Читать книгу Моисей: сквозь время - Аделия Сисаковна Розенблюм, Аделия Розенблюм - Страница 1

Моисей: сквозь время

Глава 1

Визгливый сигнал на часах прорвал тонкую пелену тяжелого и беспокойного сна. Инспектор перевернулся на спину. Темное лоно каюты довлело своей наплывающей крохотностью. Сон, зыбкий и мрачный от неведомых образов, он ушел и уже можно его не ждать.

Эльдар Лем активировал кнопку на браслете и вставил в ухо гарнитуру. Наушник заговорил требовательным голосом.

– Немедленно приходи на палубу пилотирования. – Начальник безопасности не имел привычки представляться. Считал, что все его должны узнавать по голосу. В общем, так оно и было. Крикливый, переходящий на высокие тона голос был легко различим в шумной толпе.

– Что случилось? – Помедлив, спросил Инспектор.

– Вот тебе это и предстоит выяснить.

Через десять минут Инспектор Лем поднимался на палубу пилотирования. Свет красных ламп пугающе пульсировал. Мерзкую сирену уже отключили.

Вооруженная охрана занимала весь периметр палубы. Дежурные пилоты перепуганной стайкой теснились в уголке. Начальник безопасности Тэльман разговаривал с капитаном корабля Стругацким, когда Инспектор подошел к ним.

– Наконец! – Тэльман окинул раздраженным взглядом Инспектора. – Иди! Полюбуйся!

Начальник безопасности проводил Инспектора на место происшествия.

– Архив засекречен неспроста. – Бубнил Тэльман, преисполненный напускной важности. – Его даже на картах нет. На первых планах палубы это место значилось как склад. И так оно и было. Это уже потом Капитан Акиро Хонда выбрал этот склад для хранения секретных данных.

– Начальник Тэльман, я знаком с историей. Что произошло?

– Кто-то болтун! – Тэльман с важностью поднял палец вверх. – Вам, Инспектор, предстоит это выяснить. А так же, кто посмел взломать архив?

Это было уже ближе к делу. Инспектор Лем окинул взглядом приоткрытую дверь, ведущую в таинственное помещение. Он внимательно осмотрел замок и сенсорную панель на стене рядом.

– Был введен код доступа. Никто не взламывал архив. – Подытожил Лем свои наблюдения.

– Верно. Никаких ухищрений не применялось. Кто-то ловко подобрал нужный шифр.

– Ладно, предположим. А что же пропало?

– Это я выясню позже, Инспектор. К тому же, данные подробности не должны тебя интересовать. У тебя нет доступа.

– Но что-нибудь хотя бы пропало? – Сохраняя терпение, спросил Инспектор.

Он заглянул в архив. Красный импульс озарял несколько компьютеров и одиноко молчавший сервер.

– Здесь всё выключено? – Удивившись, Лем посмотрел на начальника безопасности.

– Как и положено по протоколу. Сервер не подключен к сети. – Тэльман заслонил собой обзор, отталкивая Лема от архива. – Твоя задача, Инспектор, выяснить, чьих рук это дело? Найти и доложить нам с капитаном.

– Мне нужны подробности. Кто обнаружил? Кто включил сирену? В котором часу?

– Это тебе расскажет лейтенант Ярош из ночного дежурства.

Инспектор с удовольствием оставил Тэльмана суетиться вокруг выключенных компьютеров.

Лейтенант Ярош – высокий юнец с зеленоватой кожей, – стоял в углу с остальными пилотами. Сбивчиво он пояснил инспектору, что произошло.

– Всего только и надо – следить за показаниями приборов. Нас трое тут. Мы заступаем в двадцать втором часу. А в семь уже нас сменяют. Всегда тихо. Не припомню, чтобы что-то случалось… Нам нельзя спать… Ах, показания приборов! Их нужно фиксировать в бортовой журнал. Как будто показания отличаются от тех, что мы снимаем днем!.. Ещё этот дозор. Дважды надо обойти палубу. И кто только придумал?! А ведь не оспорить! В первом часу я пошел на первый осмотр. А тут это. Ну, я ничего не трогал. Возвращаюсь к пульту, говорю ребятам, так и так. Старлей поднял панику. Включил сирену. И вот теперь что. – Лейтенант обвел руками заполненную охраной палубу. Он смотрел на Лема большими от волнения глазами. В его голосе звучало негодование и сожаление. Но всё, чем он был обеспокоен всерьез, это тем, что случай застал именного его дежурство.

– Вы всю ночь находитесь у пульта?

– Да. Так положено. Если хочется поспать, прямо в рабочем кресле и дремлешь. А как иначе? Ругаются, если как-то иначе.

Инспектор оставил растревоженного лейтенанта и вернулся к входу в архив. Это была небольшая ниша, этакий карман, отросток палубы квадратной формы. Ничего примечательного. Разве только решетка вентиляции. Напротив двери в архив проходила шахта электрокоммуникаций, по которой также производилось насыщение палубы пилотирования очищенным кислородом. Инспектор вскрыл замки и потянул решетку на себя. Она подалась легко, будто её уже открывали. Довольно пыльная шахта уходила куда-то вверх и там поворачивала в сторону, противоположную по направлению от архива. По левой стенке полого параллелепипеда жгутами вились провода, перехваченные эластичными обмотками. Инспектор попробовал влезть в шахту.

– Что ты там делаешь, Лем? – Послышался недовольный голос начальника охраны.

– Пытаюсь сбежать от тебя, Тэльман. Твой голос, несносный днем, в ночные часы просто невозможно слушать. – Инспектор вылез из шахты и отряхивал свой костюм. – А с чего вообще взяли, что кто-то взломал архив? Почему вы не допускаете возможности, что кто-то из дневной смены просто не запер за собой дверь?

– Это исключено, Лем. Есть особый протокол, которому следует каждый пилот, помощник и даже уборщица. В специальном журнале фиксируется вскрытие всех отсеков на палубе пилотирования. Это очень серьезно! – От важности Тэльман закатил глаза. – Кроме того, пилоты не имеют кодов доступа, в том числе от архива. И они не изучают языка программирования, чтобы самостоятельно взломать шифр. Однако, Инспектор, я предоставлю тебе список действующего состава дневной смены пилотов. Утром все равно их опросите.

Инспектор сверлил взглядом мелкие глазки начальника охраны.

– Я сам решу, кого мне допрашивать. – Сжимая зубы, произнес он.

– Лем, это серьезное дело. По правде говоря, я сомневаюсь, что тебе оно под силу, потому и стараюсь тебе помогать. Не отказывайся от моей помощи. Она тебе пригодится.

Лем немного помолчал, усмехаясь уголками рта.

– Твой взломщик спустился по шахте вентиляции. Скорее всего, так же и ушел. Мне нужен план всех коммуникаций, которые могут привести сюда.

Начальник безопасности подошел к шахте и недоверчиво оглядел её, подсветив нарукавным фонариком.

– Кто, по-вашему, это был? Ребенок? Здесь нет никакого места!

– Пятьдесят процентов жителей нашего корабля имеют не крупную конституцию тела. Узкие плечи и бедра, не высокий рост… Я помещаюсь там, Тэльман. В отличии от тебя… Твои люди тоже не смогли бы пролезть. Ты пичкаешь их синтетическим протеином, как будто готовишь на убой.

– Армия должна быть сильной, Лем. Впрочем, тебя это не касается… Из предварительного заключения следует, что ни один компьютер не был взломан. Преступник ушел ни с чем.

– И вероятно, он ещё вернется сюда. – Задумчиво произнес Инспектор.

– Вот и займись им. Мы окажем посильную помощь. И обо всем докладывай мне! – Тэльман небрежно махнул рукой и поспешил за капитаном, намеревавшимся покинуть палубу пилотирования.

Инспектор с удовольствием распрощался с начальником безопасности.

Фотодактелоскоп обнаружил множество отпечатков пальцев на двери, на сенсорной панели, на решетке вентиляции. Приложение в планшете мгновенно определило их принадлежность. Больше всего наследил здесь начальник безопасности. О, это его привычка безрассудно хватать все подряд… Лем негромко выдохнул.

Система безопасности – Сима, – закончив самосканирование, прислала отчет. Ей удалось распознать внедрение неизвестной подпрограммы. Язык программирования оказался Симе неизвестен. Помимо этого, выполнив свое предназначение, заключавшееся в подборе кода доступа в архив, подпрограмма частично самоустранилась, оставив незначительный след.

Теория о хулиганстве перестала казаться Инспектору наиболее очевидной. Непонятно только то, почему проделав такую не простую работу, взломщик ничего не взял? И даже не установил на архивный компьютер "жука", чтобы тот дистанционно выкачивал всю информацию, какую сумеет раскопать в бесконечной памяти сервера. Впрочем, взлом мог оказаться отвлекающим маневром. Пока все возятся вокруг этой вскрытой двери, никто не обратит внимания на поведение Симы. Может, перепрошивка её программы являлась истинной целью преступника? Подпрограмма, которую система безопасности распознала как электронный ключ от зашифрованного замка, могла оказаться Троянским конем. И пока первая часть подпрограммы разбиралась с кодом, вторая внедрилась в Симу, встроилась в её основу и стала её собственной тенью. А что может произойти, если кому-то удастся перехватить управление над системой безопасности корабля? Да что угодно!

Инспектор раскрыл панель часов, и в воздухе перед ним возникла голограмма клавиатуры. Торопливо лаская пальцами сияющие иллюзии, он набрал свои размышления и отправил их срочным сообщением начальнику охраны. В конце текста он предложил переписать код Симы, или вовсе убрать её и привести к действию аварийный дубликат системы безопасности.

Часы неторопливо отсчитывали третий час ночного времени суток. Здесь, на корабле, разделение на день и ночь были условны. В безвоздушных просторах вечной тьмы разделение жизненного цикла на сутки, а сутки на день и ночь давало жителям «Моисея» иллюзию контроля. Вроде как они распоряжаются своим временем, а значит их жизни в их власти.

А если бессонница?

Инспектор потер красные глаза. В медицинском корпусе есть запертый шкафчик с волшебными препаратами. Белоснежные пилюли дарящие покой и расслабление. А главное – сон. К сожалению, за текущий месяц Инспектор исчерпал свой лимит на прием снотворного. Они говорят, что его чрезмерное употребление может пагубно сказаться на работе мозга. А отсутствие возможности выбраться за пределы этого титанового монстра, несущегося со сверхсветовой скоростью к неизведанным мирам, по всей видимости, должно настраивать работу головного мозга на позитивный лад?! Впрочем, откуда ему знать, каково это, жить на просторной планете, которая по сути своей является замкнутой конструкцией из камня и железа, с огненным ядром в центре, и которая неустанно вращается вокруг безжалостно испепеляющей своим радиоактивным излучением звезды?! Может, жители этого космического тела тоже коротали бессонные ночи в мыслях, как бы сбежать куда подальше?! Куда? Очевидно в глубину безразличной Вселенной.

Они уже десять поколений находятся на Моисее – гигантском космическом корабле. Вытянутый, напоминающий собой каплю, этот монстр представляет собой рукодельную автономную планету. Двигатель с непрерывными термоядерными реакциями при участии антивещества несёт Моисея со сверхсветовой скоростью. Устройство ретранслятора преобразовывает ядерную энергию в электромагнитные волны и направляет их на распределительную катушку, замыкая их в цепь. Нагнетаемое давление цепи создает устойчивую гравитацию, равную той, что фиксировалась на планете Земля. Остаточная энергия распределяется на конденсаторы, которые питают Моисей электроэнергией.

Симфония звуков! Лем наизусть знал устройство их гигантского дома и с восхищением думал о нем, как о неком рукотворном чуде. Идеальный пример высочайшей инженерной мысли человека!

По рассказам пионеров, когда они только поднялись на корабль, на нём не было ничего. Холодные каюты, пустые лаборатории, запечатанные склады; всё безжизненное и одинокое. Люди испытывали тоску по прежней жизни, впадали в уныние и меланхолию. Корабль уже преодолел земное тяготение, а за ним и притяжение солнечной системы, а пионеры продолжали скитаться по его необжитым пространствам, философствуя и ища смысл всего происходящего. Первый Капитан экспедиции Александр Тор Болдуин (позже в его честь назвали главную, самую большую палубу на Моисее), справившись с собственными онемением и ужасом, сумел организовать деятельность, положившую начало маленькой высокоразвитой цивилизации. Сообщество ученых, совершающих Первое и Великое переселение землян.

Заполнив отчет, который все равно никто не станет читать, Инспектор отправился в кинотеатр. Почти все капсулы были свободны. Ночью люди видят сны…

Заняв одну из капсул, Инспектор выбрал программу демонстрации просторов планеты Земля. Стены яйцевидного помещения растворились, на их место пришли красочные трехмерные изображения. Высокие леса перешептывались сочной листвой, поскрипывали их толстые многолетние стволы. Бессмысленная болтовня птиц разносилась в округе. Откуда-то послышалось бульканье. Инспектор обернулся вправо и увидел быстрый ручей. В его прозрачных водах мельтешили неведомые рыбы. Виды сменились и теперь Инспектор будто бы прогуливался по лугам. Ветер перебирал густые травы и луговые цветы. Над бутонами, распространяя гулкое жужжание крыльев, порхали насекомые, собирая нектар. Узкая тропинка, вилась между кустами и высокой травой, пока не оборвалась над обрывом. Там, внизу, шумел океан. Пенные волны разбивались об острые выступы камней. Океан казался безграничным. Темно-синее тело его отбрасывало блики, заигрывая с радиоактивными излучениями солнца. Инспектор знал, что видит лишь малую толику от того существа, коим является океан на самом деле. Его глубина так же бесконечна, как внешний облик. Она таит в себе угрозу, множество водоплавающих чудовищ и страх. Страх, который испаряясь на солнце, вздымается в воздух и проникает в тело с каждым вдохом. Самое пугающее зрелище в этом странном мире – бескрайнее зеркало толщи океана. Гигантское существо – оно несет в себе жизнь и смерть. В один миг воды океана могут поглотить сушу и растворить ее на своем дне.

Инспектор долго всматривался в этот леденящий пейзаж. Сердце его колотилось, подстегиваемое всплесками адреналина. Почему что-то, пугающее до мокрых ладошек, так сильно притягивает к себе, что нет сил отвести взгляда?

Инспектор глубоко вдохнул и переключил кадр. Ночной небосвод со склонов Кордельер. Звезды подмигивают оператору. Вдали, там, где небо касается земли, сияет город. А здесь, на склоне, абсолютная тьма. Только звезды и электрическое пламя далекого города.

Они находятся в космосе – там, куда взгляды жителей планеты устремлялись многие века, – но даже не видят их – звезд. Прочные экраны закрывают иллюминаторы. Говорят, путешествие на сверхзвуковой скорости лишает возможности видеть Вселенную. Все вокруг корабля будто исчезает, становится неуловимым для человеческого глаза. Другие утверждают, что точечный свет множества далеких звезд на скорости света превращается в линию. Так что Моисей словно несется сквозь сияющую трубу. «Красивое зрелище, наверное» – подумал Лем. Но кто может знать наверняка?

Глава 2

Свисток призвал к старту. Спортсмены, каждый в своем боксе, подошли к перекладине. Синхронный прыжок, и вот уже они совершают монотонные подтягивания. Стремительно и динамично. Мускулы на их плечах и предплечьях плавают, вспухая и утопая. Лица спортсменов искажены напряжением. Вены под кожей яростно пульсируют. Спустя всего полминуты уже можно было определить лидера. Уставшие спортсмены подтягивались из последних сил. Натренированный и целеустремленный Капитан Бронислав Стругацкий снова ушел в лидеры.

Публика внимательно следила, каждый за своим кумиром, на палубе Тора. Гигантский экран с реалистичной четкостью отображал движения атлетов. Ни одна эмоция, проскальзывавшая на лицах соревнующихся мужчин, не оставалась незамеченной. Цифры в углу экрана отсчитывали время и количество совершенных подтягиваний каждого из спортсменов. Сигнал. Мужчины спрыгнули. Пока они, хватая ртом воздух, пытались отдышаться, голос ведущего тренера озвучивал результаты и отметил победителя.

– Капитан Стругацкий! Примите наши поздравления! Вы снова показали лучший результат!

Капитан сдержанно поклонился публике и покинул бокс, исчезнув из поля зрения камеры.

– Инспектор! Вы за кого болели? – Спросил сержант Ларин с юношеской восторженностью.

– Они все молодцы! – размыто ответил Инспектор Лем.

– Инспектор, а вы не думаете, что причина, по которой наш капитан снова занял первое место, заключается в том, что прочие спортсмены просто поддались ему. Он ведь уже не молод…

Лем удивленно посмотрел на сержанта. Откуда в его светлой юношеской голове могли появиться подобные мысли. Конечно же, это было не так!

– Скоро будут выступать женщины. Я даже не знаю, они все такие хорошенькие! И кому отдать свое предпочтение? – Не унимался Коля.

– Просто наслаждайся зрелищем!

Боксы прошли переподготовку. В них снизили давление, уменьшив силу притяжения, проветрили и нагнали чистого кислорода. Пока голос невидимого тренера называл имена конкурсанток, девушки постепенно заняли свои позиции. Боксы герметично запечатали и снова усилили в них силу притяжения до 10,2 же.

Инспектор с удовольствием разглядывал упругие и полуголые тела девушек. Они совершали разминочные упражнения эротичного характера. Наклонялись из стороны в сторону, тянули руки вверх, отчего их тела вытягивались стрункой, приседали и выгибались. Тренер призвал всех к вниманию и просигналил. Знойные тела спортсменок взмыли вверх, к турникам. Соревнование началось. Изяществу их подтягиваний не было предела. Плоские, а у некоторых с ярко проступающим рельефом, животики покрылись капельками пота. Румянец залил щеки спортсменок. Тяжесть упражнения не смущала космических амазонок. Они усердно работали плечами икорпусом, не желая уступать друг другу.

Внимание Инспектора привлекла несравненная Элла Огава. Уже на двадцатой секунде выступления она вырвалась вперед, обгоняя соперниц на два пункта. Неведомая сила таилась в крохотном тельце этой сексапильной азиатки! Инспектор взглянул на её лицо и ощутил приятную дрожь. Лицо спортсменки, вспотевшее и зарумянившееся, сохраняло предельную концентрацию. Прядь черных волос выбилась из укладки и повисла перед глазами. Хитрые глаза горели огнем спортивного возбуждения. Элла знала, что опережает соперниц. Она знала, что приковала к себе взгляды многих мужчин и женщин. Кажется, лиса наслаждалась этим!?

Оставалось ещё двадцать секунд. Но что-то изменилось. Показатели на экране резко стали меняться. Сначала одна девушка обошла Эллу. Затем ещё и ещё. Инспектор взглянул на Эллу. Бедняжка изо всех сил пыталась подтянуть себя к перекладине, но что-то словно тянуло её вниз. Былая сила словно улетучилась из её мышц. В одно мгновение Элла обрушилась вниз, придавленная массой собственного тела. Прозвучал сигнал. Соревнование окончено. Экран вывел на передний план результаты спортсменок и выбрал имя победительницы. Трехкратная чемпионка Тамара Азарова победила и в этот раз.

– Ох, как жаль… – сетовал сержант Ларин за спиной Инспектора. – А я как раз болел за эту красотку!

– Она не рассчитала свои силы. – Доносилось из толпы.

– Первый раз участвует.

– А начала так хорошо! – Говорили невидимые голоса за спиной Лема.

Спортсменку вынесли из бокса. Экраны погасли; яркие софиты озарили большую сцену. Настала очередь новых участников соревнований в категории художественной гимнастики.

Инспектор потерял интерес к соревнованиям. Его мысли уносились к визуальным образам, порождавшим градиентные чувства, отчего спокойное сердце тревожно заколыхалось в груди. Невидящими глазами Эльдар смотрел на гибкие тела юношей. Те изображали какие-то фигуры, изгибаясь в причудливых танцах, за что судьи им ставили какие-то оценки. Всё это нисколько не интересовало Инспектора. Он раздумывал о том, чтобы отправится в медицинский корпус, дабы разузнать о самочувствие волновавшей его особы, когда часы мягко завибрировали на запястье. Инспектор активировал голосовое сообщение. Взволнованный голос главного врача требовал Лема явится к нему немедленно.

Тревога пролилась кипятком по спине Инспектора. Стараясь унять дрожь в руках и всплывающее волнение в груди, он торопливо вышагивал по ступеням, спускаясь на палубу медкорпуса.

– Это трагедия, Инспектор! – Доктор Ван Вейк встретил Инспектора и повел за собой мимо палат в дальние комнаты корпуса. – Кто-то проник в аптекарский склад!

– Опиаты? – предположил Лем.

Губы доктора Ван Вейка вздрогнули и растянулись в горькой улыбке.

– Лучше, чтоб это оказались опиаты. Пропала почти целая коробка шоколада. Наше последнее воспоминание о родной планете! Единственная нить, что связывает нас с той, оставленной цивилизацией. Запасы шоколада крайне ограничены и применение шоколада строго регламентировано. Мы не можем позволить себе лишнего грамма! А тут… – Взволнованный доктор задышал часто и тяжело.

– Ваши подозрения? – Спросил Лем, внимательно изучая бледное лицо уставшего доктора.

– Абсолютно никаких. Как оказалось, нас легко ограбить. Преступник никогда бы не смог попасть на базовый склад, где ещё осталась пара ящиков с шоколадом для будущих поколений. А к нам проникли без особого труда.

– Кто-то из своих? Сколько человек трудиться в корпусе?

– Инспектор, в своих людях я уверен! Никто не посмел бы поступить так низко, так подло. Мы давали обязательство лечить тела и души. Кражу шоколада можно приравнять к безразличному отношению к своим пациентам и всему человечеству! Нет, я уверен, что это поступок кого-то из вне.

Они остановились в тупике у стальной двери. Доктор Ван Вейк набрал цифровой код, послышалось шипение и гулкий стон внутренних механизмов. Дверь распахнулась перед ними. Доктор поспешно вошел и направился в дальний торец помещения. Инспектор не спеша последовал за ним, вдоль стеллажей, густо заставленных герметичными контейнерами с лекарствами.

– Вот.

Доктор Ван Вейк, остановившись около высокого стенного сейфа, встал у раскрытой двери и показал на пустую полку.

Инспектор вопросительно приподнял брови, ожидая детального рассказа.

– Здесь стояла начатая коробка с шоколадом. В ней было семнадцать плиток, исходя из записей журнала, разумеется. И вот, она исчезла.

– А что в прочих коробках?

– Морфин, кодеин, викадин. Некоторые виды стероидов, гормоны. Сильные антибиотики. В общем, все то, что необратимо заканчивается или является опасным. Когда я или кто-то из других докторов прописываем больному что-то из этих средств, вносим эти назначения в особый журнал регистраций. Медсестры, когда берут какой-либо из препаратов, делают соответствующую пометку в журнале склада. Раз в четыре недели старшая медсестра и провизор проводят ревизию. Все записи должны сходиться. Иначе…

– Иначе кто-то разворовывает склад.

– Верно.

– То есть точный день пропажи вы не можете назвать?

– Последнюю запись в журнале делала медсестра Лола Арнгольц. Она брала плитку шоколада по моему поручению. Это было семь суток назад. В журналах записи совпадают.

– А сегодня ревизия и обнаружилась пропажа… Доктор, может, кто-то из ваших медсестер просто переставил коробку с шоколадом, она куда-то завалилась… в общем, пропажа всего лишь следствие невнимательности сотрудника? Если я организую тщательные поиски, мы можем обнаружить шоколад где-то… в не привычном месте?

– Инспектор, вы говорите не о моих подчиненных! Мы – врачи! Медики! Среди нас нет места забывчивым и невнимательным! – Доктор, обиженный на необоснованные обвинения, заговорил громко. Он начал задыхаться, доказывая инспектору важность их профессии и дела, которому они посвятили свои жизни. – Проводиться строгий отбор и только самые лучшие могут… – тяжелый вдох, с металлическим скрежетанием, напугал Лема. Доктор продолжал, – могут трудиться здесь. Мы заботимся о человеческом здоровье, об их… – ещё один тяжелый металлический хрип, – жизнях. Невнимательные врачи – причина высокой смертности. Мы не допускаем… не допускаем, чтобы в медицину попадали те, кто не ценит нашей клятвы, наших трудов… Только сильные, выносливые… целеустремленные и внимательные становятся медиками…

Доктор Ван Вейк замолчал. Ноздри его вздрагивали, на лбу проступил пот; старик хватал воздух ртом, издавая влажные хрипы и свист. Лем отвернулся от доктора, чтобы не видеть сколь жалким может выглядеть человек в болезни, в старости. Он просветил сейф дактелоскопом. Просканировав найденные отпечатки, Сима дала ответ, что они принадлежат мед-персоналу.

– Хорошо, – задумчиво протянул Инспектор. – Я поверю вам, доктор, что весь ваш персонал также честен и высоконравственен, как и вы. А все собранные доказательства и факты выведут нас на преступника, кем бы он ни был. А теперь пойдемте. Вам нужно подышать кислородом.

Инспектор захлопнул сейф, и, подхватив доктора под локоть, повел его прочь со склада. Они разместились в ближайшей пустой палате. Доктор с жадностью набросился на кислородную маску, вдыхая густой свежий воздух.

– Аденокарцинома легких. – Произнес Ван Вейк. – Такая редкая в наших условиях болезнь. – Доктор с тоской окинул взглядом палату. Подышав немного, он отложил маску. Дыхание восстановилось, став ровным и беззвучным. – Я, может, был излишне резок с вами там. Я лишь хотел, инспектор, чтоб вы поняли, что никто из моих людей не способен на такую жестокость. История медицины знает случаи, когда врачи жертвовали своим здоровьем в пользу больных. Самоотверженность – вот что делает медицину. Химия, бинты, скальпели… Это лишь инструменты. Медицину делают самоотверженные люди, которым не наплевать, которых беспокоит здоровье и жизнь других.

Разволновавшийся доктор, снова прижался к маске. Он молчал. Прозрачные глаза недвижимо глядели в пространство. Уставшее лицо переливалось мерцанием капелек пота, скатывавшихся в глубокие морщины.

– В конце концов, – произнес доктор Ван Вейк сквозь маску, – самоотверженность – это всё, что нам остается. Мы находимся на этом корабле так давно… Он убивает нас. Он питается нашими жизнями и выплевывает, выжав из нас всё до капли. Это беспощадная махина, которая похоронит нас всех. Как бы не было от этого больно и горько, этого нельзя изменить или остановить… И нам только и остается самоотверженно покоряться стихии.

Доктор сделал глубокий вдох и закрыл глаза. В следующую секунду он твердым взглядом посмотрел Лему в лицо.

– Я требую от моих подчиненных порядка и дисциплины. Если он или она не способны понять, каким должен быть врач, мы прощаемся с этим человеком. Вот почему я точно знаю, что никто, включая санитаров, не посмел бы украсть шоколад.

Глава 3

Встревоженный медперсонал ожидал инспектора в ординаторской. Медики встретили его терпеливым молчанием, когда Лем неторопливо вошел в комнату и встал напротив толпы вопрошающих лиц. Он окинул их взглядом. При всем своем уважении к доктору Ван Вейку и к медицине, Лем смог бы назвать минимум трех человек, которые не то чтобы не разделяют взглядов своего начальника, но так же являются полной противоположностью представлениям Ван Вейка о том, каким должен быть врач.

Поведение медиков на космическом корабле строго регламентируется документом, где подробно описаны их права и обязанности. Ещё более подробно в регламенте расписаны наказания за провинности. Использование содержимого аптекарского склада в личных целях и без разрешения вышестоящего руководства причислялось к тяжелой форме воровства и наказывалось смертной казнью. Персонал с удовольствием запугивал друг друга историей о том, как во времена третьего поколения доктор отделения травматологии – безумец и наркоман, – крал опиаты для себя и своей супруги, которую сам же подсадил на кодеин. Какое-то время его проделки оставались без внимания. Потом заведующий медицинским корпусом, собрал все доказательства и предъявил их капитану корабля. Решение возникло само собой. Травматолога даже не стали пытаться лечить от зависимости. Решение судебного заседания было безоговорочным и единогласным. Доктора погрузили в искусственную кому и отправили в печь реактора. А вслед за ним и его жену. Единственного ребенка пожалели, но лишили его даже самой малейшей возможности в будущем работать в научной и производственной сферах. Кстати, своей порции шоколада он так же был лишен.

– У большинства из нас есть дети. – Высказалась старшая медсестра Инна Петрова. – Страх оставить их не просто сиротами, но и без достойной жизни, делает нас более ответственными, заставляет следовать правилам регламента.

– Мы чтим наши законы, – добавил ещё кто-то из врачей. – Мы бы не стали красть у самих себя и у своих пациентов.

– Сиюминутная радость не стоит того, чтобы жертвовать будущим всего человечества. – Заговорил молодой врач, выступая чуть вперед. – Шоколад это лишь продукт переработки какао-бобов. Как только мы совершим посадку и обустроимся на новой планете, мы сможем выращивать эти бобы. И тогда шоколад перестанет быть такой ценностью, ради которого люди сейчас готовы пойти на преступление.

– Много столетий назад, – взял слово седовласый доктор, который до этого держался в стороне от беседы, будто происходящее вокруг его никоим образом не касается (да и выглядел он, словно случайно оказался в ординаторской), – люди на Земле убивали за куски золота и осколки бриллиантов. Они называли это богатством. Сегодня нам это кажется безумством. Какой-то металл и стекляшки… Впрочем, золото и сейчас считается прекрасным проводником и применяется нами в микроэлектронике. Человек меняет приоритеты и ценности в зависимости от условий. Когда-то ценностью были вода, огонь, мясо, оружие, специи, шелка, чай, золото, бриллианты, деньги… Сейчас – это шоколад. Эффект "Книги Илая". Человек всегда создает себе кумира, чтобы потом стремиться завладеть этой ценностью. Эта ценность дает человеку власть над теми, кто верит, что ценность приносит силу.

– Доктор психологии, дамы и господа. Всегда стремится завладеть словом и вниманием. Ценность, знаете ли! – Молодой врач с отвращением посмотрел на своего коллегу.

– Я вас услышал. – Заключил Инспектор. Мне нужна старшая медсестра, провизор и некая Лола Арнгольц.

Из толпы выступили вперед две немолодые женщины.

– А Лолочка сегодня на соревнованиях! – сказала Инна Петрова, когда весь медперсонал покинул ординаторскую. – Подтягивания. Второе место взяла, говорят. Я думаю, Инспектор, она все ещё на спортплощадке и проведёт там, скорее всего, целый день. Награждение всегда проводят в конце дня.

– Ладно… Кто из вас обнаружил пропажу?

– Вместе. В инвентаризации нужны предельные внимательность и концентрация. Когда работаешь вдвоем – меньше вероятность допустить ошибку.

– Пропавший шоколад не может оказаться результатом ошибки в подсчетах? – спросил Лем.

– Нет! – Категорично заявила провизор, изогнув изящные брови. На её форменной рубашке было вышито имя – Каринэ Норбелуни. – Мы проверяем весь склад, и только потом приступаем к ревизии содержимого сейфа. Пустая полка как-то сразу привлекла внимание. Насторожила. Проверка журналов подтвердила наши опасения. Коробка шоколада пропала в промежутке времени в шесть суток.

– Я нисколечко не сомневаюсь в нашем коллективе! Никто из нас не посмел бы так поступить. – Произнесла Инна, стараясь вложить всю свою уверенность в слова и голос.

– Ради шутки? – Предположил Инспектор.

– Какие шутки?! – Старшая медсестра Петрова вытянулась от возмущения и уставилась в негодовании на Лема. – Это медицинский корпус. Здесь никто не шутит.

– Расскажите мне, кто имеет доступ к складу и сейфу?

– Весь персонал. Коды замка известны каждому. Система безопасности меняет шифр каждые четыре месяца.

– Может кто-то из персонала проболтался? Случайно в разговоре с посторонним человеком упомянул код замка?

– Как вы себе это представляете, Инспектор? – Снова возмутилась Петрова.

– Каким образом происходит смена шифра? – Продолжал спрашивать Инспектор, не обращая внимание на эмоции старшей медсестры.

– Начальник безопасности по закрытой сети совершает рассылку. В назначенный день происходит смена пароля. – Ответила Каринэ.

– А рассылка?

– Они самоудаляются из сообщений.

– Их можно восстановить. А можно скопировать, перенести и, в конце концов, отправить кому-нибудь сообщением.

– На что вы опять намекаете, Инспектор? – Эмоциональная старшая медсестра достигла высшей степени своего возмущения. Она сложила руки на груди и приняла оборонительную позу. Надменный взгляд её излучал жгучую злость и ледяной испуг, округлые щеки пылали пурпурным заревом, ноздри вздрагивали от частого дыхания.

– Человек, дорогая Инна, допускает ошибки, намеренно или нет. Преступник ими воспользовался. Чтобы понять, кем и каким образом было совершено преступление, мне нужно знать какие вы совершаете ошибки.

Оскорбленные женщины неохотно дали свое согласие на проверку личных аккаунтов и памяти персональных браслетов.

"Они всего лишь напуганы произошедшим, – размышлял Лем. – Невиновный человек всегда сильно переживает в ходе расследования."

Инспектор сделал запрос начальнику охраны Тэльману на проверку закрытой сети медкорпуса и личных «ай-ди» каждого из сотрудников. Результат может оказаться отрицательным. Тогда сотрудники действительно окажутся невиновными. И это будет означать, что преступник пришел со стороны. Человек, который прекрасно владеет программированием.

«Программирование… хм…» Инспектор ощутил близость какой-то истины, такой простой и очевидной, что она его немного смутила и даже слегка испугала. «Впрочем, не стоит спешить» сказал себе Лем.

Ещё следовало бы опросить пациентов, которые проходили лечение в корпусе за последние шесть дней. Надо получить список у старшей медсестры… Инспектор поморщился, при воспоминании об излишне эмоциональной особе, с которой трудно вести конструктивную беседу.

Пересилив собственное нежелание, Лем все же обратился за помощью к Инне Петровой. Он отыскал её у стойки регистрации и озвучил свою просьбу.

– Много людей, – отметил Инспектор, просматривая список из девяти имен.

– Я добавила к списку разовые обращения. Есть ещё те, кто до сих пор находится на госпитализации.

Госпитализация… Увлекшись работой, Инспектор совсем забыл, что где-то здесь находиться очаровательная спортсменка, потерпевшая неудачу в своем первом соревновании. Он хотел спросить о состоянии Эллы, но боялся вызвать к себе ненужный интерес эмоциональной особы.

– Не думаю, что они имеют отношение к пропаже. – Помедлив, ответил Инспектор. – Вы без моей помощи можете в этом убедиться, обыскав палаты с больными.

– Это против наших правил. Личные вещи пациентов не подвергаются досмотру. Мы ценим здесь частную жизнь.

– В медкорпусе сейчас чрезвычайное положение, дорогая мисс Петрова. Не время проявлять человечность. Скажите, а больные могут знать, где вы храните лекарства?

– Во-первых, аптекарский склад находиться в зоне, куда пациенты не смогут попасть без специального допуска. А во-вторых, чтобы сориентироваться, где что лежит и найти нужное, потребуется, по меньшей, мере пятнадцать минут. За это время сработает сигнализация. Дверь склада не должна находиться в открытом положении дольше семи минут. Как правило, этого времени персоналу достаточно, чтобы взять то, за чем они пришли.

– Дверь ведь можно закрыть изнутри, и сигнализация тогда не включится.

– Да, но тогда тот, кто внутри не сможет выйти самостоятельно. Это хитрый механический замок.

– Хм… – Инспектор удивленно вскинул брови. – И вы продолжите утверждать, что кража шоколада не может быть совершена кем-то из персонала?

Старшая медсестра обескуражено хлопала глазами. Действительно! Столько мер предосторожности, специфических нюансов, которые могут быть известны только тем, кто здесь трудится, а Инна Петрова, как и прочие работники корпуса, убеждены, что вор пришел извне.

– Очень интересно. – Инспектор мысленно облизнулся предстоящей работе. – Будем искать.

Глава 4

Эльдар глянул на часы. Время приближалось к ужину. Незаметно пролетел ещё один день! Ещё один день, почти такой, как тысячи других таких же. Ах, нет. Ограбление! Головоломка, которая скрасит скуку полицейского на Моисее. Преступление на корабле почти такой же нонсенс, как инопланетяне, посещающие Землю. В книгах, которые Моисей вез с собой, Лем с удовольствием читал о подобных фантазиях землян. И почти всегда в ходе своих рассуждений приходил к мысли, что единственными инопланетянами являются именно они – первые космические жители. Для землян, продолжающих вести свою жизнь в пределах одной планеты Лем был именно тем "зеленым человечком", которого люди страшатся и которому приписывают чрезмерное исследовательское любопытство. "И вовсе мы не зеленые", усмехаясь, подмечал он.

Инспектор направился в участок, ожидая встретить там молодого и всегда полного сил сержанта. В предвкушении сытного ужина Лем думал разместиться в своем удобном кресле, за столом с зеленым сукном, возле камина, пиксельный экран которого имитирует пламя огня, и хорошенько поразмыслить над делом, упорядочить полученные сведенья и выдвинуть первые предположения

– Инспектор Лем! – Окликнул его хорошенький девичий голосок.

В кабинете его ждала великолепная Элла Огава. Она сидела в гостевом кресле, прижимая к груди перевязанную руку. Рядом на стол облокотился костыль. Ногу спортсменки перетягивал эластичный бинт.

Лем, разволновавшись, удивленно вскинул брови, разглядывая мисс Огава. И хотя он быстро вернул своему лицу равнодушное и деловитое выражение, Элла, заметив его замешательство и смущение, улыбнулась этому. Грудь инспектора налилась волнением и сладостным трепетом, когда он взглянул на Эллино нежное личико, на ямочки на щеках, проступившие от улыбки. Но тут же острием вонзился в его сердце стыд за то, что не проведал девушку в медкорпусе, хотя и не давал никаких обещаний.

Взяв себя в руки, Инспектор расположился в кресле напротив.

– Я видел… мне очень жаль. Вы хорошо начали свое выступление.

– О! Не стоит меня утешать. Я знаю, что выиграла бы. Если только… – Девушка замялась. Она прикусила губу и взволнованно посмотрела Эльдару в глаза.

Роскошная! От её взгляда он снова ощутил приятную дрожь внутри себя.

– Если только что? – Спросил Инспектор.

– Тренер мне не поверил. Хотя, я уверена, что права. Инспектор, мне кажется, что мой проигрыш кто-то подстроил.

Лем всматривался в глубины карих глаз. Элла говорила искренне.

– А что говорит тренер?

– Райен считает, что это не возможно. Вроде как он сидел за пультом и следил за всеми показателями. И, конечно же, всё было в норме. Райен убежден, что я просто выдохлась. Но я-то знаю, что смогла бы занять первое место! Я тренировалась. Много!

– А как вы, Элла, объясняете случившееся?

– Я подтягивалась. И хотя ощущала усталость в мышцах, я понимала, что смогу достичь рекорда. А потом что-то произошло. Я не сразу поняла это… Стало очень тяжело. Будто я поднимала два или три своих веса! Даже после самых изнурительных тренировок такого со мной не происходило.

Девушка разволновалась. Её темно-алые губки вытянулись и быстро-быстро сбрасывали с себя слова. Инспектор тяжело вздохнул, не в силах сопротивляться воспламенявшемуся чувству, разгонявшему жгучую кровь по всему телу.

– Меня стало тянуть вниз. – Продолжала Элла. – Я сопротивлялась. Изо всех сил! Это было похоже как если бы кто-то ухватился за ноги и тянул меня вниз. – Она глубоко вздохнула. – Я просто не смогла больше удерживаться и отпустила руки. После, обдумывая свои ощущения, я поняла, инспектор, что в моем боксе резко изменилась сила притяжения.

Лем молчал, слушая частое дыхание мисс Огава, стесняясь взглянуть в её глубокие карие глаза. Наконец, он спросил:

– Это возможно?

– Райен утверждает, что заметил бы, случись сбой в подаче давления. Он убежден, что у меня просто начались судороги из-за перенапряжения.

– А это, конечно же, не так?

– Инспектор, я много тренируюсь. Я знаю, что такое судороги. Я знаю те ощущения, когда мышцы просто начинают отказывать. Этого не было!

Инспектор мельком посмотрел на девушку. Бедняжка хотела доискаться правды. Билась изо всех сил, пытаясь перебороть недоверие к своим словам, призвать ко вниманию и пониманию.

– Я сломала руку. И повредила бедро. Как, по-вашему, инспектор, будь гравитация привычная для спортсмена, это произошло бы?

– А что об этом думают в медкорпусе?

– Они не думают. Они латают человека и отпускают восвояси. – Глаза Эллы заполнились слезой. Она смутилась и отвернулась от Инспектора.

Это всегда неприятно, когда изменяется воздействие силы притяжения. Первые минуты трудно передвигать ногами. С непривычки можно и упасть. Иногда трудно дышать и, кажется, будто захлебываешься. Но чтобы сломать себе что-то… Что же, заключил в уме Инспектор, отчасти Элла права. Могла возникнуть неисправность. И компьютеры это должны были зафиксировать. Человеческий глаз иногда не способен уследить за всем происходящим.

– Я обещаю вам, Элла, что постараюсь во всем разобраться.

Инспектор проводил спортсменку до палубы Тора и отправился на ужин. Сержант был уже в столовой.

– Я занял для вас место, Инспектор! – Ларин радушно указал на стул рядом с собой.

– Как соревнования?

– Несчастных случаев больше не было, если вы об этом. У нас новое дело? – воодушевленно поинтересовался Коля.

– Да, и не одно. Кто-то украл из аптечного склада коробку с шоколадом.

Юношеское лицо сержанта не сумело сдержать удивления. Брови его взлетели до середины лба, а нижняя челюсть немного отвисла. Опомнившись, сержант Ларин прикрыл рот ладонью, однако из глаз удивление никуда не исчезло.

– Это ужасно! – прокомментировал Коля. – Какие наши действия, Инспектор?

Лем рассказал сержанту все, что ему удалось выяснить. Затем он раскрыл голограмму часов и переслал список имен Коле.

– Это тебе занятие на утро. Люди из списка – пациенты медкорпуса за последние шесть дней. Опроси их аккуратно. Не говори о пропаже. Спрашивай о том, чем они занимались, пока находились на стационарном наблюдении, знают ли о складе, бывали ли там. Того, кто занервничает больше всего, отметь в списке. Позже мы его вызовем на допрос.

– Я понял, Инспектор. А второе какое?

– Приходила спортсменка Элла Огава. Она считает, что её падение было подстроено.

– Каким это образом?

– Это я завтра постараюсь выяснить.

– Вы ей поверили?

– Нет. Но оснований не верить ей у меня так же нет. Думаю, до полудня я разберусь с этим делом. Как раз тебе хватит времени на опрос.

Глава 5

Утром Инспектор пропустил завтрак, отсыпаясь в барокамере. Очередная бессонная ночь, проведенная в засаде на палубе пилотирования, не принесла никаких результатов. Приведя себя в порядок, Лем отправился к спортивному тренеру. Высокий, с ярко выраженной мускулатурой, самонадеянный и самовлюбленный тренер Райен встретил Инспектора не приветливо.

– Молодая ещё. Я ей говорил – не спеши! Результат всегда можно нагнать перед финалом, когда прочие участники уже выдохлись, а бдительность лидера притупилась. Многие так побеждают. В том числе – Тамара – уже четырехкратная победительница!

Инспектор разглядывал Райена с любопытством и некоторой неприязнью. Природу своей неприязни он не понимал, а потому заставлял себя быть беспристрастным к показаниям тренера. Но то, что зовется ревность, подступало к его сердцу и вытачивало в нем крохотные язвочки.

Они сидели за пультом, в небольшом помещении. Экран перед ними отображал все спортивные боксы. В двух из них в это самое время выполняли свои обязательные упражнения служащие корабельной охраны. Изнуренные приседаниями с тяжелой штангой, подтягиваниями и бегом с утяжелителями их тела истекали потом. Показатели на тренерском мониторе указывали на стабильность гравитационного поля, уровень кислорода и даже сердцебиение тренирующихся.

– Видите – всё в порядке. Как и всегда, – Заметил тренер Райен, проследив за взглядом Инспектора.

– И вы полностью исключаете вероятность неисправности? – Спросил он.

– А кто говорил о неисправности? – Тренер удивленно поглядывал на Инспектора. – Элла твердит, что кто-то подстроил её проигрыш. Но это невозможно.

– Невозможно по какой причине? Технической? Или этической?

Райен долго не отвечал, размышляя о чем-то.

– У нас честный спорт, – наконец заговорил тренер. – Спортсмен много тренируется и побеждает. Техника выполнения упражнения играет ключевую роль на пути к победе. Выполнение тренерских указаний и всё такое… Элла меня не послушала. И проиграла.

– Я вас услышал, Райен. А что если мы проведем диагностику?

– Плановая диагностика всего оборудования производилась перед соревнованиями.

– Это замечательно! А мы проведем внеплановую. Я уверен, вам нечего скрывать. Но если неисправность имела место быть, то лучше бы её устранить в срочном порядке. Чтобы избежать подобных инцидентов в дальнейшем.

Тренер согласился. Через час к ним присоединились техник Андрей Харлан и программист Пит Кармоди из отдела инженерии. Инспектор терпеливо наблюдал за их работой. Райен, отпустив спортсменов и отменив все запланированные занятия, не знал чем себя занять. Безделье делало его нервным.

– Это бессмысленно. – Заявил тренер на втором часу диагностики.

– Вовсе нет. – Спокойно отвечал Инспектор. – Сейчас ребята все проверят и скажут нам, что всё работает по высшему разряду. И мы с вами, Райен, сообщим об этом вашей спортсменке. Разумеется, ей будет неприятно это слышать. Возможно, она бросит спорт. А может, эта неудача подтолкнет её к тому, чтобы всегда и во всем слушаться своего тренера, который дурного не посоветует.

– Скорее второе, – Райен задумчиво слушал Инспектора.

– Так же возможно, что техники обнаружат… – Лем сделал паузу, во время которой обратил внимание, как тренер напрягся от ожидания. – Неисправность. Случай, приведший к травме одного из соревнующихся спортсменов обратит наше внимание на то, что нужно более тщательно подходить к вопросам безопасности на подобных мероприятиях. А Элла будет оправдана. Нет ничего важнее для человека, чем доказать всем, что он говорит правду.

Помолчали. Тренер часто вздыхал, постукивал пальцами по столу, подергивал ногами. Его внутреннее беспокойство становилось все более шумным. Инспектор был спокоен. Ему доставляло наслаждение наблюдать за невротическими конвульсиями в сущности невиновного человек. Инспектор уже понял, что Райен не имеет никакого отношения к падению Эллы. Разве что его безразличное отношение к произошедшему можно причислить к преступному бездействию.

Прошло ещё около часа, когда техники, наконец, заявили об окончании своей работы.

– Система была вскрыта. – Огласил Пит Кармоди.

Тренер заметно обмяк, сидя в своем кресле. Ощутил давление ответственности из-за своей индифферентности?

Инспектор вопросительно и с деловым ожиданием взглянул на программиста.

– Грамотная работа. – Продолжал Кармоди. – Множество зеркал лишают возможности отследить компьютер, с которого был совершен вход в систему.

– А зачем постороннему понадобилось входить в программу комплекса? – Спросил тренер.

– Чтобы помешать Элле Огава выиграть, я полагаю. – Ответил Инспектор. – И, кстати, вовсе не обязательно, чтобы это совершил некто посторонний.

Тренер вздрогнул. Страх быть обвиненным исказил его лицо. Горящими какой-то тайной глазами он посмотрел на Инспектора.

Техник Харлан вывел на большой экран график.

– Подключились с удаленного компьютера. Была запущена подпрограмма, которая на тридцать секунд вызвала увеличение силы притяжение. – Техник лазерной указкой показал на высокий пик графика. – Сила притяжения в третьем боксе составила 14 ньютонов на килограмм. Это скачок в 3,8 ньютона на килограмм от обычной силы притяжения для спортсменов

– Это бокс Эллы… – вскрикнул Райен от охватившего ужаса. Он испуганно смотрел на Инспектора.

– А что происходило по истечению этих тридцати секунд? – Спросил Инспектор Харлана.

– Программа-вирус самоликвидировалась, оставив лишь небольшой цифровой след. Но этого недостаточно хотя бы для того, чтобы выяснить принцип работы подпрограммы. А без этого невозможно узнать её создателя.

– И давление, после ликвидации программы пришло в норму?

Техник кивнул утвердительно.

– А вы не думаете, что необходимо проверить машинный отдел, где стоят компьютеру регулирующие гравитационные волны? Наверняка подпрограмма была запущена оттуда?

– Туда нет входа.

– По сети?

– Её нелегко взломать…

– И тем не менее мы видим, что её вскрыли, проникли в управляющий компьютер и запустили программу, вызвавшую несчастный случай.

Техник молчал и смотрел Инспектору прямо в глаза, беспристрастно и не моргая.

– Это так. – Наконец произнес Харлан.

– Это так, – повторил за ним Лем и перевел взгляд на график. – И что же, Харлан, вы думаете, этот скачек действительно мог стать причиной падения мисс Огавы, и травмы спортсменки, которые зафиксировали в отделении неотложной помощи, так же являются его следствием.

– Конечно. – Ответил техник через плечо. Он уже собирал оборудование обратно в чемоданчик, которое подключали к пульту спортивного тренера.

      Техника и программист ушли. Лем напустил на себя задумчивой загадочности, долго молчал, наслаждаясь тем, как натягиваются гитарной струной нервы тренера Райена.

– Что ж, ваша спортсменка оказалась права. – Констатировал Лем.

– Но погодите! – Терпение тренера лопнуло. Он подскочил и кинулся к пульту. – Я же сидел здесь! Следил за всеми показателями. Эти чертовы цифры даже не мигали! Я бы заметил, если бы хоть в одном боксе изменилось давление. Я бы заметил! – Большими от ужаса глазами тренер уставился на Лема.

– Райен, не горячитесь. Вы сейчас сомневаетесь в компетентности наших специалистов? – Инспектор с любопытством взглянул на тренера.

– Нет! Я говорю о том, что видел.

– Я вам верю, Райен. Если только вы не скрываете от меня чего-то.

Тренер обессилено упал в кресло.

– Я не имею понятия, кому понадобилось так поступать. – Тихо произнес тренер. – Элла – моя спортсменка. Я хотел бы, чтоб она победила. Она очень способная. У неё были все шансы взять первое место!

– И, по всей видимости, это было известно не только вам, Райен. Мне нужен весь список участниц вчерашнего соревнования по подтягиванию.

Глава 6

Шесть роскошных красавиц улыбались на фотографиях к своим портфолио. Инспектор медленно допивал травяной чай после сытного обеда и разглядывал личные дела спортсменок, перелистывая парящие перед ним голограммы. Одна краше другой! Упругие тела, натруженные мышцы; хищные взгляды и притягательные улыбки.

Вот блондинка Алиса Ремникова. Белая и тонкая кожа напоминает мрамор. Прелестная нимфа! Будто ожившая статуя безумного скульптора, нашедшего идеальные пропорции женской красоты. Крохотный носик, округлые щечки с выступающими скулами. Огромные бирюзовые глаза, словно невиданные кристаллы; драгоценные камни, созданные космосом. Она недавно окончила обучение и преступила к практике на палубе пилотирования. Младший помощник. Занимается спортом с детства. Участвовала в юношеских соревнованиях. Ни разу не побеждала. Чем последний проигрыш может отличаться от предыдущих? Ничем. Кто-то предназначен для профессионального спорта, кто-то рассматривает его лишь как хобби. Кто-то, преодолевая боль и усталость, достигает победы, а кто-то довольствуется лишь участием. Красавица Алиса не могла себе представить жизнь без спорта, без участия в соревнованиях, без попыток занять место лидера. Могла ли она пытаться помешать Элле? Для этого ей пришлось бы убрать ещё троих соперниц. Алиса по результатам соревнования заняла лишь четвертое место.

Инспектор закрыл файл. Картинка сменилась. Перед глазами возникла серия фотографий чемпионки. Тамара Азарова. Профессионально занимается тяжелой атлетикой. Её тело, худенькое, но мускулистое, отдаленно напоминало фигуру спортивного юноши. Однако не переставало от этого быть притягательным. Смуглая кожа досталась от темнокожего отца. Необычайный оттенок! Он подчеркивал выступающие на ногах мышцы, визуально увеличивал ягодицы. О! Ноги у Тамары были просто изумительны! Трехкратная чемпионка в соревнованиях по подтягиванию на время заняла первое место в этом виде спорта в четвертый раз. На соревнованиях прошлого, двадцать третьего, цикла Тамара взяла три первых места в тяжелой атлетике. Она блестяще выполнила рывок, толчок и приседание. Вес штанги составлял почти два веса самой девушки. На двадцать втором цикле спортивных соревнований Тамара впервые выступала в группе тяжелоатлетов и взяла первое место в приседаниях со штангой. Рывок штанги принес ей только второе место. В самом начале спортивной карьеры Тамара Азарова была победительницей в беге и подтягивании. Спорт был её жизнью. Ради тренировок Тамара оставила учёбу в медицинском корпусе, не закончив даже второго этапа обучения. Её тело требовало больше нагрузок, разум желал победы. Самоуверенная и самовлюбленная натура её купается во взглядах восхищения, преклонения, зависти и ненависти. Единожды познав славу, отравленный её ядом разум будет жаждать большей экзальтации, стремиться к победе раз за разом. Любой ценой.

– Инспектор, вы выглядите усталым. – Сержант Ларин сел за стол напротив Лема. Он принес чайник со свежим чаем и пару булочек. На одну из них Коля набросился с аппетитом, яростно пережевывая воздушную сдобу. – Вам нужно больше спать. Если хотите, сегодня я подежурю в засаде.

– Да, это было бы здорово. – Лениво ответил Инспектор.

– Сходите к доктору Изабелле. Она поможет вам хорошенько выспаться.

– Барокамеры неплохо с этим справляются.

– Доктор Изабелла владеет техникой лечебного гипноза. Все к ней ходят.

– Я воспользуюсь твоим советом, как-нибудь.

– Только не затягивайте! – Коля дожевал булочку и принялся за вторую. – Я опросил всех по вашему списку. В целом, я бы сказал, что никто из них не причастен к ограблению.

– Но?

– Но мое внимание привлекла Тамара Азарова.

– Красавица, спортсменка, чемпионка… – Инспектор задумался, припоминая текст профайла. – Она проходила обучение в медкорпусе.

– Бросила. Сказала, что медицина не для неё.

– Когда Тамара обращалась в медкорпус?

– Три дня назад. Жаловалась на отравление. Многие спортсмены пьют настои трав, для ускоренного метаболизма, укрепления мышц и ещё черт знает для чего. Она решила попробовать приобщится к этой культуре.

– И отравилась? – Инспектор удивился.

– Жаловалась на тошноту. Сделали промывание и прописали антацид. Сказала, что больше не испытывала недомогания.

– А как она выглядела, когда ты её опрашивал?

– Обычно… – Сержант в задумчивости прищурил глаза. – Сложно сказать. Мне показалось, что у неё лицо будто опухшее. Что это может означать?

– Что настои трав не вызывают тошноту, даже при передозировке. Она врет.

– О чем именно?

– Это я выясню немного позже. А тебе, Коля, ещё одно поручение. Выяснилось, что Элла не обманывала. А в программу спортплощадки было совершено проникновение со стороны. Кто-то намеренно увеличил силу притяжения в боксе Эллы Огавы.

– Ах вот почему она так внезапно упала. Что мне делать, Инспектор?

– Поговори с тренерами других участниц соревнования. А я продолжу изучать самих девушек.

– Вы полагаете, Инспектор, что виновный среди спортсменок?

– Для кого-то было выгодно избавиться от сильного спортсмена.

– И вы думаете, что это… – Сержант, не договорив, испугано закрыл себе рот ладонью.

– Я пока ничего конкретного не думаю. Однако твоя реакция кажется мне интересной. Что пришло тебе в голову?

– Это кто-то из трех победительниц. Надо только выяснить причины, побудившие пойти кого-то из них на преступление. А может, всех троих. Элла Огава впервые участвует в этом соревновании. Девушки могли посчитать её сильным соперником

– И что же? Соперники объединяются, чтобы не позволить новичку отнять у них победу? Кто же из них мог быть способным написать программу-вирус?

Трудолюбивый сержант пожал плечами. Он доел булочку, облизал пальцы и отправился исполнять поручение. Инспектор тоже покинул столовую и направился на палубу Тора, очень людную в дневные часы. Шум шагов и гул посторонней болтовни эхом разносился по палубе. Негромкая мелодия парила над головами снующих жителей Моисея. «Уличный джаз семидесятых», вспомнил Лем название звуковых файлов, находящихся в общем доступе. Это было столетие полное открытий, столетие раскрепощения, столетие ставшее началом новой Эры для человека, ступившего позже в просторы вселенной.

Лему нравилась эта рабочая суета. В пульсации эха сотни голосов он растворялся, исчезая из реальности, и погружался в глубины непознанного, в пучину мыслей, изучая и анализируя.

Девушки продолжали улыбаться Инспектору с фотографий. Такие игривые, завлекающие. Они казались обманчиво хрупкими и ранимыми ангелами, но были очень сильны. Любая может миролюбиво улыбаться, пока продумывает коварный план по захвату империи – это женская подлинная натура.

Белокурая Илона Жилова – её крохотные ручки способны отжать тяжелейшую штангу. Двукратная победительница в жиме лежа. Зачем только ей нужны эти железки? Длинноногая Айрин Хьюз – невероятно выносливая бегунья. Изящные ножки её пробежали два марафонских бега. Ей просто нет равных! Силачка Катерина Власова жонглирует гирями, как если бы это были воздушные шары. Её плечи и руки изрядно натренированы, лишены девичьего изящества, но лисий взгляд приворожит любого мужчину. Гимнастка Лола Арнгольц – автор невообразимых фигур, которые складывает из своего пластичного тела. На последнем соревновании по подтягиванию она заняла второе место, обойдя Катерину всего на один пункт. В прошлые циклы соревнований их результаты в таблице стояли в обратном порядке.

Инспектор закрыл программу и спрятал планшет тренера в карман, когда ему стало всё совершенно ясно. Он поднялся со скамьи, потянулся, размяв суставы, окинул хищным взглядом палубу и слился с толпой. Лем шел не спеша, слегка вскинув голову лицом вверх, едва касаясь взглядом голов проходящих мимо людей. Он любовался собой и в своем самолюбовании был неотразим.

Послеобеденная суета казалась заманчивой, будто более оживленной; она приглашала погрузиться в пучину активной жизнедеятельности; слиться с толпой, бурлящей голосами; на мгновение стать таким же важным, как и все эти пилоты, инженеры, биологи.

В редкие случаи единения с жизнью корабля, Лем ощущал себя наиважнейшей деталью целого организма.

Глава 7

На спортплощадке возобновились занятия. Инспектор пробирался сквозь толпу спортсменов, ожидавших своей очереди занять индивидуальный бокс для тренировки. Несколько тренеров находились у пульта. Через коммутатор они связывались со своими подопечными, давая ценные указания, замеряя время отдыха секундомером, отсчитывая количество повторений. На экране фигуры спортсменов совершали методичные, отработанные движения. Их лица сгорали от испытываемого удовольствия и морщились от боли. Вспотевшие, изможденные, самодовольные отзанимавшиеся атлеты переводили сбившееся дыхание в комнатах отдыха. Среди общего шума возбужденных тестостероном голосов, Инспектор расслышал приветливые нотки своего исполнительного сержанта. Где-то в глубине спортивных тел Коля опрашивал тренеров.

Лем прошел в глубину спорткомплекса в комнаты отдыха. Лола Арнгольц лежала в анатомическом кресле с кислородной маской на лице. Рядом с ней сидела Катерина Власова. Девушка растирала ноги и руки раствором с едким запахом.

– Как вы себя чувствуете? – Спросил Лем у спортсменок.

Девушки обворожительно улыбнулись Инспектору. Лола сняла маску и присела в кресле.

– Добрый день, Инспектор! Вы, наверное, хотите поговорить со мной из-за случившегося… – Лола помялась, обернулась на Катерину. – В медкорпусе? – уточнила девушка.

– А что вы можете мне рассказать об этом?

– Наверное, то же, что и другие ответили вам. – Лола пожала плечами. Она прижалась к маске и сделала несколько глубоких вдохов. – Я не думаю, что это кто-то из нас. Поступить таким образом было бы в высшей степени безрассудством! К тому же, так бездарно.

– Что значит, бездарно? – Уточнил Инспектор, с удовольствием разглядывая ласковое личико Лолы.

– Мы знаем обо всех уровнях защиты склада. И обойти их просто невозможно. Если бы я, – или кто-то из нашего персонала, – надумала бы учудить нечто подобное, я бы отправилась в другое место, если вы понимаете, о чем я.

– Хранилище охраняется ещё надежнее, чем ваш аптекарский склад.

– Наверное, но так бы я, – или любой другой медик, – отвела бы подозрение от медкорпуса и, разумеется, от себя.

Инспектор разглядывал Лолу с любопытством. Девушка будто старалась кого-то выгородить, хотя ни голос, ни взгляд не выдавали признаков сокрытия тайн.

– Для взлома хранилища нужен сообщик.

– Найти такого не проблема. – Лола беззаботно махнула рукой.

Но тут же произошло действие, которое не могло остаться незамеченным для бдительного взгляда Инспектора. Подруга Лолы Катерина, молчаливо втиравшая суспензию в колени и голени, швырнула в девушку своим полотенцем, как будто случайно.

Девушки коротко переглянулись коротким взглядом. Но в этот миг в их глазах, промелькнула объединявшая их обеих тайна. А может, и не только их.

Лем сделал вид, словно ничего не произошло, с деловитым видом обратив свой взор на экран часов.

– А что вы, девушки, можете сказать о произошедшем на соревнованиях? – Спросил Лем.

– Это ужасно… – подала голос Катерина. Она закончила втирать едкое вещество и ловкими и быстрыми движениям сильных рук обматывала левую ногу эластичными лентами бандажной ткани. – Ужасно не профессионально. Вы же спрашиваете про падение Эллы?

– Вы точно догадались. – Лем с интересом рассматривал движения спортсменки. – Что именно непрофессионального было в действиях Эллы Огава?

– Все знают, что не нужно вырываться вперед в начале тайма. Она спешила и сорвалась. Вот и проиграла. Она реально могла занять первое место. Я видела её тренировки. Она в два счета обошла бы Тамару.

– Особенно если учесть, что Тамара в последнее время почти не появляется на тренировках. – Добавила Лола, не снимая маски с лица.

– Это очень интересно. А почему?

– Да кто ж её знает… – коротко кинула Катерина, застегнув ленту на липучку и приступив к обматыванию бандажом правой ноги.

– Она ушла от тренера. – Лола сняла маску и заговорила шепотом, подавшись всем телом ближе к Инспектору. – Тренировалась сама. Поначалу только. За неделю до соревнований вовсе перестала появляться здесь. Её и сейчас на площадке нет. Она вчера появилась на подтягивании. Штангу пропустила. Послезавтра соревнования в рывке. Тут уж Катерина её уделает!

– А почему Тамара ушла от тренера? – Спросил Инспектор. – И кстати, кто он?

– Это Райен. Слухи разные ходят… – Лола вдохнула кислорода и продолжила. – Это не наше дело. Но поговаривают…

– Это совершенно не важно, о чем поговаривают! – Воскликнула Катерина. – Не слушайте Лолу, Инспектор. Она же сама эти сплетни и распускает. Ушла от тренера – были причины. Я тоже у троих успела позаниматься.

– Ты-то у нас самый лучший пример! – Лола обиженно поджала губы и нырнула лицом в маску с кислородом.

– А Райен сейчас, значит, тренирует Эллу… – задумчиво произнес Инспектор, недовольный вмешательством благопристойной Катерины.

Прекрасные глаза Лолы округлились.

– Вот оно что! Вот и разгадка! – Лола сияла. – Тамара ушла от Райена, потому что между ним и Эллой что-то есть…

– Вот видите, – заметила Катерина, – источник всех сплетен – безграничная фантазия нашей Лолы.

– Между прочим, это не законно, – Инспектор попытался говорить суровым и строгим голосом. – Тайных отношений не должно быть на корабле. Обо всех связях следует информировать и проходить контроль в отделе Эрцхайма.

– Да-да… кровосмешение и всё такое… Но ведь сердцу не прикажешь! – Лола прижала ладонь к груди.

– А что, все-таки, говорится в сплетнях о том, почему Тамара ушла от тренера?

– Что их любовь иссякла. – Лола театрально откинула голову, прикрыв глаза ладонью, изображая собой сердечные страдания.

– Возможно, они встречались. – Лаконично ответила Катерина.

– Инспектор, вы, кстати, не собираетесь их арестовывать за это? Если что, мы вам ничего не говорили!

– Не собираюсь. Но у меня резонный вопрос. А почему, если, как вы обе говорите, Тамара пропускала тренировки и не была достаточно подготовлена, никто из вас не победил её в подтягивании?

Девушки переглянулись.

– Одна из вас, после падения Эллы, точно должна была стать первой.

– Всё возможно… – Лола как-то заметно стихла, глянула на подругу и прижалась к маске.

– У нас договоренность. – Ответила Катерина. – Ещё с первых наших совместных соревнований. Мы с Лолой не пытаемся занять первое место, оставляя его для Тамары, зато второе и третье – наши.

– И чем обусловлена эта договорённость?

– Вы, Инспектор, наверно ещё не общались с Тамарой. – Загадочно произнесла Лола. – Ей трудно отказать или перечить. Себе дороже выйдет.

– Но это не честно! – Лем чувствовал возмущение и даже негодование. – Это ведь честный спорт!

– Ну да… – ещё более загадочно произнесла Лола. На просьбу раскрыть более подробно её замечание, девушка ответила категоричным отказом.

– А что за настои, которые принимают некоторые спортсмены? Для чего это?

– Люди думают, что спорт приносит здоровье. – Сказала Катерина, обуваясь. – На самом деле, спорт отнимает его почти полностью. Эта плата взамен результатам, которые мы имеем. Настои это всего лишь особое питание для наших мышц, суставов и костей.

– Это жульничество?

– Нисколько. Попробуйте, Инспектор, не есть. Вы начнете ослабевать. Спортсменам нужны витамины, чтобы заниматься своим делом. Это не вместо обычного питания. И это не приносит нам сверхсилы. Просто из-за повышенной активности, нам необходимо употребление этих настоев. – Катерина извинилась и ушла продолжать тренировку.

– У меня заключительный вопрос. Милая Лола, вы видели Тамару в медкорпусе за последние шесть дней?

– Да. У неё что-то с желудком было… делали промывание. Не знаю точно, не я занималась ею.

– Простите, ещё один вопрос. Теперь точно последний. В процессе обучения работе в медкорпусе, на каком этапе ученикам и стажерам дается доступ к аптечному складу?

– Смотря кому. Будущим докторам перед выпуском. Медсестрам – на втором курсе. На склад в основном мы ходим. Мы за него и ответственны. Порядок и всё такое…

Инспектор поблагодарил Лолу за уделенное ему время, пожелал побед и покинул спортплощадку.

Глава 8

Вечерние новости поведали об успехах животноводства. Серия экспериментов привела зоологов к увеличению яйценоскости у кур. Диктор отметил, что куры, при этом, чувствуют себя хорошо. Ещё раз назвали поименно победителей спортивных игр двадцать четвертого цикла. Объявили, что по завершении цикла, начнутся приготовления к долгожданному и знаменательному событию – празднованию 2500 месяца полёта.

Инспектор выключил видеофайл, не досмотрев новостной выпуск. Они никогда не рассказывают о важных событиях, о серьёзном, о трагедиях. Скажем, ни словом не обмолвились о вскрытии архива. С другой стороны, архив секретный, значит и нападение на него должно так же сохраняться в тайне. Ладно. А травма Эллы Огавы? Событие, не имеющее претендентов. Где репортаж о несчастном случае? Интервью с пострадавшей? Расследование, в конце концов, причин. Журналистское любопытство должно опережать расследование официально назначенного Инспектора в деле о краже шоколада. Но нет, видеообзоры событий корабельной жизни касаются только достижений генетиков, успехов ботаников и трудолюбия рабочих. Построили, смастерили, придумали, запустили, получили, собрали, переработали…

Лем никогда прежде не обращал на это внимания. А сейчас вот, режет восприятие сложившимся диссонансом. Так раньше и событий столько не происходило. Лем получил звание Инспектора после окончания обучения и сдачи специального экзамена. Прежний Инспектор Грушев был высокообразован, эрудирован, обладал незаурядным мышлением и хорошей логикой. Того же он требовал и от своих стажеров. Эльдар Лем и Фридрих Тэльман много месяцев обучались у Инспектора Грушева дедуктивной методе, полицейской этике и здоровому скептицизму. Не имея привычки торопиться и делать скоропалительные выводы, прилежный и трудолюбивый Лем сдал экзамен на «отлично». И Инспектор Грушев передал ему свои полномочия. Высокомерный Тэльман, уверенный в своем ничем необоснованном превосходстве экзамен провалил и поступил на службу в отделение безопасности корабля.

С того времени прошло более ста двадцати месяцев, в течение которых общее количество серьезных происшествий можно пересчитать на пальцах обеих рук. Мелкое воровство, скорее напоминавшее клептоманию, хулиганство, клевета, тайные отношения, драки… Люди в любых условиях остаются людьми. Даже покорители космических пространств ставят собственные мнения и личные интересы выше мнений и интересов своих собратьев. Но все происшествия были настолько безобидны, что не дотягивали до статуса преступления, и их разрешение обходилось без судебных заседаний.

А что произошло теперь? Инспектор стоял на воздушном переходе, раскинувшемся над главной палубой. Он задумчиво разглядывал скользящих внизу людей. Они были слишком улыбчивыми, слишком радостными, слишком… Настолько, что это не выглядело естественно. «А что изменилось?» спрашивал себя Лем.

      Секретный архив вскрыт. Лидирующей спортсменке подстроили несчастный случай, чтоб она не заняла первое место. Кто-то украл из аптечного склада коробку редкого лакомства – шоколада.

«Подумаешь, за месяц три очень серьезных преступления… о которых стало известно. – Рассуждал Эльдар. – Но люди не изменились. Это все те же жители космического корабля, ставшие заложниками обстоятельств, с которыми им приходится мириться. Потомки отчаянных первооткрывателей…»

Взгляд Лема упал на возникшую в толпе Эллу. Она шла, опираясь на костыль. Если ей и было больно, она успешно это скрывала, а потому улыбалась своей нежной, сияющей улыбкой. Сердце Инспектора на мгновение вспыхнуло. В последнее время при виде этой девушки ему становилось радостно. Так радостно, как ещё не было ни разу в его жизни. Мир вокруг изменялся в один короткий миг и уже не казался таким унылым, безликим, скучным.

«В конце концов, мы совершенно ни с чем не миримся. – Продолжал рассуждать Лем, провожая мисс Огава взглядом. – Ведь мы никогда не знали, – и к тому же никогда не узнаем, – иной жизни, которая возможна вне стен Моисея. А значит, в каких бы условиях человек не жил, он продолжает оставаться человеком. И поступки все… – Лема охватило волнение от пришедшей в голову мысли. Он на мгновение забыл, о чем вел свое размышление. – Все поступки происходят из корыстных побуждений. Конечно! Сущность человеческого бытия всегда остается неизменной и всякая великая цель меркнет перед самовлюбленным и эгоцентричным «я хочу».

У Лема закружилась голова. И в следующую секунду всё, вдруг стало ясно. Все случившиеся события, или точнее, преступления, так или иначе уходят корнями к таинственному и далеко незаурядному программисту. Может, одному и тому же. А может, это некое сообщество. И целью их является не помощь кому-либо, а получение выгоды.

– В общем, да, люди всегда и везде остаются… собой. – Прошептал Лем.

Начальник безопасности Тэльман прислал отчет. Репутация работников медкорпуса кристально чиста. В конце официального, сухого текста была приписка. «Наш сервер был взломан».

За спиной послышался голос сержанта.

– У меня есть интересная новость! – Лицо сержанта сияло от сознания собственной важности. – Тренер Райен раньше занимался с Тамарой. Чуть больше, чем за месяц до начала двадцать четвертого цикла, он стал тренировать Эллу.

– Как он это объясняет? – Спросил Инспектор.

– Он уклонился от ответа. Но сильно нервничал. У меня есть подозрение, что он и Тамара…

– Имели связь. Эти слухи ходят среди спортсменов.

– Им можно верить, я думаю. Но доказать невозможно. Чтобы привлечь их, хотя бы за нарушение закона о союзе и браке.

– Хотя бы? – Инспектор с интересом посмотрел на помощника.

– У меня есть предчувствие, что эти двое как-то связаны с неудачей Эллы на соревновании. Только не знаю, как это обосновать.

– Предчувствие, это замечательно. – Инспектор похлопал Ларина по плечу. -Однако, я думаю, у нас есть всё, чтобы прижать главного участника двух последних преступлений.

Сержант с недоумением в больших юных глазах посмотрел на Инспектора. Лем ему загадочно подмигнул.

– Скоро ужин, и я бы хотел на него попасть. Так что давай поскорее разберемся с этими делами!

Глава 9

В рабочие часы в спальных корпусах царит невероятная тишина. Кажется, что можно услышать шуршание Моисея сквозь густую пучину сверкающих звезд. Инспектор и сержант неспешно вышагивали по скудным металлическим коридорам, проходя мимо множества однообразных дверей. Здесь, на Моисее всё выглядело однообразным. Но это было так привычно! Бороздя просторы чужих галактик, жители Моисея привыкли считать его своим домом. "Земля? А что это?" – спросят они. С рождения они видели только холодный металл космолета. И только картинки с пейзажами далекой дивной планеты напоминали им о происхождении. Едва ли этого было достаточно, чтобы назвать Землю родной планетой.

И всё равно посещает вопрос, а стоило ли оно того? Отправляться так далеко, жертвовать множеством жизней. Ради чего? Экспансия новых территорий… Полетели, потому что могли… Или это был побег? Что же стряслось там, на Земле, когда связь с между Землёй и Моисеем прекратилась навсегда?

– Инспектор, – сержант Ларин нарушил размышления Лема, – а что если не сидеть в засаде, а установить камеру? Помните, вы рассказывали, что давно весь корабль был начинен камерами видеофиксации?! Каждый уголок. И ничто не оставалось незамеченным.

– У тебя появились другие планы на вечер, сержант?

– Нет, я просто подумал, что можно засаду сделать более продуктивной.

– Преступник взломал многоуровневый код защиты, влез в систему безопасности и проник в секретный архив. Ты думаешь, он не справится с видеокамерой?

– Но он может и не догадаться, что она там вообще будет.

– Я предпочту поймать его лично и с поличным. К тому же, после проведенного референдума в четвертном поколении, все камеры были не только демонтированы, но и переработаны. Люди выбрали свою свободу. Они считали, что камеры нарушают их право на частную жизнь. Кроме того, камеры и серверы, обслуживающие их, поглощали слишком много энергии. Если снова встанет вопрос о видеокамерах, и следовало выбирать между мнимой безопасностью и сытным завтраком из свежих овощей, люди безусловно выберут второе. Потому что овощи, выращенные под искусственным солнцем, забирающем много энергии, можно потрогать и съесть. А сознание того, что за тобой следит всевидящее око, безопасности не прибавит. Ты изучал Историю Земли? Ты должен помнить, что в двадцать первом веке все города, большие и малые, были напичканы видеокамерами. И что? Это как-то помогло им в решении вопросов безопасности? Нет. Аварии на дорогах происходили каждый день. Убийцы продолжали ходить на свободе. Подземные поезда подвергались атакам терроризма. Угонялись самолеты. Взрывались дома с жильцами. Чиновники брали взятки… Камеры не давали жителям Земли безопасности. Они лишь помогали вертикали власти следить за передвижениями людей и купировать их попытки к восстанию. Анатолий Куприн, капитан корабля четвертого поколения, предоставил нам возможность отказаться от ненужной Земной привычки.