Читать книгу Доколе длится свет - Агата Кристи - Страница 1

«Форд» тяжело подпрыгивал на ухабах, и горячее африканское солнце палило нещадно. По обеим сторонам этой так называемой дороги тянулась беспрерывная заросль деревьев и кустарника, далеко, насколько хватало глаз, расстилаясь плавной чередой мерно восходящих и ниспадающих волн неяркой, густой желто-зеленой листвы, поражающей своей странной, апатичной недвижностью. Голоса немногих птиц прорезали сонную тишину. Один раз дорогу перед самой машиной ручейком перетекла змея, с волнистой легкостью ускользнув от попытавшегося было задавить ее шофера. Другой раз из кустов выступил местный житель, величавый и осанистый, позади него шла женщина с ребенком, туго привязанным к ее широкой спине, чудесным образом держащая на голове весь свой домашний скарб, включая даже сковороду.

Джордж Кроузер не преминул указать на все эти вещи своей жене, которая отвечала ему односложно, с раздражавшим его невниманием.

«Все думает об этом малом», – сердито заключил он. Так он имел обыкновение именовать про себя первого мужа Дайдры Кроузер, убитого в первый год войны. Да, да, несомненно, убитого во время кампании против немцев в Западной Африке. Должно быть, естественно, что она помнит о нем. Он украдкой бросил взгляд на жену – на белокурые волосы, на бело-розовый, гладкий овал ее щек; на ее округлые формы, вероятно, ставшие немного более пышными с тех давних пор, когда она покорно позволила ему обручиться с нею, но затем, поддавшись душевному смятению первых дней войны, внезапно отвергла его и, по военному времени, спешно обвенчалась с этим своим тощим загорелым красавчиком, Тимом Ньюджентом.

Что ж, тот малый погиб – погиб самым геройским образом, а он, Джордж Кроузер, женился на девушке, которую всегда желал получить в жены. Она тоже была к нему привязана; да и как могло быть иначе, если он был готов исполнить всякое ее желание и вдобавок имел на это деньги! Он с некоторым самодовольством подумал о недавнем подарке, который сделал ей в Кимберли, где благодаря своей дружбе с некоторыми из директоров фирмы «Де Бирс» ему удалось приобрести бриллиант, который в обычном случае даже не попал бы на рынок, – камень, замечательный не столько своими размерами, сколько изумительным и редким оттенком насыщенного янтарного цвета, подобного цвету старинного золота, бриллиант, какой вряд ли находят даже раз в сто лет. И как описать взгляд, которым она одарила его тогда! Где дело касается бриллиантов, все женщины одинаковы.

Насущная потребность держаться обеими руками, чтобы не вылететь из машины, вернула Джорджа Кроузера к действительности. С вполне понятным раздражением человека, являвшегося обладателем двух «Роллс-Ройсов» и уже обкатавшего их на лучших трассах цивилизованного мира, он, должно быть, раз в пятнадцатый воскликнул:

– Боже милосердный, что за машина! Что за дорога! – И сердито продолжал: – Где, черт побери, эта табачная плантация? Мы выехали из Булавайо уже больше часа назад.

– Невесть где в Родезии, – непроизвольно сорвалось с губ Дайдры.

Но их кофейного цвета шофер, будучи спрошен, ободряюще заверил, что цель их путешествия предстанет перед ними буквально за следующим поворотом дороги.

Управляющий хозяйством, мистер Уолтерс, поджидал их, стоя на веранде, дабы принять гостей с почетом, которым Джордж Кроузер был обязан своему высокому положению в корпорации «Union Tobaco». Он представил им свою невестку, которая препроводила Дайдру по темному и прохладному внутреннему коридору в спальную комнату, где та могла наконец снять с себя вуаль, которой всегда предусмотрительно прикрывала лицо, когда ей случалось ездить в машине. Дайдра, с присущей ей ленивой грацией вынимая из волос заколки, окинула взглядом безобразно голые беленые стены комнаты. Здесь ни намека на роскошь, и Дайдра, неравнодушная к комфорту, как кошка к сливкам, слегка поежилась. Прямо перед ней на стене красовалась надпись. «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?»[1] – вопрошала она, и Дайдра, насладившись сознанием того, что данный вопрос не имеет к ней никакого отношения, повернулась, готовая следовать за своей робкой и молчаливой провожатой. Она оглядела ее фигуру, отметив про себя, впрочем, без всякой тени злорадства, раздавшиеся бедра и дешевое хлопчатобумажное платье, которое было той совсем не к лицу. И с чувством спокойного удовлетворения перевела взгляд на собственное изысканное, дорогостоящее в своей простоте французское белое платье. Красивая одежда, в особенности если она была надета на ней самой, доставляла ей чисто эстетическое удовольствие.