, изучая носки своих туфель. Как она не любила что-то выпрашивать, но деваться было некуда – лучше пять минут унижения, чем лишиться от матери «премии», да и не дай бог, еще в сентябре зубрить эту никому не нужную историю.

– На семинарах-то она хоть работала?

– Вроде, работала, – Трифонов, вообще, был не вредным мужиком, – пропусков, насколько я помню, нет.

– Коноплева, тройки тебе хватит или будешь отвечать, чего ты там за ночь научила?

Конечно, тройки Лене было мало, но в сложившейся ситуации выбирать не приходилось.

– Хватит, Татьяна Викторовна, – вздохнув, Лена подала зачетку, – я, правда, учила…

– Будет врать-то! – Татьяна нашла нужную страницу и взяла ручку, – а то не знаю, где ты «учишь» – в «Отвертке» ведь? Признайся честно.

…Блин, а если она вчера видела, какой я была?.. Да нет, она в такие места не ходит – это кто-то настучал…

– Не слышу, – Татьяна занесла ручку над зачеткой и ждала, ехидно улыбаясь.

– Да… – еле слышно выдавила Лена.

– А зачем врешь?

– Не знаю…

– Видишь, Коль, врут и не знают, зачем – во, молодежь растет! – она посмотрела на Трифонова, но тот лишь беспомощно развел руками, – ладно, – Татьяна опустила ручку, – девочка ты, вроде, неглупая; тем более, не стала строить из себя, а честно созналась – так и быть, поставлю тебе четверку, чтоб не портить общую картину. Слава богу, в следующем семестре истории у вас уже не будет, – расписавшись, она протянула зачетку, – так что иди, гуляй дальше.

– Спасибо, Татьяна Викторовна!

Не веря своему счастью, Лена выскочила с кафедры; сделав пару шагов, открыла зачетку – нет, Татьяна не пошутила! Синим по белому там было написано «хор» и стояла подпись! От переизбытка чувств Лена даже поцеловала заветную страничку.

…О, сегодня гульнем! И пусть только отец вякнет – ткну ему эту четверку и пусть радуется!..

Выйдя на крыльцо, она достала телефон.

– Вик, привет! Прикинь, сдала!.. Уже на кафедре – один на один!.. Ни фига – «хор»! Ты сейчас где?.. В городе? Так давай пересечемся. Слушай, я ж вообще не помню, чем вчера все закончилось – хоть расскажешь!.. Ой, а я чего тебе расскажу!

Пока Лена ехала к их кафешке, радость от успешного окончания сессии сделалась какой-то обыденной (собственно, это ведь не первая и не последняя сессия), и мысли сами собой вернулись к странному сну. Теперь голова была абсолютно свободна для построения самых фантастических вариантов, но варианты не строились – так все было загадочно и необъяснимо; а, может, это еще ощущались последствия вчерашнего «отдыха», поэтому первым делом купив банку «Ягуара», Лена устроилась за столиком, под старым корявым тополем. Посмотрела на запястья – полоски прошли без следа, и она даже подумала: …А, может, ничего и не было? Просто сон такой реальный, что меня заглючило… нет, Вике все равно расскажу – интересно, что она скажет… Лена закурила и маленькими глотками прихлебывая коктейль, принялась разглядывать двигавшуюся мимо публику. …Все-таки какой сегодня классный день!..

Вику она увидела издали, когда та, лавируя среди медленно ползших машин, перебегала улицу. …Блин, какие ж клёвые у нее босоножки!.. – Лена каждый раз обращала на них внимание, и каждый раз возникало чувство обиды, – почему, вот, ей предки всегда все покупают молча, а мне для этого сначала надо сдать хорошо сессию, «научиться себя вести»? Жлобы они просто! Но сейчас-то мать должна отвалить по нормальному – две пятерки, две четверки…

– Привет! – придвинув стул, Вика уселась напротив, – бегаю, вот, загранпаспорт оформляю.

– Ух, ты! – Лена вытаращила глаза.

– Да, я – молодец, – Вика погладила себя по голове, – за хорошую учебу предки решили отправить меня в Египет, на две недели. Одну, прикинь!

– Класс!.. – Лена мечтательно вздохнула, – а меня одну, точно, никогда не пустят. Я на зимних каникулах просилась, так мои сказали – ты здесь вести себя не умеешь, а то еще за границей будешь позориться. Почему сразу позориться?

– Ну, вчера ты реально надралась, – Вика засмеялась.

– Вот, с этого места поподробнее, – Лена сделала глоток.

– А чего подробнее? Ты уже хорошая была, а тут возвращаюсь – ты у стойки с мужиком лакаешь «Мартини».

– С каким мужиком?

– А я знаю? Назвался Ником; симпатичный, лет тридцать пять. Он все рвался соку тебе добавить, а ты – нет, я чистый…

– Выпендрилась, блин, – Лена вздохнула.

– Я тебе говорила – может, хватит? Но ты меня послала.

– Я? Тебя?.. – Лена с сомнением покачала головой, – это уже, точно, крайняя стадия. А дальше что?

– Дальше ты начала корячиться, лезла на стойку – типа, стриптиз устраивать…

– Блин!.. – Лена стыдливо прикусила нижнюю губу, – во, дура! Слушай, может, предки правы, что нельзя меня одну за бугор выпускать? – обе расхохотались, понимая, что это лишь глупая шутка, – но меня хоть из клуба не выгнали?

– Да нет. Глеб, взял тебя за шкирку, усадил на место…

– И то, слава богу, – Лена звучно вытянула из банки последние капли, – а дальше?

– Дальше Ник рассказывал, как у его друга из клуба похитили дочку (тоже, видать, по пьяни), а они спасали ее. Ты, блин, так его пытала, что да как было – задолбала мужика, короче; потом вы стали бухать за счастливое избавление той дочки; потом Глеб вызвал тачку. Ник рвался провожать тебя, но я его удержала, а то, думаю, завезет куда-нибудь, трахнет и выкинет – ты ж, вообще, уже никакая была. На всякий случай, я и номер тачки записала – таксисты, они ж тоже разные бывают.

– Вик, ты настоящая подруга! – поразилась Лена – ей самой, точно, не пришли б в голову такие меры предосторожности, – блин, я тебя люблю! Слушай, а во сколько меня отправили?

– Где-то около двух… может, в полтретьего, а что?

– А то. Теперь меня послушай.

Лена оглянулась на призывно пестревшую всякими банками и бутылками стойку, но под впечатлением от рассказа, решила не злоупотреблять, чтоб не повторилась вчерашняя история – вечером ведь они наверняка опять пойдут в «Отвертку», отмечать ее последний экзамен.

– Короче, – она придвинулась ближе к подруге, – просыпаюсь я связанная, на кровати, в незнакомой комнате…

– Да ты что! – глаза у Вики округлились от ужаса.

– Ты слушай, – Лена засмеялась, и поняв, что все закончилось хорошо, Вика успокоилась, – привязана так, что не дернешься, но одетая, и никто меня ни, вон, чего. В комнате пусто. Я и орала, и на помощь звала – реакция, ноль. А потом вдруг будит меня отец – ты, говорит, на экзамен идешь? Смотрю, я дома, у себя в койке…

– То есть, это был сон? – догадалась Вика.

– Типа, да. Но когда пошла в душ, смотрю, след от веревки.

– Ни фига себе!

– Вот, и ни фига, – Лена закурила, – до сих пор не пойму, что это было. Если вы меня отправили в два; отец разбудил в десять… блин, у него ж не спросишь, когда я пришла – сразу вонь начнется, типа, нажралась до беспамятства, а он и так злой на меня. Так-то можно было б прикинуть, было у меня время где-то валяться связанной или нет.

– А если у матери спросить? Как-нибудь так, по тихому.

– А ее нет – за товаром свалила и вернется послезавтра.

– Вообще-то, прикольно… – Вика покачала головой, – я тут недавно по телеку передачу смотрела про сны… – но до конца поделиться «научной» информацией ей не удалось.

– …Привет, девчонки!

Обе разом повернулись.

– Ой, привет! – воскликнула Вика, а Лена с удивлением уставилась на парня, которого никогда раньше не видела.

– Город-то маленький и тесный, – парень придвинул стул и сел, – как ты вчера? доехала нормально? – он обращался к Лене, и та растерялась.

– Нормально…

– Лен! – Вика уставилась на подругу, – у тебя что, реально провалы? Это Ник! Вы ж с ним вчера «Мартини» бухали!

– Что, правда? – Лена придирчиво оглядела парня, но в памяти ничего не шевельнулось.

– Ох, ты вчера чудна была! – Ник засмеялся, – тебе дома-то не сильно влетело, что в таком виде явилась?

– Да нет… – Лена никак не могла прийти в себя – таких странных вещей с ней еще не происходило.

– Либеральные у тебя родители, – Ник покачал головой.

– Так мне, слава богу, не пятнадцать лет, – пожала плечами Лена, – я – взрослая девушка, так что…

– Слушайте, взрослые девушки, – перебил Ник, посчитав тему закрытой, – а поехали сегодня на шашлыки! Я тут дачу свою старую продаю – вот, решили с друзьями устроить последнюю гастроль. Кроме меня, будут два друга и с одним из них подруга; ну и вас приглашаю. Мясо заквашено, виски закуплено. В половине пятого я забираю Ромыча; часов в пять могу заехать за вами; Фил с Катькой сами доберутся. Я там с ночевкой, а остальным «мотор» потом вызовем; расходы я оплачу. Вы не бойтесь – ребята адекватные.

– Мы и не боимся. Только сегодня у меня не получится, – Вика вздохнула, – надо еще загранпаспорт забрать, а потом домой – дела кое-какие поделать.

– А ты как? – Ник повернулся к Лене.

…Блин, значит, и в клуб она не пойдет, а без нее скучно, – разочарованно подумала Лена, – и что? В честь окончания сессии сидеть дома и слушать отца? Во, будет праздничек!.. Но пить буду чуть-чуть, а то незнакомая компания…

– Я запросто, – наконец решила она, – но переодеться надо.

– Хочешь, я тебя сейчас домой докину, а в пять заберу?

– Ладно, вы тут решайте, а я побежала, – Вика поднялась, – Ленка, смотри, веди себя прилично.

…Блин, еще одна воспитательница нашлась – отца с матерью мне мало!.. – Лена обиженно отвернулась.

– Ты чего? – Ник взял ее за руку.

– Не, все нормально, – Лена улыбнулась, – только давай лучше так – сейчас ты меня отвезешь, а в пять встретимся здесь же, – она подумала, что отец может оказаться дома и увидеть, что собирается она совсем не в «Отвертку», и ни с какой ни с Викой.

Дело в том, что отец работал по одному ему известному графику – иногда он весь день сидел дома за компьютером, иногда с утра срывался в редакцию, но через пару часов мог вернуться, а иногда уезжал на целый день в область. В принципе, то, что он увидит, было не страшно, но опять же это его нытье…

– Тогда пошли.

Они направились к площади, где парковались те, кому не хватило места у тротуара. Ник достал брелок, и в ответ мигнул фарами черный джин с московскими номерами.

– Ой, а ты из Москвы? – удивилась Лена.

– Я ж тебе вчера рассказывал, – не меньше удивился Ник, – ты что, правда, ничего не помнишь?

– Помню, – Лена покраснела, но быстро выкрутилась, – я просто думала, ты шутишь; у нас, знаешь, любят пудрить девушкам мозги.

– Я не пудрю, – Ник открыл дверь, и Лена с удовольствием уселась на переднее сиденье – в таких машинах ей доводилось ездить не часто; больше в «кияшках», да «реношках», останавливающихся на взмах руки, – пудрят мозги те, у кого в жизни нет ничего реального, – перестроившись в правый ряд, Ник повернул в сторону Лениного дома (несмотря на московские номера, похоже, город он знал неплохо), – а моя жизнь круче любой «пудры».

Лена чуть не ляпнула: – Расскажи! Но вовремя сообразила, что и это они могли обсуждать вчера – тогда уж ей никак не выпутаться из дурацкого положения, поэтому промолчала. Она лишь искоса поглядывала на водителя и полностью соглашалась с Викой, назвавшей его симпатичным.

…Вот так нажрешься и пропустишь собственное счастье, – подумала она, – и что со мной вчера случилось? Хотя, чего я удивляюсь – четыре «Ягуара» с «Мартини»… Ладно, вечером разберемся – там будут его друзья, так что как-нибудь выясню, что это за чувак…

Доехали они быстро, и Лена покинула машину с радостью, потому что молчать не любила, но из-за вчерашней истории не знала, о чем стоит говорить, а о чем, нет.

– Значит, договорились, – уточнил Ник в открытое окно, – в пять, в том же кафе?

– Да.

Лена не знала, где сегодня находился отец, но дома его не было. …И слава богу! – она обрадовалась, – а то начал бы вычитывать за вчерашнее… а лучше с ним, вообще, сейчас не встречаться! Прилипнет, как банный лист – куда? С кем? Когда вернусь?.. А я сама не знаю, куда, с кем и когда вернусь!..

Она быстро сменила экзаменационную «униформу» на бриджи и топик, открывавший часть загорелой спины и тонкую ленточку трусиков, а впереди – аккуратный пупок с колечком пирсинга; выложила на видное место зачетку, чтоб отец сразу понял, что право гулять она заслужила; быстро перекусила (денег осталось не много и тратить их на еду в городе не хотелось). …Фигня, мать приедет – заживем по новой!..

Довольная, что все успела, Лена выскочила на улицу. Времени оставалась еще уйма, и она решила прошвырнуться по магазинам, чтоб прикинуть, на что, кроме клуба, потратить «премию» за успешную сдачу сессии.

Без четверти пять, так и найдя ничего, чего б ей захотелось безумно, Лена сидела за столиком с сигаретой и «Ягуаром», а ровно в пять появился черный джип. Быстро проглотив остатки коктейля, Лена подошла к машине, но место впереди оказалось занято и пришлось сесть назад.

– Добрый день, кого не видела, – она плюхнулась на сиденье – «Ягуар» оказывал привычное действие, освобождая сознание от оков стеснительности.

– Привет, – пассажир обернулся, – Роман.

– Лена.

Судя по всему, они с Ником были ровесниками, только лицо Романа казалось… (Лена не знала, правильно ли употребляет это слово, но сейчас его использовали все и в самых разных контекстах) …менее гламурным.

– И чем Лена занимается?

– Лена перешла на второй курс универа.

– А Ромыч – нейрохирург, – сообщил Ник, – представляешь, он умеет сшивать сосудики толщиной в волос!

– Клёво, – ответила Лена, хотя не представляла ни таких кровеносных сосудов, ни, тем более, как их можно сшить – ее познания в медицине распространялись лишь на две области – средства контрацепции и таблетки от головной боли.

– Да, – продолжал Ник, – только потом у него башню снесло, и он защитил кандидатскую по философии. О, зигзаг судьбы!

– Все мы когда-нибудь приходим к философии, – Роман вздохнул и снова обратился к Лене, – а Ника ты откуда знаешь? Он же последний раз был здесь, когда ты, наверное, классе в шестом училась.

– Мы в клубе вчера познакомились, – Лена решила опустить подробности знакомства, и Ник тоже благородно не стал заострять на них внимание.

– Смелая девушка, – Роман покачал головой, – вчера познакомиться, а сегодня едешь на шашлыки с тремя мужиками?

– Да, я смелая! – Лена гордо вскинула голову, но тут же смешно наморщила носик, – шучу – просто сразу ж видно, кто нормальный, а кто, нет.

– Мы-то нормальные, можешь не сомневаться, но все равно надо быть осторожнее.

…Блин, да что ж все учат жизни-то!.. Обидевшись, Лена ничего не ответила, и мужчины тоже замолчали.

Машина, тем временем, покинула центр и двигалась параллельно трамвайным рельсам, едва угадывавшимся в густой траве. Дело в том, что с трамваями администрация города покончила лет двадцать назад; все рельсы давно сняли, увеличив ширину улиц, а эти, на самой окраине, похоже, никому не мешали и про них забыли. По обе стороны уныло тянулись частные домики послевоенной постройки, среди которых изредка, как праздники в календаре, возникали красивые особняки из красного кирпича.

Лена догадалась, куда они едут – в народе этот район назывался «Сады»; причем, он еще делился на «Сады ближние» и «Сады дальние», между которыми было несколько остановок того самого, уже несуществующего трамвая. Сейчас сюда ходили две маршрутки, и то не слишком часто.

Подобные «зоны отдыха и свободного земледелия» появились в середине прошлого века повсеместно, когда заботясь о советских людях, истосковавшихся по мирной жизни, Решением ЦК КПСС каждому желающему выделялось по шесть соток бескрайней государственной земли. В данном конкретном случае, «садоводам» достался кусок изуродованного оборонительными боями пригородного леса, который теперь оказался в черте города; ходили даже слухи, что на месте «садов» скоро построят микрорайон. Возможно, в этом был смысл, так как весьма приличную площадь (а каждый квадратный метр приобрел в наше время четкий денежный эквивалент) занимали полуразвалившиеся строения, похожие на сараи – при социализме не было принято выделяться из общей массы трудового народа.

…Все верно, – подумала Лена, когда миновав последние девятиэтажки и лесок, определявший реальную границу города, джип свернул на… улицу не улицу, просеку не просеку; короче, теперь они двигались вглубь «садов», и Лена, не бывавшая здесь ни разу, с любопытством глазела по сторонам.

– А почему нигде не видно людей?

– Понимаешь, раньше здесь все было цивильно – сторожа с собаками, шлагбаум на въезде, пропуска, – стал объяснять владевший вопросом Ник, – а теперь каждый приватизировал свой участок и инфраструктура рассыпалась; никто ничего не охраняет, а потому получился заповедник для бомжей и прочего сброда. Сажать что-либо бесполезно – сожрут на корню хуже зверей; в доме тоже ничего не оставишь – воруют все подряд. Особенно после зимы здесь полный разгром…

– И что ж за дебил покупает твою дачу? – удивилась Лена.

– Почему дебил? – Ник засмеялся, – дебилы не зарабатывают деньги на скупку дач. Значит, есть у него какие-то соображения.

– А, вон, Фил с Катериной! – воскликнул Роман, все это время внимательно смотревший вперед.

Выглянув из-за его плеча, Лена увидела парня, сидевшего на пне возле покосившегося забора, и блондинку, пристроившуюся у него на коленях. Ник посигналил; оба в ответ дружно замахали руками и поднявшись, пошли навстречу.

Лену представили просто – «Лена», не уточняя, кто она, с кем приехала, и такая «обезличка» ее полностью устраивала, снимая обязательства находиться с кем-либо конкретным.

Из бездонного багажника джипа, выгрузили мангал, сумки, складные стульчики и прочие нужные вещи. Фил сразу занялся обустройством шашлычного места, Ник с Романом ушли осматривать участок, а Катя, которая выглядела не намного старше Лены, подошла и спросила в лоб:

– Ты с кем? С Ником или с Ромычем?

– Пока ни с кем. Мы только вчера познакомились, и они, вот, пригласили… – Лена почувствовала, что слово «пока» было лишним, и Катя мгновенно среагировала.

– Это пока. А если серьезно, лучше обрати внимание на Ника. У Ромыча жена, ребенок, и вообще он немного странный…

– Хирург, ставший философом? – вспомнила Лена.

– Во-во. А у Ника, – Катя подмигнула, – в Москве классная хата, серьезный бизнес…

– Я как-то не думала так далеко, – действие «Ягуара» давно прошло и Лена смутилась прозрачности намека.

– Ну и зря, – Катя пожала плечами, – об этом надо думать сразу, как только видишь существо в штанах.

Коль уж пошел такой почти интимный разговор, Лена решила восполнить информацию, которую, скорее всего, упустила прошлым вечером.

– Кать, а все они кто? – спросила она.

– Они тебе даже не рассказали? – Катины и без того большие глаза стали еще больше, – и ты, вот так, поехала?

– Ну да… – Лена покраснела, решив, что очень напоминает девочку по вызову. …Но я не такая! Я просто еще глупая иногда!.. Впрочем, Катя и не сделала никаких выводов по поводу ее морального облика; по крайней мере, внешне.

– Они вместе учились в меде. Ник потом уехал в столицу и там раскрутил «таблеточный» бизнес – у него оптовый склад медикаментов. Ромыч начинал практикующим нейрохирургом, но съехал в философию и сейчас где-то преподает, а Фил… – Катя оглянулась – Фил к этому времени уже собрал столик, расставил складные табуретки на скрещенных ножках и теперь махал фанеркой, раздувая угли в мангале, – Фил у нас большой начальник – зам. главного врача.

– Вы с ним женаты?

– У нас служебный роман, – Катя засмеялась, – я в той же больнице медсестрой работаю. Но не теряю надежды! – видимо, продолжать разговор о собственных отношениях Кате не особо хотелось, и она огляделась по сторонам, – а куда народ делся? Пошли, поищем?

Они обе направились к дому. …Врачи, – подумала Лена, – прикольно – никогда не имела знакомых врачей. Зато, если что, будет к кому обратиться… хотя, не дай бог, к нейрохирургу; лучше б он был гинекологом…

– Ау! – крикнула Катя, останавливаясь перед открытой дверью, – вы где?

– Они где-то там! – подняв голову от мангала, Фил махнул рукой в неопределенном направлении, – лучше иди сюда – пора мясо насаживать!

– Помочь? – спросила Лена и очень обрадовалась, получив отрицательный ответ – приготовление чего-либо, кроме макарон и сосисок, являлось для нее великим таинством. Она закурила и не зная, чем себя занять, зашла в дом.

Бомжи, конечно, похозяйничали здесь изрядно – даже двери были сняты с петель и бесследно исчезли. Она пошла дальше по тесному коридорчику, безразлично заглянула в комнату… и обмерла. В центре стояла железная кровать с грязным матрацем, очень похожая на ту, что фигурировала в ее сне, а обои на стенах были бледно-голубыми.

…Похоже, все происходило в этой комнате, и привязана я была к этой кровати!.. Или не к этой?.. Лена опасливо протянула руку, словно кровать могла схватить ее и уложить обратно, но ничего подобного не произошло. Пощупав матрац, Лена пришла к выводу, что он тот самый, со сбившейся в комки ватой. Обернулась и увидела в углу ворох старой одежды.

…Может, он и тогда был – я ж не осматривала комнату целиком… Трогать обноски Лена побрезговала, но ногой пошевелила, разделяя на отдельные вещи. В основном, они оказались мужскими – рваные брюки, вылинявшие футболки, свитера. Из одних брюк торчала кончик ремня, на котором было что-то написано синими чернилами. Лена наклонилась – «майор Ковалев». …Блин, ни фига себе!.. Для нее, особо не разбиравшейся в воинской иерархии, это было высокое звание; вот, лейтенант – так, мелочь пузатая.

Попадалось и кое-что женское, но не менее ужасное. Лена разгребала ногой кучу, думая, как реальный дом, в котором она никогда не бывала, перекочевал в ее сон, когда в двери появился улыбающийся Ник.

– Ты чего тут застряла?

– А?.. – Лена испуганно обернулась. Видимо, выражение лица у нее было таким, что Ник сразу перестал улыбаться.

– Что-то случилось?

– Нет, ничего… – Лена подумала: …Ведь, действительно, реально-то ничего не случилось…

– Тогда пойдем – шашлыки дозревают.

Взяв за руку, он повел девушку на улицу; напоследок она оглянулась, но ее уход не вызвал никаких мистических изменений. …И все равно, мне снилась именно эта комната! Как такое возможно? Я ж не то, что в ней – я на Садах-то ни разу не была! И никто меня никогда не связывал – тут даже ассоциациям взяться неоткуда!..

Они вышли на остатки крыльца. Дымок, аппетитно окрашенный ароматом жареного мяса, сбил мысли с круга, в котором те могли бы вращаться с одинаково нулевым результатом, бесконечно долго. Фил с Катей суетились у стола, Ромыч собирал с мангала истекавшие соком, толстые золотистые шампуры, с шипением роняя капли сока в раскаленные угли. Небо тускнело, а в старых яблонях (последних, сохранившихся от былого садового уюта) чирикали вездесущие воробьи. Это был понятный и радостный мир, который требовалось поскорее смешать со странным миром снов, чтоб получилась среда, приемлемая для обитания.

– Ой, Ник, я тебе такое расскажу!

– Ты сначала присядь; выпьем, а потом расскажешь, – открыв виски, он по очереди плеснул в пластиковые стаканчики, уже выстроенные рядком, – давайте. За то, как славно послужила нам эта дачка, но прошлое должно оставаться в прошлом.

Все выпили, и сразу оторвавшись от загадочной кровати, Лена подумала: …Оказывается, виски, правда, можно не закусывать, как и показывают в кино!.. Но шашлыки выглядели очень уж привлекательно, поэтому один она взяла.

Прошла «минута еды», и слово взял Фил с абсолютно неинтересными Лене воспоминаниями о том, что они творили здесь в студенческие годы. Она закурила, наблюдая как солнце медленно сползает за деревья, и почувствовала, что недавний трепет перед неизвестностью прошел – скорее всего, виски действовало гораздо быстрее «Ягуара».