Читать книгу 90-е. Три жизни. Сохраниться нельзя - А. В. Колдун - Страница 1

Глава 1

«…ничего не предвещало беды»

Жизнь даётся лишь раз. Каждый день только твой и никто не возьмёт за него плату. От рождения и до самой смерти. Проживая дни, месяцы и года, каждый раз оцениваешь прошедшую жизнь: правильно ли ты живешь, был ли ты счастлив. Сейчас, оглядываясь назад, могу сказать, что самым лучшим периодом жизни, безусловно, является то время, когда человек был молодым.

В моей жизни, самым яркими и интересными были 90-е годы. Тогда – когда я был молод.

Начались они неожиданно и бурно, а закончились так, что у каждого человека в нашей стране жизнь резко изменилась. Если представить жизнь как длинную дорогу, то 90-е перепахали ее на каком-то участке. У кого-то в начале или середине, а у кого-то в конце. И вот перейдя это перепаханное поле, каждый человек вышел на новую дорогу. Кто на просёлочную, а кто то на скоростное шоссе. По какой дороге сейчас иду я – сложно сказать. У меня до сих пор ощущение, что я ещё иду, по этому вспаханному, уже заросшему полю.

Ну что же, давайте вспомним это лихое время.

Начнем сначала. В 1985-м году в стране появился новый Генеральный секретарь ЦК КПСС. И как говорят в этом случае – «…ничего не предвещало беды».

– Варшавский договор продлен на 30 лет.

– Президиум Верховного Совета СССР издал указ «Об усилении борьбы с пьянством».

– Выпущена первая Windows 1.0

В 85-м году я окончил среднюю школу. И как мои старшие братья и сёстры, поехал в город поступать в институт. Поступил в политех, на мехфак. На вступительных экзаменах (да у нас были экзамены при поступлении в вуз) народ подобрался самый разный. Выпускники школ, ребята после армии (они имели льготу при зачислении), после техникумов. Были на мехфак и девушки. Но экзамены сдавали все. Ну как все – кто как мог. Кто то, в том числе и я, поступали на подготовительные курсы перед экзаменами. Кто-то надеялся на «блат».

Самое главное происходило на собеседовании. Кто набрал большее количество баллов, те проходили автоматически. Остальным нужно было пройти личное собеседование с комиссией.

Заходишь, перед тобой сидят такие серьезные люди и задают разные вопросы. У меня спросили:

– Документы подал сразу на данную специальность?

– Да, именно на эту. Другие меня не интересуют.

– Откуда родом?

– С деревни.

В ту пору, да наверное и сейчас, в сельских школах обучение было немного слабее. Я предполагаю, мне дали за это небольшую скидку.

– Все свободен. Результат узнаешь на доске объявлений из списков.

Через некоторое время они появились. Я все-таки оказался в этих списках. Прочитал два раза, отошел, а потом опять почему то решил подойти. «Да точно моя фамилия, мои инициалы. Точно я!!!» Обрадовался. Самооценка сразу подскочила. Очень умный оказывается я парень.

После поступления нужно было решать вопрос с жильём. Пошел в деканат, взял направление и отправился в общежитие. На вахте спросил:

– К кому мне обратиться по поводу заселения.

Меня отправили к коменданту. Комендантом оказалась женщина неопределённого возраста. Её почему то все звали мама Света. Дородная такая дама, с чуть заметными усиками над верхней губой. Но, как оказалось потом, тоже студентка. Только после третьего или четвертого «академа». Дала матрас, сказала, что ключи от комнаты у кого-то из жильцов и отправила на четвертый этаж.

Здание общежития было новое. Пять этажей. На каждом этаже по двадцать секций. На одну секцию, большую и маленькую комнаты, приходился душ и туалет. Это было очень удобно в отличие от общаг коридорного типа с одним туалетом на этаж. Замки в дверях были ещё те, которые вставили строители.

Остановился перед комнатой под номером 401. Постучал. Дверь открыл светловолосый парень, чуть постарше меня. Говорю ему:

– Привет. Меня сюда определили жить.

– Заходи конечно. Давай знакомиться.

Так я познакомился с Колей Усовым. Родом он из Якутии, город Мирный. Город алмазов с глубоченным карьером. Коля оказался добродушным и очень покладистым человеком. Так что с первой встречи у нас сложились очень хорошие отношения.

Поступил он, оказывается, тоже на первый курс, на ту же специальность что и я. А то что он был постарше, этому было простое объяснение – просто поступил попозже. После школы решил немного поработать. Говорил , что нужно было помочь родителям. Они у него были в возрасте. Сам был «домашним» ребенком. От мамы даже привез нам рецепт рисовой каши на сгущенном молоке, которую ему часто готовили дома. Когда была «сгущёнка» мы себя тоже иногда баловали.

От службы в армии был освобождён, было что то с ногой. И он постоянно прихрамывал. Но в общежитии на это особо никто не обращал внимания.

Коля расположился в маленькой комнате, я решил заселился в большую. Занял место у окна. Расстелил кровать. Разложил вещи. После домашнего уюта ощущения были конечно не очень приятные. Но на войне, как на войне.

Далее, ближе к 1 сентября, комнаты стали заполнятся. Коля переехал ко мне в большую комнату. В маленькой заселились двое друзей, ребята после армии. Наша комната была рассчитана на четырёх человек. Третий сосед приехал из какого то поселка-лепромхоза. Звали его Андрей Тиров. Кудрявый, и очень общительный. Отец его был каким то начальником в этом леспромхозе. В общем мальчик из интеллигентной семьи. С очень хорошей дикцией. Родители его, я думаю, уделяли этому большое внимание. Вот это был специалист по знакомствам. Перезнакомился со всеми соседями и соседками. Так что он приходил только поесть и поспать. Остальное время был «в гостях».

Позже заселился к нам четвертый жилец. Но он был нелюдим. Редко ночевал в общаге, и все время ездил домой. Его поселок был недалеко от города. Так что как его зовут, даже не запомнил.

Налаживать быт в общаге – было очень важное, взрослое дело, которое пришлось решать самим. У нас не возникло ни каких разногласий, так как ребята все оказались порядочными и мы быстро все устроили. Договорились по наведению порядка в комнате и приготовлению какой то еды.

Приготовить пищу на первом курсе, для нас была задача с многими неизвестными. Дома, глядя как мать готовит обед, казалось все очень просто. Но мы могли в холодную воду закинуть макароны и начать варить. Получалось что то типа киселя. Приходилось просто всё выливать в канализацию.

На наше счастье в те времена было много хороших столовых. И мы дружно всей комнатой ходили обедать и ужинать. Стипендия позволяла: 54 рубля, при средней зарплате у работающих родителей – 120 р., да и невысокие цены были в советских столовых. Приём пищи для нас был целым ритуалом. Сначала выбирали столовую, потом решали как до неё добраться. Это был почти что выход в ресторан.

Общага находилась в ста метрах от института. Ходили на все занятия. Срабатывала многолетняя школьная привычка. Нам в голову не могла придти мысль, чтобы пропустить занятия. Было интересно сидеть в большой аудитории, писать лекции. Пришла какая то уверенность – всё что мы пишем, нам это понадобиться. После школы, с ее уроками и звонками, мы попали в другой мир. Мы попали в налаженную государством цепочку, в которой ты знал все, что будет дальше на несколько лет вперед.

Общага и институт стали нашим домом.

В 85-ом году мы жили еще в Советском Союзе. Платного обучения не существовало. Взяток не давали, да никто и не просил. Преподаватели учили «на совесть». Так что многое, что я получил на первом курсе, осталось на каких то полках памяти до сих пор.

Учили мы разные предметы. В том числе историю КПСС и труды Ленина. Составляли конспекты, сдавали экзамены. Учиться нравилось. Небольшие проблемы были по философии и истории КПСС. Интернета тогда еще не было и все конспекты, доклады приходилось писать самим. Используя полное собрание Ленина, Маркса и примкнувшего к нему Энгельса. Никакого отторжения коммунизма не было, были только вопросы: Зачем мне это надо? Как это пригодится в жизни? На эти вопросы никто не мог дать ответ. Все молча «тянули лямку». Но были предметы, которые нравились. Особенно, начертательная геометрия. В группе было что то похожее на соревнование: кто быстро и правильно выполнит задание. Так что по этому предмету у меня затруднений не было.

Глава 2

Студенческие войны

Самыми яркими воспоминаниями с первого курса остались разные события: первая дискотека в институте, посвящение в студенты в общаге, студенческая весна – КВН, ожидание приезда фашистов, призыв в армию… Все что помню, постараюсь рассказать.

Первая дискотека.

Каждый молодой человек, дома в поселке, деревне или городе ходил на танцы. Так раньше назывались дискотеки. Примерно у всех они складывались одинаково. Выходишь на танцплощадку, отмечаешь кто из парней или группа больше всех напилась и гадаешь кто с кем будет драться. Ты или кто другой. Потом соответственно драка и проводы какой-нибудь девушки.

Вот с таким примерно представлением мы двинулись на нашу первую дискотеку, посвященную вступлению в студенты. Дискотека проходила в фойе института на первом этаже. Сразу отметили: пьяных нет (по крайней мере никто не падал), на вахте дежурные и все так прилично. Глаза сразу разбежались – столько незнакомых людей. Очень порадовало что и девушек было много, все молодые, красивые, никем не занятые.

В начале были речи и поздравления от администрации института, студсовета, студентов старших курсов. Рассказали о капсуле замурованной в стене с посланием от первых студентов, которую нужно было открыть еще лет через десять. Ну а после были танцы.

Музыка играла, никто не жался к стенке, почти все танцевали. Народу постепенно прибывало. Пришли и местные. И тут началось какое то движение. Стали формироваться два танцующих круга. Каждый круг стал занимать свободные места, становясь больше. Постепенно они начали сближаться. И вот, немного столкнулись два парня. Один местный, другой – наш, общаговский. Но этот инцидент быстро замяли и танцы продолжились. Дальше танцевали уже с определенным намерением – никто не хотел уступать. И опять эти два парня оказались рядом. Здесь на провокацию пошел местный. Толкнул уже намеренно. Наш общаговский, Гриша Решотов (а это был он, парень после армии), ответил уже по мужски. Завязалась потасовка. Сразу образовалось два лагеря. Драка грозила стать массовой. Но тут сработала служба безопасности, как бы ее назвали сейчас, состоящая из студентов старших курсов. Два лагеря были разведены, драка прекращена и почти все местные были удалены из зала на улицу, на крылечко. Откуда они всем грозили страшными муками. Дискотека продолжилась, а после дискотеки мы возвращались в общагу группами, как бы чего не вышло. Вот таким образом местные хотели показать – это наша территория, наш район. А днем в городе все было спокойно. Мы даже вступались иногда за местных, когда назревала битва между районами. Да, были и такие войны – район на район.

Про девушек с первой дискотеки вспомнить нечего. Мы ребята были еще молодые и скромные, не привычные к таким большим собраниям и играли с девушками только в переглядки. А если вспомнить нечего, значит ни с кем и не познакомились. Хотя наверное это не совсем правда – Андрей Тиров такого шанса скорее всего не упустил. Мы у него всегда спрашивали:

– Что такого ты говоришь девчатам, что у тебя все получается?

Он отвечал:

– Ничего особенного, просто говорю все, что придет в голову.

Но мы не решались воспользоваться его советом. Потому что говорить «все что приходит в голову» общаясь с девушкой, нам казалось неприлично.

Вот так прошла наша первая дискотека. Потом их было много. В «боях» мы «обтирались», набирались опыта, проводили работы над ошибками и становились городскими, обычными студентами. Но у меня до сих пор в глазах стоит эта первая наша дискотека. Помню где стоял музыкальный центр, какого цвета были стены, в какой стороне зала находился я, где стояла самая красивая девушка, какая погода была на улице. А запомнил я наверное потому, что это был первый мой «выход в свет», и еще наверное потому что ощутил себя частью чего-то большого, нужного и очень интересного. Мы стали Студентами!!!

Посвящение в студенты

Вскоре, после дискотеки, по общаге пополз слух – что всех студентов первокурсников будут бить. Уже собирается специальная группа, которая этим займется.

Что делать? Куда бежать? Была небольшая паника. Но мы решили всей комнатой: ни куда не бежать, держаться вместе.

И вот сидим вечером, прислушиваемся ко всем звукам, стукам. Вдруг в коридоре послышался какой то шум. По звуку определили – идет толпа. Куда, зачем? Наша комната от лестничной площадки первая. Мимо пройдут, или к нам? Стук в дверь. Всё, к нам. Встали, ждем. Кто то пошел открывать. И вот в комнату вваливается толпа старшекурсников. Мы ожидали увидеть каких-нибудь страшных боевиков, а на самом деле здесь были все, кто хотел принять участие в этом мероприятии. Очень много девчонок. Впереди шла мама Света. Дала команду:

– Строиться!!!

Что еще говорила, уже не помню. Девушки накинулись на нас. Схватили за руки. Вперед вышел парень с большой и толстой книгой. Был ли это словарь или сопромат уже не важно, важно что книга была толстая. Он объявил, что «сейчас начнется процедура посвящения в студенты». Девушки нас развернули, а парень прошелся всем по «пятой точке» книгой. Поставили нас обратно. Вышла мама Света, что то держа в руках. Оказалось, это был штамп «Уплачено ВЛКСМ», которым делают отметки в комсомольском билете о принятых взносах. Этим штампом нам троим поставили на лоб печати. Сказали:

–Все, вы теперь студенты! Поздравляем! Начинайте отмечать, только поскромнее.

А у нас как раз было…

Все ребята были ещё не пьющие. Готовить не умели. Короче, нас развезло. С шумом и криками мы вывалили в коридор. Начали выглядывать студенты из других комнат. Мы все весёлые, стали показывать печать на лбу. Из дальней комнаты появился старшекурсник. Парень после армии и поперёк себя шире. Подошел к нам, спрашивает:

– Отмечаем?

– Да! Всё мы студенты!

– Поздравляю. Но давайте все заходим в комнату. И продолжаем там тихо и спокойно праздновать.

Спорить ни кто не стал. Правила советского общежития были одинаковы для всех. Он с нами тоже зашел. Поздравил тостом с рюмочкой. После отправился к себе. Ну а у нас еще не было такой привычки «хотели взять две бутылки, а хватило всего лишь на три» допили остатки и легли спать.

КВН

Было у нас каждую весну одно мероприятие, которое никто не хотел пропустить. Оно называлось – Студенческая весна. Праздник напоминал КВН, но все играли за одну команду. Даже если у нас были пары, мы с них сбегали. Толпой шли на этот карнавал веселья, где были одни студенты. Которые творили всё что хотели: пели, шутили, танцевали. Два часа смеха.

Так вот, на ту первую весну мы первый раз сбежали с пары. Один из наших, ушел ещё с предыдущей, что бы занять места. Пришли и мы, протиснулись на места. Всё прошло на ура. Отдохнули по полной. Когда всё закончилось, пошли на выход. А на выходе встречаем своего преподавателя!!! Тоже сбежал с пары.

Вот такая эта штука – Студенческая весна.

Приезд фашистов

Ну тут коротко. Опять по общаге прошёл слух – приедут нацисты на день рождения Гитлера. Будут проводить митинг. Это взбудоражило всех, особенно нас молодых и глупых. Почти у всех деды воевали. А тут какие то фашисты будут спокойно маршировать и кричать хайль гитлер. Начали узнавать, когда и где. Потом решили: встретим их на вокзале и всех положим прямо на перроне.

Вскоре выяснилось, что эта была чья то шутка. Скорее всего, это был ежегодный розыгрыш для студентов первокурсников. Но как он нас сплотил, поднял наш патриотический дух на небывалую высоту. Не взирая на национальность и вероисповедание все были готовы выступить единым фронтом.

Призыв в армию

С армией мне «повезло». В ряды вооруженных сил Советского Союза срочно понадобились солдаты. И министр обороны издал приказ: призывать в армию молодых людей после первого курса ВУЗов. Раньше служили после окончания института. Это было, я считаю, наилучшим решением. Но с министром не поспоришь.

В марте или апреле все призывники прошли медкомиссию. Перед медкомиссией всех отправили в парикмахерскую – стричься под «ноль». Определили нам дату отправки в армию. Это был спецпризыв. Летом, 3 июля. Так что почти полгода мы по институту ходили и светили своими лысинами.

Глава 3

Из Монголии на перестроенную, неизведанную родину

Уходить в армию летом – самое лучшее время. Тепло. Не надо тащить на себе зимние вещи. Да и вообще в армию не надо брать лишних вещей. Их всё равно, в части, в первый день скидываешь в общую кучу. Что с этой кучей потом происходит – никто не знает. Кое что успевают утащить дембеля. А что остаётся из личных вещей – часы, что то памятное, тоже растворяется через полгода. Я вёз с собой только питание на 3 дня. Это мне посоветовал брат, уже отслуживший.

В армию мы добирались сначала на самолете. В областной сборный пункт. Потом после разнарядки, на поезде, до моего первого места службы. Это была «учебка». Часть была образцово-показательная. У моего полка, даже было собственное название – Ленинский.

Часть готовила определенных специалистов. Меня обучали на должность командира танка. А если обучали на командира, значит мы изучали ещё и обязанности наводчика, механика, заряжающего. До осени мы осваивали все азы воинского дела.

За это время кто то из курсантов писал рапорта об отправке в Афганистан. Тогда наша страна там наводила порядок. Кого то отправили, но основная масса не прошла из-за нашего командира полка. Он выстроил весь полк и русским матом объяснил всем, почему ни надо ни куда ехать. Он открыл некоторым военную тайну – на войне оказывается убивают. И сказал, в какое место свои рапорта можно засунуть.

После окончания «учебки» всем присвоили воинские звания. Я получил звание сержант. Через два дня нас отправили в войска. На пассажирском поезде, до места прохождения основной службы. Это была Монголия. Через Наушки в Улан Батор, а дальше с вокзала на грузовиках до своей части.

Армия прошла особым образом через мою жизнь. Она заменила меня предыдущего на того, что я сейчас есть. Я стал другой, в отношениях со всеми людьми. Я понял: что остальных людей воспитывала не моя мама. Это одно из самых главных открытий в моей жизни.

Через полтора года, в 1988-ом, я снова оказался на вокзале в столице Монголии. Демобилизовавшись, я ехал домой. Сразу бросилось в глаза, что на вокзале очень много людей. Все они хаотично перемещались. Периодически образовывались какие то группы. Подошел поближе и увидел, что это были монголы, которые предлагали русским (советским гражданам) за рубли разные безделушки. Рубли почему то пользовались большим спросом. За один рубль давали четыре тугрика (это монгольские деньги). Основным товаром были электронные часы. С калькулятором, в виде «боинга», с будильником.

Также продавались пьезозажигалки. В виде драконов и ещё каких то интересных форм. Я очень удивился такой торговле. Торговле с рук. Для меня всё это выглядело как спекуляция. Сейчас я понимаю, что тогда я встретился с новым временем. Временем купи-продай. Все то, что переродилось в сегодняшний день.

Дальше поездом до Наушек. Там была пересадка. Во время пересадки решили пройтись по магазинам. Первое что бросилось в глаза – бедный ассортимент товара в магазине. А если что то было, то всякое ненужное барахло. Прошлись и вернулись, так ничего и не купив. Как раз подошел наш поезд до Иркутска и мы отправились дальше: в направлении дома. В Иркутске тоже была пересадка. Во время пересадки сидели в зале ожидания. Один из сослуживцев заявляет:

– Пойду переоденусь в гражданку. Чтобы патрули военные не доставали.

– Ну что же, иди, посмотрим, какую гражданку себе подготовил.

Через некоторое время приходит. Смотрим на него. Штаны – не штаны. Прошиты как телогрейка, только без ватной подкладки. Цвет – светло-серый или может быть голубой. Курточка тоже какая то необычная.

– Это что? Гражданка?

– Конечно гражданка. Это сейчас самое модное. Штаны называются – бананы. Сейчас в них все ходят.

Тогда такие штаны только входили в моду. Где их шили не известно, но продавцы говорили что прямо из Китая. Курточка у сослуживца тоже была из той же страны.

Это был период начала развала нашей промышленности и начало интервенции китайского ширпотреба. Тогда хорошие китайские товары производились только на государственных фабриках. Всё остальное шилось во многочисленных швейных цехах.

Но пора уже мне приехать. В Иркутске сел на поезд и в этот раз уже до самого дома. Приехал в деревню, к матери. Соответственно застолье. Встречи, друзья. И вот здесь пока ещё ничего не менялось.

Казалось, все будет как прежде, катиться по накатанной колее. А то что я увидел по дороге – так, показалось. Мираж.

Лето провел в деревне. Сенокос, огород. Всё обычно, как каждое лето. Пока я ехал из армии, мать купила мне мотоцикл. Назывался «Восход». Жёлтого, канареечного цвета. На этом «Восходе» я гонял на сенокос и в соседнюю деревню на танцы. Отдохнул хорошо.

Глава 4

«Завтра прошлому взамен»

Наступил сентябрь 1988 года.

– Городу Брежнев возвращено название Набережные Челны.

– Начат вывод советских войск из Афганистана.

– Произошло первое столкновение групп организованной преступности в СССР – долгопрудненской и люберецкой.

Но всё эти события были где то там, далеко. Мне же надо было продолжать учёбу. Поехал в город. Сразу в общежитие – решить вопрос с жильём. Заселился в ту же общагу, в комнату с бывшими «армейцами». С теми которым тоже «повезло» с армией. Кстати с того года в армию после первого курса больше не призывали.

Один из армейцев был Андрей Тиров, а в маленькой комнате оказался Коля Усов. Колю в армию не призывали и он учился уже на четвёртом курсе. Вот так нас на два года раскидала судьба и опять собрала под одной крышей. Много было рассказов, разных впечатлений. Были совместные прогулки по городу.

Город был вроде на месте, а в воздухе что то витало. Как поют в фильме "Мэри Поппинс, до свидания", «…ветер перемен".

Вместе с Мэри Поппинс улетало наше советское прошлое.

В магазинах стало меньше товаров. Появились первые ларьки. В них продавали сигареты и какую-то мелочь. На улицах было очень оживленно. Люди часто заходили в магазины что бы посмотреть, не выбросили случайно чего-нибудь дефицитного. В лексиконе появилось новое слово: дефицит.

Как то заглянул в наш самый большой магазин. В одной из очередей увидел свою знакомую. До службы в армии учились вместе на первом курсе. Красавица. Пройти мимо неё не мог. Подошёл, поздоровался. Спрашиваю:

– Что покупать собралась?

– Да вот, что-то завезли новое, со склада. Нужно брать.

– Зачем?

– Как зачем? Это же дефицит. Если мне не подойдет – продам.

Далее я задал не совсем обычный вопрос:

– Вы что тут со страной сделали? Ничего нет, все в очередях стоят.

Ну она конечно с сарказмом отвечает:

– Да уж конечно, пока вы все в армии были, мы тут «накосячили». Присмотреть за нами не кому было.

Когда что то происходит постепенно, поэтапно, тогда все изменения не бросаются в глаза. Но мы отправились на службу в армию в 1986-м, а пришли в 1988-м. То есть отсутствовали два года. Ушли в стабильные советские времена, а пришли в какое то неустойчивое, суетливое время. Соответственно сразу возникают вопросы: Как это произошло? Кто виноват? Возникают сомнения по поводу предстоящих планов. Всё что ты знал в жизни на несколько лет вперед, было в «тумане».

Я конечно ответил красавице:

–Всё, мы вернулись, сейчас наведём порядок.

–Давайте, приводите всё в порядок, а я в очереди пока постою.

Но наводить порядок в стране ни кто не собирался. Всё катилось с горы, увеличивая скорость. Каждый, как при кораблекрушении, спасался сам. Преподаватели в институте ни чего не могли сказать конкретного. Они сами были в неведении. Единственный плюс был в учёбе – убрали из учебного процесса историю КПСС.

Глава 5

"… пива 80 литров …"

В общежитии начали выдавать талоны на продукты питания. Ассортимент был небольшой: макароны, крупы, сахар и ещё что то. На водку талонов не давали – студентам они не положены. Но так как все привозили продукты из дома, то свои талоны на продукты меняли на талоны на водку. Вино было без талонов. Хотя вино и водка нас мало интересовали, основным студенческим спиртным продуктом было пиво. Бутылочного пива в ту пору продавалось мало и поэтому мы покупали разливное.

До жизни в общаге я не был любителем пива, но полюбил его после вот такой истории:

Как то принёс Саша Федотов, мы с ним жили в одной комнате на втором курсе, три литра разливного пива. Саша был очень предприимчивым человеком. Он постоянно где то работал или что то где то покупал. Высокий, в очках и всё время готовый пошутить.

Достал сушёной рыбки. Ну и предлагает:

– Давай попьём пива.

А в это время ни кого в комнате не было. И кроме меня, ему не кому было предложить. Я отвечаю:

– Что так много? Мы же столько не выпьем.

В моём понимании пить пиво – если жарко или если очень хочется пить. А Саша смеётся и уговаривает меня.

– Давай выпьем по паре стаканчиков. Потом скажешь много или ещё нужно.

Выпили по паре стаканчиков, едим рыбку, разговариваем. И со временем пришло не опьянение, а какое то тепло. Стало комфортно и уютно. Музыка играет, собеседник рассказывает интересные истории. И три литра незаметно закончились. Мы с ним не напились, а время прошло очень хорошо. С тех пор этот напиток у меня ассоциируется с хорошим времяпровождением.

А вот поход за разливным пивом, это каждый раз отдельная история. Вспоминается один случай:

Пиво привозилось с пивзавода на торговую точку один раз в день и разбиралось за два три часа. Потому как купить второй раз его было невозможно, мы взяли с собой всю тару которую была. Подходим к павильону: а там толпа со всех сторон. Все с банками, канистрами, кто то даже на саночках привёз сорокалитровую флягу. Надо было что то делать. Но нас было несколько человек. Мы выстроились клином и пошли на приступ. Потихоньку, расталкивая народ, добрались до прилавка. Залили все ёмкости, которые взяли с собой. Уже в общаге, сидя в комнате за столом, подсчитали сколько купили пива. Оказалось – 80 литров. Хотя это было на несколько человек, но ни кто не ожидал такого результата. В то время всё нужно было брать про запас.

Был случай когда мы заработали пиво на торговой базе. К нам в общежитие приезжали коммерсанты и организовывали бригады на разгрузку вагонов и фур. Попасть в бригаду можно было лишь через своих людей. И я нашёл «своих».

Поехали мы на разгрузку. Там объявили: если быстро разгрузим, то получим премию. Конечно постарались всё сделать в срок и даже раньше. После окончания работ сразу получили денежный расчёт и премию – ящик пива. Пиво называлось «Исетское». Очень вкусное. После того случая, такого пива я больше не пробовал.

Позднее, уже на третьем или четвертом курсе, когда попадались работы по разгрузке, мы старались не пропускать.

Помню, как то работали мы в одной фирме. Пришли к ним в офис. Офисом им служило здание детской библиотеки. Здание поделили пополам. В одной половине расположились остатки библиотеки, в другой офис. Вышел представитель и начался торг по расценкам на наши услуги. Мы сообщили свои условия. Он назвал цену, ниже чем мы просили, и сказал:

– Пока подумайте. Посовещайтесь.

И вышел. Представитель сам был в прошлом студент. Знал, что нам нужны деньги. А на эти места была даже очередь. Делать нечего, мы согласились. Загрузили нас в будку «Москвич» шиньон. Семь человек. Повезли на железнодорожный тупик. Разгружать нужно было вино и фрукты. Вино и водка в то время было основным объектом перепродажи.

Разгрузили. И чтобы компенсировать свою урезанную зарплату, «случайно» развалили ящик с какими то продуктами. Все это высыпалось к нам в пакеты и сумки. Ибо «не фиг». За скупость работодателей мы всегда находили способы компенсации своих не полученных доходов.

Но обещанные деньги выплатили сразу после окончания разгрузки. Поэтому к этому работодателю мы всегда приезжали по первой же просьбе.

Работая после занятий, до темна или даже в ночь, мы получали деньги на руки сразу. Для студентов это было более чем кстати. Потому как цены в магазинах начали потихоньку расти. А в комиссионных магазинах даже очень быстро.

Глава 6

Где купить "фирмУ"

Комиссионные магазины были началом свободной торговли. Каждый человек имел возможность через них заниматься перепродажей любых товаров, кроме продуктов питания.

Я когда ездил домой в деревню, обязательно заезжал в районный центр. Снабжение магазинов было ещё по инерции государственным, от Министерства обороны и других структур, и там можно было купить дефицитные товары. Как говорил мой дядька: «у одних снабжение военное, а других ещё военнее». Пробежав по всем магазинам можно было что то найти для перепродажи. Денег было немного, но их можно было увеличить в два и больше раз. Привозил в город и сдавал в «комиссионку». Хотя, если это была одежда, можно было продать в общаге или институте. Забирали сразу. А если было что то фирменное, то еще и аукцион был.

Однажды я пришел на занятия в фирменной футболке. Вроде ничего особенного, футболка как футболка. Я прошёл вдоль ряда и сел за последний стол. Вижу – на меня смотрит большинство моей группы. Оказывается ярлык вылез из за ворота, а на нём была надпись «Montana». Ко мне тут же подсела одна девушка. Начались вопросы:

– Где купил? Сколько стоит? А мне можешь такую же достать?

Приобрёл я её в нашем районном центре. Мне казалось, что ничего в ней такого особенного нет. Но ярлык придавал ей большую ценность.

В следующий раз, когда поехал домой, я купил ещё одну футболку. Но этой девушке продал уже с небольшой наценкой.

Были ещё случаи с моими обновками. В деревне снабжение магазинов было ещё централизованное и поэтому иногда в торговлю попадали качественные вещи из-за границы. В то время у меня были зимние финские сапоги, кроссовки из Югославии. Брюки из Болгарии. В институте всегда приходилось отвечать на вопрос:

– Где взял? Есть ли ещё?

В том году мать купила мне куртку на осень. Куртка была произведена в Китайской народной республике. Прошита была хорошо. Изготовлена на фабрике. На этикетке было написано: наполнение – пух птицы гаги. Ну пух так пух. Думаю, осенью не замерзну. Осень относил и на зиму переоделся в шубу из искусственного меха. А в институте меня ребята начали спрашивать:

– Почему куртку не носишь?

Я говорю:

– В шубе то теплее.

Я и не знал, предназначение этой куртки. А это был пуховик, которые сейчас носят все. Только через год, когда у других студентов стали появляться такие куртки, я стал носить его зимой. И пуховик, как оказалось позже, очень тёплый. Так что хорошие вещи, при желании, можно было приобрести.

Глава 7

"Работа сторожем не очень увлекательное занятие …"

Во втором семестре я вошел в «колею» учебного процесса и с учёбой всё было нормально. Поэтому решил подыскать подработку. Работа нашлась во вневедомственной охране. Государственная структура оказывала услуги по охране предприятий. Предприятия тоже были государственные. Зарплату переводили на счет в сбербанке. Хоть она и была небольшая, но мне подходила из-за удобного графика работы. Меня сначала перебрасывали с одного места на другое, а потом остановились на цехе по распиловке древесины. Работа сторожем не очень увлекательное занятие, но пара интересных эпизодов была.

В выходной выпало дежурство в день. Была весна. Снег почти сошёл. Везде торчала высохшая прошлогодняя высокорослая трава. Солнышко пригревало. День прошёл нормально. Ближе к вечеру откуда то потянуло гарью. Вышел, чтобы проверить объект. Смотрю: а на лесоцех идёт стена огня. Это горела трава. Кто то так решил почистить территорию на соседнем предприятии. Кругом дерево, опилки, щепа. А я самый главный на предприятии в данный момент. Сразу вызвал пожарных. Они приехали, а тушить не стали. Видимо по их меркам пожар не достаточно сильный. Говорят:

– Само прогорит.

Но я всё таки настоял, так как отвечал за сохранность объекта. Потушили уже у самой границы.

В следующее дежурство ждал награды за спасение имущества. Но награда не нашла героя. Предприятие было государственное. Значит общее и в то же время ничьё. Не было того, кто бы переживал очень сильно.

Был ещё маленький курьезный случай. Заступил как то на дежурство в ночь. Ночь прошла нормально. Под утро решил немного вздремнуть. А прилечь можно было только на столе начальника. Стулья были все с подлокотниками. Постелил курточку, под голову положил пачку документов. Завел будильник, чтобы к приходу рабочих быть "на ногах". Утром меня разбудил стук в дверь служебного помещения. Подскочил и босиком побежал открывать. За дверью стоят рабочие и руководство в полном составе. Спрашиваю:

–Почему так рано?

–Ничего не рано, очень даже вовремя.

Оказалось: перевели часы на час, а я не перевёл. Была раньше такая традиция, переводить с летнего времени на зимнее и обратно. Мотивировали эффектом экономии электроэнергии.

Начальник прошёл к своему рабочему месту. Увидел моё ложе. И только сказал, что бы я документы вместо подушки больше не использовал. Уволить он меня не мог. Так как я работал в другой организации, он мог только пожаловаться. Но в последующие дежурства, я всегда сверял часы, когда заводил будильник.

Ближе к сессии пришлось уволиться. Надо было готовиться к экзаменам, а после экзаменов ехать на производственную практику.

Глава 8

Город плывёт, в море ночных огней

На практику нас отправили в город Красноярск. На комбайновый завод. Завод тогда ещё существовал и выпускал зерноуборочные комбайны «Енисей».

Наша группа разместилась в Красноярске в благоустроенной гостинице. Я жил в пустующей коммуналке сестры. Почему то мне захотелось пожить одному. В моей жизни уже были гостиницы, общага, казарма в армии. А хотелось какого то уединения, своего местечка, в котором всё подчинено моим интересам. Потом, уже в дальнейшей жизни, предпочитал отдельное жилье.

Работать пришлось в качестве рабочих на металлообрабатывающих станках. Мне доверили токарный. Мастер участка привёл на рабочее место. Показал станок, детали которые нужно обрабатывать. Сообщил размеры, показал где включать и ушёл. Сколько нужно обработать деталей по норме не сказал. Сказал:

– Сколько сделаешь – столько получишь зарплаты.

Ого! Сразу решил, что заработаю кучу денег. Нужно всего то обточить небольшую кучу заготовок. Схватил деталь, стал устанавливать на станок. Но оказалось – не зажимает нормально пневмопривод. Резец не тот, что нужен.

Позвал бригадира на помощь. Он пришёл, всё настроил. Попросил работать аккуратно и не «угробить» станок. Но я уже был знаком с токарным станком и поэтому начал работать без особых проблем. Проблема была только одна: при большой подаче – формировалась непрерывная и длинная стружа. При попадании на шпиндель станка, стружка цеплялась за него и разлеталась в разные стороны с большой скоростью. Приходилось всё время от неё уклоняться. Я даже нашёл какие то очки, чтобы не выбило глаз. Так я работал дня три или четыре. Стараясь обточить побольше деталей и не попасть под вылетающую стружку.

И вот в один из дней по цеху шел мастер. Остановился около меня. Стал показывать знаками, чтобы я выключил станок. Спрашивает:

– Почему в очках? Почему на деталь не смотришь?

Я ему рассказал о стружке которая вылетает со станка.

– А где ограждение?

– Какое ограждение?

Оказывается, на этот станок было специальное ограждение, предохраняющее от вылета стружки. Мастер нашёл это ограждение и установил на станок. После этого можно было снять очки и работать нормально, не опасаясь за свои глаза. Работал уже без проблем, но всё равно норму опытного рабочего не мог выполнить. Что тут сказать: студент.

Девушки, из нашей группы, вообще заняли удобную позицию: мы боимся и ничего не умеем. Так что они всю практику сидели в тех. отделе и перебирали бумаги.

В свободное время, одногруппники занимались в основном лежанием на кровати. Денег особо не было, поэтому по клубам и кабакам ни кто не ходил. Да и клубов тогда ещё не было. Можно было сходить только в кино. Я же любил после работы, или в выходной, выйти в начало улицы Ленина или Карла Маркса, и идти от начала и до конца. А эти улицы длинные. По дороге встречались церкви, в которые я заходил, или дома старой постройки. Переулки. Магазины. Мне всё было интересно. Так как я вырос в деревне, а учился в небольшом городе, в большом городе всё было в новинку. Я старался разглядеть изменение времени в постройках. В отделке домов. Поведение людей тоже отличалось. Здесь ни кто тебя не рассматривал. Не здоровался. Все были заняты своими делами. И при этом чувствовалась какая то общность людей. Чувствовалось движение. Которое невидимыми нитями опутывало тебя и заставляло что то делать. Думать или двигаться. Это движение тебя подхватывало и несло вместе со всеми.

Во время моей практики, в Красноярск приезжал брат. Именно с ним я в первый раз попробовал «Фанту». Её тогда готовили в одном из баров при «главной» гостинице города. А вот в бутылках купить её было просто невозможно. С ним я увидел вечерний город. Мы гуляли по Набережной, заходили в старые кварталы. Были у кого то в гостях. А потом возвращались поздно домой.

Город показался мне таким уютным и приветливым, что даже появилось ощущение: что здесь я живу очень давно. Это бывает так: приходишь в какое то место и у тебя появляется чувство спокойствия и комфорта, как дома. Я не бывал в больших городах на западе нашей страны. Возможно у меня появилось бы такое ощущение к тем мегаполисам, но Красноярск как то оказался мне очень близким.

Вскоре практика закончилась. На заводе заработки оказались не большими. Получилось что это и была практика, а не работа. Сдали пропуска на завод и отправились домой. Остаток лета прошёл в деревне. Огород, сенокос. Вечером танцы в сельском клубе. Всё по обычному распорядку. В деревне время текло размеренно и неторопливо, но не останавливаясь и всегда вперед.