Оглавление
Альберт Эйнштейн. Бог не играет в кости. Моя теория относительности
Вместо предисловия
«Идеал, к которому надо стремиться…»
Как спасти цивилизацию
Проклятие нашего времени
Свобода как основа духовного развития
Почему социализм?
О всемирном правительстве
Разное
«Чтобы творения нашего разума были благословлением…»
Забота о человеке
«Подлинная демократия стала возможной благодаря ученым»
Куда направляется наука?
«Не властвовать, а служить»
Мотивы научного исследования
Всеобщий язык науки
Физика, философия и технический прогресс
О науке
«Это – моя религия»
«Что есть истина?»
Наука и бог
Наука и религия
Наука и религия
Насколько истинны научные результаты?
Замечания о теории познания Бертрана Рассела
«Мой сионизм»
Сионизм и антисемитизм
Как я стал сионистом
Ассимиляция и национализм
О еврейских общинах
О национальном сознании евреев
Призвание евреев
За что они ненавидят евреев?
Не забудем
О преследовании евреев
Мы дали миру идеалы сотрудничества
Героям восстания в Варшавском гетто
Перед памятником евреям, павшим в Варшавском гетто
Неопубликованное предисловие к «Черной книге»
Евреи в Палестине
О еврейских поселениях в Палестине (Выдержка из дневниковых записей А. Эйнштейна, сделанных во время его поездки в Палестину в 1923 году)
Сионизм и отношения с арабами
Письмо Альберта Эйнштейна в редакцию английской газеты «Manchester Guardian» (12.10.1929)
Наш долг сионизму
Открытая дискуссия с Филиппом Хитти. Письмо Альберта Эйнштейна и Эриха Калера
Втрое письмо Альберта Эйнштейна и Эриха Калера
Евреи Израиля (Из выступления по американскому радио)
Культурная миссия евреев
О создании Еврейского университета в Иерусалиме
Миссия нашего университета
Вместо эпилога
Приложение. Письма к Морису Соловину
Отрывок из книги
Вот я здесь сижу и пишу на 68-м году жизни что-то вроде собственного некролога. Делаю я это не только потому, что меня уговорили; я и сам думаю, что показать своим ищущим собратьям, какими представляются, в исторической перспективе, собственные стремления и искания, – дело хорошее. После некоторого размышления я, однако, почувствовал, как неполна и несовершенна должна оказаться такая попытка. Ведь как бы ни была коротка и ограничена трудовая жизнь, как бы ни преобладали в ней ошибки и блуждания, все же отобрать и изложить то, что этого заслуживает, – задача нелегкая. Когда человеку 67 лет, то он не тот, каким был в 50, 30 и 20 лет. Всякое воспоминание подкрашено тем, что представляет человек сейчас, а нынешняя точка зрения может ввести в заблуждение. Это соображение могло бы отпугнуть. Но, с другой стороны, из собственных переживаний можно почерпнуть многое такое, что недоступно сознанию другого.
Еще будучи довольно скороспелым молодым человеком, я живо осознал ничтожество тех надежд и стремлений, которые гонят сквозь жизнь большинство людей, не давая им отдыха. Скоро я увидел и жестокость этой гонки, которая, впрочем, в то время прикрывалась тщательнее, чем теперь, лицемерием и красивыми словами. Каждый был вынужден участвовать в этой гонке ради своего желудка. Участие это могло удовлетворить желудок, но никак не всего человека как мыслящего и чувствующего существа. Выход отсюда указывался прежде всего религией, которая насаждается всем детям традиционной машиной воспитания. Таким путем я, хотя и был сыном совсем нерелигиозных (еврейских) родителей, пришел к глубокой религиозности, которая, однако, уже в возрасте 12 лет резко оборвалась. Чтение научно-популярных книжек привело меня вскоре к убеждению, что в библейских рассказах многое не может быть верным. Следствием этого было прямо-таки фанатическое свободомыслие, соединенное с выводами, что молодежь умышленно обманывается государством; это был потрясающий вывод. Такие переживания породили недоверие ко всякого рода авторитетам и скептическое отношение к верованиям и убеждениям, жившим в окружавшей меня тогда социальной среде. Этот скептицизм никогда меня уже не оставлял, хотя и потерял свою остроту впоследствии, когда я лучше разобрался в причинной связи явлений.
.....
Юм ясно понял, что некоторые понятия, например понятие причинности, не могут быть выведены из опытных данных логическим путем. Кант, убежденный в том, что без некоторых понятий обойтись нельзя, считал эти понятия в их принятой форме необходимыми предпосылками всякого мышления и отличал их от понятий эмпирического происхождения. Я же уверен, что это разграничение ошибочно и не охватывает естественным образом задачу. Все понятия, даже и ближайшие к ощущениям и переживаниям, являются с логической точки зрения произвольными положениями, точно так же, как и понятие причинности, о котором в первую очередь шла речь.
Возвращаюсь теперь к некрологу. В возрасте 12–16 лет я ознакомился с элементами математики, включая основы дифференциального и интегрального исчисления. При этом, на мое счастье, мне попались книги, в которых обращалось не слишком много внимания на логическую строгость, зато хорошо была выделена везде главная мысль. Все это занятие было поистине увлекательно; в нем были взлеты, по силе впечатления не уступавшие «чуду» элементарной геометрии, – основная идея аналитической геометрии, бесконечные ряды, понятие дифференциала и интеграла. Мне посчастливилось также получить понятие о главнейших результатах и методах естественных наук по очень хорошему популярному изданию, в котором изложение почти везде ограничивалось качественной стороной вопроса (бернштейновские естественнонаучные книги для народа – труд в 5 – 6 томов); книги эти я читал не переводя дыхания. К тому времени, когда я в возрасте 17 лет поступил в Цюрихский политехникум в качестве студента по физике и математике, я уже был немного знаком и с теоретической физикой.
.....
