Читать книгу Долина мерцающих лун - Альбина Николаевна Севенкова - Страница 1

Осеннего неба лазурь обнимает,

Не обещая ничего,

А сердце живёт и не понимает,

Что важное всё прошло.

Что любовь, для которой рождалась,

Никогда не согреет меня,

Что удел мой – несчастья покой,

До доски, до доски гробовой…

Улицы провинциального городка заполнял хрустальный солнечный свет полуденного солнца ранней осени. Изумрудная листва кустов и деревьев, рассаженных в скверах и парках, была почти нетронута дыханием приближающегося сказочного сна.

В лавке сладостей то и дело звонил переливчатый колокольчик входной двери. Возле прилавка продавщица в белом накрахмаленном переднике, воспользовавшись минуткой отдыха, разговорилась с давней подругой.

– Что-то сегодня посетителей мало, – сказала она, оглядывая полки с кондитерскими изделиями в ярких упаковках.

– Немудрено, – ответила ей собеседница. – Скоро праздники. Люди копят деньги. Накануне значимой даты всё сметут с прилавков, вот увидишь.

– Хотелось бы, – зевнула продавщица и прищурилась, уставившись в окно.

Колокольчик снова мелодично звякнул, и на пороге показалась юная блондинка с сияющими карими глазами. Впорхнув в заведение, она два раза обернулась вокруг своей оси, словно в танце, и, запыхавшись, оперлась на прилавок, приветливо кивнув дамам.

– Маришка? – удивлённо спросила заведующая сладостями. – Какая ты сегодня… Необычная… Тебе плитку шоколада? Как всегда?

– Нет! Две плитки! Да! – крикнула она на весь магазин. – Теперь я могу себе это позволить!

– Хорошо, как скажешь, – продавщица торопливо протянула ей шоколад и дала сдачи.

Девушка быстро и легко бросила покупки в свой потертый, видавший виды саквояж, послала всем воздушный поцелуй и всё так же танцуя, вылетела прочь.

– Что это с ней? – спросила она, глядя на подругу.

– А ты разве не знаешь? – последовал тихий ответ. – С ростовщиками рассчиталась за заложенный дом…

– Да ты что?! И как ей это удалось?

– О-о, говорят, даже в столовую не ходила, во всём себе отказывала… Дрова из леса на санках возила, а ещё работала в школе и днём и ночью…

– Бедняжка! – сокрушённо выдала девица в накрахмаленном переднике.

– Так-то оно так… Однако эта бедняжка самому пану Прюгеру сумела утереть нос. Он-то думал, что дом у него в кармане. А она, неизвестно как, дополнительную сумму скопила и предъявила ему раньше срока… Очевидцы утверждают, что он чуть не лопнул от злости!

– Так ему и надо! – захихикала девушка.

– Да, вот только боюсь, радоваться Маришке недолго.

– Почему?

– В долги влезла её мать. Она привыкла жить на широкую ногу и ни в чём себе не отказывать… Чувствую, подведёт она дочурку под монастырь ещё не раз…

Маришка легко шла вдоль улицы, никого и ничего не замечая вокруг, полностью погруженная в свои мысли как это часто бывало. Вскоре она миновала людный квартал и свернула в липовую аллею, по которой прогуливались дамы, кокетливо закрываясь лёгкими зонтиками и, то и дело, подбирая длинные юбки.

Вскоре девушка достигла деревянных ворот с потемневшей от времени резьбой, и толкнула створку. Было заперто. Она нахмурилась и позвонила в колокольчик, осторожно дёрнув за шнурок. Ответа не последовала, и тогда она громко застучала в ворота.

– Иду-иду, не барабань, – послышался женский голос.

– Мама, я же говорила, что сегодня вернусь рано, – недовольно пробурчала Маришка. – Зачем было запираться?

Красивая женщина по имени Цветана с тёмными волосами, уложенными в сложную причёску, пропустила дочь вперёд, оглядела улицу и закрыла дверь.

В доме у девушки снова поднялось настроение. Она выложила на стол две плитки шоколада и, улыбаясь, посмотрела на мать.

– Это к нашему сегодняшнему празднику… Твой любимый шоколад – двойная порция. Разорилась. У нас чай горячий есть?

– Нет, – ответила женщина. – Сейчас поставлю.

– Я сама, – встрепенулась Маришка и невольно задержала взгляд на матери. – Что с тобой?

– А что со мной? – притворно удивилась та.

– Ты ведёшь себя так, будто не рада, что мы избавились от тяжкого бремени и вернули дом.

– Ну-у, – протянула Цветана. – Ты же ещё три дня назад предупредила, что рассчитаешься с долгом… Что же, мне неделю теперь радоваться?

Раздувавшая огонь Маришка едва не выронила чайник, услышав сдавленный плач. Она водрузила сосуд на плиту, расплескав воду, и подскочила к матери, которая рыдала сидя за столом и картинно заламывала руки.

– Что, мама, что? Ты можешь объяснить, что с тобой? – девушка испуганно обнимала её и пыталась заглянуть в глаза.

– Ты рассчиталась за дом? И что? Что нас ждёт впереди? Только непроглядная нищета!

Маришка глубоко вздохнула и вернулась к плите.

– Молчишь? Почему ты постоянно молчишь?!

– Я не знаю, что ты хочешь услышать, мама, – зло сказала дочь. – И не понимаю, что ты называешь нищетой?! У нас есть дом, после смерти отца тебе положена пенсия…

– Гроши! – истерично перебила мать.

– Гроши?! – дочь подскочила к столу и упёрлась в него кулаками. – Да ты хоть знаешь, как люди живут? Работают с утра до ночи за корку хлеба…

– Какое мне дело до людей, – снова перебила её Цветана, смахивая крупные слёзы с длинных роскошных ресниц. – Мы могли бы жить совсем иначе, не откажись ты тогда от наследства…

– Мы договорились не вспоминать об этом, – резко бросила Маришка. – Какое наследство, мама? После дня замужества? Я в пятнадцать лет стала вдовой, мама. А у него три дочери осталось, которым не было завещано ни гроша, как бы они жили?!

– Выжили бы, никто их из дома не выгонял!

– Да какое я имела право на их имущество?! Мне никогда не было так стыдно!!!

Маришка резко повернулась на каблуках, взметнув ворохом юбок, и сердито направилась к выходу.

Послышался звон входного колокольчика.

– Кто это там ещё? – раздражённо спросила Цветана.

Девушка выглянула в окно, убирая со лба непослушные кудряшки.

– Это пани Добрава.

– Что это её принесло?

– Пойду узнаю, – Маришка пожала плечами и вышла.

Через несколько минут она вернулась в сопровождении пышнотелой дамы с маленькими выразительными глазками.

– Садитесь, пани Добрава, мы как раз собирались пить чай.

Одобрительно кивнув юной хозяйке, женщина расположилась на стуле.

Маришка скользнула взглядом по столу и увидела, что шоколад отсутствует. Вздохнув, она достала из буфета абрикосовое варенье и печенье, которое захватила с собой из школьной столовой.

– Какая у вас заварка душистая, – сказала гостья, косясь в сторону Цветаны. – Ну, я не буду ходить вокруг да около… Да, – она отодвинула чашку.

Мать и дочь удивлённо переглянулись.

– Так, о чём это я? – спросила пани Добрава.

– Вы сказали, что не будете ходить вокруг да около, – кашлянув, напомнила Маришка.

– Так вот. У тебя, Цветана, товар, у меня – купец.

Девушка поперхнулась и встревоженно посмотрела на мать, та ответила недоумённым взглядом.

– В общем, пан Романович готов взять Маришку в жены.

– Что? – спросила Цветана с брезгливостью. Так, словно таракана в сахарнице увидела.

Маришка просто смотрела на гостью не в силах вымолвить ни слова.

– А кто это Романовичу сказал, что Маришка за него пойдёт? Кто он такой вообще?

В кухне опять воцарилось минутное молчание.

– Ну, знаешь, – возмущённо произнесла Добрава. – Мне, кажется, не в вашем положении женихами-то разбрасываться…

– В каком ещё положении! – Цветана взвилась со стула и нависла над приятельницей.

– А то ты не знаешь, в каком, – Добрава нервно отхлебнула из чашки. – Невеста – вдова, причём муж её погиб почти в день свадьбы. Да и свежести не первой… Поторопиться бы надо, пока на неё вообще внимание обращают…

Закончить сваха не успела. Цветана подскочила к ней и вцепилась в чепец. Добрава завизжала не своим голосом и опрокинула столик.

– Мама, прекрати! – закричала Маришка и схватила Цветану за талию, оттаскивая от потерпевшей.

Та упиралась и болтала ногами в воздухе, пытаясь вырваться.

– Ой-ой, чуть не убили, люди добрые! – вопила Добрава. – Да кто же теперь на твоей дочери вообще женится?

Цветана извернулась, вырвалась из объятий дочери и снова попыталась подскочить к гостье. Маришка едва успела схватить её за руки.

– На ней сам пан Ольховский – судья женится, чтобы ты знала, клуша.

Дородная дама сначала широко открыла рот, собираясь что-то сказать, потом, поняв, что с ней не шутят, замолчала, поправила то, что осталось от чепца, и направилась к выходу.

– Иди-иди и постарайся не сдохнуть от зависти! Тоже мне, пришла сватать мою дочь за какого-то пьяницу! Совсем стыд потеряла!!!

Входная дверь громко закрылась за Добравой. Маришка осталась стоять посреди кухни, пытаясь прийти в себя, а Цветана возмущённо пыхтела.

Прошло несколько минут, прежде чем дочь решилась заговорить.

– Мама, оказывается, я выхожу замуж за судью? Спасибо, что поставила меня в известность…

Женщина тяжело вздохнула, обмахнула разгорячённое лицо ладошками и выдавила:

– Я собиралась сказать тебе сегодня. Эта индюшка все испортила…

– Понятно, вот зачем были все эти сцены про жизнь в нищите! – бросила Маришка. – Изощрённая подготовка! Мама, прости, что задаю тебе опять этот идиотский вопрос: а меня ты спросила?!

Девушка оперлась кулаками о стол, пытаясь заглянуть матери в глаза, которые та искусно прятала.

– Девочка моя.., – начала, было, она.

– Чтобы я сделала выгодную партию в прошлый раз, ты притворилась неизлечимо больной! Что будет в этот раз? Горю желанием узнать!

– Зачем вспоминать былое, Мариш, – ласково проворковала Цветана. – Пан Ольховский молод и хорош собой. Он влюблён в тебя и сможет позаботиться о нас. Он совсем непохож на твоего бывшего мужа, который тебе в деды годился.

– Я сама прекрасно о нас забочусь, – отрезала девушка.

– Что ты несёшь, – примирительным тоном сказала мать. – Вкалывая день и ночь и во всем себе отказывая. Деньги в этом мире зарабатывают мужчины, дочка, смирись. А ты, каких бы успехов не достигла там у себя в школе, всегда будешь перебиваться с хлеба на квас.

Она встала, подошла к Маришке и обняла её со спины.

– Да и потом, замуж-то выходить всё равно надо. Почему не сейчас? Когда ты уже такая взрослая и красивая. Ты же у меня красавица, Маришка.

– А как же чувства, мама? – глухо спросила девушка, рассеянно пытаясь разомкнуть руки матери. – Пан Ольховский ведь даже не нравится мне. Как я буду жить с ним?

– Какие глупости, Маришка. Ты ещё напомни мне про любовь. Нет никакой любви. Я видела тех дурочек, которые погнались за ней, и чем это всё закончилось. Важно, когда рядом с тобой достойный мужчина и есть уверенность в завтрашнем дне.

Цветана поцеловала дочь, отошла, удовлетворённая её реакцией, и достала спрятанный в буфете шоколад.

– Не нужно ничего бояться, доченька. Давай лучше пить чай.

Маришка безмолвно села за стол и схватилась чашку, двигаясь как механическая кукла.

Шесть лет назад она поддалась давлению матери и после нескольких её истерик пошла под венец по расчету. А сейчас с высоты прожитых лет понимала, что Цветана во многом права. Любовь! Где она, эта любовь? В их семье её не было. Отец вроде и любил мать поначалу, а спустя несколько лет это чувство угасло. Может, поэтому он стал искать тепла в случайных связях? Цветана смотрела на все его похождения сквозь пальцы.

– Мам…

– М-м, – спросила женщина, отламывая кусочек шоколада.

– А что я буду делать, когда он начнёт изменять мне? – эта фраза прозвучала неожиданно даже для самой Маришки.

Цветана оскорблено поджала губы.

– Во-первых: так делают не все. То, что мне изменял твой отец, не значит, что пан Ольховский поступит точно так же. А во-вторых: мудрые женщины не обращают внимания на похождения мужей.

– А я вот не считаю таких женщин мудрыми, – буркнула Маришка.

– Просто ты ещё молода, – нашлась мать.

Девушка отодвинула чашку и ушла к себе в спальню. В комнате было тихо и спокойно. Она упала на кровать и уставилась в потолок. Трещины. Не замечала их раньше, надо делать ремонт. А, впрочем, что это она? Обо всём позаботится муж. Теперь можно плевать на все трещины.

То, что произошло, задавило Маришку. Она понимала, что ничего не могла изменить в этой ситуации. Замуж надо и точка. А любви можно ждать вечно.

Во сне к ней часто приходил кто-то невидимый и желанный и ласково шептал её имя. Утром она просыпалась счастливая и полная надежд. Вот только в жизни нет места сказке. Может, всё не так и плохо. Пан Ольховский действительно хорош собой и достойно ведёт себя. Теперь она почти его жена. Нужно просто привыкнуть к этой мысли.

Она преодолела свинцовую тяжесть в теле, встала и вышла.

– Куда ты?! – прокричала из кухни мать.

– Погуляю по городу. Давно так не делала.

– А ладно, только недолго. Дни становятся короче, темнеет рано. Возвращайся скорее, а лучше вообще посиди в саду на скамейке и всё…

Маришка закрыла за собой дверь и покинула дом. Она шла по улице, по-прежнему никого не видя вокруг, но на этот раз не от радости, а от мрачного и тяжёлого настроения.

Следуя знакомыми маршрутами, она не заметила, как оказалась в центральной части города. Ноги непривычно загудели от усталости. Девушка оглянулась в поисках какой-нибудь скамьи. Нужно отдохнуть и возвращаться домой. Она присела на грубую деревянную конструкцию в сквере и оглянулась по сторонам. Солнце клонилось к закату. Из большого здания напротив доносилась музыка и женский смех. Рядом с ней села какая-то вульгарно одетая дама. Маришка безучастно посмотрела на неё и осталась на своём месте. Незнакомка криво усмехнулась. Прошло около двадцати минут. Девушка успела отдохнуть и встала с намерением продолжить свой путь.

Неожиданно парадные двери здания распахнулись, и в проёме показался пан Ольховский в сопровождении двух оглушительно хохочущих женщин.

Миг, и судья встретился глазами с Маришкой, которая даже и не подумала отвести взор. Она стояла, опустив руки, и пристально смотрела на мужчину, пожелавшего жениться на ней. На лице пана Ольховского промелькнуло смущение, тут же сменившееся досадой. Он холодно отстранился от дам, висевших на его руках, и двинулся к невесте.

– Простите пани, – обратилась девушка к даме с трубкой.

– Слушаю вас, – женщина едва не поперхнулась табачным дымом, явно не ожидая такой вежливости.

– Что это за здание?

– Это дом терпимости, дитятко, – расхохоталась особа. – Вряд ли вы знаете, что это такое.

– Ну, почему же, – прищурилась Маришка. – Не на облаке живу, представление имею. Благодарю.

Она направилась прочь, не желая разговаривать с паном Ольховским. Однако тот явно хотел побеседовать с ней, поэтому встреча состоялась на тропинке возле кустов.

– Пани Яровски, – мужчина преградил ей дорогу. – Я рад вас видеть, хотя очень удивлён вашим пребыванием в этом месте.., – он оглянулся.

– Добрый день, пан Ольховский, – отчеканила Маришка. – Насколько я знаю, здесь прогуливаться не запрещено.

– Да, конечно, но… добропорядочной девушке крайне нежелательно…

– Добропорядочной? – спросила Маришка. – В таком случае что же здесь делаете вы?

Пан Ольховский опустил взгляд, но потом поднял его и приблизился к своей невесте вплотную.

– Я мужчина, Маришка. Это разные вещи… А моей будущей жене здесь не место. Позвольте, я провожу вас, – он протянул руку, которую девушка проигнорировала.

– Благодарю вас, пан Ольховский, я хочу подольше подышать свежим воздухом, поэтому домой доберусь сама.

Судья сердито сжал губы и крепко схватил её за руку. От неприятного прикосновения Маришка вздрогнула.

– Отпустите.

– Проводить невесту – мой долг.

В мозгу у девушки вдруг что-то взорвалось. Она с силой дёрнулась и освободила запястье.

– Вы так уверенно произносите слово «невеста», пан Ольховский. А между тем, я своего согласия не давала.

– Что? – удивлённо-недоверчиво улыбнулся судья. – А у вас есть какие-то возражения?

Маришка отпрянула и изумлённо посмотрела на него. Он даже не сомневался в том, что всё решает только он. Возмущение и негодование полностью завладели ею. Учительница гневно засверкала глазами и презрительно улыбнулась.

– Сомнения были, но теперь они развеяны.

– Вот и прекрасно, – Ольховский примирительно склонил голову. – Идём, я посажу вас в экипаж.

– Я никогда не стану вашей женой, – отчеканила девушка. – И прошу больше не появляться в нашем доме.

Сказав это, она круто развернулась на каблуках и оставила пана Ольховского, застывшего с открытым ртом. По-прежнему сидевшая на скамейке дама довольно приподняла бровь и глубоко затянулась дымом.

Домой Маришка вернулась очень быстро, словно пролетев на крыльях всё расстояние.

В прихожей её встретила мать, недоумённо оглядывая.

– Как прогулка?

– Удалась, – буркнула Маришка.

Цветана удовлетворённо кивнула и направилась, было, к себе в спальню, однако была остановлена дочерью.

– Мама, мне нужно сказать тебе кое-что.

– Потом, я так устала, Мариш. Завтра поговорим.

– Я не выйду замуж за Ольховского!

Эти слова просто обездвижили Цветану. Секунды медленно поползли. Собираясь с силами, Маришка прислонилась к стене и скрестила руки на груди.

– Что ты сказала? – спросила женщина, разворачиваясь.

– Что слышала.

Цветана подбежала к дочери и встряхнула её за плечи.

– Что ты несёшь, хорошо, что пан Ольховский этого не слышит.

– Он всё слышал! Я сказала ему об этом возле дома терпимости, откуда он выходил с двумя.., – Маришка осеклась. Воспитание не позволяло ей произнести нехорошее слово.

– Зачем ты ходила туда? Зачем? – шипела мать.

– Захотелось! – крикнула Маришка.

– Так, – Цветана отошла от дочери и попыталась взять себя в руки. – Завтра ты пойдёшь… Нет, мы пойдём к нему на работу и ты извинишься…

Она запыхтела и пошла на кухню с намерением глотнуть холодной водички.

– Этого не будет никогда! – громко произнесла Маришка вдогонку.

– Вот не была бы ты мне дочерью, убила бы дуру! – снова прошипела Цветана. – Уйди с моих глаз! И подумай над тем, что сделала.

Маришка ушла, хлопнув дверью. От гнева и возмущения её трясло. Весь оставшийся вечер она проходила по комнате взад-вперед, пытаясь найти выход из положения, а ночью ворочалась, не смыкая глаз.

Как только стало светать, Маришка оделась и тихонько улизнула из дома.

Отдела образования, где ей редко приходилось бывать, она достигла в состоянии нервного напряжения. В приёмной было пусто. Оглянувшись, учительница уже хотела присесть на одиноко стоявший возле двери стул, но услышав стук, передумала. Одна из многочисленных дверей открылась, и в помещение вошла девушка с охапкой бумаг. Маришка кивнула ей в знак приветствия и получила ответный поклон.

– Чем могу помочь вам, пани? – спросила секретарь. – Постойте, а я вас помню. Вручала вам награду за успехи…

Маришка кивнула и грустно улыбнулась.

– Ну, и что же вас привело к нам? Жалование не устраивает? – с участием спросила она.

– Жалование всегда всех не устраивает, – произнесла Маришка. – Но я здесь не поэтому… Дело в том, что мне нужна новая работа…

– А… Чем же вас эта не устраивает? Начальство придирается?

– Нет, меня всё устраивает, но… Я хочу уехать. Мне необходимо место в другом городе или… В общем, там, где я смогу жить и работать.

– А-а, – протянула секретарь. – Это нужно в кадровую контору или прямо к главе…

– Вы подождите немного, я постараюсь узнать, есть ли что-нибудь для вас.

– Очень вам признательна.

– Пока не за что, – девушка ободряюще улыбнулась и вышла.

Отсутствовала она долго, поэтому Маришка села и постаралась унять волнение. Получалось плохо. Она то и дело бросала взгляды на часы и следила за стрелками.

Вскоре секретарь вернулась и с сожалением пожала плечами. Маришка тяжело вздохнула и, прощаясь, понуро встала. Около входной двери её едва не сбил какой-то высокий незнакомец в тёмном дорогом костюме.

– Простите, пани, – сказал он на лейманском языке.

Учительница механически ответила ему и попыталась обойти.

– Пани, вы из Леймании? – мужчина вдруг остановил её.

– Нет, – Маришка отрицательно покачала головой. – Просто знаю этот язык и всё.

Секунд пятнадцать он пристально смотрел на неё, а затем спросил:

– Не сочтите за назойливость, но не могли бы вы немного рассказать о себе и своих способностях к языкам. Кто вы?

– Я учительница, – Маришка говорила на одной ноте, так как была расстроена и хотела поскорее покинуть стены этого заведения. – Обучаю детей младшего возраста, в том числе и двум языкам, но не лейманскому. В нашем городе он не востребован.

– Учительница, – удовлетворённо произнёс господин в чёрном. – Лейманский вы знаете хорошо, значит, и остальные языки тоже.

– Говорят, что неплохо.

      Ничего не понимающая секретарь стояла рядом и недоумённо разглядывала беседующих.

– Вы замужем?

– Нет, – машинально ответила Маришка и опешила.

– Извините, вашим семейным положением я поинтересовался потому, что хочу предложить вам работу.

При слове «работа» девушка встрепенулась и с надеждой посмотрела на лейманца.

– Вижу, что заинтересовал. Я часто бываю в вашем городе по делам, поэтому меня попросили подыскать учителя, родившегося здесь и хорошо говорящего на лейманском. Кажется поручение нехитрое, однако долгое время мне это не удавалось. Предлагаю вам отправиться в Лейманию на работу в очень значимой школе. Вам будет предоставлено место жительства и хорошее жалование.

Маришка пришла в смятение. С одной стороны – разве не этого она хотела? Уехать и как можно скорее. А с другой стороны – Леймания. Это так далеко. И, в общем, она очень мало знала об этой стране – только то, что там живут маги, в существование которых до конца не верила.

– А у меня есть время подумать? – спросила, с надеждой глядя на собеседника.

– Нет, – твёрдо сказал он. – Думайте сейчас. Отправляться нужно сегодня вечером.

– Я… Я согласна, – выдала она робко, сделав глубокий вдох.

– Вот и прекрасно. Приглашаю вас к главе подписать необходимые документы.

Покидая отдел быстрым шагом, Маришка ещё не до конца осознавала, что теперь её жизнь круто изменится.

Цветана заметила дочь из окна и выбежала отворять дверь.

– Где ты была? – сердито спросила она. – Собирайся, мы идем к пану Ольховскому.

Девушка проигнорировала реплику и быстро направилась в спальню, на ходу хватая саквояж.

Цветана последовала за дочерью и с удивлением увидела, как та открывает шкаф и складывает вещи.

– Ты что это задумала? – спросила она с подозрением.

– Я уезжаю, мама, – прямо ответила Маришка.

– Что?!

– Я у-ез-жаю в Лей-ма-ни-ю, – по слогам произнесла дочь.

– В какую Лейманию? Что ты несёшь? Ты с ума сошла, – Цветана подбежала к кровати и опрокинула саквояж на пол.

По-прежнему не обращая внимания на мать, девушка быстро и аккуратно сложила в чемодан свой гардероб и, придавив коленом, плотно закрыла крышу.

– Мне предложили хорошее место и достойное жалование. Я уезжаю прямо сегодня. Прошу, не устраивай сцен. Давай попрощаемся как нормальные люди. По прибытию на место я напишу тебе и расскажу, как устроилась.

Поняв, что дочь не шутит, Цветана побагровела и, широко открыв глаза, заорала:

– Ты плохо меня слышишь?! Тогда я скажу громче! Ты никуда не поедешь! Останешься дома и выйдешь замуж за пана Ольховского!!! Я запрещаю тебе даже думать о каких-то поездках!

Услышав рык матери, Маришка побледнела и задрожала, но выстояла и, запинаясь, ответила:

– Ты не можешь мне запрещать, мама. Я совершеннолетняя и могу делать, что хочу. Прошу, прекрати скандалить.

С этими словами она схватила тяжёлый чемодан и направилась к двери. Цветана быстро отрезала ей путь и толкнула на кровать. Не ожидая атаки, девушка отлетела к стене и ударилась головой. Её скромные пожитки рассыпались по всей спальне. Прийти в себя она не успела. Цветана выскочила из спальни и закрыла дверь. Шокированная Маришка услышала, как мать придвигает что-то с другой стороны. Держась за затылок, она соскользнула с постели и подбежала к двери, толкнув её.

– Открой, мама, что ты делаешь?

– Запираю умалишённую дочь.

– Из нас двоих умалишённая – ты! – крикнула Маришка.

На этот раз Цветана не ответила, а через две минуты девушка услышала скрежет оконных ставней. Мать тщательно закрывала их.

– Мама, перестань, мама, прошу тебя! Я всё равно уеду! – закричала Маришка, стуча ладонями по стеклам.

– Думать забудь! – прозвучал громкий ответ. – Посидишь пока взаперти, а я приведу сюда пана Ольховского. Пусть женится на тебе немедленно! Ничего! Ты же мне потом ещё спасибо скажешь!

Не в силах спорить, Маришка схватилась за ноющий затылок и медленно села на пол.

Прошло несколько минут, прежде чем она снова смогла соображать.

– Вот это да. Мама побила меня, поставила, нет, забросила в угол и сказала, что я нехорошо поступаю. Вот это да! Раньше такого не было… Всё когда-нибудь случается в первый раз.

Пробормотав это себе под нос, Маришка нагнулась и стала собирать разбросанные по комнате вещи. На этот раз она сложила их не так аккуратно, поэтому пухлый чемодан не закрывался. Пришлось снова всё вытаскивать и укладывать снова. Наконец вещи были собраны. Девушка подошла к двери и с силой дёрнула за ручку, а потом налегла плечом. Старые дубовые доски не поддавались. Сдвинув брови, она оглядела комнату и остановилась на окне. Через мгновение рамы были открыты, но ставни снаружи наглухо замуровывали выход, и учительница напрасно трясла их, что есть мочи. Они не поддавались. Маришка закусила губу, снова оглянулась по сторонам, и, вспомнив что-то, открыла свою тумбочку, достав оттуда небольшие ножницы. Схватив их, она вернулась к окну и просунула лезвие в щель между ставней.

– Ещё немного, ещё чуть-чуть, – говорила она сама себе.

Неуловимый крючок щёлкнул и повис. Ставни раскрылись, и девушка замерла на мгновение.

Потом через окно был выброшен чемодан и саквояж. Следующей в саду оказалась сама Маришка. Оставленная ею записка гласила: Прощай, мама, я люблю тебя несмотря ни на что.

Первые минуты ходьбы скромная юная учительница не ощущала тяжести поклажи. До пункта отбытия оставалось совсем немного, а силы были на исходе. Маришка часто останавливалась, растирая руки, болевшие от ноши. Последние шаги она делала, почти волоча чемодан по земле.

– Пани Яровски, – послышалось рядом.

Девушка подняла голову и увидела лейманца.

– Вы рановато, но это даже к лучшему. Экипаж можно отправить прямо сейчас. Я помогу вам, если вы не возражаете.

Маришка только выдохнула. Какие уж тут возражения. Через пару минут чемодан был погружён в багажник дилижанса, запряжённого шестеркой могучих вороных лошадей. Лейманец помог учительнице забраться в карету, где уже сидел какой-то бледный неприветливый тип. От колючего взгляда незнакомца Маришка поежилась.

– А вы разве не поедете с нами? – спросила она у лейманца.

– Нет, к сожалению, у меня ещё есть дела. Но не беспокойтесь, Томас доставит вас в целости и сохранности. Правда, Том? – он обратился к кучеру.

Розовощёкий мужчина улыбнулся и кивнул.

– Мы очень скоро окажемся на месте, пани Яровски.

– Да? – удивилась Маришка. – Но ведь Леймания далеко. Я думала, мы на перекладных поедем.

Томас и пан в чёрном насмешливо переглянулись.

– Это будет быстро, поверьте, пани, – лейманец улыбнулся и закрыл дверцу экипажа, который почти сразу же тронулся.

Маришка задумчиво уставилась в окно, рассматривая прохожих, на центральной улице она неожиданно увидела свою мать в компании пана Ольховского. Они быстро шли и горячо обсуждали что-то. Опомнившись, девушка отпрянула от окна вглубь кареты. Вскоре городские улицы сменились загородными осенними пейзажами. Ей показалось, что экипаж ускорил ход. Нервное напряжение ослабло и уступило место апатии, а потом и грусти. Вспоминая произошедшее несколько часов назад, Маришка едва сдерживала слёзы. Чувство собственного достоинства, а главное презрительный взгляд незнакомца, не позволяли ей разреветься. Карету слегка покачивало, девушка постаралась отвлечься, раздумывая о будущей работе и о детях. Интересно, какие они? Возможно, это отпрыски аристократов, некоторых из них учить трудно. Маришка уже имела опыт работы репетитором в одной богатой и заносчивой семье. Раздумывая, она не заметила, как уснула. Сон прошёл от какого-то странного ощущения. Дилижанс задвигался совсем беззвучно и перестал качаться. Учительница открыла глаза и встретилась всё с тем же презрительным взглядом незнакомца, который, пожалуй, стал ещё презрительнее.

Стараясь не обращать внимания на спутника, она отдёрнула занавеску, посмотрела в окно и в ужасе подскочила на месте. Вместо дорог и деревьев она увидела чистое вечернее небо. Экипаж летел.

– Не вздумай кричать, курица, – бросил незнакомец. – Не выношу женского визга.

Маришка потрясённо посмотрела на мужчину и спросила дрожащим голосом:

– Скажите хотя бы, что здесь происходит?

– У меня нет настроения для беседы, так что заткнись и не докучай мне.

От испуга девушка не смогла даже обидеться. Дрожащая, она просто отодвинулась как можно дальше от дверей на середину кареты и сжалась. Вовремя вынутый из саквояжа флакон с нюхательной солью спас от обморока.

«Маги, Леймания – страна магов, в которых она не верила. И не только она. Никто из её окружения не верил. Как можно верить в то, чего ни разу не видел. Боже, во что же я вляпалась? И куда еду? То есть, лечу?»

Раздавшийся громкий стук в стенку ввёл её в ступор.

– Снижаемся! – крикнул Томас. – Сейчас немного потрясет!

Шокированная Маришка взглянула на своего спутника, который даже не пошевелился, сохраняя презрительно-невозмутимый вид. Карету тряхнуло, и девушка едва не врезалась в противоположную стену. Ей удалось остаться на месте, зацепившись за спинку сиденья.

После ещё двух резких толчков всё замерло. Дверцу открыл улыбающийся Томас.

– Приехали. Можете выходить.

Бледный тип первым выскользнул из дилижанса. За ним, прижимая к сердцу саквояж, как будто он мог чем-то ей помочь, последовала Маришка. Приземление состоялось на лесной поляне.

– Простите, пани Яровски. Но это самая ближняя остановка. Подлететь прямо к школе я не мог. Вообще вас должны встретить, поэтому вы подождите немного. А я спешу вас покинуть, дела.

Одеревеневшая Маришка не произнесла ни слова, только кивнула в ответ. Минута, и экипаж, разогнавшись по полю, взвился в небо. От такого зрелища юная учительница едва устояла на ногах. Карета скрылась из вида, и она заметила, что её спутник повернулся к ней спиной и двинулся в сторону леса. Сумерки сгущались, а встречающие что-то не появлялись. Девушка побежала за мужчиной, с которым ехала, и, собравшись с силами, окликнула его:

– Простите, пан!

Пан на обращение не отреагировал никак, продолжая идти своей дорогой. Маришка подобрала юбки, прибавила скорости и обогнала мужчину.

– Я понимаю, что сильно вам чем-то не угодила, хотя не знаю чем именно, но прошу вас, сжальтесь, покажите мне хотя бы где эта школа! Я боюсь оставаться здесь одна!

Неожиданно незнакомец остановился, и Маришка едва не врезалась в него.

– Боишься остаться одна?! А в Мерхеме работать не боишься, курица? Туда иди прямо, не сворачивая! – он указал ей направление. – И знай, самое лучшее у тебя впереди!

Девушка застыла на месте, пытаясь осмыслить услышанное. Между тем, её бывший спутник сделал ещё несколько шагов, остановился возле раскидистого дуба и прикоснулся рукой к его стволу. Увидев сияние и исчезающего мужчину, Маришка закрыла лицо руками и вскрикнула. Нюхательные соли в очередной раз привели её в чувство.

Она вернулась к своим вещам, подняла их и двинулась в указанном направлении.

– Прямо, не сворачивая. Боже, куда я попала? Может, нужно вернуться домой и выйти замуж, пока не поздно? Не сворачивать… Главное – не сворачивать… Сам ты – курица, – бормотала она себе под нос и волокла тяжёлый чемодан по траве.

Заходить в густой тихий лес Маришке было боязно. Остановившись возле тропинки, она оглянулась по сторонам, в надежде, что её всё же встретят. Однако по полю гулял только ветер.

«Лучше идти», – подумала она. «Так не страшно».

Углубившись в чащу на несколько метров, девушка остановилась. От тяжести руки отрывались и к тому же мерзли. Два года назад зимой она везла дрова и обморозила кисти. С тех пор, даже при незначительном холоде, пальцы начинали сильно болеть. Учительница бросила чемодан рядом, открыла саквояж и, достав кожаные перчатки, натянула их. Теплее почти не стало, тогда она стала быстро шевелить руками, разминая их. Через несколько минут стало легче. Воодушевившись, Маришка подняла длинную сучковатую палку, приладила к ней поклажу и водрузила на плечи как коромысло.

Сначала тропинка была прямой и хорошо протоптанной, а потом стала извиваться и теряться. Но самыми неприятными оказались быстро сгущающиеся сумерки. Через какое-то время девушка сбилась с тропинки и в растерянности остановилась среди мрачных деревьев.

– Ох, ну как же я сглупила, – сказала она вслух сама себе. – Сказано же было оставаться на месте и ждать. Нет же, попёрлась в незнакомый лес!

В сердцах она села на чемодан и обхватила голову руками, не зная, что делать дальше. Тёмное звёздное небо озарилось светом полной луны. Девушка подняла голову и изумилась, не поверив собственным глазам. Вверху разместилось сразу три ярких светила. Она моргнула: два из них исчезли, а потом появились снова.

– Это какой-то обман зрения, мерцание, – прошептала Маришка.

Утешало только то, что в лесу стало гораздо светлее. Вздохнув, она встала и пошла вперёд на север, надеясь, что верно определила направление.

Упорство юной учительницы вскоре было вознаграждено. Впереди забрезжил мягкий зеленоватый свет. Заметив его, Маришка поменяла чемодан с саквояжем местами и радостно зашагала быстрее. Ещё не дойдя до места, она услышала приглушенные голоса. Стараясь скорее подойти к людям, которых ещё не было видно, она продиралась сквозь густые кусты.

Преодолев последнее препятствие, Маришка оказалась на небольшой неровной поляне, усыпанной корягами. В неясном свете виднелись три мужские фигуры. Она прерывисто вздохнула, подошла к человеку, стоявшему ближе всех, и тронула его за плечо. Высокий юноша мгновенно обернулся и удивлённо посмотрел на неё.

– Простите, пан, – начала Маришка по-леймански. – Я шла в школу Мерхем и заблудилась в лесу. Вы не могли бы показать мне дорогу…

– Ян, – что там у тебя? – послышался недовольный мужской голос.

– Сам не знаю, тут нечто странное, – произнёс собеседник Маришки и сделал шаг в сторону, чтобы показать её остальным.

Девушка зажмурилась от страха и неожиданности, когда один из юношей взмахнул рукой и зависшие в воздухе зеленоватые светящиеся шарики, которых она не заметила раньше, сбились в кучу и полетели ей в лицо.

– Это что ещё за явление? – хохотнул кто-то.

Маришка медленно открыла глаза, привыкая к яркому свету, и оглядела поляну. Два молодых человека снисходительно рассматривали её, третий, стоящий в отдалении даже не обернулся, а с четвёртым она встретилась взглядом лишь на миг. Учительница уже раскрыла, было, рот, чтобы повторить свою просьбу, но вдруг услышала глухой стон и посмотрела туда, откуда он раздался.

На траве возле высохшего дерева лежал ещё один юноша. Маришка наклонила голову, чтобы получше рассмотреть его, и застыла. Свет отражался в длинных белых волосах лежащего, а лица не было видно. Он пошевелился и получил пинок в живот от стоящего рядом рослого парня.

– Тебя кто-то отпустил? – равнодушно поинтересовался стоявший рядом тип и занёс ногу для нового удара.

– Что вы делаете?! – крикнула Маришка. – Вы же убьёте его!

От её вопля присутствующие поморщились и холодно переглянулись. Девушка не стала дожидаться нового удара тяжёлого сапога, а ринулась вперёд и толкнула нападавшего, налегая обеими руками. Тот почти не пошатнулся, но удивился очень сильно. Маришка склонилась над стонущим юношей и подняла его голову, заглядывая в лицо со следами запекшейся крови.

– Прекратите, слышите, прекратите это немедленно! – кричала она, не помня себя.

Она осторожно опустила голову стонущего человека и убрала длинные волосы с его красивого лица.

– Что? – прозвучал незнакомый голос рядом, от которого Маришка вздрогнула.

– Сам посмотри. Говорили мне, что все блондинки – дуры, а я не верил.

Чья-то рука стальным капканом сжалась на предплечье и дёрнула её вверх. От неожиданности девушка чуть не упала. Вскрикнув, подняла голову и встретилась с изменчивыми высокомерно взирающими светло-зелёными глазами.

Лицо, с такого же лица она только что убрала пряди. Машинально оглянулась и увидела, что пострадавший юноша лежит на месте.

– Вы… Вы близнецы? – запинаясь спросила Маришка.

– Нет, и даже не однофамильцы, – размеренно произнёс державший её тип с самым серьёзным выражением лица.

Зато его приятели захохотали на весь лес.

– Помогите ему, его чуть не убили, – пролепетала девушка.

– Так и было задумано с самого начала, курочка, – почти прошептал юноша.

– Мстислав, мы задерживаемся. Решай, что делать с ним. Я предлагаю сбросить его в пустой овраг, там он не сможет восстановиться! – произнёс один из парней.

– А что будем делать с курочкой? – спросил кто-то совсем близко. – Глупая и симпатичная. Прямо как я люблю.

Маришка вздрогнула, дёрнулась и едва не завыла от боли. Капкан сжался ещё сильнее. В страхе она бросила взгляд на лежащего, который так и не пришёл в сознание. Неожиданно безжалостный тип толкнул Маришку и убрал руку. Вроде совсем легко толкнул, но отлетела она далеко и, сделав несколько безуспешных попыток удержать равновесие, шлёпнулась на землю.

Все четверо медленно подошли к жертве.

– Прекратите, вы не можете сделать этого! Вы же люди, а не звери! Я кричать буду!!! – юная учительница с трудом встала и быстро подошла к ним.

Молодые люди стояли тесным кругом. Пытаясь прорваться, Маришка раздвигала их, цепляясь руками и протискиваясь плечом. Как две капли воды похожий на лежащего вдруг обернулся, сделал ловкое движение и обнял её.

– Это ты ко мне так торопишься, курочка? Жаль, что ты не в моем вкусе!

– Отдай её мне, Мстислав! – громко сказал кто-то из его приятелей.

Маришке показалось, что она в аду, а те, кто толкают её, передавая из рук в руки – не люди, а бесы.

– Пустите! Пустите!!! – с надрывом кричала она, била их руками и пыталась лягаться.

Парни входили в раж. Сопротивление Маришки только подогревало их злобу. Они всё сильнее толкали её по кругу.

– Хватит! – вдруг прозвучал громкий и чёткий голос Мстислава.

Юноши остановились и замерли, глядя на него. Пляшущими от дрожи руками Маришка попыталась убрать растрепанные волосы с лица, но ей это не удалось. Беспорядочно разбросанные пряди лезли в глаза.

– Видно не судьба тебе сегодня сдохнуть, Петер, – сказал юноша, обращаясь к своей жертве.

– Ты уверен, Мстислав? – снова спросил кто-то из его дружков. – Подумай, что он дальше преподнесёт нам и прежде всего тебе?

Маришка, наконец, убрала волосы с лица, достала из кармана нюхательные соли и затянулась, продолжая напряженно разглядывать «предводителя банды».

Молодой человек равнодушно скользнул по ней взглядом, но учительница не придала этому значения. Главное, что никого не убьют, а всё остальное стало совершенно неважным. Она засунула флакон в карман, собрала всю свою решительность, подошла к раненому двойнику Мстислава и присела рядом с ним на корточки.

«Странно, несколько минут назад кровоподтеков на его лице было больше», – подумала она. Не зная, как помочь юноше, Маришка положила голову ему на грудь, слушая сердце.

– Давно я так не веселился, – сказал Ян – тот самый тип, у которого она спрашивала, куда идти. – Откуда ты, курица?

Маришка пропустила оскорбление мимо ушей, отметив про себя, что если её назовут так ещё раз десять, то она начнет кудахтать и снесёт яйцо.

– Ему нужно помочь, – твёрдо произнесла она, глядя на Яна.

– Сию минуту, пани. Сейчас, я только сбегаю за аптечкой.

Все парни издевательски захохотали. Все, кроме Мстислава, раздумывавшего о чём-то, глядя на своего двойника, которого назвал Петером.

– Не вижу смысла здесь больше оставаться, ребята, – сказал ещё один тип, не успевший назваться, и прыгнул с высокого сухого дерева вниз.

«Разобьется», – только и успела подумать Маришка до того, как вместо парня в воздухе появился волк и приземлился на все четыре лапы. Такого вопля округа видимо ещё не слышала. Издав его, учительница схватилась за горло, а волк, вильнув хвостом как дворовая собака, помчался прямо на неё. Она инстинктивно закрылась руками, прощаясь с жизнью. Секунда, другая, третья – ничего не произошло. Открыв глаза, Маришка увидела животное, которое лениво вытягивало спину и зевало.

– Повеселимся? – спросил Ян у приятелей.

Уже поняв, к чему дело близится, девушка смотрела на него, не мигая, пытаясь зафиксировать превращение. Ей это не удалось. На месте Яна просто появился второй волк – и всё. Ни разорванной одежды, ни вытягивания конечностей.

Второй хищник решил пойти дальше, чем первый. Рысцой подбежав к Маришке, он схватил её за край подола и потянул на себя. Не владея собой, она снова закричала, удерживая платье обеими руками. На поляне появился ещё один волк. Глядя на разыгрывающееся действие, Мстислав ухмыльнулся и, сделав шаг, исчез, чтобы уступить место огромному льву.

Чтобы выдержать это зрелище Маришка в одной руке сжимала флакон с нюхательной солью, а в другой – палку, которая на поверку оказалась гнилушкой. Сколько продолжалась эта пляска диких животных ей было неизвестно, минуты превратились в годы. Самцы резвились и наслаждались её страхом, гоняя по поляне. Почти обезумевшая Маришка не смогла перелезть через бревно и обречённо взирала на огромную пасть льва, раскрывшуюся в нескольких сантиметрах от неё.

Неожиданно морды царя зверей коснулась обыкновенная березовая метла.

– А ну назад, хулиганье! – послышался зычный мужской голос.

Лев опешил и отступил, мотая головой.

– Я вам сейчас покажу, обормоты, – впереди Маришки оказался невысокий усатый мужчина, ловко орудующий инструментом для наведения чистоты.

Самец с гривой бежал трусцой, уворачиваясь от метлы и оглядываясь назад. Долину снова огласил дружный хохот. Вместо волков на поляне опять появились юноши. Пуще всех веселился Ян, держась руками за живот.

На миг Маришке показалось, что она просто видит страшный и дурацкий сон и сейчас проснется. Она даже ущипнула себя, но видение не исчезло. Похохотав ещё несколько секунд, молодые люди обернулись в тёмных птиц и закружили над поляной. Вслед за ними, побегав по траве ещё какое-то время, лев тоже исчез и взвился вверх ястребом.

– Оборотни, – прошептала Маришка и, сев на землю, прижала колени к животу.

– Пани Яровски? – вдруг обратился к ней мужчина с метлой.

Девушка беззвучно кивнула и снова потянулась за нюхательной солью.

– А я за вами, меня попросили встретить вас. Пришёл на большую поляну, а там – никого. Пришлось вас по всему лесу разыскивать! Вставайте, я помогу.

– Здесь юноша раненый, ему нужно к доктору.

– Этому что ли? – собеседник непонимающе посмотрел на неё и уставился вбок.

Проследив за её взглядом, Маришка увидела стоявшего Петера, на лице которого не осталось ни одного следа от побоев. Он взглянул на неё, склонив голову на бок, и … тоже превратился во льва.

– Пусть бежит, хулиган! – заключил бравый усач. – Совсем никакой дисциплины в этой школе не стало. Вот в старые времена…

Рассказывая что-то, он взял вещи Маришки и пошёл вперед. Девушка устало поплелась за ним.

– А я дворник. Хорошо, что метлу с собой взял. Как чувствовал, что пригодится… Она, конечно, не простая, волшебная …

Дальше Маришка не расслышала, потеряла сознание.

– Пани, пани Яровски, – дворник тихонько хлопал ее по щекам. – Что с вами?

– Ничего, я просто прилегла отдохнуть, – ответила учительница вставая.

– А-а, – протянул усач. – Я так и подумал. – Идти-то сможете?

Маришка снова достала флакон и поднесла его к носу, почти не чувствуя запаха.

– Идти-то сможете, пани?

Маришка молча кивнула, но мужчина, похоже, не поверил ей. Стукнул два раза о землю своей метлой, и та поднялась в воздухе. Она думала, что сегодня больше ничему не удивится, однако летающий инструмент заставил её замереть на месте. Между тем дворник придал метле горизонтальное положение, повесил на неё поклажу спутницы, а сам подошёл и подставил ей плечо.

– Не беспокойтесь, пани, так мы дойдём быстрее, – ответил он на вялые сопротивления учительницы.

Маришка молча шла, опираясь на руку дворника, и как зачарованная разглядывала плавно следующую за ними метлу. Где-то через полчаса «путники» доковыляли до ажурных металлических ворот, увитых пестрой листвой девичьего винограда.

– Вот и пришли, пани учительница.

Мужчина тихонько убрал руки, и Маришка, лишившись опоры, едва устояла на ногах. Сейчас ей хотелось сесть где-нибудь и постонать. Тело ныло от усталости, а внимание было трудно концентрировать.

– Открывайтесь, ржавые, – зычно проговорил её спутник, и створки со скрипом распахнулись.

– Идём, уже совсем близко.

Маришка спрятала жалобное выражение лица, наклонив голову и сделав рывок, как ей показалось – на самом деле это было вялое медленное движение – пошла вперед.

Школа представляла собой величественное трёхэтажное здание с белым фасадом и геометричными крышами. Маришка оглянулась по сторонам. Двор был впечатляюще большим, зато ровным, поэтому идти было легко. И только жизнь стала налаживаться, как на пути возникло высокое крыльцо с венцами. Она вопросительно посмотрела на спутника, тот с сожалением кивнул головой. Поднималась девушка медленно, с трудом выкидывая вперёд левую ногу и опираясь на правую. Наконец, за ними закрылись входные двери.

– Пани Сливацкая… Пани Миранда, откройте.., – закончить дворник не успел. Массивная деревянная дверь открылась и показала респектабельную даму с пенсне на носу.

– Вот, пани Миранда. Это пани Яровски, вы просили встретить…

– Батюшки, что это с вами, пани? Вы валялись в грязи?

– Да, – коротко ответила Маришка и поклонилась. – Я рада… рада…

– Она рада, что жива осталась, – закончил за неё усатый дворник.

– А ну-ка входите и рассказывайте, что приключилось, – произнесла Сливацкая и решительно втолкнула Маришку внутрь.

Мимоходом девушка взглянула на себя в большое зеркало в старинной раме и ужаснулась. Грязь и пятна на платье – это ещё ничего, но прическа… «Полёт на метле вниз головой», – окрестила её Маришка.

– Так, садитесь, пани Яровски и выпейте водички… Хотите водички? – спросила её хозяйка роскошного кабинета завуча, о чём свидетельствовала обстановка.

Юная учительница снова кивнула и получила стакан с вкусной водой.

– Ну, – пани Сливацкая обратилась к дворнику.

– Что, ну, – не понял тот.

– Рассказывай, ты что, не видишь, что девочка говорить не может.

– А… Так я нашёл её на поляне возле того оврага, помните…

– Помню, дальше…

– Там я пани учительницу и нашёл…

– Почему там? Тебе куда было сказано идти?

– Так я и пошёл, не было там никого.., – обиделся дворник.

– Ладно…

– Так вот на том месте троих старшекурсников видел, забавлялись они. Ян Сваровский, Благомир Белый и Сиян Пушевский точно там были…

– А Мстислав?

– Не видел, вместо него льва по поляне гонял.

– Так это он и был, больше некому, – завуч вдруг понизила голос. – А Петер?

Дворник заговорщически кивнул головой.

– Понятно, значит, снова драку учинили.

– Пани Яровски, так дело было?

Маришка опустила глаза.

– Сделаем вот как, я сейчас лично провожу вас в вашу комнату в общежитии, отоспитесь. А завтра с утра разберёмся с этими негодниками. Дисциплину в школе ещё никто не отменял.

Усатый дворник торжественно кивнул.

Выпитая вода и короткая передышка взбодрили Маришку. В общежитие она смогла дойти без посторонней помощи.

– Ваша комната, пани Яровски, – произнесла Сливацкая, открыв дверь.

Помещение было небольшим, но уютным, а главное, тихим. Дворник поставил багаж новой сотрудницы Мерхема возле кровати и тактично удалился. Маришка устало села на стул.

– Скажите, пани Яровски, – вдруг обратилась к ней начальница. – Как получилось, что старшекурсники опустились до таких диких забав? Вы не прошли мимо, значит, там что-то произошло? Что?

– Они хотели его убить, – тихо пробормотала юная учительница.

– Петера? Вы уверены?

– Нет… Я плохо их знаю, но по моим ощущениям – да.

– И вы решили остановить четверых взрослых парней, к тому же, магов?

Маришка посмотрела в окно, за которым была только темнота и ничего более.

– Я взывала ко всему доброму, что в них осталось. М-м…

– Мстислав? Он, всё-таки, был там?

– Да, это имя звучало… Так вот, он колебался. Я видела, что он растерян, несмотря на весь свой вызывающий вид…

– Маришка, – перебила её пани Сливацкая. – Ты просто не понимаешь, куда влезла. Эти двое – братья. Да. Петер – незаконнорождённый сын Деметра Залесского – сильного и молодого мага из древнего княжеского рода. Ему рано иметь таких взрослых сыновей. Мстислав и Петер враждуют чуть ли не с пеленок. И никто не может это остановить, даже их дед. Ты думаешь Петер лучше своего брата? Сколько раз он почти убивале его в поединках. Рано или поздно кто-то из них погибнет…

– Но почему? – удивленно спросила Маришка.

– Если бы знать, – криво усмехнулась Сливацкая. – Теперь уже поздно говорить о причинах ненависти, которая полностью завладела ими. Что проку…

– Они ровесники? – почему-то спросила Яровски.

– Нет, Мстислав младше на год. Ему восемнадцать. Возможно, в этом главная причина. По закону Петер не может быть старшим и пользоваться привилегиями, но по сути… Хотя Мстислав всё равно сильнее. Он самый сильный в своём роду уже сейчас, а дальше… Трудно даже предположить.

Из всего сказанного Маришка мало что поняла. Она – дочь мелкого дворянина, всю жизнь посвятившего службе в обычной стране, где ничего не знают о волшебстве, мало что понимала в обычаях магических династий. Но тон произнесённого поразил её. За благодушной внешностью уверенного в себе завуча пани Сливацкая прятала беспомощность.

– Спи. Здесь тебя никто не побеспокоит. О работе поговорим завтра утром.

Обречённо вздохнув, Маришка осмотрела комнату и обнаружила дверь в ванную. Помещение было тесным, но уютным. Задерживаться в тёплой воде больше пятнадцати минут она не рискнула, побоявшись уснуть. Поэтому после горячей ванны приняла холодный душ и отправилась спать.

Утром юная учительница проснулась в ровно заданное самой себе время. В последние годы работы она приобрела такую привычку и никогда не просыпала. Открыв глаза, не сразу поняла, где находится. Через несколько секунд воспоминания о прошлой ночи накрыли её.

«Вот это я попала», – подумала Маришка. «Взрослые неуправляемые парни вместо милых детишек. О чём я думала? Ни о чём. Бывают в жизни мгновения, когда думать бесполезно».

Медленно встав и взглянув на себя в зеркало, девушка осталась довольной своим видом, который был гораздо лучше, чем вчера. События прошлых суток не прошли бесследно. Мышцы непривычно ныли. Расчёсывая волосы, Маришка обнаружила на теле несколько синяков.

«Остаётся только надеяться, что здесь не все студенты такие. Иначе долго я не протяну».

С этими мыслями девушка быстро распаковала чемодан и поместила свой скромный гардероб в маленький шкаф, оставив серое строгое платье, которое требовалось погладить.

«Вот только чем?» – подумала Маришка, накинула халат и выглянула в коридор. Совершенно не зная куда идти, она двинулась на свет, струящийся из слегка приоткрытой двери. К счастью, она не ошиблась. Это была хозяйственная комната, где нашлось всё необходимое, включая утюги разных размеров. Учительница быстро вернулась в комнату, захватила платье, тщательно разгладила его и до блеска начистила туфли, которые берегла как зеницу ока. Хорошая обувь стоит дорого, а Маришке не хотелось выглядеть нищей. Проявляемая людьми жалость никогда не радовала её, а только унижала и злила.

Ещё несколько минут она потратила на прическу, постаравшись сделать что-то романтичное и элегантное одновременно. А потом, поправив белоснежный воротничок и захватив разгруженный саквояж, отправилась к завучу. Ориентироваться на месте ей было трудно, вчера всё же было темно, да и состояние губительно сказалось на зрительной памяти. Поэтому поплутав немного, Маришка нашла ту самую дверь в кабинет завуча и с трепетом постучалась.

– Войдите, – раздался командный голос Сливацкой.

Юная учительница ступила на мягкий ковёр, поздоровалась и замерла в нерешительности возле порога.

– Пани Яровски? – удивилась начальница. – Не ждала вас так рано. Я думала, что вы хотя бы отдохнёте после вчерашнего.

Не зная, что ответить, Маришка опустила взгляд. На прежней работе её самочувствием никто не интересовался. Там нужно было делать всё вовремя и по инструкциям.

– Ну что же вы стоите, входите. В ногах правды нет, – тепло улыбнулась Миранда. – Располагайтесь в кресле.

Девушка послушно села там, где предложили, и вопросительно посмотрела на завуча.

Тем временем Миранда взяла со стола сияющий колокольчик и громко позвонила. На звук открылась дверь, и в кабинет вошла девушка-секретарь.

– Агата, пригласи, пожалуйста, сюда Живко, Мстислава Залесского с его тремя закадычными друзьями и Петера.

– Петера это.., – уточнила секретарь.

– Да, незаконнорождённого Залесского, ты правильно меня поняла. Его – без друзей. Он один там был…

– Хорошо, я поняла. А вы сможете подождать, пани Миранда? Сейчас очень рано. Не все студенты могут быть в школе.

– Мы подождём сколько нужно, но ты уж постарайся побыстрее, Агата.

Исполнительная девушка метнулась к двери.

Поняв, что придётся присутствовать при разбирательствах, Маришка расстроилась. Она надеялась, что процедура пройдет без неё. Никого из вновь приобретённых знакомых ей видеть не хотелось.

Минуты через две в кабинете показался дворник, оказывается, это его звали Живко. Юная учительница улыбнулась ему. Его жизнерадостный комичный вид немного поднял ей настроение.

– Пани Сливацкая! – вскрикнула вернувшаяся запыхавшаяся секретарша. – Всех нашла и пригласила, кроме Петера. Его пока нет, но ему передадут…

– Хорошо, молодец, – поблагодарила Миранда. – Те, кто нам больше всех нужен – в наличии, а Петер… С ним можно поговорить и попозже, хотя я итак знаю, что он скажет.

В кабинете воцарилось молчание. Даже Живко, начавший было развлекать дам шутками, напряжённо замолчал. Маришка вздрогнула, когда услышала чёткие уверенные шаги за дверью.

Первым в проёме появился Мстислав. Прямо с порога он скользнул по ней острым, как бритва, взглядом, от которого учительница поёжилась. Почти сразу он посмотрел на Сливацкую и Маришка вздохнула свободно.

Четверо рослых широкоплечих парней строем встали возле стола и дружно поклонились.

– Слушаю тебя, Мстислав, – Миранда нервно отодвинула кипу бумаг.

– Мне совершенно нечего вам сказать, уважаемая пани Сливацкая. Я вообще нахожусь в недоумении по поводу вашего приглашения. Если только это не Живко нас вызвал. У тебя новый кабинет, Живко?

Ян нервно хмыкнул, а Сливацкая поднялась из-за стола, встала в полный рост и прошипела.

– Вот что, князь Залесский, я сыта вашими выходками по горло. Из-за ваших забав чуть не пострадал человек. Всему есть предел.

– Кто это? – спросил Мстислав, не моргнув глазом.

– Что кто? – на минуту завуч растерялась.

– Тот человек, который пострадал? Живко что ли? Так это мы от него пострадали. Точнее от его крепкой берёзовой метлы.

– Прекратите, вы отлично знаете, что я говорю о вновь прибывшей пани Маришке Яровски.

Мстислав удостоил взглядом учительницу и скривил губы в неприятной усмешке.

– А пани считает себя пострадавшей? В таком случае пусть расскажет, как она пострадала. У неё на редкость свежий цвет лица, – последнее слово он промурлыкал.

Маришка вспыхнула, но промолчала.

– Всё хватит, – гневно бросила Сливацкая. – Что вы делали в лесу, вы не отрицаете, что были там?!

– Не отрицаю. Мы все четверо были в лесу в свободное от учёбы время. Это что, считается преступлением?

– Вы уходите от ответа, что вы там делали?

– Мы грибы там собирали, – включился в беседу Ян, а остальные гадко хихикнули. – Благомир, Сиян, подтвердите.

Юноши коротко и уверенно кивнули.

– Понятно, – выдохнула Сливацкая. – История старая. А мне сказали, что вы там избивали человека.

Ян удивлённо поднял брови. Благомир и Сиян покачали головами в деланном изумлении, а Мстислав остался бесстрастен и спросил:

– И кто вам такое сказал?

Несмотря на то, что он даже не взглянул в её сторону, Маришка похолодела.

– Живко видел Петера без сознания.

– Он видел, как мы били его? – спросил Залесский.

– Нет, но…

– Тогда в чём вы нас обвиняете?

– Я видела, что вы били его! – вскрикнула Маришка и встала в полный рост.

Все замолчали, а Мстислав одарил учительницу полунасмешливым-полудивленным взглядом светло-зелёных изменчивых глаз.

С изумлением на неё посмотрели и Живко с Мирандой.

– Что ты на это скажешь, Мстислав? – спросила Сливацкая, присаживаясь.

– Мне нечего сказать. Теперь пусть говорит пани Яровски и отвечает за свои слова, – он произнёс это тихо, но Маришку словно ударили.

– А можно я скажу, пани Сливацкая, – включился Ян.

– Говори, – вздохнула завуч.

– Я недолго знаком с пани… новенькой учительницей, но уверяю вас, что у неё расшатанная нервная система и буйное воображение…

Маришка широко распахнула глаза от изумления.

– Да. Я стоял на поляне…

– Грибы собирал, – уточнила Сливацкая.

– Спасибо, что напомнили. Ну, так вот, стоял как ни в чём ни бывало, а пани как выскочит из кустов и как давай меня дубасить. И всё из-за того, что я ей дорогу в школу не показал. Растерялся просто…

– Что сильно избила? – спросила завуч, наливая в стакан воду.

– Конечно, синяки показать? – без стыда спросил Ян.

– Увольте, Сваровский.

Студент ослепительно улыбнулся.

«Ну, про нервы верно сказано», – подумала Маришка. «Сейчас я чувствую себя законченной психопаткой».

В дверь неожиданно постучали.

– Войдите, – знакомым тоном произнесла Сливацкая.

Маришка механически взглянула в проём и встретилась со знакомыми светло-зелёными изменчивыми глазами.

Братья были очень похожи, только длина волос – у Петера они были длинные, а у Мстислава слегка не доставали до плеч и были выстрижены красивыми прядями – разнили их. А ещё они отличались темпераментом. Вошедший Петер поражал спокойствием и даже какой-то медлительностью, а бесстрастие Мстислава было всего лишь маской, под которой он скрывал вулкан.

Пару секунд юноша внимательно разглядывал Маришку, потом отвесил изящный поклон и спросил:

– Вы хотели видеть меня, пани Сливацкая?

– Да, – запнулась Миранда. Скажи, Петер, что ты делал вчера в лесу? Ты ведь был там, есть свидетели…

– Да, я действительно был ночью в лесу, – ровно произнёс молодой человек. – Дело в том, что я иногда страдаю бессонницей, которая быстро проходит на свежем воздухе. Я просто спал среди деревьев.

Маришка даже рот открыла от такого заявления и посмотрела на Мстислава, который лишь презрительно улыбнулся в ответ. Задохнувшись, она взглянула на Сливацкую и Живко, которые не были удивлены.

– Понятно, – грустно пробормотала Миранда. – А ты никого не заметил рядом, может, ещё кто-то прогуливался в лесу.

– Не помню, – не моргнув глазом, ответил студент. – Может, кто-то там и был, я на природе крепко сплю. А вот когда проснулся…

– Ну.., – подбодрила Сливацкая.

– Увидел красивую девушку в компании с Живко.

Раздался приглушённый смех студентов. Маришка безучастно посмотрела в окно.

– Я не стал разговаривать с ними, пани Миранда. Просто обернулся и убежал, чтобы не мешать.

– Та-а-а-к, – протянула завуч. – Не вижу смысла дальше толочь воду в ступе. Все свободны, но знайте, вы плохо поступаете плохо! И безумства, которые чините, приносят вред не только вам, но и окружающим людям! Опомнитесь, пока не поздно!

– Вы сказали, что мы можем идти? – спросил Мстислав тоном, в котором не было даже намёка на раскаяние.

– Пошли вон, – прошипела Сливацкая.

Через несколько мгновений за юношами закрылась дверь. Сидящая за столом Миранда тяжело вздохнула и сказала Живко:

– Ну вот, видел. С этим никто ничего не сможет сделать. Остаётся только на чудо надеяться.

– Простите, пани Сливацкая, я могу идти? – сдавленным голосом спросила Маришка.

– Да, конечно. Сегодня у нас рабочий день. Я попросила твою соседку и коллегу пани Стояну Петрушевскую познакомить тебя с нашей высшей нетрадиционной школой и её распорядком. А, начиная с завтра – у нас выходные. Отдыхаем три праздничных дня. Об этом она тоже тебе расскажет. Так что, время на подготовку у тебя есть, – завуч сделала паузу. – Но ты, я вижу, сильно растеряна. Может, хочешь вернуться домой? Я препятствовать не стану. Ты, вероятно, ожидала попасть в детскую школу, а здесь обучаются взрослые парни, то и дело выходящие за рамки…

– Да, – пробормотала Маришка. – Я не выяснила куда, собственно, отправляюсь. Но это не имеет значения… Просто мне некуда возвращаться.

– Бывает и так, – Сливацкая ограничилась внимательным взглядом и не стала ни о чём расспрашивать хорошенькую учительницу.

Дверь тихо хлопнула, и завуч задумчиво посмотрела на Живко.

– А знаешь, в этот раз мы, действительно, избежали страшного. Ты Мстислава видел? Думаю, этой странной девочке удалось удержать его на грани. Каким образом, не пониманию, но удалось…

Маришка, сгорбившись, вышла в коридор и направилась в общежитие. В школьном дворе уже было людно. Проходя мимо основного корпуса, она чувствовала на себе взгляды любопытствующих студентов и всеми силами старалась игнорировать их, а ещё не обращать внимания на неприличные оклики.

Оказавшись у себя в тихой комнате, она свободно вздохнула и присела на кровать. В желудке заурчало. Маришка вспомнила, что не ела уже продолжительное время. Воспоминания о доме казались какими-то далёкими и нереальными. Она открыла свой саквояж и достала тощий кошелек, в котором лежало несколько монет.

– Нужно что-нибудь купить поесть. Как у них здесь с продуктами и смогу ли я приобрести их на деньги из другой страны? – спросила она себя вслух. Потом положила кошелёк обратно в саквояж и вдруг вспомнила острый взгляд Мстислава.

«Как я могла быть такой дурой? Сколько учила себя никуда не влезать… И всё без толку. В следующий раз пусть хоть убьются эти братья, ни за что не полезу. А лучше, если следующего раза не будет вообще…»

В дверь постучали, и Маришка вздрогнула.

– Войдите.

На пороге показалась симпатичная девушка.

– Здравствуйте, вы пани Яровски?

Учительница кивнула.

– А я Стояна Петрушевская. Завуч поручила мне познакомить вас с местными порядками.

– О, да, – встрепенулась Маришка. – Я так рада вас видеть.

Она вскочила, быстро подошла к Стояне и с улыбкой протянула ей руку, отметив про себя, что та пожала её только спустя несколько секунд и при этом окинула её не совсем добрым взглядом.

– Ну, если вы не заняты, мы можем пойти на завтрак.

– Завтрак? – обрадовалась Маришка. – А… Вы не могли бы рассказать мне о ценах в вашей столовой?

Стояна удивленно посмотрела на неё.

– Вообще, за питание высчитывают из жалования. И сумма эта ничтожная. Пойдём, сама всё увидишь… Ничего, что я на ты?

– Да всё в порядке, – улыбнулась Маришка и последовала за коллегой.

В большом просторном помещении, куда девушки добрались очень быстро, гуляли аппетитные умопомрачительные запахи.

– О, пани Стояна, – воскликнул приветливый повар. – Что-то вы сегодня припозднились. Учителя уже позавтракали. Сейчас сюда старшекурсники пожалуют.

– Мы задержались немного, – сказала девушка, кокетливо поправляя шляпку. – Это новенькая учительница – пани Маришка Яровски.

– О, приятно познакомиться с такой красивой пани, – широко улыбнулся повар.

Маришка смутилась. Она не привыкла к столь откровенным комплиментам, а вот Стояна скосила на неё недовольный взгляд.

– Выбирайте завтрак, барышни. Он ждёт вас вон там.

Маришка с удовольствием положила себе пшённой каши, взяла стакан молока, бутерброд с сыром и большое ароматное яблоко.

– Опять каша, – поморщилась Петрушевская.

К большому длинному столу подошёл студент и взял из корзины три яблока.

– А здесь можно несколько яблок брать? – удивилась Маришка.

– Да бери, сколько хочешь, – хмыкнула Стояна и направилась к маленькому столику, покачивая бёдрами.

Проголодавшаяся девушка не удержалась от искушения и положила на поднос ещё два крупных яблока. Она с большим удовольствием уплетала кашу, спрятавшись от широкой аудитории студентов в угол. Стояна удивлённо посматривала на нее, лениво ковыряя кашу, и стреляла по сторонам глазками.

Опустошив тарелку, Маришка принялась за яблоко. Она разрезала плод на кусочки ножом и наслаждалась сочной мякотью. Всё было не так уж и плохо.

Бросив взгляд в сторону Петрушевской, она отметила, что та как-то напряглась, подтянулась и искоса смотрит на вход. Машинально проследив за её взглядом, Маришка замерла. По столовой шествовал Мстислав с компанией. Делал он это так, будто всё вокруг принадлежало ему. Разговоры студентов, которых было уже много, сошли на нет, когда в помещении показался Петер в не менее интересном окружении.

«Надо же», – подумала Маришка. «Местные князья ходят со свитой. Что будет, когда они школу окончат?»

«Как только такие особы будут лопать пшённую кашу?»

Она поплотнее придвинулась к стене и окинула взглядом зал, прикидывая как бы незаметно улизнуть, и случайно посмотрела на Стояну. Та сидела вполоборота, выставив вперёд ножку в замшевой изящной туфельке, и бросала взгляды из-под опущенных ресниц в сторону Петера.

Маришка так удивилась, что чуть не подавилась яблоком. Между тем Петер, казалось, вовсе не обращал ни на кого внимания, созерцая пейзаж из пёстрой листвы за окном. Воспользовавшись моментом, учительница решила рассмотреть лицо незаконнорождённого князя. Его облик был по-юношески свеж. Блеск длинных волос и светло-зелёных глаз, нежный и чёткий изгиб чувственных губ и лёгкий румянец, вероятно, обманывали людей невинностью. Нос с легкой горбинкой совершенно не портил его, наоборот, только дополнял гармонии в мягкие черты лица. Полюбовавшись на него ещё несколько секунд, Маришка отвела глаза и вздрогнула, столкнувшись с таким же светло-зелёным взглядом. Ей показалось, что Мстислав взял её в плен и парализовал волю. Мгновение она не могла даже пошевелиться. Какой-то проходящий мимо студент уронил на пол посуду и огласил столовую звоном. Девушка вышла из оцепенения и испуганно встала, краем глаз замечая усмешку князя Залесского. Она автоматически отдала грязную посуду дежурным и скрылась в проёме, на ходу запнувшись о порог и едва не упав.

– Эй, Маришка, ты куда?! – окликнула её запыхавшаяся Стояна.

– Прости, – ответила девушка. – Я нервничаю в незнакомой обстановке…

– А-а, бывает, – пожала плечами Петрушевская. – Может, тогда быстро пробежимся по окрестностям? Чтобы ты знала, где тут что?

Маришка кивнула в знак согласия.

Вскоре они шли к зданию библиотеки.

– Надо же, князья пришли в столовую, – задумчиво сказала Стояна. – Значит, между ними снова была стычка. Они вообще сюда почти не наведываются. Зачем? У каждого из них есть свои рестораны.

– Что? – удивилась Маришка. – То есть как это свои? Им родители их подарили?

– Шутишь? – засмеялась её спутница. – Да они ничего не берут ни у отца ни у деда. Принципиально. И постоянно соперничают друг с другом во всём.

– Но они так юны, когда только успели?

– Оказалось, что возраст – не помеха. А ты откуда их знаешь? Ты ведь только первый день в школе.

Несколько секунд Маришка молчала, не зная, что сказать, потом выдала.

– Я случайно узнала. Просто присутствовала в кабинете Сливацкой, когда она вызывала студентов за нарушение дисциплины.

– А-а-а, вот что они регулярно нарушают. Только никто ничего доказать не может, – пробормотала Стояна. – А что именно произошло, ты знаешь?

Маришка отрицательно покачала головой. Они вошли в двухэтажное здание, в котором царило спокойствие и тишина. Такой богатой библиотеки учительница никогда не видела. У неё просто разбежались глаза. Многое тут же захотелось прочитать, но времени не было, поэтому она взяла на изучение устав и несколько книг на своём родном языке.

Дальше их путь лежал в учительскую, где Маришка узнала, что будет работать с первыми курсами, и вздохнула свободно. Встреча со старшекурсниками не оставила приятных впечатлений, может, с младшими студентами повезет. В любом случае работы предстояло много, и многое требовалось изучить, в том числе и заполнение журналов, которые отличались от тех, которые ей доводилось оформлять раньше. Особенно её пугала новая система.

«Ничего», – мысленно успокаивала она себя. «Не боги горшки обжигали. Меня же не магию заставляют преподавать, а то, что я хорошо знаю. А с остальным можно справиться».

– Ну вот, теперь ты всё знаешь, – сказала Стояна. – Если возникнут вопросы, обращайся. А сейчас извини, мне нужно идти.

– Да-да, конечно, – произнесла Маришка и улыбнулась. – Спасибо.

Петрушевская повернулась вокруг своей оси и ушла, покачивая бедрами.

Постояв немного, Яровски решила вернуться в общежитие. Преодолев половину пути, она полностью погрузилась в свои мысли и не заметила, как наткнулась на кого-то.

– Извините, – машинально пробормотала, шагнула в сторону и снова уткнулась в чью-то твёрдую грудь.

Подняв голову, она увидела перед собой темноволосого Яна, того самого, которого «побила» в лесу. Оглянулась по сторонам и заметила ещё двух «старых» знакомых, крививших губы в ухмылках.

– Вы спешите, пани Яровски? – тихо спросил русоволосый Благомир.

Учительница кивнула головой и попятилась.

– Неужели совсем нет времени? – наступал на неё Сиян. – Может, найдётся хоть несколько минут для нас?

Маришка прижалась к холодной кирпичной стене, обвела взглядом «смелую» троицу и твердо сказала:

– Простите, студенты, я действительно очень спешу и не могу вам ничем помочь. К тому же я у вас не преподаю, поэтому обратитесь к своему учителю, если что-то непонятно, – она сделала шаг вперед, но путь ей снова преградил противно улыбающийся Ян.

– Какая грозная учительница, – произнёс Благомир и коснулся рукой волос Маришки, от чего та дёрнулась и отпрянула, гневно сверкая глазами.

Сердце бешено колотилось. Она уже готовилась громко закричать, как вдруг со стороны раздался тихий знакомый голос:

– Что, ребята, по-прежнему страдаете от недостатка женского внимания? Девочек в тёмных углах ловите, да ещё втроем, чтобы не смогли вырваться?

Маришка увидела, как удовольствие на лицах парней сменилось раздражением и злостью. Ян медленно обернулся. На высоком заборе, сложенном из серых камней, сидел Петер, болтая ногами.

– Как тебя тут не хватало, Петер. Хочешь к нам присоединиться?

Юноша легко спрыгнул на тротуар и задумчиво улыбнулся.

– Присоединиться? Что же ты сразу не сказал, что так хочешь дружить со мной? Я бы тебе отдал свою порцию каши, – с этими словами он медленно подошёл к Яну и, почти не замахиваясь, ударил его под дых.

Парень согнулся пополам и побледнел, сжимая челюсти. Маришка испуганно посмотрела на Петера, ожидая драки. Ян, и правда, быстро выпрямился и устремился к противнику. Девушка зажмурилась на секунду. К счастью, Сваровского удержали друзья. Он кряхтел и пытался вырваться из их захвата, но те не отпускали. Наблюдая за потугами парня, незаконнорождённый князь слегка улыбался и стоял в непринужденной расслабленной позе.

– Что там у тебя, Петер? – послышались ленивые голоса со стороны.

Маришка оглянулась и увидела двух «приближённых» студента. В ответ Петер поморщился и, отрицательно покачав головой, сказал:

– Давайте так, ребята, вы извиняетесь перед прекрасной пани и идёте на все четыре стороны.

– Какой ты смелый, когда нет Мстислава, – выдавил Ян.

– Как и ты, Сваровский, – невозмутимо произнёс Петер. – Это он вас к ней подослал?

Парни опустили глаза.

– Вижу, что нет, – снова протянул блондин. – Значит, по собственной инициативе развлекаетесь. Ну, так как насчет извинений?

– Перед пани Яровски я извиняюсь, – пробурчал Ян. – Но перед тобой – нет. Моих извинений можешь ждать до седых волос.

– Была охота, – усмехнулся Петер.

– Простите, пани Яровски, – вежливо сказал Благомир. – Мы, действительно, перешли черту…

Сиян также принёс извинения и отвесил официальный поклон. Маришка быстро кивнула и пробормотала что-то, себя не помня. Троица тут же исчезла. Бросив взгляд в сторону Петера, который смотрел на спасавшихся бегством студентов, она, не теряя времени, решила сделать то же самое. Спустя две минуты быстрой ходьбы поняла, что идёт не в ту сторону. Тяжёлый устав и саквояж с книгами уже оттягивал руки. Сориентировавшись, она резко развернулась и вскрикнула, увидев Петера.

– Я испугал вас, пани? – тихо и с искренним сожалением спросил он.

– Не-ет, – запнулась девушка. – То есть да, немного.

– Позвольте помочь вам, – он вопросительно посмотрел ей в глаза.

– Нет, – сказала Маришка. – Мне не тяжело, – она сделала шаг и уронила устав на тротуар, попав по ноге Петера.

– Ой, – сморщился студент и схватился за ногу.

– Вам больно? – испугалась учительница и подскочила к нему, поднимая увесистый том.

Поняв, что Петер обхитрил её, держась за ногу, которая совсем не пострадала, она нахмурилась.

– А говорите – нетяжело, – произнёс он. – Я даже не смог определить, за какую ногу держаться. Дикая боль…

Его улыбка была такой доброй и искренней, что Маришка не сдержалась и тоже слегка улыбнулась. Совсем немного, помня о том, что она строгая учительница.

– Это устав, да? – он как-то незаметно завладел книгой и тяжелым саквояжем. – Никогда не видел. Какая честь нести его.

Девушка снова улыбнулась шутке и молча двинулась в сторону своего общежития. Высокий Петер подстроился под её шаги и пошёл рядом.

– Я хотел извиниться перед вами.

– За что? – изумилась Маришка.

– За то, что солгал тогда в кабинете.

– А-а, – протянула учительница. – Даже не спрашиваю, зачем вы это сделали. Я ведь не первый год работаю в школе. Мальчишки, какого бы возраста ни были, ведут себя одинаково. Никогда не выдают себе подобных.

Петер улыбнулся.

– А вы давно работаете в школе?

– С семнадцати лет, три года, – опрометчиво бросила Маришка.

– Значит, вам всего двадцать один.

– Да.

– И вы уже взялись обучать взрослых студентов, почти ровесников.

Девушка смутилась. Это её беспокоило больше всего.

– Вы думаете, у меня не получится? – вопрос прозвучал наивно и бесхитростно.

– У вас получится, – Петер пристально посмотрел ей в лицо, и она отвела взгляд.

Прервав неловкую паузу, студент спросил:

– А это тяжело? Быть учительницей?

– По-разному получается, – весело сказала Маришка, вспоминая работу с детьми.

– А быть одной на чужбине вдали от дома? – Петер спросил это тихо и серьёзно.

На лице Маришки отразилась боль.

– Да, – почти неслышно ответила она, чувствуя, как груз последних событий наваливается и придавливает к земле. – Это очень тяжело…

– Вот мы и пришли, – спокойный голос Петера вырвал девушку из оцепенения. Он поставил саквояж на землю и улыбнулся, глядя на неё с высоты своего роста.

– Спасибо, что заступились за меня, – вдруг пробормотала Маришка.

Юноша удивлённо поднял брови.

– Я рад получить от вас благодарность, но… Боюсь, слишком мало для этого сделал.

– Нет, это…

– Не беспокойтесь, приятели Мстислава Залесского больше не тронут вас.

– Да, Залесского, а ваша фамилия тоже…

– Нет, – перебил Петер. Сделал он это спокойно, но Маришка поняла, что вторглась туда, куда не следовало, и смущённо опустила глаза.

– Меня зовут Петер Калита, – сказал молодой человек, снял тёмную перчатку с руки и протянул её девушке. Маришка робко вложила в неё свои тонкие пальцы. Ладонь юноши была приятно теплой, твёрдой и надёжной.

– Простите, что нарушил этикет и первым протянул вам руку, – почти прошептал он, склонился и поцеловал кончики её пальцев.

      Яровски оторопела и поспешила деликатно отодвинуться.

– Если вам будет нужна помощь, рассчитывайте на меня, – серьёзно произнёс Калита, а потом улыбнулся и с лёгким поклоном удалился.

Петер быстро скрылся из поля зрения. Всё еще растерянная Маришка подняла саквояж, в котором студент успел разместить и устав, и двинулась в общежитие. Возле двери в комнату её чуть не сбила Стояна.

– Это Петер был?! – почти крикнула она.

– Что? – Маришка не сразу поняла, о чём идет речь.

– А-а, да. Студент Петер Калита помог мне донести книги, – с этими словами она ключом открыла дверь и вошла.

– Тебя проводил? – вдруг спросила Петрушевская, без приглашения влетевшая вслед за девушкой. – И что? И как? Да ты хоть знаешь, сколько у него любовниц?

Услышав эту реплику, Маришка едва снова не выронила устав. Слово «любовницы» как-то совсем не вязалось с немного флегматичным, невинным на вид, Петером.

– Любовницы? Да что ты говоришь? – спросила она. – Ему же всего девятнадцать. И потом… Он не похож на ловеласа.

– Все они не похожи, – буркнула Стояна. – Особенно Мстислав Залесский.

– Ну, Мстислав, может, и похож немного, – протянула Маришка.

– Он тебе нравится, да?!

– Кто? – Маришку удивил напор собеседницы.

– А вот и я думаю, кто? Может, тебе оба нравятся?

Яровски всё больше изумлял её тон.

– Ты как-то странно ведёшь себя, – произнесла она и подняла саквояж на стол. – Я очень плохо знаю этих юношей, чтобы делать какие-то выводы.

– А, по-моему, ты просто притворяешься, – рассудила Петрушевская. – Оба красивые богатые и сильные маги. Знаний достаточно.

– Разве? – переспросила Маришка. – Я о магии вообще ничего не знаю. В нашей стране её нет. Красивы, конечно. А что они за люди? Не знаю, но Мстислав меня отталкивает, несмотря на всю свою красоту. А Петер…

– А Петер? – перебила её Стояна.

– Он из тех людей, которых бывает трудно понять и…

– Пф-ф, – только и сказала Петрушевская. – Сколько пафоса. С такими рассуждениями ты останешься старой девой.

Маришка вынула из саквояжа книги и деловито разложила их на столе.

– Во-первых: не понимаю, как это связано. А во-вторых: старой девой остаться мне точно не грозит.

– Вот как? И почему же?! – с любопытством спросила Стояна.

– Потому, что я вдова. Яровски – не моя фамилия. То есть, фамилия мужа.

Расположившаяся в кресле Петрушевская открыла рот и недоверчиво посмотрела на Маришку.

– Вдова? Я правильно расслышала?

– Совершенно правильно, – рассердилась девушка. – Только не требуй от меня подробностей. Ничего рассказывать я не собираюсь.

– Вот это, да, – только и выдохнула Стояна.

Погрустнев, Маришка спросила:

– Здесь всё так необычно для меня, если это слово вообще подходит. Скажи, а что все студенты Мерхема могут оборачиваться в животных?

– Нет, – протянула Стояна. – Некоторые, но их мало, вообще могут пользоваться только магией, просто как энергией. Хотя там тоже несколько уровней. Самые лучшие – их тоже мало, могут оборачиваться в кого угодно. И в животных и в птиц. Но это далеко не все магические способности. Способности оборачиваться – лишь вершина айсберга… Вообще, умения у всех разные.

– Ещё вчера я даже не представляла, что такое возможно.

– Сочувствую, – хмыкнула Петрушевская.

– А как эти умения сказываются на человеческой натуре?

– Никак. Хороший маг всегда остается человеком и шерстью не обрастает. Я сама магией не владею, но родилась здесь и знаю, что оборачиваться могут те, кто образно мыслит. Ну, так мне объясняли… То есть, это не ритуал какой-то, прочитал заклинание – и всё. Там сложно всё. Кстати, чтобы превратиться в змея необязательно обладать прорвой энергии… Хотя я до конца тонкостей не разбираю.

         Маришка смотрела на неё со смесью любопытства и трепета.

– А как на них так быстро заживают раны?

         Стояна бросила на неё быстрый взгляд.

– А это ты откуда знаешь?

– Ну… Случайно увидела…

– А вот этого в Мерхеме достигают единицы. И, как правило, такое умение сочетается с огромной физической силой.

         Маришка стиснула пальцы, снова погружаясь в глубокую задумчивость.

– Не переживай, магия передаётся по наследству. Так что нам с тобой это не грозит.

– Ну да, – улыбнулась Яровски.

– А я здесь служу лаборантом у профессора прикладной магии. Ни во что сильно не вникаю. Жалованье… Ну, жить можно. А тебя приняли как учителя иностранного языка? Какой ты знаешь?

– В той или иной степени владею десятью, включая лейманский.

– Лейманский? Хочешь сказать, что сейчас говоришь не на родном языке?! – изумлённо воскликнула Стояна.

         Маришка утвердительно кивнула.

– Врёшь, у тебя никакого акцента нет. А ну-ка, скажи что-нибудь на своём.

         Девушка прочитала стишок на роканском. Петрушевская напряглась, разглядывая собеседницу и не веря своему слуху. Тишину неожиданно нарушил красивый звук колокола. Маришка вздрогнула, а Стояна вскочила со скороговоркой:

– Ой, мне же на работу надо. Крачевский меня убьет. На обед сама придёшь?

         Яровски энергично закивала в ответ. Как только дверь за Петрушевской закрылась, она открыла тяжёлый том устава и ушла в него с головой, быстро делая нужные выписки. У девушки была хорошая память, и записи впоследствии оказывались ей не нужны, но так информация запоминалась лучше.

         На обед она решила пойти пораньше, чтобы не сталкиваться со студентами. Когда пришла в столовую, там ещё никого не было. Смущённой этим обстоятельством девушке приветливо кивнул повар и сказал:

– О, пани Яровски. Вы можете пообедать пораньше, если хотите.

         Маришка ответила утвердительным жестом и поскорее водрузила на поднос обед. Только бы не подумали, что она самая голодная.

Не избалованной изысканной кухней учительнице простые блюда казались очень вкусными. Она с удовольствием съела тарелку постных щей со сливками и грибов, запечённых с картошкой. Маришка нарочно обошла стороной мясные блюда, поскольку давно от них отказалась. Сначала по причине дороговизны, а потом – попросту отвыкла. Единственное, в чём она себе никогда не отказывала – это мёд. Его она покупала на последние деньги, замечая, что пчелопродукты благотворно сказываются на работе мозга.

         В дверях она столкнулась со Сливацкой.

– О, пани Яровски, вы уже пообедали? – удивилась она.

– Да, благодарю вас и желаю приятного аппетита.

– Уже узнали, где у нас что?

– Да и изучила устав.

         Эта реплика сильно удивила завуча.

– За такое короткое время? – не поверила она.

         Недоверие огорчило Маришку.

– Ну, возможно, я что-то упустила, поэтому поспешу наверстать. Скажите, а где можно посмотреть данные на студентов. Те, которые касаются их знаний в области языков?

– Языков? – удивилась Сливацкая. – Некоторые из них и на родном с трудом изъясняются. Языки у наших студентов непопулярны. Все силы они отдают магии.

– Понятно, – растерялась Маришка.

– Но вы не огорчайтесь… Всё нормализуется.

Расстроенная учительница вернулась к себе в комнату. Усталость снова навалилась на неё. Перспективы вырисовывались не совсем радужные, поэтому следовало настраиваться на тяжёлую работу. Маришка хорошо понимала, что всё может закончиться крахом и возвращением… Вот только куда возвращением? Назад дороги нет…

– Все, хватит, – сказала она сама себе. – Я сделаю всё, что от меня зависит, а если не получится остаться здесь, то, хотя бы, не в чем будет себя упрекнуть и стыдно не будет. Ну, а в качестве запасного варианта буду подыскивать место. В конце концов, в этом королевстве тоже дети есть…

Произнесённые слова как-то успокоили её, и она с жаром принялась за работу, изучая, выписывая, составляя планы и анализируя.

В течение трёх дней из своей комнаты она выходила только поесть. А один раз даже и поужинать забыла. В последний вечер выходных закрыла очередной том и решила отдохнуть. Измочаленной на глаза студентам лучше не показываться. Кто знает, что они преподнесут.

В комнату тихо постучали. Подумав, что это Стояна, Маришка крикнула:

– Входи!

Дверь открылась, и появилась Сливацкая.

– Ой! Простите, я думала.., – засуетилась девушка и спешно стала убирать разложенные на полу и мебели учебники.

– Такого рвения я ещё не видела, – удивлённо покачала головой Сливацкая.

– Прошу, садитесь, – выдохнула Маришка.

– Это ты успела написать за такое короткое время? – завуч открыла тетради с лекциями.

– Это наброски, – ответила Яровски. – Я основывалась только на записях студентов. Думаю, что когда дело дойдёт до практики многое придётся менять.

– Возможно, – согласилась Сливацкая. – Боишься?

Маришка молча кивнула головой.

– Скажите, а если я не оправдаю надежд, меня не убьют презрением?

– Нет, – хмыкнула женщина. – Не стоит так переживать. Иначе ты долго не протянешь. На первых порах я буду помогать тебе. Ты хорошо знаешь лейманский…

– Да, но это не значит, что и студенты будут хорошо его знать, – перебила учительница. – Знаете, дома мои ученики отлично усваивали всё. Мне было интересно с ними. Но, они дети. А здесь – взрослые люди со своими амбициями, приоритетами и, бог знает, с чем ещё…

– Среди младшекурсников много юношей, которые желают выучить иностранный язык, а лучше два. Им это будет нужно в дальнейшей карьере. На них и ориентируйся. Просто у нас и не только у нас перебывало много учителей, и они принесли только разочарование.

– Этот хлеб несладок, – сказала Маришка.

– Да, – согласилась Сливацкая. – Если с обучением не пройдет, не огорчайся. Мы что-нибудь придумаем, – уже у порога произнесла Миранда.

– Спасибо, – поблагодарила Маришка и выдохнула. У неё будто гора свалилась с плеч.

На следующее утро, хорошо выспавшись, она отправилась на работу. С замиранием сердца вошла в небольшую аудиторию, где вполголоса разговаривали студенты, не обратившие на неё внимания.

– Доброе утро, – сказала Яровски, разложив книги на столе.

Студенты продолжали разговаривать. Тогда Маришка громко повторила приветствие на роканском и уронила книгу на пол.

Несколько юношей повернули головы в её сторону.

– Очень рада представиться вам, господа студенты. Я ваша новая учительница – пани Яровски, – эта реплика тоже прозвучала на непонятном для парней языке.

– Кто это? И что она говорит? – спросил один из парней, прищурившись.

– Может, у неё и спросить? – хохотнул другой.

– А она по-нашему понимает?

Маришка сдерживалась и ждала, когда у студентов закончится запас острословия. После того, что ей довелось пережить в местном лесу, – это было не испытанием. Только бы молодые люди поскорее пришли в себя. Словно в ответ на её просьбу дверь открылась, вошёл ещё один рослый симпатичный юноша и вежливо спросил:

– Можно войти, пани Яровски?

От неожиданности Маришка не смогла ответить словами, а только кивнула головой.

– А что здесь происходит? – поинтересовался вошедший у сокурсников.

– А что? – прозвучал вопрос.

– Почему нарушаем дисциплину? Пани Яровски не может начать урок из-за чьих-то плоских шуточек.

Стулья дружно громыхнули, и студенты встали по стойке смирно. От изумления Маришка сделала шаг назад и оступилась, едва не упав.

– Благодарю за внимание! – пожалуй, слишком громко сказала она на роканском, а потом, опомнившись, повторила то же самое на лейманском.

Юноши сели, а Маришка снова оцепенела, увидев большую серую крысу у своих ног.

– О, пани! – раздался голос, вероятно, самого наблюдательного студента. – Сейчас я её!

В половицу прилетел разряд магии, крыса отскочила, заверещав и уставившись на Маришку, а от доски пошёл дым.

Взрослые студенты, словно семилетние мальчишки, заискрили магией, намереваясь попасть в зверька.

– Прекратите! – крикнула Яровски. – Не надо никого убивать!

«Могущественные» маги сначала замерли, потом сели. Пометавшись немного по аудитории, крыса нашла щель и скрылась в полу.

– Нужно ритуал от них провести, – задумчиво произнёс кто-то. – Совсем обнаглели.

– Хорошо, – вздохнула Маришка. – Вы сможете провести свой ритуал после занятий. А теперь я предлагаю вам перейти к обучению. Скажите, зачем вам нужно знание иностранных языков?

Юноша, утихомиривший своих сокурсников, поднял руку. Учительница кивнула.

– Мне необходим роканский, так как я собираюсь сделать карьеру дипломата.

– Спасибо, – сказала Маришка. – Как вас зовут?

– Никола. Никола Сливацкий.

«Сливацкий», – пронеслось в голове у учительницы. «Так вот, почему его слушаются студенты. Это сын завуча».

– Хорошо, а что скажут остальные? – спросила она и подняла первого, кто поднял руку.

– Это Сливацкому нужен язык для карьеры, а всем остальным для зачёта, поскольку без него не выдадут диплом.

Все дружно захохотали. Маришка подождала, пока смех стихнет и продолжила.

– Я поняла вас. Спасибо за откровенность. Должна сказать, что зачёт – очень слабая мотивация. А между тем знание иностранных языков магам необходимо.

– И чем же? – выкрикнул кто-то.

– Прежде всего, тем, что вы сможете читать древние магические книги в оригинале, делать собственные выводы и получать знания, которые раньше вам были недоступны.

– А какое отношение подобная литература имеет к роканскому языку?

– Роканский – это только начало. У вас в программе стоит изучение ещё двух языков на выбор. Возможно, вы знаете, что легче изучать сразу несколько языков.

Окинув аудиторию взгдяом, Маришка подняла ещё одного студента.

– При всём уважении, пани Яровски. Должен сказать вам правду.

– Готова её выслушать, – сосредоточилась учительница.

– Я – один из тех людей, которым «посчастливилось» изучать роканский годами. Мне преподавали его гувернёры в детстве. Здесь я тоже успел получить немало «знаний». В общем, за всё время обучения мне удалось запомнить несколько слов, только не просите меня повторять их… Из всего этого я сделал вывод, что потратил уйму времени на совершенно бессмысленное занятие… И, насколько я знаю, большинство студентов Мерхема преуспели в лингвистике точно так же, как и я.

Это первое, что я хотел вам сказать. Второе: а вы сами знаете древние магические языки, которые с таким жаром вознамерились преподавать?

По аудитории пронёсся одобрительный мужской гул.

– Садитесь, – сказала Маришка. – Относительно второго… Я знаю два из трёх языков, на которых написана ваша литература.

Помещение наполнило удивлённое: «О-о-о!»

– Да, я увлекаюсь лингвистикой и в своё время овладела несколькими редкими языками, которые были мне интересны. Третий, важный для Мерхема язык, я тоже начала осваивать. Уверена, что он поддастся мне…

Теперь о втором. Несколько уважаемых мною людей, достигших успехов в языкознании, с которыми я была знакома и которых безмерно уважаю, смогли убедить меня, что зубрёжка слов и грамматики не может привести ни к чему хорошему. Обучаясь по такой методике, успехов достигают лишь единицы – люди с определённым складом характера.

– Да, и как вы предлагаете учиться? – спросил Сливацкий.

– Никакая наука не поддаётся человеку без участия чувств. Вспомните детство. Какие фразы, услышанные от родителей, вы запоминали лучше всего?

– Ну, это трудная задача. Язык выучился сам собой, – Никола снова ответил за всех.

– Верно, но ведь выучился. Значит, в каждом из вас есть способности к изучению и других языков.

– Я просто заинтригован, – выдал студент, произнёсший длинную обличительную речь.

– Это хорошо, – улыбнулась Маришка. – Тогда возьмите, пожалуйста, со стола эти книги, послушайте мой рассказ на роканском и постарайтесь найти его на лейманском.

Тихо переговариваясь, юноши разобрали книги и уставились на свою учительницу с самым серьёзным видом.

Поработав немного пальцами, Маришка стала говорить. В свои слова она вкладывала максимум эмоций и пыла, вживаясь в роли персонажей, стараясь осмысленно произносить каждую букву. На протяжении всего её выступления в аудитории стояла тишина, которая продолжилась даже после того, как раскрасневшаяся девушка закончила свой рассказ.

Маришка испугалась реакции, но взяла себя в руки и тихо спросила:

– Вы готовы отвечать?

Никто из магов не поднял руки. Яровски грустно поправила растрёпанные волосы и открыла журнал.

– Это сказка про колобка, – внятно произнёс Сливацкий. – Да, «я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл»… И я запомнил её почти всю.

– Не ты один, – раздалось бормотанье среди студентов.

– Вот и прекрасно, – облегчённо вздохнула юная учительница. – К следующему занятию я прошу вас приготовить пересказ этой сказки на роканском. Причём учить наизусть ничего не советую. Просто постарайтесь вжиться в образ произведения и рассказать его теми словами, которые вам удалось запомнить.

Далее в абсолютной тишине Маришка заполнила журнал и провела перекличку. Еще одно занятие, запланированное на день, прошло с неменьшим успехом. Покидая аудиторию, учительница была довольной.