Читать книгу Варлорд. Путеводная звезда. Том I - Алекс Делакруз - Страница 1

На секунду отвлекшись от экрана ассистанта, я посмотрел на неожиданную гостью.

«Точно мне нужно это все прочитать?» – недвусмысленным взглядом поинтересовался я.

– Да, ваше благородие, – донельзя приятным и даже манящим голосом ответила на невысказанный вопрос собеседница. Всем видом показывая, что по мелочи беспокоить бы меня не стала.

«Хорошо», – молча кивнул я и вернулся вниманием к тексту статьи в поисках места, на котором остановился.

…столь подходящее именование применительно к команде Арктической гимназии имени Петра Пахтусова впервые использовали наши коллеги из Kölnische Zeitung.

Nordlicht

Nordlicht. Или, на других языках, Aurora Borealis, Северное Сияние, – именно так германские журналисты назвали команду из Архангельска, после очередного блистательно выигранного ими матча. Сразу после статьи в кельнском еженедельнике многие издания поспешили отметить весьма символичный момент: основу Северной флотилии государства Российского составляют фрегаты проекта 27770 типа «Аврора». Многоцелевые, так называемые глобальные, корабли. Знаменитые «убийцы авианосцев», или, по классификации военного блока Трансатлантического союза, «Equalizers», уравнители. Весьма подходящее именование, не правда ли?

Потребовалось всего несколько дней, чтобы неофициальное, спонтанно возникшее название нашумевшего коллектива быстро обрело популярность по всему миру, пристально наблюдающему за ходом отборочных соревнований национального турнира за приз принца Ольденбургского.

Зрителям посещенных северной командой городов не было нужды отправляться в знаменитые отели-купола Лифляндской губернии, чтобы полюбоваться загадочным и манящим природным явлением. Команда Аврора всегда привозила с собой Север и Северное сияние – в Семипалатинск, Красноярск, Красноводск, Глазьев, Брест, Фурукамаппу с Владимировкой и Кёнигсберг, побывав в самых разных уголках Российской Конфедерации.

Отдельно стоит отметить, что команда Аврора не только подарила нам чудесное и притягательное зрелище, но также заставила вспомнить и переосмыслить некоторые понятия.

Sprezzatura

Спреццатура – общеупотребимый термин, известный нам из глубины веков, из написанного в 1528 году Бальдассаре Кастильоне трактата «О придворном». Спреццатура в общем понимании – это идеальное несовершенство, блистательный стиль, созданный без малейших на то усилий.

Итальянская ренессансная культура многое привнесла в наш мир, но жителям Апеннинского полуострова стоит признать – ученики давно превзошли учителей. Разве яркие красные носки Паоло Валентино, явившегося намедни на интервью к российскому государю императору, – это спреццатура? Полноте, обычный китч, аляповатая небрежность. Да, весь мир обсуждал не ответы нашего государя, а красные носки интервьюера, но назвать подобное искусством, иконой стиля? Преступление против хорошего вкуса – вот самое мягкое определение.

Бальдассаре Кастильоне, граф Новеллары, пять веков назад первым заговорил об «искусстве замаскировать искусство». Именно так, ведь в оригинальном определении спреццатура – это способность скрывать сознательные усилия, вложенные в создание внешнего вида. И команда Аврора позволила нам почувствовать стойкую связь поколений. Словно проведя нас по пространственно-временному континууму, возвращая зрителей своими действиями прямиком к возрожденному шарму истоков Ренессанса.

Не побоюсь громких слов – за последние месяцы мы имели счастье наблюдать легкость стиля и элегантную небрежность силы. Вполне подходящие эпитеты, применимые к высококлассному выступлению, продемонстрированному нам командой Аврора…

– Господи, да сколько ж патоки, веки слипаются… – даже поморщился я, не выдержав и пролистав несколько страниц с видеофрагментами наших выступлений, сопровожденными детальными пояснениями восторгов автора статьи.

«Не читайте советских газет по утрам» – говорят умные люди. Заветам я следовал, прессу просматривая лишь по верхам тенденций и государственного заказа, и в подобный текст добровольно никогда бы не полез. Если бы не Лада, очень неожиданно появившаяся сегодняшним вечером на пороге моего номера.

Колумнистка Сатирикона так и возглавляла журналистский пул, следующий за нашей командой. Но виделся, и тем более разговаривал с ней, я очень редко. Очень редко еще даже до того момента, как Николаев отправил меня в удивительный учебный трип, едва несколько раз не убив интенсивностью нагрузок освоения стихии Огня. Впрочем, по словам полковника, я еще в самом начале пути, так что еще не вечер. И знаете, я ему верил.

Сейчас, учитывая неожиданное появление колумнистки Сатирикона, к ее просьбе ознакомиться со статьей, как раз в журнале Сатирикон, отнесся со всей серьезностью. Которая – вся испытываемая и настроенная мною серьезность, не помешала усмехнуться при виде следующего заголовка.

Автор статьи, видимо, специально взял курс на чужую речь, упомянув в начале текста кельнскую газету и слово Nordlicht, означающее Северное сияние. Явно для того, чтобы иметь возможность и дальше использовать немецкие выражения. Такие, как название последнего раздела статьи: Es geht um die Wurst.

Смысловой перевод этой часто употребляемой немцами фразы: «Поговорим о главном». Даже более близко к таким выражениям, как «сейчас или никогда» или «перейти Рубикон». Дословный же перевод звучал как «поговорим о сосиске».

Да, в Германии настолько уважительное отношение к сосиске, что ее упоминание в таком контексте вполне серьезно, без грамма веселья. Ну, что еще ждать от народа, который одинаково звучащее на самых распространенных языках Европы слово «сюрприз» произносит как «Überraschung».

Вот только у меня появилось стойкое подозрение, что намек на сосиску – все же завуалированная шпилька в сторону нашей команды. Промотав до конца статьи, посмотрел имя автора: Андрей Залманзон. Секундная заминка, но вспомнил – корреспондент канала Клуб «Марафон», ведущий программы «Спортивное обозрение».

Тот самый, которого я как-то пытался вывести из себя на пресс-конференции по итогам матча с командой Красноярской Мариинской гимназии. Получается, что, кроме деятельности на канале Клуб «Марафон», Залманзон по совместительству является и колумнистом московского Сатирикона.

Мне, в общем-то, все равно… было бы. Если бы Лада не пришла вечером с неожиданным визитом и этой статьей на оценку. Поэтому, вернувшись к сосискам, вернее к последнему разделу статьи, я продолжил чтение. Под заголовком «Es geht um die Wurst» была изложена превью-информация о нашей грядущей встрече с Александровскими сиротами – курсантами московского Александровского училища.

Команда александровцев была сформирована из неодаренных курсантов (на два года старше нас) и экипирована так же, как и мы, в бронекостюмы Шевалье. В верхней сетке они заняли шестое место и полагались нам, как занявшим первое место в своей группе, в соперники стыкового матча за право участвовать в плей-офф.

Да, справедливости в общем понимании организаторы турнира не придерживались. Турнир за приз принца Ольденбургского изначально предполагал преимущества сильных. И если в привычном мне по прошлой жизни формате команде, занимавшей первое место, полагалась бы самая слабая из восьмерки другой, более высокой по рангу группы, то здесь дело обстояло совершенно наоборот. Нам, как самой сильной команде среди занявших первые три места, предполагалась самая сильная команда из занявших три последние места группы верхней сетки.

При дальнейшем чтении статьи, как ни старался, больше попыток автора вставить шпильку не обнаружил. Если, конечно, не считать весь приторный тон, превозносящий нашу команду настолько, что подобное в принципе уже можно счесть тонким и адресным троллингом. Для своих, так сказать. Для тех, кто понимает.

Кроме общих данных, написавший статью Залманзон в последнем разделе вновь очень уж явно подчеркнул наше предполагаемое превосходство. Подкрепляя звучными и яркими до слащавости эпитетами. Опять на немецком – называя меня nordwolf, северным волком, а остальных nordritter, северными рыцарями.

– Прочитал, – поднял я глаза от ассистанта, посмотрев на Ладу. Кивнув, колумнистка с кошачьей гибкостью поднялась и подошла ближе. Встав сбоку практически вплотную, она наклонилась и прислонила к экрану палец, разблокировав меню. Пролистав страницы браузера, девушка открыла другой текст. Выпрямившись, она заметила, что я смотрю на нее, а не на экран. Смущенно улыбнувшись, Лада взглядом показала мне на открытую статью и вернулась в кресло.

Буквально несколько секунд действий, но за это время у меня была возможность оценить декольте, представленное на уровне глаз, – более глубокое из-за расстегнутой верхней пуговки, упругость мимолетно прислонившегося бедра, притягательность выверенной походки – деловая юбка на Ладе смотрелась просто замечательно.

Подобные, старые как мир приемы она использовала и во время нашей первой полноценной беседы. Простые, но действенные – грация девушки притягивает глаз, вызывая уже испытанные ранее приятное томление и мурашки по позвоночнику.

В прошлый раз мы общались в салоне бизнес-джета, когда я улетал от графа Безбородко после разговора в Киеве и мысли мои были заняты множеством самых важных вещей. Поэтому после прямого вопроса, когда Лада отговорилась оправданием подобной агрессивной привлекательности врожденным женским шармом, тему я развивать не стал. Не до этого было. Сейчас же настроение получше, дамоклов меч – пусть и по-прежнему висит над головой, совсем близко не наблюдается. Почему бы и не вернуться к теме?

– Лада, вы удивительно красивая. Сюрприз, надеюсь, подобным признанием не делаю.

Собеседница в ответ лишь улыбнулась.

– Признаюсь честно: настолько очарован, что в вашем присутствии я немного теряюсь.

– Врожденный женский шарм, ваше благородие. Простите, ничего не могу с собой поделать, – неискренне расстроилась Лада, на миг скрестив руки на груди, но сразу же их отняв, словно раскрываясь.

«Так, может, переспим?» – едва не озвучил подготовленное еще во время первой беседы предложение. Но не сказал.

Смотрит девушка на меня сейчас так, что ясно-понятно – подобное предложение ее совершенно не обескуражит. Еще и согласится, что вполне вероятно. Оно мне надо сейчас? – скептически подумал я и погасил моментально напрашивающийся ответ, что почему бы и не да.

На то, чтобы справиться с возникшим желанием и вернуться мыслями к делу, потребовалось некоторое усилие – все же после полного слияния с памятью Олега, и с приобретением осколков его личности, некоторые приоритеты изменились. Поэтому, пока не предложил Ладе перевести знакомство в иную плоскость, сказал несколько другое.

– Лада, убедительная просьба. Сделайте чуть потише громкость врожденного шарма, а то мне сложно на заботе и работе сконцентрироваться, все мысли об одном «ас-салям алейкум». Как понимаете, на концентрации это отражается не лучшим образом, – довольно жестко отсек я не слишком завуалированные предложения собеседницы.

Не дожидаясь реакции насторожившейся и даже испугавшейся возможных последствий колумнистки – осознавшей, что слишком перегнула палку, я опустил взгляд в ассистант, открывая вторую предложенную ей статью.

Арктический экспресс теряет скорость. Команда Аврора вообще сможет преодолеть отборочный раунд?

– Это желтая пресса, заметку необязательно читать полностью, можно лишь глянуть общий тон, – предупредительно сообщила Лада. Голос колумнистки подрагивал от волнения – похоже, немного переборщил с внушением.

Рекомендациям последовал, пробежавшись по страницам мельком и вычленив из текста буквально пару фраз:

…мы миновали экватор отборочного турнира, и главная интрига сейчас не команды – кандидаты на участие в матчах на выбывание, а вопрос – продолжится ли безоговорочное доминирование команды Аврора?

…посмотрите на Артура Волкова. Совершенно очевидно, что он экономно двигается, стараясь понапрасну не расходовать энергию. Это не спокойствие и меланхолия, а явно заметная утомленность…

…если присмотреться и проанализировать запись, то можно сделать безошибочный вывод – на лице Волкова уже в первый день матча читалась самая настоящая изможденность. И опасения подтвердились – на матч с командой Гурьева он не вышел.

…Впереди еще два матча отборочного этапа, и без убийственно эффективной связки Волкова и Медведева, после столь сложно одержанной победы над командой Гурьева, сможет ли команда Арктической школы не просто сохранить инерцию разбега, но и оказать достойное сопротивление оставшимся соперникам, не говоря уже о более высокой ступеньке отборочного раунда?

Закончив с простыней текста, глянул имя автора. Но даже после попытки вспомнить ничего не получилось. Не встречал.

– Анатолий Романов. Это имя должно мне что-то сказать?

– Нет, – сделала Лада пренебрежительный жест.

– Но обе статьи заказные?

– Именно так.

– Букмекеры?

– Все верно, – снова кивнула Лада.

Внешне она не показала, но хорошо почувствовал – удивлена, как быстро я догадался.

– И какова первопричина того, что я должен был именно сегодня и именно сейчас увидеть эти статьи?

Перегнувшись через стол, Лада забрала у меня ассистант. Верхняя пуговка ее блузки по-прежнему была расстегнута, так что вновь содержимое декольте сделало приятное глазу. Лада это заметила – едва не вздрогнула, чуть скованно выпрямилась и смущенно пожала плечами. Всем видом демонстрируя, что в этот раз она включает шарм неспециально, Лада показала мне на экране статью Романова.

– Это явная заказная статья в третьесортной газете с минимальным охватом. Опубликованная с целью даже не повысить коэффициенты противников и снизить потери букмекеров от ваших побед, а банально освоить бюджеты. Рутина. Но вот это… – перелистнула страницы ассистанта Лада на первую статью.

– Залманзон за заказуху берет хорошие деньги. Очень хорошие деньги. И кроме этого, очень немногие, я бы даже сказала, считанные единицы, могут его купить.

– Почему? А, «КСП»? – моментально добавил я к своему вопросу и ответ, догадавшись, в чем дело.

– Именно, ваше благородие. Залманзон – официальный голос и неофициальный рупор «Императорского спортивного клуба Санкт-Петербурга». У него такие друзья и покровители, что со стороны несерьезных людей даже предварительное предложение ему написать заказную статью может им выйти сильно боком.

Хм, то есть я тогда на пресс-конференции приближенного к телу власти репортера оскорбил, получается, – хмыкнул я сам про себя.

– Почему ты думаешь, что это заказуха?

– Артур Сергеевич, – вежливо, но при этом весьма маняще улыбнулась Лада. – Я не думаю. Я уверена, потому что знаю. Только умоляю, не спрашивайте меня откуда, – хлопнула она ресницами.

«Почему не спрашивать?» – «Потому что я вряд ли смогу отказать… в любой вашей просьбе», – машинально смоделировал я возможное продолжение.

Господи, что у нее за интерес-то такой агрессивный? С другой стороны, что я теряю, если сейчас… так, хватит – оборвал я сам себя.

– И это значит… – отвлекаясь на рабочий лад, медленно проговорил я и после недолгой паузы закончил мысль: – Это значит, что некие влиятельные люди от букмекеров вышли на Залманзона, купив у него заказную статью для того, чтобы, как часть, допустим, большой кампании, выставить безоговорочными фаворитами нашу команду и приспустить на нас коэффициенты.

– Именно так, – кивнула посерьезневшая Лада. – И добавлю: в деле замешаны настолько серьезные деньги… и не только деньги, но и репутация, что появление подобной статьи – явный знак, что кто-то железно уверен в поражении нашей… простите, вашей команды, – очень мило и непосредственно сделала девушка вид, что случайно оговорилась.

Мда. Вот и завернул в столицу – подумал я машинально и тут же оборвал себя. В этом мире Москва все-таки не забирала у Санкт-Петербурга права и обязанности столичного града.

– Спасибо за информацию, – обернулся я к Ладе. – Как-то могу отблагодарить?

Колумнистка вздохнула так, что ткань блузки опасно натянулась – удерживая границы приличий лишь на одной маленькой пуговке.

– У меня есть к вам одна просьба. Прошу заранее простить за наглость…

– Заранее прощаю.

– Для меня было бы счастьем, если бы вы смогли взять меня с собой в свет сегодня вечером.

– Я никуда не собирался сегодня вечером, – глянул я на часы над камином.

Время половина десятого, какой выход в свет? Мне спать скоро пора. Пусть и сразу три дня отдыха возникли нежданно-негаданно (если считать и свободный от поединков день представления команд), но режим-режим-режим.

– Ваше благородие, у меня немного другая информация, – виновато пожала плечами Лада. – По всей видимости, предложение, от которого сложно отказаться, вы еще не получали.

Только я собрался было спросить ее, что за предложение, как с улицы послышался громкий шум, взвизг автомобильной резины и звук удара – так бывает, когда машина урну сносит или о столб или поребрик тормозит. Буквально через несколько секунд на балкон, звучно ударившись о толстое стекло, прилетела бутылка. Вдова Клико – увидел я золотую этикетку.

«Мажоры гребаные», – только и произнес я, подходя и открывая балконную дверь.

Вторую прилетевшую бутылку поймал и даже чуть-чуть отхлебнул для вида – вызвав снизу бурю возгласов от компании, высыпавшей из желтого спортивного феррари, криво припаркованного прямо под окнами.

– Йо-охен! – зычно в вечерней тиши приветствовал меня выбравшийся последним из-за руля Манфред Штиль по прозвищу Йохен.