Оглавление
Владимир Владимирович Гораль. Нуар в таёжных тонах
Пролог
Часть первая. Бирюслаг
Глава первая. Капитан Сташевич (Сын за отца)
Глава вторая. Майор Бабр
Глава третья. Бирюслаг (Лагерный кум)
Глава четвёртая. Младший лейтенант Рогозин
Глава пятая. Бабр сердится
Глава шестая. Начпрод Гришаня
Глава седьмая. Военнопленный Бравен
Глава восьмая. Лагерный старшина Шнитке
Часть вторая. «Нуар-морт в таёжных тонах»
Глава первая. «Окаянный дом»
Глава вторая. Пуговица
Глава третья. Фон Бравен (Сын за отца)
Глава четвёртая. «Дознание капитана Сташевича». Станислава Каземировна
Глава пятая. Ювелир Каплан
Глава шестая. «Дело – табак»
Часть третья. «Призрачная камея»
Вместо пролога
Глава первая. Допрос «маркитанта»
Глава вторая. «Тайны и тени «Бирюслага» (Бравен)
Часть четвёртая. «Этюд в таёжных тонах»
Глава первая. Дознание капитана Сташевича (Продолжение)
Глава вторая. «Каплан и сын», или Мрачные тайны ювелирного дома
Глава третья. Тринадцатый участок
Глава четвёртая. Доктор Громова
Эпилог
Отрывок из книги
Последнее Рождество выдалось исключительно ужасным. Да что там говорить – до крайности разочаровывающим оно выдалось. Гений германской военной мысли, архистратиг фюрера, генерал-фельдмаршал фон Бок[1] накануне нового сорок второго года не сдержал своего слова. Его доблестные офицеры так и не удостоились победного новогоднего рейхс-приёма в московском Кремле. Не прошлись они по Красной площади и не попали в тепло лучших домов побежденного стольного града.
Москва не пала. Тринадцатый танковый полк, в который входил разведывательный взвод фон Бравена, понёс на подступах к столице тяжёлые потери. Практически разгромленные войска русских неожиданно контратаковали, и под мощными ударами рыцари фюрера дрогнули. Непобедимые, вместе с пехотой и другими германскими частями, закованные в танковую броню воины вынуждены теперь спешно «следовать на переформирование» под Смоленск. Да что там следовать! Честно говоря, это называется просто – драпать.
.....
Целый куль сластей, заменивший усиленный офицерский паек, оказал свое действие – четырёхлетний Вадик, белокурый и синеглазый херувим, не слезал с коленей Андрея. Весь вечер, пока они вместе пили чай за столом, он пробовал редкие деликатесы.
А Сташевич удивлялся столь ангельской внешности ребенка. Никогда ещё он таких детей не встречал, ну разве что на трофейных рождественских открытках с готическим шрифтом. Малыш лепетал милую чепуху, а гость показывал ему фокусы, комментируя это простенькое волшебство писклявым голосом московского клоуна Карандаша.
.....
