Читать книгу Перевод Гоблина - Зуфар Гареев - Страница 1

Оглавление

Как обычно вечерами Мухомор (ей 87 лет) выносит небольшой газетный пакетик мусора в мусоропровод. Как всегда оставила дверь в квартиру открытой.

Мухомор – с возрастными причудами: не помнит, на каком она свете, мало кого узнает, откликается только на слово «ваниш».

За ней тупо тащится сытый и ленивый боксер Дюк, а также кошка Лама…

Застыли все в дверях, смотрят.

С ними и Максим (Масяня, по-домашнему). Масяня, свесив одну ногу, пытается ездить на Дюке – иногда ему это удается. Дюку лениво его сбрасывать – лучше тупо тащить на себе и думать, что так и надо.

«Не обижай маленького!» – всю жизнь говорили ему. Дюк это помнит как заклинание.

Мухомор запихнула мусор и возвращается, сильно шаркая. Все тупо тащатся за ней на кухню…

Нередко Мухомор забредает в комнату Ирины и подолгу стоит у внучки за спиной.

Ирина делает последнее обновление в свом ЖЖ. В ЖЖ она – Ona_Samaja. Но в аську (здесь ее ник Туфля) ломится XLO.

XLO:

Чего делаем, Туф?

Туфля:

Да ничего, бабаней вот любуюсь. Свято верит, что я учусь на курсах актерского мастерства. А ночь провожу у своего мужика. (Посылает смайлик: апстенку).

XLO:

И никто не знает, что ты на телефонном сексе? Мои бы сразу разнюхали.

Туфля:

Нет, верят все… Правда, осторожно намекают, не пора ли этого мужика показать? Сколько, интересно, это будет продолжаться… Подожди, бабаня опять спрашивает, как здоровье… (смайлик: ржунимагу). Знаешь кого? Веры Марецкой! Спрашивает: в каком фильме она сейчас снимается.

XLO:

Ну, привет! Эта тетка давно умерла!

Мухомор с умилением произносит:

– Вере-т Петровне звонила? Я тебе телефон давала, не потеряла?

– Нет, не звонила пока, – отмахивается Ирина.

Мухомор протягивает Ирине целлофановый пакет, в котором яблоко, несколько сухарей, пачка семечек, карамельки.

– Передай ей, пусть чайку попьет… Тяжело тебе учиться?

– Не очень. Баба, ну ты иди… Там Ваниш пришел…

– Где?

– На кухне стоит. Красивый такой, в лиловой рубахе… Иди, моя милая.

Мухомор торопится на кухню на свидание к секс-символу.

Никому, в общем, до нее нет дела, особенно вечерами, когда наваливается на всю страну тягучее время сериалов.

В большой комнате обычно собираются все. Здесь мама Ирины Елена Леонидовна, бабушка Мария Евграфовна, а также младшая сестра Ирины Юлия, худосочная блондинка. Во время ссор с мужем подолгу проживает с ребенком в родительском доме.

Кого не затащишь сюда, так это младшего ребенка – Дэна. Денис называет Юлию Хамсой, по старой привычке, за то, что она тощая, как пугало.

Впрочем, о Мухомере между делом пекутся все.

Мария Евграфовна вдруг вспоминает:

– Мама! Где ты, мама? Ты не потерялась?

Громко зовет:

– А ну где наш Ваниш?

Хамса затаила дыхание:

– Мама, смотри!

– Ваниш! Ваниш!

– Бабуля, смотри, а не ори мне под ухо! Сейчас Мамедова скажет Горохову, что тогда не смогла его полюбить, потому что ей показалось, что это будет не любовь, а мука.

Елена Леонидовна плачет:

– Столько лет прошло, Господи! Да лучше бы она с ним мучилась, чем без него!

Хамса тоже не может сдержать слез:

– Да, вот именно!

Громко:

– Дэн, где Масик?

В своей комнате Дэн бурчит:

– В заднице твоей, вот где!

Стучит в аське Зухелю:

В заднице, вот где!

Ответ:

Ты кому это?

Дэн:

Хамсе, запарила! Так чего в два смычка? Бабла-то нет.

Мария Евграфовна заметно потеряла нить сюжета:

– Это Доменция? Платье как у Доменции…

Хамса с ненавистью шепчет:

– Тупая и глухая, опять все забыла…

Кричит:

– Почему не слышно ребенка? Где моя крохотулечка?

Елена Леонидовна тоже включается в поиск:

– Масик, иди к бабе. Найди бабу и скажи ей – Ваниш пришел.

Юлия кричит:

– Скажи, на кухне Ваниш стоит. Ваниш! Ваниш!

Приходит Мухомор.

– Вере Петровне гостинец передала…

Все:

– Умница-разумница…

Дэн в аське бушует: Семенову??????? В два смычка??? Забудь. Тупая и прожорливая, денег никаких не хватит. Подожди, тут опять мелкий ломится.

Пытается выпроводить Масяню, но тот – в крик.

Летят возмущенные голоса:

– Дэн, не трогай Масю! Пусти его в комнату!

Масяня уже просто верещит, призывая на помощь всех.

Все:

– Да он фашист! Сидит у себя и опять порнуху давит, понимаете? Господи, дурдом!

И только Хамса сокрушенно говорит:

– Мамедова все знала!

Но и она впала в истерику:

– Дэн, выключи порно, в доме ребенок!

– Чего она знала? – не поняла Мария Евграфовна, она несколько упустила нить сюжета.

– Да, чего она знала? – тоже не может понять Елена Леонидовна. – Уф, снова в жар бросило… Девочки, климакс это не шутки…

Хамса визжит:

– Мама, ты чего, больная на голову? Ты вся больная сделалась, да? Ты не видишь, что Мамедова все знала?

Вазу об пол!

– Дура, глаза разуй! Да я вами с ума сойду!

Елена Леонидовна – рюмки об пол!

– Не смей бить в моем доме посуду! Нервнопаралитичная!

Снова рюмки – об пол!

– Померяй мне давление, померяй, я сказала! В гроб вгоните, в гроб!

Ирина прощается с Масяней, обнимает его, присев.

– Я две новые сказочки придумала для тебя. Одна про мышонка Сеню, другая про черепаху Пашу. Напишу и прочту, обещаю… Не грусти.

Уходит.


Ирина в семье живет обособленно. К Хамсе она равнодушна, как и к Дэну, от мамы замкнулась давно. Поэтому в последние полтора-два года о ее жизни мало кто чего знает. Несравненно больше в ее внутреннюю жизнь посвящен врач, психолог и сексопатолог Вячеслав Борисович.

Он хлопочет над аквариумом – чистит стекла магнитным скребком.

– Ну и что мы имеем? Неведомый заказчик пытается вовлечь Вас в некое эротическое приключение, чтобы расшевелить вашу сексуальность. Кстати, разве это не терапия? У вас там на телефонном сексе все такие забавные клиенты?

– Нет, это первый.

– А почему он выбрал именно Вас для своих игр?

– Сначала он просто разговаривал как все. Потом он выкупил круглосуточный трафик моей линии, – и я была в его единоличном пользовании недели две. А теперь вот – сценарии…

– Вы ему определенно нравитесь.

– Он меня ни разу не видел.

– Некоторым мужчинам голос женщины может говорить о многом. Интонации, обороты речи, паузы… Это самая настоящая игра для изощренных партнеров.

– Какие могут быть интонации в моем голосе? Аноргазмические?

– Еще раз повторяю. То, что Вы называете аноргазмией, вовсе таковой не является. Достичь оргазма вообще Вы способны, а вот достичь его в партнерстве с конкретным мужчиной… Такого мужчину еще надо поискать.

– А не потеряла ли я, вообще, интерес к сексу? Меня это тревожит.

– Для женщины это некритично. Любопытство к сексу придет с появлением любимого мужчины. Кстати, в Вашем голосе совсем не чувствуется отрицания секса.

– А что чувствуется в моем голосе?

Насмешливо уточняет:

– Радостный оргазм?

Вячеслав Борисович сифонит грунт.

– Между прочим, это еще вопрос – должна ли женщина испытывать оргазм? Глубочайшее удовлетворение женщина обретает, например, в материнстве. Для зачатия ребенка оргазм не принципиален.

Он ворошит рукой дно, принюхивается к пузырькам – не закис ли грунт?

– Не поможете?

Ирина нюхает пузырьки.

– Все нормально, никакого запаха.

– Собственно говоря, вы – классическая женщина. Получить оргазм для Вас не вопрос. Вопрос – с кем… Продолжайте играть с заказчиком. Он убежден, что это называется поиском Вашего оргазма, а для Вас это называется поисками любви.


Нередко три подруги – Ирина, Лариса и Марианна – любят поболтать на эти темы вечерами в кафе. Марианна, как и Ирина, работает на горячих телефонных разговорах. Ей за сорок, у нее правильные, но довольно мелкие черты лица. Ирина с Марианной обычно пьют шампанское, Лариса больше склонна к пиву.

– Какой мне нужен? – пожимает плечами Лариса. – Пожалуй, я бы вообще выбрала мужчину без ног…

– Руки тоже не нужны, – хихикнула Марианна. – Жуть как боюсь липких рук мужичков.

– Голова – тем более, – соглашается Ирина. – Что остается?

– Торс, семенники и член… А что, симпатично. Такой долбящий энеджайзер. Ни о чем не спрашивает, не ревнует, вообще не напрягает…

Марианна поморщилась.

– Довольно мерзкий вкус у шампанского… Или это подступает климакс? Помнишь, говорила… Как ее… Ну, носатая… в «Сексе в большом городе»…

Лариса о своем:

– Четвертинку легко можно взять подмышку и отнести подмываться. Экономичный вариант. Расходуется меньше мыла…

– Не проще ли отнести его на помойку в таком случае? Чтобы больше не носить подмывать? Так вы не расскажете мне, как начинается разговор со специалистом?

– Сто раз тебе рассказывали!

– Ну, еще раз…

– Да нет никаких специалистов. Если оставить от мужика четвертинку – нафиг специалист нужен? Такой мужик не подлежит ремонту, работает до конца жизни.

– Когда-нибудь соберусь и пойду, – вздыхает Марианна. – Признаюсь ему: до омерзения боялась и боюсь секса, не знаю, что такое оргазм… Как бы ты ему рассказала о своих фантазиях?

– Я бы ему сказала: безногий мужчина. Ноги отрублены по самые…

– Он не скажет, что это деградация личности?

– Чьей? Моей?

– Нет, мужской. Атомарное состояние: только торс и член. А личности нет.

– Я отвечу: мне не нужна личность. Даже торс не нужен.

Чувствуется, что Ларису начинает раздражать официант, который увлеченно прислушивается к женским откровениям. Она шлепает официанта по попе, тот испуганно вытянулся и замер от неожиданности.

Одергивает пиджак:

– Так какое мороженое будем заказывать?

– Всем Гластонберри, девочки?

– Надо поменять настроение… Мариш, посочиняем?

– Да… Лара слушай очередную сказочку. Две аноргазмические овечки представляют!

Это давняя игра Ирины и Марианны – импровизировать. Как всегда они прикладываются ладонями.

Сегодня начинает Ирина:

– А вот мой наряд для отдыха в тени, – сказала кукла Барби.

– А вот топик после завтрака, а вот юбочка после второго душа…

– Черепаха Паша, надев допотопные потресканные очки, слушала молча, так как ей особо похвастаться было нечем.

– У нее был всего лишь чепчик и лишь одна юбочка морковного цвета, которая досталась ей от бабушки…

– … и которая умерла 120 лет назад.

– Девочки, здорово! – смеется Лариса. – Я тоже хочу быть детской писательницей. Хочу-у-у-у-у!

– Посвящаем, – говорит Марианна. – С этого дня ты Астрид Линдгрен. Пиши исче, аффтар!

К ним торопятся Софа и Джулия.

Софа – совсем молодая девушка. Из-под огромных очков смотрит на мир худая мордашка рафинированной девочки, которая свою оторванность от реальной жизни сознает как проблему – и пытается что-то сделать, чтобы стать смелее, раскованнее. Джулия (паренек Саша) – миловидный трансвестит, она всегда в образе. Софа и Джулия тоже работают на горячих разговорах. Джулия – хозяйка линии «Парни говорят», также она поп-звезда в столичных транс-клубах.

– Девочки, я вся горю, – суетится Джулия. – Я вся в премьере…

– Она мне своей «Желтой Луной» все уши прожужжала… – Софа бросила сумочку на стул.

– Девчонки, так едем? Или по чашке кофе? Буду очень ждать ваших замечаний по песне… Это баллада о случайном сексе…

– Гоблин-воблин! – удивлена Софа. – Ты же говорила про любовь!

– Ну и про любовь немножко… А, вообще, про войну полов.

Вскоре женский десант дружно погружается в машину, едут в транс-клуб. В салоне Джулия вертит головой по сторонам.

– Девки, какой курсантик… Пушистик… Моя чупа-чупса. Ну давайте тормознем. Я ему скажу: бла-бла и так далее, ну…

Софа жуть как презирает все деревенское:

– Слушай, нафига он тебе нужен… Какой-то смоленский парнишка.

– Ты пойми душу пидара! Это самый смак – смоленский, деревенский… Хоть бы раз поцеловать… И чего я сегодня такая хабалистая?

– Это нервное.

Софа и Джулия, помахивая руками, выкрикивают курсантам слова приветствия.

– Мы неотразимы, правда?

– Мы чики-чики, правда?

Марианна пожимает плечами:

– А я здесь чего делаю? Чего я с молодежью опять связалась?

– А мы пока ударим нашу, старушечью… – предлагает Лариса и начинает.

…На нем защитна гимнастерка,

Она с ума меня сведет…


Все подхватывают:

Вот кто-то с горочки спустился.

Наверно милый мой идет.

Не знает он, что в это время

Сосед меня в хлеву е…


– Стоп! – кричит Джулия. – Цензура! Хватит рвать мое сердце!

Водитель лукав:

– Девчонки, ну вы прям…

Взбудораженные курсантики смотрят вслед.

Первый вздохнул:

– Такие сучки иногда реально выбивают из колеи…

Помолчал, сплюнул:

– Как надену портупею – все тупею и тупею…

Второй согласился:

– Да, прав был поэт…


Транс-клуб сверкает, орет, поет, взрывается хохотом, пузырится, шипит, тянет сладковатой марихуаной, много намеков на мгновенный туалетный секс, пивную рвоту… Ну и так далее.

К столику ковыляет трансвестит Пенелопа – худая, дылдообразная девушка с лошадиной челюстью. Она опять надела туфли меньше на два размера (44-й вместо 46-го). Ей кажется, что так она выглядит миниатюрнее. В руках у Пенелопы маленькая собачка чихуахуа по имени Эсмеральда (у кого-то спижженая). Пенелопа работает уборщицей в офисе горячих разговоров, она – лучшая подруга Джулии.

Диджей закатывает глаза:

– А теперь несравненная Джулия! Очарование! Тоска и любовь! Просветление и помутнение! Все что угодно! И первым номером премьера – «Желтая Луна»!

Другие голоса, другая ночь,

Другие комнаты…


– поет Джулия. —

И он – не тот, с которым я хотела

Познакомиться.

Совсем не тот, который может

Мне запомниться.

Нет, не за ним душа моя

По жизни гонится.


И он не тот, и я не та,

И в миллионный дом любви

Он привел меня случайно,

Чтобы ночь свою убить.

Он так хочет, хочет, хочет,

Чтобы платье я сняла…

Но всю ночь над ним хохочет

Желтая луна…


Гости подпевают: он так хочет, хочет, хочет…


Софу гложат сомнения, душа ее рвется на части, она торопится в небольшое клубное интернет-кафе на три комьютера. Открывает свой ЖЖ (здесь она Nezabudka).

Nezabudka:

С тех пор, как я стала по телефону читать ему порнорассказы, он упорно не желает со мной встречаться. Он сказал, что он внезапно превратился в импотента, и не хочет себя позорить передо мной.

Софа испуганно оглядывается, но все вроде бы нормально. В дневник посыпались комментарии.

Samka:

Он мастурбирует, когда ты читаешь ему рассказы?

Nezabudka:

Да. Он говорит, что это ему посоветовал врач, чтобы вылечить импотенцию.

ХЕРувим ГОЛАНДСКИЙ:

Умный паренек. Когда он тебя видит – он импотент, а когда слышит – все нормально?

Vera:

Получается так. А ты хочешь встречаться с ним и общаться?

Nezabudka:

Ужасно хочу! Хочу отношений!!!!!!!!!! Ведь я его люблю!!!!!!!!!

Samka:

Скоццццццтво, вообще-то, получается, Незабудка. Он тебя просто использует. А отношения он засунул глубоко в попу. Смотри, не обожгись.


М-да, кружит жизнь Ирину Кулакову, кружит…Странные обстоятельства, странное телефонное знакомство, странное ее согласие идти на поводу этого незнакомого мужчины, выполнять его причудливые непристойные фантазии… Пожалуй, этого не боятся только женщины с нарушенной оргазматикой…

Ирина – в кабине мужского туалета крупного торгового центра вроде «Атриума».

На ней – легкое платье красного цвета, в тон – сумочка, из которой тянется проводочек к мобильной гарнитуре фри-хенд. Голос в трубке вроде бы моложаво-либидозный, но Ирина все равно не в состоянии понять, сколько же лет ее неведомому собеседнику-заказчику, кто он может быть по профессии, в каком статусе и т. д.

…Красные трусики – подле ее ног. Ирина сидит на толчке и неторопливо стимулирует голую грудь… На полу – тень ее манипулирующих рук.

Она негромко отвечает:

– Мы, кажется, опять ошиблись, мой дорогой заказчик… Зачем этот эксперимент?

– Ты хочешь выйти из игры? Ты имеешь право сделать это в любой момент.

– Мне по-прежнему все это любопытно. Но туалет для экстрима не подходит, теперь я поняла.

Между тем, в туалетном зале – столпотворение; все кабины свободны, и только вокруг одной запертой столпилось 10–12 мужчин.

Мужчина в синей футболке негромко уговаривает:

– Мы хотим тебя увидеть, незнакомка. Ты всех нас волнуешь…

– Это пока тайна, – отвечает Ирина.

– Ты там трогаешь писю, незнакомка?

– Возможно…

– Нам по тени видно, что ты трогаешь грудь…

Ирина опять возражает заказчику:

– Ты думал, что женщине нужен экстрим? Это ерунда. Это просто твоя больная фантазия.

Вокруг толпы мужчин бегает бодренький благообразный старичок маленького роста. Пристраивается, чтобы что-то увидеть; встает на цыпочки, чтобы что-то услышать.

Старичок шепчет:

– Что она сказала?

– Она положила руку себе на грудь и почувствовала, какие у нее большие цилиндрические соски…

– Неужели? – шепотом спрашивает старичок.

Он торопится к двум мужчинам у писсуара и прикладывает палец к губам.

– Пожалуйста, писайте тише, – и по возможности держите газы в себе.

– Почему? Что такое?

Старичок кивает на кабину:

– Понимаете, там красота… Женщина… – Добавляет смущенно. – Голая…

– Голая? Да ладно!

Тоже пристраиваются к толпе. Старичок пристраивается к их широким задницам, встает на цыпочки.

– Что она сказала? Она погладила грудь?

Голос заказчика набирает уверенность:

– Я слышу твое дыхание… Мне, кажется, оно становится тяжелее…

– Запомни, женщина никогда не занимаются мастурбацией в общественных туалетах, ни при каких условиях…

– Не волнуйся, тебя охраняют двое крепких ребят, ты разве забыла условия контракта?

– Вообрази, забыла…

– Закрой глаза и представь, что я приблизил свои губы к твоим лопаткам… Это правда твоя самая эрогенная зона?

Тем временем в крайнюю кабину затискивается суетливый толстяк (судя по униформе – работник техперсонала). Из кабины доносится громкое бодрое пение вперемежку с удовлетворительными воплями.

Работник довольно пискляво поет:

– Я ж тебя любила, Но ты меня не нашел… О-па, пирожки пошли отравленные!

Раздаются возмущенные голоса.

– Ну вот, только соберешься отдохнуть! Свинья, а ну вылазь! Вытащите это асса!

Работник напуган:

– Господа, не надо меня вытаскивать. Кажется, меня отравили пирожками.

– Кто тебя заставлял есть пирожки, товарищ!

– Это просто свинья! Чисто свинья!

Ирина тихонько рассмеялась:

– Что я вижу? Если честно, у меня в глазах стоит моя бедная задница, а на ней – белый круг от долгого сидения на толчке.


…На очередном приеме у Вячеслава Борисовича она рассказывает о своих страхах, которые все-таки иногда посещают ее: а вдруг тут что-то не так все-таки?

Вячеслав Борисович отрывается от кормления рыбок.

– Маниакален ли Ваш заказчик? Нет, это просто навязчивый сексуальный бред нормального в принципе мужчины, не более того.

Еще раз пробегает текст сценария заказчика:

– Так… Занятно… Туалет… А что было в первом сценарии?

– Я удовлетворяла себя в латексном костюме под пристальным наблюдением камеры: и пальцем, и всякими игрушками. Как в порно.

– Вы чувствовали себя униженной?

– Да. И глупой. Страшно глупой. Он все время спрашивал меня: ты похотливая сучка?

– Образ похотливой сучки во все времена не давал покоя мужчинам.

– Но женщина не сучка!

– Дело не в ней, в конце концов. Это пожизненный сексуальный бред любого мужчины.

– Он хочет мою жизнь превратить в порно?

– В управляемое порно, порно по вызову…

В глазах врача элементарное мужское любопытство:

– Вы что, боитесь этого?

– Боюсь? Между прочим, не боюсь.


Кстати сказать, Вячеславу Борисовичу везет с пациентами – все они тихие, интеллигентные, рассудительные. А вот врачу в соседнем кабинете – Валерию Петровичу Гуляеву – есть на что пожаловаться.

Как на подбор к нему записываются дамы беспокойные, говорливые, самоуверенные.

Вот и сегодня, пока Вячеслав Борисович негромко беседует с Ириной Кулаковой, Валерий Петрович Гуляев настраивается на нешуточную борьбу с пациенткой, которую зовут Ксения Федоровна.

Это дама под 50. Она от души наштукатурена, сумочка ее обычно набита умными книгами, из которых торчат закладки, конспектики, записки, выписки и т. п. Чувствуется, что она нешуточно изучает предмет разговора с врачом. Возможно, она сама психолог в прошлом. Две толстые книги Ксения Федоровна сейчас держит в руке, по одной цитирует, несмотря на то, что Валерий Петрович шаг за шагом неприметно выпихивает ее с порога.

Не так просто это сделать, между прочим…

Ксения Федоровна слегка наступает красной китчевой туфлей на башмак доктора.

– Наконец еще одна тема, которая волнует меня…

Она готовится цитировать, но падают очки.

– Подайте мне очки, пожалуйста.

Валерий Петрович пытается освободить ногу из-под красной туфли.

– Минуточку… Отпустите, пожалуйста мою ногу.

– А что с Вашей ногой?

– Вы на нее наступили.

– Разве? Это тоже надо записать… Фрейдизм – сложная штука.

Карябает ручкой, бормочет:

– «Наступила ногой…» Я не вижу, что я написала. Вы понимаете, что я написала?

Валерий Петрович заглядывает в записки:

– Нет.

Он подает очки.

– Это же элементарно! Бумажников отмечает: «Конечно, пациентка Л. отчасти правильно связала болонку в кресле с желанием получить удовлетворение нетрадиционным способом, но вызывает настоящее возмущение, что муж запер ее одну на два дня в квартире и подговорил психиатров объявить Л. сумасшедшей». Вы понимаете что произошло?

– Да.

– Мне тоже часто снится болонка в кресле – и что теперь?

Снова нечаянно наступает на ногу врача.

Она замечает Ирину, дамы здороваются. Ксения Федоровна садится за свободный столик, продолжая увлеченно читать, потом оглядывается вокруг.

– Светочка! – зовет она зычно.

Уборщица-студентка Света, жуя, испуганно выглядывает из дверного проема за стойкой буфета. Хватает швабру с ведром, торопливо дожевывая, спешит к Ксении Федоровне.

– Почему ты опять со шваброй? Сколько я могу видеть тебя со шваброй? Ты же свободная женщина, Света! Посмотри на себя: умная, интересная!

Света смущена:

– Ох, кто бы видел это, кроме Вас…

– Итак, расскажи мне, как часто тебе снилась игривая болонка в кресле, а я скажу, что тебе делать дальше.

– Болонка мне ни разу не снилась.

– Ну, хорошо, тогда я расскажу, какая болонка снится мне… Во-первых, на болонке неизменно синий ошейничек с бантиком. Заметь, всегда! Нет пока никакого намека, что это мужской половой орган…

Света непроизвольно хихикнула.

Ксения Федоровна наставила на нее округленные глаза.

– Ты это можешь представить?

– Да, если постараться…

– То есть, без намека?

– Да.

– Ну, милочка… А я не могу это представить!

В ее голосе – напор:

– И не хочу! Слышишь, и не хочу!


В огромной пятикомнатной квартире Ирины, как всегда, перед программой «Время» беспредел. Все силы снова брошены на сериал. Мухомор – в свободном плавании. Вот она зашла в комнату Дэна и стоит за спиной. На мониторе – какой-то похабный фильм.

На коленях Ирины – ошейник Дюка, она собралась с ним гулять. Собака топчется рядом, нетерпеливо вздыхая, устремив глаза в аську, где бегает курсор.

Ирина стучит:

А теперь, мой дорогой заказчик, я должна прогуляться с собакой, а потом и с Масяней. Приду – отпишу все остальное.

Мухомор бесстрастно слушает фильм в комнате Дэна.

Голос с экрана:

– Мы блондинок – только в задницу, Гарри, предупреждаю!

Другой голос:

– Жалко. Я бы и от других мест не отказался.

Дэн беспокойно оглядывается, замечает бабон.

– Ну, чего, Мухомор, круто?

Мухомор кивает, бьет хлопушкой по стене, ей кажется, что там муха.

– Ладно, а теперь свали. Детям до шестнадцати нельзя.

Деликатно отпрессовывает ее к дверям, но на бабушку нападает что-то такое, – она упирается, не хочет уходить.

Дэн кричит на всю квартиру:

– Палево! Мухомор озверела – прецца от порно! Уберите ее немедленно!

Хамса привычно визжит:

– Выключи порно! В доме ребенок.

Дэн заводится с пол-оборота; ему давно не нравится ущемление его прав:

– Заткнись!

Хамса неугомонна:

– Мам, посмотри, как Мамедова смотрит на Горохова… Господи, я просто плачу…

Верещит:

– Я тебе сейчас шею сверну, гад!

Дэн истерит:

– Мы блондинок знаешь где видали? Да и то самых достойных!

– А ну-ка повтори!

– Убери ребенка!

– Выключи порно!

– Убери ребенка!

– Выключи порно!

Хамса плачет:

– Мама, неужели ты за Горохова? Я тебя не понимаю, мама! Да я с вами с ума сойду!

Вазу – об пол!

– За Горохова?! Ты за Горохова? Ой, тупые!

Еще одну!

– Как я с вами устала!

Елена Леонидовна очень душевно плачет:

– Да, а как ты думала?

Рюмки – об пол!

– Не смей бить в моем доме вазы! Сначала поживи с мое! Мама, а ты за кого?

Полуглухая старушка немножко утеряла нить сюжета:

– Я тоже за Мамедову! Ты же видишь, как она посмотрела на Грушко! Какой это был взгляд!

Дочь в ужасе:

– Господи, мама, да ты с ума сошла! Откуда здесь Грушко? Грушко в «Золотом Сердце», а это «Женщина Без Судьбы»!

– А это кто?

Хамса визжит:

– Это Горохов, блятть! А это Мамедова. А там была Курицына и Цымбалюк… Тьфу, Цымбалюк… Ну, шатен такой интересный, помнишь?

Вазу – об пол!

– Помнишь, я тебя спрашиваю?! Сколько раз тебе повторять: вот Мамедова, вот Горохов! Это Горохов, а не Цымбалюк! Ну, или кто там!

Дэн уже устал бороться с цепкой бабкой:

– Слышь, Мухомор… Там Ваниш пришел, иди посмотри.

– Где? – оживляется Мухомор.

– На кухне стоит… Красивый, в лиловой рубахе. Прикольный, короче.

– Он что сказал?

Мухомор торопится на кухню к секс-символу.

Ирина, пристегнув Дюка, стоит в прихожей. Стук двери, – это закрылся Дэн, выпихнув, наконец, Мухомора из своей комнаты. Развернул снова экран.

Суматошный голос Елены Леонидовны:

– Денис, еще раз повторяю! Не смей закрываться в комнате, когда в доме маленький ребенок! Я тебя просила присмотреть!

Масяня ритмично прыгает на диване, голос у него звонкий как колокольчик:

– Мы! Блондинок! Только! В зад!

Хамса совсем озверела:

– Вы видели, что сказал ребенок? Вы видели? Вы – фашисты!

Ваза об пол!

– Вы все в этом доме фашисты! Выключи порно! Мама, ты куда? Сядь! Сядь, я сказала – справа сядь, не будь идиоткой! Баба, подметай! Подметай, я сказала, блятть, тупая калоша!

Ирина в прихожей зовет Масяню:

– Мася, маленький мой! Пойдем гулять!

– Ура! Черепаха Паша!

Ирина меняет ребенку шортики и маечку.

– Черепахе Паше особо похвастаться было нечем. У нее был только чепчик! Дюк, отойди!

Масяня подхватывает:


Конец ознакомительного фрагмента. Купить книгу
Перевод Гоблина

Подняться наверх