Оглавление
Уильям Теккерей. Ярмарка тщеславия
Перед занавесом
Глава I. Чизикская аллея
Глава II, в которой мисс Шарп и мисс Седли готовятся к открытию кампании
Глава III. Ребекка перед лицом неприятеля
Глава IV. Зеленый шелковый кошелек
Глава V. Наш Доббин
Глава VI. Воксхолл
Глава VII. Кроули из Королевского Кроули
Глава VIII, приватная и конфиденциальная
Глава IX. Семейные портреты
Глава X. Мисс Шарп приобретает друзей
Глава XI. Счастливая Аркадия
Глава XII, весьма чувствительная
Глава XIII, чувствительная, но богатая и другим содержанием
Глава XIV. Мисс Кроули у себя дома
Глава XV, в которой на короткое время появляется супруг Ребекки
Глава XVI. Письмо на подушечке для булавок
Глава XVII, о том, при каких обстоятельствах капитан Доббин приобрел фортепьяно
Глава XVIII. Кто играл на фортепьяно, которое приобрел Доббин
Глава XIX. Мисс Кроули на попечении сиделки
Глава XX, в которой капитан Доббин берет на себя роль вестника Гименея
Глава XXI. Ссора из-за наследницы
Глава XXII. Свадьба и начало медового месяца
Глава XXIII. Капитан Доббин вербует союзников
Глава XXIV, в которой мистер Осборн снимает с полки семейную Библию
Глава XXV, в которой все главные действующие лица считают своевременным покинуть Брайтон
Глава XXVI. Между Лондоном и Чатемом
Глава XXVII, в которой Эмилия прибывает в свой полк
Глава XXVIII, в которой Эмилия вторгается в Нидерланды
Глава XXIX. Брюссель
Глава XXX. «Я милую покинул…»
Глава XXXI, в которой Джоз Седли заботится о своей сестре
Глава XXXII, в которой Джоз обращается в бегство, а война подходит к концу
Глава XXXIII, в которой родственники мисс Кроули весьма озабочены ее судьбой
Глава XXXIV. Трубка Джеймса Кроули вышвырнута в окно
Глава XXXV. Вдова и мать
Глава XXXVI. Как можно жить – и жить припеваючи – неизвестно на что
Глава XXXVII. Продолжение предыдущей
Глава XXXVIII. Семья в крайне стесненных обстоятельствах
Глава XXXIX. Глава циническая
Глава XL, в которой Бекки признана членом семьи
Глава XLI, в которой Бекки вновь посещает замок предков
Глава XLII, в которой речь идет о семье Осборнов
Глава XLIII, в которой читателя просят обогнуть мыс Доброй Надежды
Глава XLIV. Между Лондоном и Хэмпширом
Глава XLV. Между Хэмпширом и Лондоном
Глава XLVI. Невзгоды и испытания
Глава XLVII. Гонт-Хаус
Глава XLVIII, в которой читателя вводят в высшее общество
Глава XLIX, в которой мы наслаждаемся тремя переменами блюд и десертом
Глава L. содержит рассказ об одном тривиальном происшествии
Глава LI, где разыгрывается шарада, которая, быть может, поставит, а быть может, и не поставит читателя в тупик
Глава LII, в которой лорд Стайн показывает себя с самой привлекательной стороны
Глава LIII. Спасение и катастрофа
Глава LIV. Воскресенье после битвы
Глава LV, в которой развивается та же тема
Глава LVI. Из Джорджи делают джентльмена
Глава LVII. Эотен
Глава LVIII. Наш друг майор
Глава LIX. Старое фортепьяно
Глава LX. Возвращение в благородное общество
Глава LXI, в которой гаснут два светильника
Глава LXII. Am Rhein[149]
Глава LXIII, в которой мы встречаемся со старой знакомой
Глава LXIV. Неприкаянная глава
Глава LXV, полная дел и забав
Глава LXVI. Amantium irae[184]
Глава LXVII, трактующая о рождениях, браках и смертях
Отрывок из книги
Чувство глубокой грусти охватывает Кукольника, когда он сидит на подмостках и смотрит на Ярмарку, гомонящую вокруг. Здесь едят и пьют без всякой меры, влюбляются и изменяют, кто плачет, а кто радуется; здесь курят, плутуют, дерутся и пляшут под пиликанье скрипки; здесь шатаются буяны и забияки, повесы подмигивают проходящим женщинам, жулье шныряет по карманам, полицейские глядят в оба, шарлатаны (не мы, а другие, чума их задави) бойко зазывают публику; деревенские олухи таращатся на мишурные наряды танцовщиц и на жалких, густо нарумяненных старикашек клоунов, между тем как ловкие воришки, подкравшись сзади, очищают карманы зевак. Да, вот она, Ярмарка тщеславия; место нельзя сказать чтобы назидательное, да и не слишком веселое, несмотря на царящий вокруг шум и гам. А посмотрите вы на лица комедиантов и шутов, когда они не заняты делом и Том-дурак, смыв со щек краску, садится полдничать со своей женой и маленьким глупышкой Джеком, укрывшись за серой холстиной. Но скоро занавес поднимут, и вот уже Том опять кувыркается через голову и орет во всю глотку: «Наше вам почтение!»
Человек, склонный к раздумью, случись ему бродить по такому гульбищу, не будет, я полагаю, чересчур удручен ни своим, ни чужим весельем. Какой-нибудь смешной или трогательный эпизод, быть может, умилит его или позабавит: румяный мальчуган, заглядевшийся на лоток с пряниками; хорошенькая плутовка, краснеющая от любезностей своего кавалера, который выбирает ей ярмарочный подарок; или Том-дурак – прикорнувший позади фургона бедняга сосет обглоданную кость в кругу своей семьи, которая кормится его скоморошеством. Но все же общее впечатление скорее грустное, чем веселое. И, вернувшись домой, вы садитесь, все еще погруженный в глубокие думы, не чуждые сострадания к человеку, и беретесь за книгу или за прерванное дело.
.....
– Для того, кто у меня его попросит, – отвечала мисс Ребекка, бросив на Джозефа пленительный взгляд.
Седли уже собирался произнести одну из самых красноречивых своих речей и начал было: «О, мисс Шарп, вы…» – как вдруг романс, исполнявшийся в соседней комнате, оборвался и Джозеф так отчетливо услышал звук собственного голоса, что умолк, покраснел и в сильном волнении высморкался.
.....
