Оглавление
Афанасий Никитин. Хожение за три моря
А.П. Богданов. Русский взгляд на мир: Жизнь и приключения Афанасия Никитина и его сочинения
Построение книги
«Хожение за три моря» в книжном контексте
Хожения гостя Василия и купца Афанасия
Хожение и путешествие
Рукописи запираются
Драма «посольского дьяка»
Рукописи рассказывают
«Хожение за три моря» в жизни
Купец богохранимого града Твери
Начало странствий
Освоение Персии
Погружение в Индию
Русская земля с собой
Переводы
Троицкий список XVI века
Эттеров список XVI века
Эттеров список
Оригинал и исследование
Летописный извод
Троицкий (Ермолинский) извод
Сухановский извод
Перевод[1365] [Хожение за три моря Афанасия Никитина]
Приложения
Я.С. Лурье. Русский «чужеземец» в Индии XV века
Л.С. Семенов. Хронология путешествия Афанасия Никитина
Я.С. Лурье. Археографический обзор
Я.С. Лурье. Таблица композиции «Хожения за три моря»
Л.С. Семенов*[1503] Комментарии**[1504]
Список сокращений
Отрывок из книги
Купец из далекого XV века Афанасий Никитин весьма современен. Он – это каждый из нас, заброшенный странными обстоятельствами в такие неведомые земли, что ни в сказке сказать ни пером описать. Русский человек справился со всеми невзгодами и остался самим собой. Иной раз неведомый мир прельщал его, иной раз душа его была смущена, но… Как сказал наш самый-самый поэт А.С. Пушкин: «Куда бы нас ни бросила судьбина, / И счастие куда б ни повело, / Все те же мы: нам целый мир чужбина…». Купец сходил туда, не знаю куда, сохранил себя и вернулся на Родину, которой он почитал не одно свое княжество, но всю нераздельную Русь.
Он описал странствия и переживания с редкой даже в наши дни откровенностью. Пытаясь разобраться в своем отношении к окружающему Россию миру и понять, откуда мы именно такие, какие есть, читая его «Хожение за три моря», понимаем – оттуда. Из разорванной в клочья, подданной Орде и Литве, залитой кровью Руси. Которую простой русский мужик любил, со всеми ее неправдами, целиком, а не кусками и фрагментами. И за свою любовь ничего не ждал и не просил.
.....
В походе против коллег, якобы представивших Афанасия Никитина «торговым разведчиком» Москвы, Лурье сам впадает в ошибку, утверждая, что «Василий Мамырев, получивший записки А(фанасия) Н(икитина), никогда не был посольским дьяком»[56]. При отсутствии приказов и заметного разделения функций дьяков при Иване III, посольским дьяком был дьяк при посольстве. Василий Мамырев выступал таковым в посольстве митрополита Вассиана, боярина В.Ф. Образцова Симского и конюшего В.Б. Тучко-Морозова к братьям великого князя в феврале 1480 г.[57], – и Лурье это хорошо знал.
Заблуждения филологов стали искаженным отражением не очень явных споров историков о том, что предшествовало образованию Посольского приказа. С.А. Белокуров полагал, что еще не оформившаяся в центральное государственное учреждение дипломатическая служба в XV и первой половине XVI в. находилась в ведении казначея[58]. В этой связи родились домыслы, что казенная палата, где собирались важные документы, была местом работы подчиненных казначею дьяков, из которых кому-то могли быть поручены дела посольские. Это чисто умозрительное предположение опровергалось мнением В.И. Саввы, уверившего нас, что великокняжеские казначеи не являлись по своей должности руководителями дипломатической службы[59]; следовательно, и постоянного посольского дьяка не было. Затем Е.И. Индова показала, в ведении казначеев находилась некоторая часть посольских документов[60]. Призрак посольского дьяка без посольства возник вновь.
.....
