Читать книгу Альберт Холмс и робот Ватсон. Смерть в «Нефритовой пещере» - Алекс Гейс - Страница 1

Слышал, раньше за вредную работу давали молоко – здоровье поправить. Нам нужно выдавать виски. Не для поправки здоровья (с этой задачей ничто не справится), а хотя бы для сохранения бодрости духа и верности профессии.

Окоченевшие трупы с остекленевшими глазами, лужи крови, отрубленные члены, разлагающиеся зловонные останки – все это особой реакции у меня не вызывает: я толстокожий. Куда труднее не впасть в депрессию от осознания, что жена готова отравить мужа, сын застрелить отца, а брат зарезать брата из-за презренного металла (точнее, из-за счета с небольшим количеством ноликов – металлические монеты и золотые слитки на Земле давно не в ходу). Впрочем, и это мне уже по хуй. Даже когда невинные девушки и бабушки-одуванчики превращаются в бездушных монстров, наделенных нечеловеческой силой, это уже давно не вызывает у меня ни шока, ни удивления. Плавали – знаем.

Но почему эти долбаные трупы находят всегда ранним утром, когда сны наиболее сладки? Мой молодой организм измучен хроническим недосыпом, недоеданием и недотрахом – ни на что нет времени: перекусывать и перепихиваться приходится на ходу, из-за чего возникает ощущение неполноты кайфа. Чем это компенсировать? Только алкоголем. Ну не наркотой же? Вот виски – в самый раз. Три раз в день, можно без содовой.

Вот и на этот раз звонок дежурного застал меня в постели. Только-только слез с пьяной блондинки и сомкнул глаза – и снова это ненавистное дребезжание.

– Обнаружен труп мужчины, адрес высылаю сообщением, – обрадовал поганец и повесил трубку. Мультифон прорычал, принимая послание. Открыв его, вздохнул с облегчением: убийство совершилось у меня под носом, точнее – под боком: в соседнем номере отеля с пошлым названием «Нефритовая пещера».

Блондинку будить не стал: она все равно прикреплена к номеру, а снял я его на всю ночь. Сейчас же – глянул на часы – всего четыре утра. В голову пришла смелая идея: поставить будильник на пять часов и немного соснуть, благо я уже был, можно сказать, на месте происшествия, а об этом никто не знал. Можно было запросто соврать, что звонок дежурного застал меня на другом конце города.

Однако кому-то наверху моя идея, кажется, не понравилась, потому как за окном что-то угрожающе громыхнуло, сверкнула молния, и по крыше застучали тяжелые капли. Гроза началась так резко, что казалась грозным предзнаменованием. Хорошо, что я не был суеверным, а то бы, наверное, решил, что следующей жертвой убийцы из «Нефритовой пещеры» стану я сам.

Впрочем, кто сказал, что здесь вообще произошло убийство? Криков о помощи и шума ссоры я не слышал, хоть был почти рядом. Вполне вероятно, что мужик окочурился сам, например, от сердечного приступа. О таких случаях мне приходилось слышать. Кто-то рассказывал в отделении о своем родственнике, который имел счастье испытать инфаркт чуть ли не одновременно с оргазмом. Его, помнится, как раз нашли на проститутке. Не в этой ли самой «Пещере»? Так что не исключено было, что сосед из 26-го номера пополнил ряды счастливчиков, отошедших в мир иной отнюдь не без удовольствия, точнее – по причине оного.

Гром и молния меня, разумеется, не напугали, но отрезвили, заставив все-таки вспомнить о долге и постараться забыть о том, что чертовски хочется спать. Нехотя начал собираться.

Принял контрастный душ, чтобы хоть немного взбодриться, неспешно оделся – труп не убежит. Включил Ватсона. Так я прозвал робота-помощника. С некоторых пор всех сыщиков управления снабдили такими машинами. Большинство роботов были списаны из госучреждений, мой не являлся исключением. Мне удалось избавить его от многих привычек и привить новые. Например, приучил его отзываться на Ватсона и называть меня Холмсом, хотя на самом деле мое имя – Альберт, Альберт Горский. Но бюрократизм из его электронной души мне вытравить так и не удалось.

– Зафиксируй сообщение об обнаружении нового трупа, – поручил я ему.

– Завести новое дело? – поинтересовался механизм.

– Не спеши – может, он принял естественную смерть или вообще самоубийца, – посоветовал я Ватсону, хотя на самом деле сильно сомневался, что кому-то придет в голову свести счеты с жизнью в номере низкопробной гостиницы, где почти все номера сдаются на ночь или даже на несколько часов парочкам, жаждущим плотских утех. К слову, можно приходить и без парочки, как это часто делаю я сам: номер можно снять не пустым, а с девочкой. Вероятно, у этих предметов интерьера тоже есть имена, но мне они не знакомы. Например, красотку, с которой провел сегодняшнюю ночь, я называю блондинкой из 28-го. Есть еще блондинка из 14-го, брюнетки из 6-го и 9-го, рыжая из 13-го. Остальные номера сдаются пустыми, а всего их здесь тридцать два. Труп обнаружен в 26-м номере – буквально через комнату от меня. Слышал ли я что-нибудь подозрительное? Вроде нет. Впрочем, моя блондинка так старательно стонала, изображая удовольствие, что заглушала все звуки.

А вот господина, снявшего злополучный номер, и его спутницу я, кажется, видел.

В последнее время с этим мужчиной лет пятидесяти я встречался в отеле регулярно. Внешность он имел непримечательную, и все его спутницы были похожи друг на друга. Я даже не знаю, была ли это одна дама или разные. Одно могу сказать: сам развратник был невысоким, коренастым, с некрасивыми залысинами на голове, но партнерш себе находил ярких – среднего роста, пышногрудых, рыжеволосых и темпераментных. Полночи они стонали и кричали от наслаждения так, что невзрачному господину завидовало полгостиницы. Хотя, наверное, дамы завидовали не ему, а его подругам, которых он так умело оприходовал.

Еще не видя трупа, я начал догадываться о возможном мотиве убийства, если оно, конечно, имело место. В этом случае высока была вероятность того, что любвеобильного мужика порешила одна из любовниц, из ревности. И место преступления соответствовало этой версии.

Прежде чем покинуть свой номер, еще раз взглянул на блондинку. Несмотря на грозу и нашу с Ватсоном беседу, она продолжала спать и даже положения, кажется, не поменяла. Меня кольнула тревога, так что пришлось вернуться к кровати и пощупать пульс. Он был. «Наработалась, бедняга», – сочувственно подумал я, направляясь к двери. Вероятно, я был у блондинки не первым, возможно даже, и не вторым. В смысле сегодня был не первым и не вторым, точнее, уже вчера: в гостиницу я прибыл чуть за полночь, а потом еще часа два-три нещадно эксплуатировал красотку. Каким я ей приходился по счету вообще, не знал, подозреваю, и сам господь бог.

Полицейский наряд еще не прибыл, и вместо моего коллеги у входа в номер дежурил портье, дабы предотвратить несанкционированное проникновение в помещение. Наплыва посетителей, правда, не наблюдалось: видимо, потенциальные зеваки все еще дрыхли в своих номерах или занимались чем-нибудь еще не менее приятным. Сунув портье под нос корочку, я открыл дверь и пропустил внутрь Ватсона, чтобы он зафиксировал следы раньше, чем я их затопчу. Труп через распахнутую дверь было видно отлично: он лежал на спине, раскинувшись, как морская звезда: его руки и ноги были привязаны к спинкам кровати. Одежды на «звезде» не было. Рядом валялась плетка, подтверждая, что перед смертью покойник предавался БДСМ-развлечениям.

Ватсон подкатил к кровати и начал сканировать труп на предмет установления причин его скоропостижной кончины. Опасаясь, что портье свернет себе шею, наблюдая за работой моего киберпомощника, я вошел внутрь и потянул на себя дверь.

– А понятые разве вам не нужны? – поинтересовался портье, еще сильнее вворачивая шею.

– На хуя? – обломал я его. – Там же робот работает. Он и понятой, и эксперт, и помощник: три в одном. – И я безжалостно захлопнул дверь перед носом любопытного сотрудника отеля.

– Причина смерти? – запросил я у Ватсона актуальную информацию.

– Обтурационная асфиксия. Его задушили подушкой или аналогичным предметом, – отрапортовал тот.

– Значит, все-таки насильственная смерть, – вздохнул я, и распорядился: – Заводи дело!

– На каком основании вы сделали вывод о насильственной смерти, Холмс? – поинтересовался робот.

– Это элементарно, Ватсон, – пояснил я тупой машине, – человек, привязанный за руки и ноги к кровати, не мог задушить себя сам.

– Дело № 64 «Смерть в “Нефритовой пещере”» заведено, – тут же отчитался робот.

– А вот и предполагаемое орудие убийства, – я указал на валяющуюся на полу у изголовья постели подушку.

Ватсон тут же поднял постельную принадлежность, сканировал ее и подтвердил, что подушка может быть средством удушения жертвы, так как на одной ее стороне оставлена слюна мертвого господина.

Я внимательно осмотрел комнату. Ватсон уже, наверное, все запечатлел на камеру, оставалось только снять отпечатки с мебели и скудных предметов интерьера. Но я не люблю изучать место происшествия и улики по медиафайлам – предпочитаю все видеть своими глазами.

Интерьер этого гостиничного номера мало чем отличался от того, в котором только что отдыхал я: широкая кровать с металлической спинкой и жестким матрасом, выцветшее темно-красное постельное белье, два потертых вишневых кресла, на одном из которых лежали аккуратно сложенные вещи покойного, на другом – черная латексная перчатка (судя по размеру – женская), журнальный столик с графином и двумя стаканами. На столике я увидел тюбик с гелем-лубрикатором и пузырек с повышающими потенцию и либидо драже – их труп, вероятно, принес с собой.

– Сними отпечатки с пузырька и тюбика, с внешней и внутренней стороны перчаток, – распорядился я. – Ну и с мебели, стен, сантехники, разумеется, тоже.

– Знаем, плавали, – отозвался робот, приступая к работе.

Ватсон действовал быстро, но минут 20-30 у меня было. Это время я решил потратить на опрос свидетелей. Открывая дверь, чуть не сшиб с ног подсматривающего в дверной глазок портье. Он выпрямился, потирая лоб. По коридору к нам, смеясь над любопытным свидетелем, приблизились полицейские. Они были кстати, так как мой киберпомощник был занят, а самому протокол допроса мне писать было лень. Эту миссию я поручил одному из присланных ко мне на подмогу стражей правопорядка.

– Кто, когда и при каких обстоятельствах обнаружил труп? – спросил я у портье.

– Я обнаружил, – сообщил он. – Когда пришел спросить господина Семенова, будет ли он продлевать номер. Три часа, на которые он его брал, истекли, да и его спутница к этому времени уже покинула гостиницу. Обычно господин Семенов уходит вместе со своими подружками, а на этот раз задержался. Я постучал в дверь, он не ответил. Постучал сильнее – тишина. Заглянул в глазок – лежит привязанный. Я открыл дверь – не заперто. Вошел, присмотрелся, а у него рожа синяя и глаза выпучены. Я тут же вышел и позвонил управляющему. Тот велел сообщить в полицию и встать возле двери, никого не пускать.

– Трогал что-нибудь?

– Ни в коем случае! Только за ручку двери брался.

– Спутницу покойного описать можешь?

– Среднего роста, в свободной красной тунике, черных лосинах, очках и шляпке. На руках были черные перчатки. Волосы рыжие. Солнцезащитные очки.

– Узнать сможешь?

– Вряд ли. У нас такие каждый день бывают. Разве что по волосам. Рыжая она.

– А что, рыжие к вам не заглядывают, что ли?

– Заглядывают, конечно, но реже, чем блондинки или брюнетки. Господин Семенов рыжих любил. С ним почти всегда рыжие приходили.

– Рыжие или одна и та же рыжая? – решил уточнить.

– Да кто ж их разберет? Я не присматривался, – признался портье.

– Время смерти назови, – спросил у Ватсона, приоткрыв дверь.

– Между двумя часами и половиной третьего ночи, – отчеканил робот.

– В это время кто тебя видел? – спросил я портье.

– Уходили в это время из 32-го, 17-го и 5-го номеров, снимали 20-й и 4-й. Я ключи принимал и отдавал, меня посетители видели.

– Опросите постояльцев из 20-го и 4-го! – поручил полицейским. – А ты иди работай! – отправил портье к стойке на первом этаже. Сам вернулся в номер с покойником.

– Еще не закончил? – поинтересовался у робота.

– Заканчиваю, – сообщил тот. – На мебели и в санузле отпечатки 36 персон, все идентифицированы, распечатываю список. На внутренней и внешней стороне перчатки отпечатки гражданки Кристины Чесноковой, они имеются и на мебели. На столе, плетке, пузырьке и тюбике отпечатков пальцев нет. Или их стерли, или на ком-то, кто их держал в руках, были перчатки. Содержимое тюбика – интимный гель-смазка. Содержимое пузырька – возбуждающие драже. Одного драже во флаконе не хватает.

Я взял распечатку с фамилиями тех, чьи следы были обнаружены в номере. Фамилии Семенов среди них не было.

– Личность трупа установлена? – уточнил я у робота.

– Труп – гражданин Сайман Дьяченко, 52 года. Женат второй раз. Вдову зову Надин Дьяченко. Браком с ней труп сочетался 5 лет назад. Первая жена погибла в автокатастрофе 4 года назад. Развелись они за 3 года до этого происшествия. От первого брака у трупа есть сын Борис Дьяченко, ему 25 лет. Вторая жена бездетна, ей 35 лет.

Так я и думал, что покойник – ни разу не Семенов. Надо быть идиотом, чтобы зарегистрироваться в «Нефритовой пещере» под своим именем. Я, например, всегда записываюсь здесь Джеймсом Бондом, и ни разу никто не попытался уличить меня во лжи.

– Что ж, Ватсон, запротоколируй здесь все, упакуй улики, выдай полицейским труп, забери у них протокол допроса свидетелей, подшей в дело, сбрось мне адрес Надин Дьяченко и этой самой Кристиночки. Нужно будет оповестить вдовушку об утрате и найти пару для забытой в номере перчатки. Подозреваю, что ее мы обнаружим у госпожи Чесноковой.

– В одежде трупа я обнаружил водительские права на его имя и вот эту визитную карточку, – Ватсон вывел на экран визитку Кристины Пряной, специалистки по оказанию эскорт-услуг.

Должно быть, это и есть наша госпожа Чеснокова. Отлично, не нужно будет искать ее телефон и творческий псевдоним.