Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Глава V. Девятнадцатый век. Европейская образованность и русская самобытность
1
2
3
Глава VI. Собирание русских народных песен и стихов. Песенная прокламация
1
2
3
4
Глава VII. Старые истины и новые начала
1
2
3
4
5
Глава VIII. Судьба песенного наследия
1
2
3
4
5
Вместо заключения. Постигая русскую духовную культуру…
Указатель имен
По возвращении на родину жизнь братьев Киреевских постепенно стала входить в свою прежнюю колею. Зиму 1831 года провели большей частью в Долбине, лето – на даче в подмосковном Ильинском. Из занятий главные – брожение, чтение и раздумывание. М. П. Погодин недоумевал: «Киреевского1 я не понимаю. Лежит и спит; да неужели он ничего не надумывает? Невероятно»2. И действительно, за весь 1831 год из-под пера И. В. Киреевского вышел только «Хор из трагедии “Андромаха”»:
У П. В. Киреевского 1831 год, так же как и у брата Ивана, не был особо примечателен. Пожалуй, лишь одно событие выделяется из общей череды. Так, в Ильинском Петр Васильевич предпринимает попытку записывать народные песни, о чем сообщает А. А. Елагину припиской к письму А. П. Елагиной-Киреевской 8 июня 1831 года: «Эти несколько строк происходят теперь не оттого, что я поздно встал или опоздал на почту, а оттого, что пишу русские песни, сказываемые мне одной из здешних юных дев»4.
.....
Казань. 22 февраля 1832 года
<…> позволь мне побранить тебя за то, что ты не говоришь мне своего мнения о моей драме. Вероятно, она тебе не нравится; но неужели ты так мало меня знаешь, что боишься обидеть мое авторское самолюбие, сказав мне откровенно, что я написал вздор? Я больше буду рад твоим похвалам, когда увижу, что ты меня не балуешь. Я получил вторую книжку «Европейца». Разбор «Наложницы» для меня – истинная услуга. Жаль, что у нас мало пишут, особенно хорошего, а то бы ты себе сделал имя своими эстетическими критиками. Ты меня понял совершенно, вошел в душу поэта, схватил поэзию, которая мне мечтается, когда я пишу. Твоя фраза «…переносит нас в атмосферу музыкальную и мечтательно просторную» заставила меня встрепенуться от радости, ибо это-то самое достоинство я подозревал в себе в минуты авторского самолюбия, но выражал его хуже. Не могу не верить твоей искренности: нет поэзии без убеждения, а твоя фраза принадлежит поэту. Нимало не сержусь за то, что ты порицаешь род, мною избранный. Я сам о нем то же думаю и хочу его оставить. 2-я книжка «Европейца» вообще не уступает первой…
.....