Оглавление
Владимир Броудо. Некрасовский рубеж
О битве под Москвой в ноябре-декабре 1941 года
Дмитров – Яхрома. Перемиловская высота
Деденево – Морозки – Турист
Рассказ – исследование Ю. М. Елохиной
47-я отдельная (курсантская) стрелковая бригада
44-я отдельная стрелковая бригада
71-я отдельная (морская) стрелковая бригада и 20 отдельный лыжный батальон
56 отдельная стрелковая бригада
Заключение
Икша
Белый Раст в контексте битвы за Москву
Борьба за канал
На южном фасе
Красная Поляна
Белый Раст
Контрнаступление на южном фасе
Наградные листы (архив Министерства Обороны РФ)
Бой с фашистами за Белый Раст. Рассказ участника4
Из воспоминаний капитана первого ранга в отставке Наумова Виктора Ивановича, участника боёв за Белый Раст Наумова Виктор Иванович
Штурм села Белый Раст
После Белого Раста – дальнейшее наступление и потери
Трудовая
О могиле Вячеслава Козлова в военном городке Трудовая
Катуар —Марфино
Луговая —Шолохово
Лобня – Киово
О героизме советских воинов и жителей города Лобни
Хлебниково – Долгопрудный
Заключительное слово составителя брошюры
Приложение. Некрасовский батальон (брошюра городского поселения Некрасовский Дмитровского района Московской области, изданная к 70-летию Победы – ред. Л. В. Проноза), 43 стр
Отрывок из книги
Недалеко от нынешнего гп Некрасовского – от Дмитрова до Хлебникова – в ноябре и декабре 1941 г. шли тяжёлые бои за Москву
Карта битвы за Москву, 1941 г
.....
Битва за Москву, декабрь, 1941 г
Вспоминает А. Рогачёв, 18-летний пулемётчик 47 ОСБР: «А то берём-берём деревню, бьём-бьём. Возьмём её, а убитых немцев вроде и нет. Ну, может, лежат 30—40 убитыми, а у нас человек 700. У наших бойцов и командиров такой вопрос: „Что же это такое? Мы потери несём, а немцы вроде и нет“. Говорили, что они убитых забирали и потом хоронили… Они очень умело воевали. У них армия была с опытом боёв, закалкой, квалифицированная. Немцы умело ориентировались, выбирали позиции. Ну и пулемёт МГ-34 – оружие страшное… У нас рота наступает, а у них отделение одним пулемётом её сдерживает. Огонь сплошной, ливень. Несём потери, вперёд-вперёд, но пока их не уничтожим – не продвинемся. У них в случае чего – машины наготове. Они гарнизон в машину сажают и – в следующую деревню за 3—10 км. А она у них опять укреплена. Немцы зимой в открытом поле не воевали, у них там блиндажи, окопчики. А мы поспим в лесу и опять в атаку по голому полю, по снегу. Вот так, от деревни до деревни всё время своими ножками… А бои в Подмосковье – тяжёлые. Снег глубокий, мороз. Наступаем на село – оно, как правило, на возвышенности – после слабенькой артиллерийской подготовки. Командир взвода командует: „Справа, по одному перебежками, марш!“ Какие перебежки?! Снег! Идём, пули свистят. Пройдёшь метров 6, ложишься, выбираешь себе такое более-менее удобное укрытие, ведёшь огонь. Ждёшь когда остальные подтянутся. Подтягиваются, а до немца ещё метров 500. Пока метров 200 пройдём – во взводе народу-то осталось 15—20 человек. Неудачная атака. Что делать? Командир решает отойти назад. Отходим под огнём. Когда смотришь на наши потери – а там свободного места от трупов на поле не было: они, как снопы, лежат, горами, между которыми небольшие промежутки – думаешь: „Долго ли такая битва будет идти? Почему из-за этой Богом забытой деревни столько людей положили, а никак не можем взять? Возьмём мы её или нет?“ Сидим все в пороховой гари, обожжённые, смотрим друг на друга, и мысль такая: „Пусть убьют. Только бы руку, ногу не оторвало. Убило бы, и всё“. Вечером приходят роты с марша, то молодые приходят, то пожилые. Они все спрашивают: „Как там, ребята?“ Что спрашивать? Пойдём в атаку, узнаешь, как там. Ему, может 35—40 лет, а нам по 18—19, но они смотрят на нас с почтением. Днём в две-три атаки сходим, и от этого пополнения никого не осталось. Вечером опять приходит маршевая рота, опять взвод пополняют до штатной численности. А мы, костяк взвода, так и воюем…»
.....
