Читать книгу Восстал из пепла Фиванский отряд. История I – Знакомство - 55 Гудвин - Страница 1

Всего четыре слова: это был мой отпуск. Мой отпуск, вашу мать!!! Мой, блядь, первый отпуск за… Ладно. Вспоминать даже не хочу, за сколько. И ведь что самое паршивое – на этот раз я действительно в него захотел. Картер, начальник моего отдела, даже не поверил, когда увидел заявление. Сказал – все, пора распускать ФБР, если уж Стоун запросился отдыхать. Не объяснять же ему, что от меня недавно ушла Лара, а я, как дурак, вместо того, чтоб биться головой об стенку, обрадовался. (Еще чего доброго мирить нас начнет – лучший друг все-таки).

      Даже странно на самом деле. Пятнадцать лет назад, когда я ее, как принято говорить, красиво добивался, мне казалось – лучшая девушка в мире. Интересно, они все после свадьбы так меняются? И футбол, оказывается, уже не интересует, и про дела мои слушать надоело, и получает государственный служащий видите ли меньше, чем какой-нибудь гребаный охранник элитного клуба… Ну что я скажу? Что не пойду к ее дружкам охранять клуб, потому что такие деньги за это может платить только мафия? Обидится, будет дуться неделю. Что я не для того в Куантико1 жопу рвал, чтоб теперь как идиот двери охранять? Так сразу выяснится, что подготовка агента ФБР – херня полная, если зарабатывать не научили. Короче, когда она в очередной раз поставила какой-то ультиматум – честно, я уже забыл о чем! – собрала вещи и торжественно отбыла к маме, я не побежал за ней как послушный теленочек и хороший семьянин. Не помню, чем занимался, но это было офигенно! Я даже стал раньше приходить с работы домой, потому что наконец-то можно было посидеть над интересным делом, и никто не зудел в ухо.

      А потом случилось это – “деликатное”, как выразился Картер, задание. Вычислить шантажиста известного политика. Обычное такое задание, ничего нового или особенно сложного, вот только я голосовал когда-то за эту сволочь, а он оказался… Не лучше, чем все они. Никто из ребят не удивлялся, отработали как надо, спасли задницу этого козла, но мне отчего-то стало противно до тошноты. И только тут до меня дошло – отпуск! Я же могу поехать в отпуск один! Не переживать из-за того, сколько калорий я сожрал за ужином, не подскакивать ни свет ни заря… Пялиться на сиськи!!! Черт, да я ведь даже трахаться с кем угодно теперь могу!

      Окрыленный этими мыслями, я плюнул на принципы и залез в кредитку – зарезервировал себе каюту на одном из самых крутых трансатлантических лайнеров. Не самую роскошную, увы, но кровать можно было смело назвать траходромом, и отличный бар – а что еще нужно? И вот когда я готовился откупорить ждавшее меня в этой роскошной каюте шампанское, заявился Олсен. Никогда его не любил. Никто, конечно, и не просит его любить, но хотя бы уважать начальника своего начальника стоило бы. А у меня не выходит. Короче, когда Олсен появился в моей каюте с гаденькой ухмылочкой, изображавшей вежливую улыбку, я сразу понял – случился какой-то пиздец. Ну и точно… Это, видите ли, чрезвычайно удачное совпадение, что я купил путевку на тот же лайнер, где они проводят свою операцию, теперь можно мне доверить самое ценное. Ценное, да уж.

      Одна радость – путешествие они обещали оплатить и добавить комиссионные сверху, так что, когда закончится вся эта херня, я снова куплю себе путевку, а пока надо собраться с силами и свыкнуться с мыслью, что на траходроме я в этом плавании буду не с какой-нибудь красоткой, а с чужим мужиком. Так себе замена, мягко говоря…

***

– Я понял тебя, Эймос. Спасибо, – я как мог старался говорить вежливо, но раздражение все равно прорвалось в голос. – Я сделаю все в точности. Не надо только… повторять.

      На язык рвалось крепкое словечко, но я его привычно проглотил. И послушно спрятал волосы под безобразную кепку.

      Вынужденные меры… О, как я хорошо знаю эти слова. “Да, мы продаем компанию, мистер Д'Эстре, но это вынужденные меры”. “Мы хотели бы попросить у вас в долг – ситуация критическая, приходится идти на вынужденные меры”. Но никогда я еще не оказывался с той стороны.

– Последний раз, – Эймос посмотрел сочувственно, но сам остался глух к моим просьбам. – Итак, на завтрак ты…

– Не иду.

– На обед?

– Тоже не иду.

– Ужин?

– По обстоятельствам. На рядовой ужин – не иду, но если поступит приглашение от кого-нибудь из Большой Пятерки – иду в сопровождении… Как его зовут-то? – запоздало поинтересовался я именем своего временного бодигарда.

– Стоун. Джон Стоун, – Эймос протянул мне телефон, на экране которого светилась фотография какого-то снежного человека, не иначе.

– Чудесно, – я кисло улыбнулся. – С Большой Пятеркой я ужинаю вместе с Бигфутом. Все остальное время безвылазно сижу в кабине и плюю в потолок, пока моя плохонькая андроидная копия развлекается и портит мне репутацию. Все правильно?

– Да, – Эймос улыбнулся так довольно, что я всерьез заподозрил у него в кармане конфетку – для поощрения строптивого подопечного. – И еще, Дориан, – в его голосе появились вкрадчивые нотки. – Очень не советую тебе ссориться с Джоном Стоуном.

– А то что? – я усмехнулся. – Вырвет мне ноги?

– Нет, – Эймос пожал плечами. – Просто вам плыть вместе тридцать два дня.

      Я стиснул зубы и мысленно застонал. Оставалось надеяться, что у этого пещерного медведя есть хоть какие-то манеры…

      ***

Выдавить хотя бы слабую, но достоверную улыбку я и не рассчитывал. То есть, мог бы, конечно, но не видел причин так напрягаться. Просто удерживал нейтральное выражение лица. К счастью, с этим проблем не было со времен Куантико – мой покерфейс у инструкторов считался одним из лучших. В душе при этом все клокотало при одном взгляде на напыщенного хлыща. Конечно – что для него моя каюта, которую я и с кредиткой-то едва сумел себе позволить? Даже для ночлега на одни сутки он наверняка выбирает что пошикарнее. Я пытался осадить внутреннего социалиста, напомнив себе, что все это Д'Эстре честно заработал, но не помогло. Слишком много я их видел за время работы, этих богатеев, слишком хорошо знаю, как они зарабатывают. Из-за чего-то же в него стреляли. Наверняка не за раздачу конфеток детишкам на благотворительном концерте.

      В детали меня не соизволили посвятить – дело, видите ли, ведет вашингтонский отдел и их агенты. Бюрократы сраные. Я снова попытался себя урезонить – ты в отпуске, Джон, на кой хрен тебе дополнительная работа? Но то, что эти столичные выскочки обращаются со мной как с каким-то охранником – при всей моей квалификации! – бесило. В общем, чтобы произнести приветственную фразу ровным спокойным голосом, я приложил немало усилий, хоть и сделал это чисто автоматически. Быть любезным с Д'Эстре я был не обязан.

– Добрый день, – я поднялся навстречу, как только дверь каюты открылась, подошел и протянул руку. – Рад знакомству, – беззастенчиво соврал я. – Жаль, что при таких обстоятельствах.

      Д'Эстре оглядел меня… с недоумением.

– Добрый день, – его рукопожатие было сухим и крепким. – А где Джон Стоун? – он огляделся, будто здесь и правда должен был найтись какой-то другой Джон.

      Интересно, что ему про меня наплели, если он так реагирует? Вопрос не разозлил, а скорее развеселил меня.

– Перед вами, – отозвался я, и на этот раз слабая улыбка все-таки получилась. – Вы ждали какого-то другого Стоуна?

      Недоумение переросло в удивление, но всего на секунду. Затем Д'Эстре приветливо улыбнулся и кивнул.

– Хорошо, если так. Дориан Д'Эстре.

      Ну, кто бы сомневался! Имечко такое же вычурное, как модные кроссовки. Ну и ладно. В конце концов, имя, как правило, не выбирают, а дорогущие кроссовки… Для человека в его положении это уже необходимость.

– Располагайтесь, – я кивнул на шкаф. Он был достаточно большим, и перекладывать собственные вещи, чтобы освободить место для Д'Эстре, мне не пришлось. Не так уж и много их было, тех вещей. – Кровать, к сожалению, одна, – продолжил я знакомить его с обстановкой в комнате. – Дивана, увы нет – не предполагал, что понадобится, – на последних словах в голос все же прокрался сарказм.

– В смысле, одна?! – Д'Эстре вскинулся так, что с него слетела слишком большая кепка, и золотистые тяжелые волосы хлестнули по гладко выбритым щекам.

      Ага, не нравится? – мысленно усмехнулся я. Ну что ж, хотя бы не обидно – не один я буду мучиться из-за испорченного отпуска. Я как-то даже не подумал о том, что Д'Эстре может быть непривычно спать в одной кровати с мужиком, сам-то переживал только из-за невозможности привести подружку.

      На дежурствах, в засадах, мы постоянно спали вповалку, парни, девчонки – все без разбора. И никаких лишних мыслей не возникало – было тупо не до того, урвать бы на сон хоть пару часов. А уж когда под прикрытием в банде полгода ходил… Там одному в плохоньком душе помыться – и то за радость.

– Когда я бронировал эту каюту, я не предполагал наличия соседей, – ответил я самым светским тоном. Мистер Тоттенхем, наш преподаватель по этикету в Куантико, был бы доволен.

– Но… – на Д'Эстре на мгновение стало жалко смотреть, но потом он стиснул зубы и решительно кивнул. – Ладно. Пусть так. Пойду поговорю с кем-нибудь, пусть поставят раскладушку.

      Тут мне стало откровенно смешно – он что, боится, что я его посреди ночи с девчонкой попутаю? Это как же надо набраться, чтобы здоровенного (всего на полголовы меня ниже), мускулистого мужика от бабы не отличить.

– Во-первых, – я старался говорить вкрадчиво (то есть, я надеялся, что получилось вкрадчиво, хотя именно эта интонация мне обычно не слишком давалась), – не думаю, что в вашем положении стоит расхаживать по коридорам, мистер Д'Эстре. Во-вторых, нам плыть месяц, и я сомневаюсь, что эти герои, – я кивнул на дверь, за которой где-то по коридорам бродили вашингтонские белоручки, – найдут вашего неудачливого убийцу раньше. Кто из нас, по-вашему, должен спать на этой самой раскладушке?

– Можно по-очереди… – протянул Д'Эстре и со вздохом потер лоб. – Ладно, я буду. Сходите? Если понадобится доплата, я заплачу.

– Схожу, если припекло, – отозвался я с невольным сочувствием. – Но… – я оглядел огромную, едва ни не в полкомнаты кровать и не сдержал смешок. – Слушай, не майся дурью, – я понимал, что слишком резко перешел с ним на “ты”, но говорить “не майтесь дурью” было как-то странно, а на язык просилось только это. – Кровать четверых таких как мы вместит. Можем подушками границу проложить, если хочешь – их тут дохрена. А от раскладушки – гарантирую: ты уже на третий день сам к этому киллеру в объятия кинешься.

      Д'Эстре смерил меня взглядом, стиснул зубы и кивнул.

– Месяц. На одной кровати. Окей, почему нет… Что может быть лучше! – он прошел мимо и внимательно осмотрел стены рядом с постелью. – Розетка только одна, – сообщил он результат своих наблюдений.

      Ко мне начала возвращаться злость.

– Что может быть лучше? – огрызнулся я. – Лучше было бы, если бы я послал Олсена с тобой вместе куда следует. И наслаждался бы своим первым за пятнадцать лет отпуском. Но я, к нашему общему неудовольствию, за каким-то чертом согласился, – рядом с этим великосветским хлыщом меня потянуло на витиеватые фразы. – Так что ложись рядом со своей драгоценной розеткой и не выступай.

      Д'Эстре кивнул, распрямился и развернулся ко мне лицом.

– Я крайне признателен за вашу помощь, – отчеканил он сухо, но безукоризненно вежливо. – Надеюсь, скромная компенсация скрасит неудобства. Скажем… Пять тысяч долларов в день. Устроит?

      Это было чертовски соблазнительно. Я таких денег… Нет, видел, конечно. И в руках держал: получал под расписку и сдавал после операций. Собственно, ничто не мешало мне согласиться, кроме того, что тогда пришлось бы безропотно терпеть все его закидоны. А к такому я не был готов ни за какие деньги.

– Я подписал специальный контракт, – в тон ему холодно ответил я. – И уже согласился с предложенной государственной оплатой. От вас, – я намеренно снова перешел на вы, раз ему так припекло мне выкать, – мне ничего не нужно. Располагайтесь, – ядовито закончил я и пошел к выходу. Пусть эти столичные кретины хоть удлинитель к розетке достанут, если преступников ловить силенок не хватает.

      ***

      Стоун ушел, и я без сил опустился на кровать. Ладно. Бывало и хуже… Да нет, черт бы всех задрал, не бывало. Месяц под замком! Да еще и с тюремщиком. Ну хоть на рожу Стоун оказался не так кошмарен, как на фото. Огромный, как гризли, но черты лица приятные. Конечно, в моей ситуации это последнее, о чем стоит думать, но ничего не могу с собой поделать. Мне некомфортно от присутствия некрасивых людей – и пусть я буду десять раз сноб. Уверен, человек, что в меня стрелял – полнейший урод. С кривыми черными зубами, перекошенным лицом и ушами на разной высоте. И косой вдобавок – не попал ведь. С десяти метров не попал! На мое счастье… Неудобные кроссовки – вот, чему я обязан своим спасением. Дорогие и высококачественные, они отлично сели на ногу, когда я примерял их в магазине, и немедленно начали болтаться на ноге, стоило встать на беговую дорожку. В тот момент, когда я в ярости спрыгнул с нее, не останавливая, чтобы затянуть шнурки потуже, раздался выстрел.

      Думаю, убрать меня можно было и более простым способом. Совсем не обязательно было устраивать показуху в стиле “Миссия невыполнима” и нанимать промышленного альпиниста, чтобы спустился с крыши небоскреба и разнес к чертям панорамное стекло моего пентхауса. Если я бы убивал себя, я бы подложил мину в машину или отравил еду в ресторане. Ну или просто утопил бы меня в бассейне. А еще можно как в "Звездных войнах" – подбросить в квартиру какую-нибудь тварь. Но вышло так как вышло – киллер промахнулся, а я оказался здесь. В кровати с Бигфутом и одной розеткой на двоих.

      Дверь резко хлопнула, и вернувшийся Стоун молча бросил на постель рядом со мной удлинитель на три розетки, нераспакованный.

– Будут еще какие-то пожелания? – осведомился он с вызовом.

      Спокойно. Только спокойно.

– Спасибо, – поблагодарил я, стараясь, чтобы голос звучал признательно. – Я работаю через интернет, и компьютер будет включен постоянно. Было бы нечестно занимать единственную розетку, вам ведь тоже она, скорее всего, понадобится.

      Не то, чтобы я хотел оправдываться, но ссориться с человеком, с которым будешь заперт вместе целый месяц – глупо.

      Стоун замер в нерешительности, будто не ждал от меня ничего хорошего, и теперь был удивлен, что я при его появлении плеваться не начал.

– Изредка – может быть, – протянул он в ответ на мои слова. – Хотя я с собой даже планшета не брал. Телефон только, чтобы… – он скривился и отвернулся, явно досадуя на то, что это самое “чтобы” стало невозможным. – Я собираюсь в спортзал, – сказал он уже вполне миролюбиво. – Это где-то на час. Если что-то еще нужно, говорите, пока я здесь – принесу. В коридоре, конечно, дежурит агент, но не под самыми дверьми, а высовываться не советую… – он помедлил, потом добавил: – Вы не останетесь без охраны, просто если я внезапно откажусь от оплаченного абонемента и стану затворником, это будет подозрительно.

      Я едва не вздохнул с облегчением.

– Не волнуйтесь, все будет в порядке, – заверил я Стоуна и подкрепил слова уверенной улыбкой. – Занимайтесь спокойно, поддерживать форму – очень важно. Мне, к слову, придется с этим что-то придумать, – я оглядел крохотную каюту, но потом плюнул и решил озаботиться всем позже. Сейчас у меня намечался целый час в одиночестве, и его можно было потратить куда приятнее.

      Стоун кивнул, почти не глядя взял из шкафа черный спортивный мешок и быстро вышел.

      Свобода! Первое, что я сделал – это вытащил из сумки свои вещи. Пижаму положил под подушку, белье и набор домашних костюмов – на свободную полку небольшого шкафчика, а затем переоделся в домашнее. Деловые и вечерние костюмы уже доставили и развесили, забив и без того маленькое пространство. Оставалось надеяться, что вещи Стоуна уже все здесь, иначе придется как-то изворачиваться. Закончив с вещами, я осмотрел крохотный санузел и наконец с чистой совестью достал из сумки ноутбук.

      ***

      Час в спортзале – это было категорически мало. Ничего считай! Я-то надеялся проводить тут по полдня – форму поддержать, на девчонок посмотреть и, само собой, повыпендриваться перед ними. Хрен! Даже самого необходимого не успел. Утешало меня только то, что красавчику Д'Эстре еще хуже. Он явно привык к постоянным тренировкам, и как он будет обходиться без них этот месяц, я не представлял. Нет, есть, конечно, шанс, что киллера найдут раньше, но, на мой взгляд, шанс мизерный. Разве что этот тип будет с винтовкой по главной палубе расхаживать – знаю я этих вашингтонских.

      Подумав о Д'Эстре, я понял, что уже не так и злюсь на него. Точнее, совсем не злюсь. Бесят обстоятельства, но, как ни крути, Д'Эстре в них не виноват. Когда я вернулся к нему с удлинителем, он даже соизволил общаться со мной вполне по-человечески, видать, дошло, что нам жить бок о бок хренову тучу времени, и выебываться бессмысленно.

      С такими мыслями я подошел к одному из местных инструкторов и попросил выдать мне часть спортивного инвентаря в каюту. Наплел что-то об особом режиме тренировок, и что я, мол, думал – спортзал будет круглосуточным. В результате я разжился парой гирь и несколькими эспандерами – для рук, ног и мышц груди и спины. В принципе – программу минимум выполнить хватит, а бегать можно и на месте. Пришлось расписаться в журнале спортзала, указав каюту, но я надеялся, что за снарядами до конца плавания никто не явится – очереди из желающих за ними не стояло.

      Подходя к двери каюты, я сообразил, что кучу упражнений можно выполнять вдвоем – эффект будет намного сильнее. Весь вопрос в том, насколько Д'Эстре готов сотрудничать. Ему-то мышцы так, для красоты, не для дела, в отличие от меня. Может и послать – если уж на одной кровати спать боится. Или брезгует – хер его знает.

– Часа мне не хватило, – заявил я, сбросив добычу на свою половину кровати. Д'Эстре сидел с другой стороны, уткнувшись в ноутбук, и меня, кажется, даже не сразу заметил. – Присоединишься? – спросил я, кивая на тренажеры, когда взгляд Д'Эстре в мою сторону стал более-менее осмысленным.

– Ого, – ноутбук был немедленно отложен в сторону, и Д'Эстре встал на колени, потянувшись к снарядам. – Отлично! – он взвесил на руке гирю. – Места, правда, маловато… Но можно попробовать.

      Он встал, подошел к шкафу, достал с одной из полностью забитых полок спортивные штаны и майку и исчез в туалете. А когда вернулся, я скрепя сердце признал, что ошибался: мышцы на его руках и торсе выглядели вполне рабочими. Вот только смешная матерчатая повязка густо-красного цвета, приподнимающая светлые волосы, заставила улыбнуться.

– Как разместимся? – Д'Эстре заметил мой смешок и заговорил чуть суше.

– Зависит от того, что входит в твою программу, – пожал я плечами и тут же поправился: – в вашу.

      Улыбку при этом прятать не стал – это выканье казалось мне нелепым.

      Д'Эстре помедлил, а потом протянул мне руку.

– Дориан, – сказал едва ли не торжественно.

      В этот момент я понял, что вряд ли смогу еще когда-нибудь на него по-настоящему разозлиться. То есть, всякое возможно, но… Сложно всерьез злиться на того, кто вызывает у тебя желание ржать в голос. Я скрыл внутренний смех за широкой радостной улыбкой. И не то чтобы фальшивил при этом – действительно был рад, что наконец-то могу общаться с ним более-менее по-человечески.

– Джон, – ответил я на рукопожатие. – Так что, какая у тебя обычно программа?

– Обычно я разогреваюсь, – на этом слове он почему-то замялся, – а потом делаю силовые и бегаю, либо плаваю. Но сейчас, видимо, придется ограничиться сильно урезанной версией.

– Давай ты разомнешься, а потом я покажу тебе парные упражнения, – осторожно предложил я и честно добавил: – Просто не знаю, как еще выжать максимум возможностей из этого помещения, а парные – это азы спецподготовки, в любом месте в любое время. Кстати… – я засунул руку под матрас и пощупал дно кровати. – Траходро… В смысле, эта штука довольно надежная – если скинуть матрас, можно на дереве разместиться – все места больше.

– Давай попробуем, – согласился Дориан, и мы вместе стащили с каркаса толстенный матрас.

      Я прошелся по доскам, а потом лег на спину и сделал несколько подъемов на пресс – кровать стояла как влитая. Д'Эстре же бестолково топтался посреди оставшегося свободным пустого пространства.

– С чего обычно начинают разминку? – спросил он вдруг. – В смысле, классическую? Я обычно разминаюсь… По-своему.

      Сказать, что меня разобрало любопытство – ничего не сказать. Вся его невербалика сигнализировала, что он почему-то смущается от этого “по-своему” и отчаянно пытается свое смущение скрыть. Я твердо пообещал себе узнать, в чем дело с этой его разминкой (должно же у меня быть хоть какое-то интеллектуальное занятие, раз вашингтонские крысы не дают подробностей расследования) и принялся показывать ему стандартные упражнения.

      Мы размялись, сделали силовые и перешли к растяжке. Работа в паре пошла отлично. Я как раз объяснял Д'Эстре, как давить мне на спину, чтобы мне легче было лечь животом между расставленных ног на нашем новоявленном спортивном снаряде, когда в двери щелкнул замок. Я резко разогнулся, наподдав Д'Эстре по коленям, и тот упал. К счастью, он все еще оставался за моей спиной, просто локтями на плечи надавил. Я готов был в любую секунду взвиться и стать в стойку, но не знал, как поведет себя Д'Эстре и медлил, пытаясь просчитать все и сразу.

– О, извините, – открывшая дверь юная барышня в медицинском халате густо покраснела, глядя на нашу странную позу. – Я могу зайти позже…

      Я мгновенно оценил обстановку: либо это и есть наш незадачливый киллер – что вполне вероятно, но тогда какого хрена мы все еще живы? Либо это какая-то нелепая случайность, и девчонка оказалась здесь по ошибке. В таком случае она точно разнесет сплетню по кораблю в ближайшие часы – Д'Эстре фигура приметная. То есть, либо брать с нее подписку о неразглашении и молиться всем богам, чтобы это сработало, либо… Ладно, решил я, играть так играть. Потом все объясню Д'Эстре и Олсену, если потребуется, хотя последний, скорее всего, меня поблагодарит, если не совсем идиот.

      Я нашел ладонью руку Дориана на своем плече, сжал ее, как мне казалось, нарочито интимным образом и поинтересовался:

– А с чего вы вообще решили, что вам стоит сюда заходить? И как вам удалось открыть замок? – я прищурился и начал буравить девушку самым тяжелым своим взглядом. Рука Д'Эстре под моими пальцами закаменела, чувствовалось, что он весь напрягся.

– Так вы ведь сами заказывали! – принялась оправдываться девица. – После спортзала, открыть универсальным ключом, каюта пятьсот шестнадцать. Вот же! – она достала из кармана тонкий телефон с какой-то фотографией на экране.

      Я поднялся и медленно направился к ней, внимательно осматривая тележку, за которую она держалась одной рукой – черт его знает, что в той тележке. Но девчонка легко отпустила свое имущество и принялась тыкать телефоном мне в лицо.

– Вот, сами посмотрите, – настаивала она. Ну да – лучшая защита нападение, а она явно боится, что за этот демарш – если окажется неправа – ей влетит.

      Я мельком взглянул на телефон, стараясь не спускать с девицы глаз – мало ли, какие у нее сюрпризы заготовлены. Профессиональному убийце достаточно небольшой царапины, чтобы сделать свое дело, вовсе не обязательно палить из ружья.

– Все верно, это пятьсот шестнадцатая, – отчеканил я, разглядев на фотографии лист записей спортзала, – но массаж заказывали в четыреста седьмом, эта запись ниже. А я расписывался за инвентарь.

      Девчонка уставилась на экран своего мобильника и побледнела так, что стало очевидно – она действительно из обслуги. Скорее всего, это вообще ее первый рейс. Нет, бывают киллеры с выдающимися актерскими способностями, но чутье подсказывало мне – она не из их числа.

– И-извините, – пролепетала девица. В голосе слышалась подступающая истерика.

– Ничего страшного, – мягко улыбнулся я (только бабских слез мне тут не хватало!). – Просто постарайтесь донести до своих коллег, что мы не любим, когда наше уединение нарушается. И сами это запомните, договорились?

      Массажистка испуганно кивнула и пулей вылетела из каюты. Я закрыл за ней и на секунду привалился к холодной поверхности дверного зеркала лбом. Оборачиваться и смотреть в лицо Д'Эстре сейчас совершенно не хотелось. На его месте я бы себя прибил. И конечно, я совершенно не ожидал, что в спину прилетит спокойное:

– Ну и пусть бы сделала нам массаж, раз пришла. Чего ты ее отшил?

      Я развернулся, глубоко вдохнул и принялся мысленно считать до десяти. Бедняга, похоже, еще не понял, что я угробил его репутацию, и мне предстоит ему об этом сообщить. Хотелось как в детстве – покрепче зажмуриться и выпалить неприятные слова на предельной скорости, но я напомнил себе, что я – долбанный агент ФБР, а не пятилетний мальчишка.