Отрывок из книги
Маленький степной городок в Средней Азии, в котором жили мои герои был один из многих в большой стране, где любили переселять народы, строить лагеря для заключенных, закрытые поселения. Город возник в начале 50-х, когда здесь, в богом забытом месте, стали копать Большой канал имени Ленина, который по замыслу вождя всех народов, должен был отвести воды могучей реки в пустыню Каракумы и создать здесь светлые города будущего. Как всегда начали с постройки лагеря, куда со всего Союза стали присылать политических и обычных заключенных. Но вождя вскоре не стало, его проект был благополучно задвинут, однако остались поселения, где жили амнистированные или те, кто не захотел вернуться на родину, их семьи, а также коренные жители, которые быстро осваивали эти земли. В момент описываемых событий все это было уже недавней историей- про лагерь помнили только старожилы, город разросся, появились двухэтажные дома, горком партии. Большое светлое здание стояло как и положено на площади, где проводились демонстрации и парады. А вот памятнику любимому вождю пролетариата места на главной площади не нашлось. Он почему-то оказался на въезде в город и знаменитым жестом- рука вытянутая вперед, показывал на пивное заведение. Это вызывало смех у простых людей, но власти предпочитали не замечать своих проколов. Деревянные бараки заключенных пережили несколько поколений, поражая немногих заезжих своим устрашающим видом. К концу 70-х они пригодились. Во времена Генерального секретаря, здесь началась всесоюзная стройка и их стали обживать приезжие строители. Бараки эти просуществовали вплоть до перестройки и еще увидели распад некогда мощного государства, который вновь поделил людей на лагеря.
Семья Лии была здесь из первых, ее отцу власть власть доверила охрану заключенных. И это наложило печать на отношение к ним всего населения городка. Хотя отец, простой офицер, старой закалки, не был ничем примечателен, разве что образованностью и честностью, которые по наследству передались ему от предков, живших еще до революции и с честью служивших царю. Эти качества он стремился привить и своим детям, для которых в детской комнате был сделан огромный шкаф для книг, которые непонятно откуда завозились в дом, и они читали их запоем – по ночам и в любое свободное время. Жили они в небольшом финском домике с крохотными комнатами и большим огородом, который по большей части кормил семью, опять же в силу того, что отец не брал подношений. Точно такие же домики стояли по всей небольшой улице и были построены для работников зоны. Жили скромно, как и большинство. Семью свою он держал в большой строгости. Мать, простая русская женщина, не работала, занималась домом и воспитанием детей. В ней была природная интеллигентность, наверное, потому что она была коренной ленинградкой, во время войны вывезенной в Ташкент в эвакуацию. Здесь и осталась, не в силах бросить этот хлебный город после испытаний голодом войны. В семью почти никто не был вхож, неприязнь к отцу переносилась и на них. Поэтому дети росли, редко участвуя в играх соседских ребят, не ходили по кружкам и вообще никуда кроме школы. К тому времени отец Лии уже скончался то ли от сердечного приступа, то ли от чрезмерных возлияний, и матери пришлось выйти на работу. Она устроилась техничкой, по-простонародному уборщицей, в управление «Гидростроя». Взяли ее сюда после долгих раздумий, тень отца витала над всеми. Но тетя Зина и этому была рада, нужно было кормить семью и дать детям образование. В те годы слово учиться было вознесено на самый высокий пьедестал, транспаранты с емким лозунгом великого вождя висели в каждой школе. Поступить в институт было мечтой всех выпускников, это давало возможность отлынивать от армии, не работать на пыльных стройках. Справедливости ради надо сказать, что закончить десятилетку удавалось очень немногим, учитывая социальный статус здешнего населения, бедность многих семей. И все же особо упорные из рабочих семей учились, получали медали, поступали в вузы.
.....
– Ну, как будто нэ понымаешь, да? – Гога прекрасно говорил по-русски, но любил иногда подделываться под акцент своих сородичей. – Рава просил узнать, будешь ли ты его девушкой? Лия мгновенно покраснела, такое предложение ей делали впервые. Она не понимала значения этого предложения.
– Рава меня… со мной? – Лия запнулась, замолчала. Гога стоял, глядя на нее с вопрошающим любопытством. Для него это тоже выглядело прикольно, судя по всему. Лия представила, что он наговорит после этого в классе. И потому насмешливо спросила:
.....
