Зубило №8. Записки чайника

Оглавление

Владимир Иванович Данилушкин. Зубило №8. Записки чайника

Тупик на колесах

На его месте мог оказаться другой

Число зверя

Все дороги сходятся

Душа – 31 грамм

Пешеходы не выходят в генералы

Гонка за инспектором

Это вам кажется

Сам себе игрун

Зубило и чайник

Десант

Этот шрам придаст вам шарму

В конце боли

Горошки на ложке

Перехватчики рублей

Конкурс капитанов

Сердце вора

Нагаевские плейбои

Перец в пороховнице

Стрелки на стрелке

Таксист поневоле

От Горняка до СИЗО

Баранка-перебранка

Не в коня аванс

Бизнес-Люда

Семейная мафия

Люби и саночки возить

Каждому чайнику по асу

Истек маслом

Красное спасение

Эпоха Николая

Обновление через кражу

Реанимация

Ваши пальцы пахнут ладаном

Автомобиль – ты сам

Мастер бархатного вождения

Пешеходы. Вместо эпилога

Отрывок из книги

15 июня 2002 года Матвей Ильич Гнусин пытался перейти дорогу в центре Магадана, как раз у главной клумбы города, куда работники комбината зеленого хозяйства в оранжевых жилетах в это время высаживали по линиям, провешенным бечевкой, рассаду бархатцев, астр, ноготков и анютиных глазок. Отделенные от массы, растения чувствовали себя неуверенно, как сошедшие на берег матросы и щурили свои голубые и фиолетовые глазки под лучами солнца, которое в эту пору все еще больше светит, чем греет. До сентябрьских заморозков им предстояло одолеть трудную и, быть может, красивую жизнь, достойно встретить белые ночи, туманы и проливные дожди, отпозировать сотням фотолюбителей, снимающим в цвете своих малых чад на живом фоне, а кому-то дать себя вырвать, чтобы быть подаренным любимой женщине. Самопожертвование так свойственно цветам.

Гнусин спотыкнулся на собственной банальности и на неровности асфальта. Этот сквер именовался в городе «Узел памяти», вызывая недоумение заслуженного художника, особенность которого заключалась в том, что если встретишь его утром по пути на работу, то обязательно столкнешься с ним и его очаровательной супругой в обед возле хлебного магазина и вечером где-нибудь в центре. Весь день будет озарен его проницательным взглядом, солидной фигурой и видением портрета в профиль: если бы он рисовал Гнусина, то только так, и придал бы ему сходство с писателем Бабелем.

.....

Не могли обойтись без небольшого костерка, имевшего чисто ритуальный смысл, сын сравнил его складывание с икебаной.

Когда возвращались к машине, вспомнили о своей женщине. Вот уж воистину: с глаз долой – из сердца вон. Как она там? Не сгорела ли на снегу? Правильно ли выбрала крем? Когда оставались последние десятки метров, сын оступился, ботинок выскочил, и дужка крепления пробила собой снег. Как ни искали, засовывая руку по локоть, не нашли. Ладно, летом поищем, – решил Гнусин. Он знал, о чем говорил, ведь нашел же запасной комплект ключей от «Зубила» на автостоянке, где их обронил сын. И опять ему вспомнился Гарик, большой и мертвый.

.....