Отрывок из книги
Грибы росли везде и всюду, куда ни кинь взгляд. Целые грядки покрывали небольшие полянки вокруг и между кустообразного бурелома, лезли наверх по небольшим кочкам, перебирались по замшелым веткам на бочкообразные стволы деревьев. Громадные лопухообразные листья с трех сторон тоже были покрыты семейками сиреневатых грибов, провисая под весом, пластались по курящейся парком болотистой поверхности. В «воздухе» висела метановая взвесь, ветра не было и мириады спор-грибов болтались в пространстве, чуть колыхаясь только от разности температур и влажности. Желтоватый, а где погуще, иссиня-оранжевый туман затянул все видимое пространство, оставив только небольшой клочок рядом с переплетенной ветвями непроходимой стеной старого могутного леса. Стояла тяжелая ватная тишина, изредка разбиваемая звенящими ударами капель, где-то чуть в стороне ближе к зарослям.
Медленно, со всей возможной предосторожностью пробирающаяся сквозь кусты Роймата остановилась, пытаясь рукой стереть с обзорника липкую грибную взвесь, невидимое лицо внутри шлема скривилось в горькой усмешке. О чем они там, на базе, думают?! Одно дело, сидя в удобных креслах где-то на орбиталке бродить по иншмиру-симулятору, а другое – это здесь, на планете. Степень-то опасности невысока, а вот реальные трудности полевых исследователей их мало интересуют! Снова система комбеза сбоит, она уже не раз к техникам обращалась. Протестят, злые нуклиды, спустя рукава, а потом оправдываются, дескать, это наложения полей среды планеты невозможно учесть при настройке аппаратуры, бла-бла-бла!
.....
Три месяца назад в осознание Николы Ивановича проникло само время, и точкой отсчета явилась неизвестно как и откуда проникнувшая в закрытый иншмир кристалла информация. Ее невозможно было понять, почувствовать, представить и осмыслить, но она появилась – это было несомненно. Сначала привычный мир резко в доли секунды расширился до невообразимых размеров, и тогда Никола Иванович чуть не сошел с ума – осознание вселенской пустоты, где не было ничего, кроме размера, казалось подобием удара током. Неподготовленному к такому, запертому теплящейся искоркой где-то позади несуществующих глаз полусонному, апатичному «я» произошедшее, пусть пока и непонятное и непознаваемое, послужило откровением. Вместе с осознанием возможности думать и анализировать Никола Иванович в первые секунды испытал и удивление – прямо перед взором проявилась из пустоты такая родная до боли плетеная хижина, покрывающая известный арктический домик, где высоко в горах и жил когда-то никому не известный Никола Иванович. Видение мелькнуло и исчезло, и только много позже старик понял, что он может материализовывать, в известной степени, нужные объекты. Себя представить и зафиксировать представленное получилось легко и сразу, а вот поменять вскоре надоевший обветшалый орбитальный комбез на другую одежду, так и не удалось. Создать столь сложный объект как хижину тоже больше не удалось, а практическую пользу от этого, кроме как потрогать шершавую поверхность созданных веток и испытать при этом удовольствие, старик не нашел. Зато научился перемещаться по бескрайнему иллюзорному миру, попутно расширяя мир внутренний – память раскрылась полностью, а способность творческого анализа в человеке, всю жизнь стремившегося развивать эту способность, превзошла все ожидания.
А полтора месяца назад проявилось еще одно откровение, поистине глобальное. Никола Иванович вспоминал как его после удачной разработки нейрошлема, с наложенными разной природы ПЛ-контурами (по сути, просто наведенными полями Ливита), пригласили на закрытое совещание Совбеза. Тогда обсуждались сложности установки генератора, создающего и редуцирующего регулируемые вневременные контуры ПЛ-полей. Проблема была в том, что генератор должен был быть установлен не просто на космическом корабле, а еще и внутри ливитного кокона, и, естественно, результат был непредсказуем. Сам Ливит тогда считали просто веществом, контактов с ним не было ни у кого, кроме единственного «ливитера» Николая, да и то взаимодействие контактом назвать было сложно. Нейрошлем мог бы помочь, но это было очень опасно, само изделие в единственном экземпляре было под строжайшим запретом. Никола Иванович вспоминал слова Николая: «Использовать ПЛ-нейрошлем – это как собрать из всей доступной физической массы огромный гвоздь и забивать его, используя квантоум как молоток, в воздушный шарик многомерности пространства-времени, зная о том, что горизонт событий уже пройден и перерождение никогда не позволит вернуться к истоку, а только продолжит движение».
.....
