Оглавление
А. Н. Толкачёв. 17 писем А. Толкачёва к студентам
Вместо предисловия
В начале было слово… или Знаете ли вы русского языка?
Натура – дура, художник – молодец
Художник! Найди себе занятие сам!
Люди редких профессий
Когда б вы знали, из какого сора… или О пользе хлама
Два тоннеля на два дня, шесть пейзажей за один рассвет и сто метров чистошерстяной ковровой дорожки на полсмены
Курорт, а не работа, или Работа – не курорт!
«Парад планет» – явление земное
О декорациях, которых никто не увидел
Не спи. Не спи, художник! или Полёты во сне и наяву
Игра в предлагаемых обстоятельствах, или Последняя госпремия Советского Союза
Созвездие Быка на карте Родины
Художник – не механизатор широкого профиля, или Я не отвечаю ни за что!
Длинный рассказ о большой декорации для короткого эпизода
Макеты – игрушки для взрослых
О физиках и… прочих, или О необходимости разных знаний и умений
Прощальная записка
Отрывок из книги
Дорогие друзья! Здравствуйте!
Эти письма – ни к чему не обязывающий – ни вас, ни меня – довольно сумбурный набор воспоминаний и размышлений о редкой и практически неисследованной и неизвестной профессии, которой я посвятил последние 40 лет своей жизни – профессии художника кино и телевидения.
.....
Считаю своей обязанностью предупредить вас, что работать в кино, имея слабый или капризный организм, чрезвычайно трудно. Когда вы поступали во ВГИК, никто, конечно, не предупредил вас о тех, подчас тяжелейших условиях, в которых вам придётся жить и работать, покинув тепличный микроклимат вуза. Перед поступлением вас обязали пройти различные медкомиссии, где вас проверяли по всяким параметрам, но никто не проверял вас: на выносливость и неприхотливость; на способность работать по двое суток без сна и отдыха в душных павильонах и интерьерах или в лютую стужу в степи; на способность нерегулярно поглощать случайную и отвратную пищу в антисанитарных условиях; на способность обходиться без тёплого клозета; на коммуникабельность, терпеливость и небрезгливость. Щадя ваше терпение, я перечислил лишь малую часть непрятностей, всегда сопутствующих нашей профессии. Это – всего лишь данность, как перегрузки, невесомость и борщ из тюбиков у космонавтов.
Знаете, кинематографисты – это «клан» каких-то других людей с другой, нежели у всех прочих, системой взаимоотношений и мироощущений, с другими, если хотите, нервной и пищеварительной системами. Сбившись на какое-то время в некую «стаю», эти люди, чаще всего, живут только законами этой «стаи», забыв семьи, детей, родителей и себя. Они клянут: это проклятое кино; самодура-режиссёра и идиота-продюсера; всегда омерзительную погоду и отвратную гостиницу; себя-дурака, согласившегося работать на этом гадком проекте; тьму уродов, из которых состоит съёмочная группа; мерзавцев-артистов, ставящих всех на уши… Они ждут-не-дождутся, когда же, наконец, закончится это кино и можно будет вычеркнуть из памяти все дрязги и склоки, любови и ненависти, эти опостылевшие мерзкие рожи… Проект заканчивается, «стая» рассыпается, но индивидуумы, ещё не успев «зализать раны», ищут новую «стаю», которую также будут клясть и проклинать, и без которой жизнь их теряет всякий смысл.
.....
