Читать книгу Давид царь Воин - Алекс Грин - Страница 1

Пролог

Солнце стояло в зените, а блики света играли на медных шлемах и остриях копий трех воинов. Это был отряд филистимлян, проводивший зачистку Изреельской долины от еврейских воинов после сражения на Гилбоа.

Они ехали в колеснице, за которой на привязи шел человек в изорванной одежде. Колесница остановилась на холме, и они сошли с колесницы, озирая окрестности. Вокруг шлемов с перьями были обмотаны красные тюрбаны для защиты от солнца, медный панцирь, одетый на плотную рубаху и широкие пояса на которых висели короткие бронзовые мечи.

Старший воин сразу увидел одинокого всадника и что удивительно на лошади. Он повернулся к своим подчиненным.

– Похоже, к нам в сети попадет кто–то очень важный. Постараемся его поймать и доставить в Бет–Шеан.

Они начали спускаться в долину стараясь идти таким образом, чтобы солнце светило им в спину. Старший воин пустил стрелу, целясь в голову, на которой он увидел медный шлем. Однако всадник увернулся и кинулся на них.

Он на удивления хорошо пользовался стрельбой из лука. Стрела попала в воина с копьем и тот упал. На второго он просто наехал лошадью и филистимлянин вместо того чтобы ударить по лошади попытался увернуться и упал в траву.

Стрела сбила шлем с всадника, и от удара он упал на землю. Лошадь ускакала, и он поднялся, держа лук в руке. Филистимлянин поднялся, держа копье в руке и еврейский воин вскинул лук и пустил стрелу, не целясь. Филистимлянин не успел увернуться и упал на землю.

Он повернулся во время и увернулся от удара копьем, поднырнув под руку, он сбил филистимлянина с ног и, вырвав у него копье, нанес удар, пригвоздив к земле.

Собирая свои стрелы, он услышал позади звук шагов и моментально повернулся. Пленный воин со связанными руками подошел и пнул тело поверженного филистимлянина, повернувшись к спасителю, он с узнавание воскликнул:

– Наарай бен Езбоя! Как ты здесь оказался?

– Я бы тоже хотел узнать, как Урия Хеттеянин оказался в плену у филистимлян.

После сражения на горе Гилбоа люди разбежались по своим городам и домам, опасаясь вторжения филистимского войска. Захватили всю долину Изреельскую филистимляне дошли до Бэт–Шеана где жили хананеи. Именно здесь на стене города они повесили Саула и трёх его сыновей лицом к площади.

Его звали Наарай бен Езбоя, будучи молодым человеком, он поступил на службу к царю Саулу пятнадцать лет назад. Наверное, то, что он выжил, было заслугой Давида, бывшего начальника войска царя Саула.

Он был молодым оруженосцем царя, когда появился Давид. Он был восхищен подвигом Давида и напросился в его отряд. Он был уже сотником, когда царь изгнал Давида от себя. Он получил приказ схватить родителей Давида, но через Ионафана Наарай вывез их в безопасное место.

С тех пор он попал в опалу и чаще бывал на границе чем в Гиве. И в этой битве его оставили охранять обозы, поэтому он не попал в окружение. Пробираясь по ночам он почти не заходил в города но в Бэт–Шэан решил зайти и узнать новости.

Пройдя через ворота, он оказался на площади. Здесь было шумно, и он не сразу понял, о чем говорят люди. Повернувшись к городской стене, он обомлел. На стене висели привязанные за ноги тела Саула и трех его сыновей.

– А где же головы, – услышал он недоуменные голоса.

– Так в доме Дагона лежит, наш бог, наконец, поразил этого злобного царя. А на оружие можно полюбоваться в дома Астарты…

Наарай повернулся и скрылся в толпе. Он вышел из городских ворот и направился на восток. Когда город оказался вдали он повернулся и прошептал:

– Господь дай мне сил исполнить мой обет. Я хочу, покарать всех тех, кто виновен в таком преступлении.

– А потом мне повстречался это патруль.

– Все понятно. Я был в том сражении, потом долго выбирался, пока меня не поймали. Ты же был моим пятидесяти начальником пока не ушел к Ионафану а потом и к Давиду. Как так получилось, что ты впал в немилость у царя Саула.

– Когда Давид оставил службу у царя мне приказали привезти его семью в Гиву. Я не мог поступить против чести и сообщил обо всем Ионафану. От гнева царя меня спас Ионафан и теперь мой долг похоронить его.

– Вдвоем мы не справимся.

– Ты прав, поэтому поехал в Явеш в дом моего отца. Возможно, там мы найдем помощь для такого важного дела.

Через несколько дней они добрались до Явеша Галаадского, дома его ждала жена два сына и дочь. Несколько дней он отлеживался, приходя в себя, жена его плакала, уговаривала больше не ходить за реку не помогать израильским братьям. Он ничего не говорил, а на следующий день пошёл искать свой братьев, они не участвовали в этом походе и были рады, что он вернулся живым.

Игал его старший брат сказал:

– Наарай я рад, что ты живой, у тебя жена и трое детей. Пора заняться своей семьей. В Маханаиме царем поставили Иш–Бошета сына Саула и Авнер при нем как начальник войска. А на юге в Хевроне царем помазали бывшего начальника войска Давида. Будет война, и мы встанем на защиту законного царя. Поэтому проведи время с семьей, пока есть время.

С глухой яростью он прошептал:

– Они повесили нашего царя за ноги и его сыновей на стене это хананейского города, а этот новоиспечённый царь Иш–Бошет ничего не предпринимает для спасения своего отца и своих братьев. Я не собираюсь сидеть, сложа руки, мы должны похоронить достойно царя и его сыновей. Я прошу у вас помощи, потому что один я не справлюсь, мы должны дойти до города Бэт–Шэана и снять тела и переправить сюда. Один из братьев с изумлением произнес:

– Даже Иш–Бошет не думает об этом, а ты предлагаешь нам пройти сквозь все патрули через местное население и снять каким–то образом тела и затем ещё и вернуться сюда, как ты это себе представляешь.

– Я знаю одно, царь должен быть похоронен должным образом, поэтому я пойду, а если вы боитесь, то пойду один.

Его братья смотрели на него с немым изумлением, старший брат Игал немного помолчав, сказал:

– Надо взять ещё кого–нибудь, нас слишком мало, сегодня собираем с собой поклажу и ослов надо взять, выйдем вечером, чтобы утром быть возле Бет–Шеана. Двое младший братьев посмотрели на старшего брата с немым вопросом, но перечить не стали, на том и порешили.

Наарай не рассчитывал на большую поддержку, поэтому, когда вечером пришел к городским воротам, то был очень удивлен. Его ждала большая толпа хорошо вооруженных мужчин. И Игал сказал:

– Все воины Явеш–Галаад пришли на твой зов и готовы выступить против Бэт–Шэана. Мы готовы идти за тобой Наарай, веди нас на священное дело.

Наарай осмотрел людей и громко сказал:

– Спасибо мои братья, что пришли сегодня. Дело это опасное выкрасть тела царя и его сыновей. Но это наш долг спасти от поругания того кто водил нас в походы и много раз бил филистимлян.

Послышались крики.

– Веди нас Наарай и если придется, мы выжжем этот город дотла.

Наарай смотрел на площадь, в конце которой на стене веселье тела царя и его сыновей. Он ждал вечера, прежде чем начинать действовать. Накануне прибыв на рассвете в окрестности Бэт–Шэана, они остановились в холмистой местности и осмотрели всю местность, над которым господствовал город.

Вся изреельская и иорданская долина сходил с двух сторон возле города. Город располагался на холме, возвышаясь над долиной на 80 м. Поэтому предложение захватить ворота, было отвергнуто сразу, Наарай заметил, что ещё на подходе большая часть погибнет от стрел.

Город неприступен для прямой атаки, мы не имеем даже лестниц. Город хорошо снабжен продуктами и может выдержать долгую осаду. Кроме того, филистимский гарнизон одной вылазкой побьет нас. Пятьдесят человек пойдут в город небольшими группами. Если мы пойдем со стороны Изрееля, нас пропустят. С наступлением ночи мы захватим ворота. Первая цель это башня и стена.

Ночь принесла прохладу. Сотник наблюдал за главными воротами. Из своей комнаты в сторожевой башне он наблюдал на воинов патрулирующих крепостную стену. Ворота охраняли два копейщика. Учитывая наличие филистимлян в городе не было нужды опасаться нападения, но князь был обеспокоен приказом держать тела царя и его сыновей повешенными, и опасался нападения.

Сотник не верил в опасность. Неужели князь действительно опасается нападение евреев после такого разгрома, неужели кто–то попытается освободить своего царя? Они разобьют свои головы о стены, с которых стрелки легко отразят любую атаку.

Поднявшись, сотник открыл дверь и выглянул наружу. Он увидел еврейских воинов на стене и схватился за голову.

Сотник бросился внутрь, и поднять тревогу. Дверь с грохотом распахнулась, сотник повернулся, выхватил меч, но, его противник был быстрее. Урия ворвался в сторожку и, подхватив лавку, обрушил на сотника. Тот упал и Урия быстро его связал. Сюда же занесли связанных караульных.

У Наарая не было времени смотреть по сторонам. В любой момент какой–нибудь воин мог выйти с другого участка стены или запоздалый прохожий завернуть на площадь и поднять тревогу.

Большие ворота теперь были открыты, и через них быстро входили воины Явеша.

Наарай резко отдавал приказы. Его голос звучал тихо, но слова доносились до всех.

– Снять тела и завернуть в саван. Тела нести на себе до нашего лагеря, где у нас приготовлены ослы. Нужно за ночь преодолеть расстояние до Явеша пока не подняли тревогу.

Прошел семидневный пост, после того как тела принесли в Явеш, их сожгли и похоронили под Тамариском. Наарай вечером пошел с Урией прогуляться за городом. Они сидели на холме, и пили вино.

– А погони так и не было, – сказал Наарай.

– Они просто не знали, кто это и подумали, что новый царь Иш–Бошет послал своих лучших воинов выкрасть тела.

– Расскажи как погиб Саул.

– Мы стояли на этой горе, а они атаковали нас большими отрядами. Я думал, что Давид там будет, но по разговорам пленивших меня узнал, что его прогнали. Они прорвались на гору, и Саул попал в окружение.

– Значит, Давида там не было, – многозначительно протянул Наарай, – А где он сейчас не знаешь?

– Эти говорили, что его нигде нет, а город Циклаг сожжен и разграблен.

Урия и Наарай по возвращении застали у себя Игала. Тот был очень возбужден.

– Прибыли послы из Иудеи и передали нам большие дары и благодарность за спасения тела царя.

– Почему из Иудеи, – не понял Наарай?

– Давид помазан в цари в Хевроне.

– А Иш–Бошет ничего не прислал, – тихо произнес Урия.

Наарай решительно пошел собирать вещи.

– Ты как хочешь, а я пойду к Давиду.

Урия колебался недолго и произнес:

– Я с тобой Наарай.

Первая глава Два царя

Маханаим славный город, столица Израильского царства, был в этот день переполнен. На помосте стоял Иш–Бошет с приближенными. В первых рядах на площади стояли приглашенные гости, послы и знатные лица. Был здесь и Беная.

Один из священников помазал на царство последнего сына Саула. И затем глашатаи объявили:

– Воцарился царь Иш–Бошет, сын Саула сына Киша. Отныне владением его земель будут Галаад, Изреель, Эфраим, Вениамин и весь Израиль.

Царь произнес речь об узурпаторах захвативших Хеврон и что он истинный царь скоро прогонит этого трусливого пса Давида обратно в пустыню, где ему самое место.

Беная вошел в комнату, где отдыхал Иодай, его отец. Иодай возглавлял священников Аарона и был одним из сильнейших князей. Он подержал Давида в Хевроне и теперь приехал в Маханаим в поисках мира. Он лежал на софе с задумчивым видом. Увидев Бенаю, он устало произнес:

– А сын. Проходи, садись. Ну как тебе ситуация?

Беная задумчиво окинул взглядом комнату. Что он мог сказать. Иодай и сам все хорошо понял.

– Я думаю что здесь и так все понятно. Мир нам не видать. А теперь у царя в руках все ресурсы Израиля. Какое–то время он потратит на полное подчинение всех племен, а затем обратит всю мощь на нас.

– Да ты все верно подметил. Есть еще шанс на мирное соглашение. Я вечером иду на прием к царю. Там будет пиршество по случаю помазания. Но боюсь, что это обернется простым ультиматумом.

– Мне сопроводить тебя отец, – спросил Беная?

– Нет. Ни стоит. Я возьму несколько воинов для охраны, а если что случится. То лучше тебе быть на свободе.

В Хевроне между тем Давид держал совет, со своими людьми решая как реагировать на помазание Иш–Бошета.

– Не мирись с этим, – сказал Иоав. – Сейчас Авнер начнет укреплять власть над всем Израилем. Когда он это сделает он придет сюда и справиться с ним будет тяжело.

– Как произошло, – говорил Эзер, – что Авнер выжил в бойне в горах Гелбоа? А сам Иш–Бошет, где он находился в момент сражения? Почему он не возвратился в строй, лишенный отца и своих трех братьев, когда филистимляне прибили их гвоздями к стенам Бет–Шеана? Сорокалетний Иш–Бошет бежал, как ребенок, даже не попытавшись отомстить за братьев.

Давид слушал своих советников и пока ничего не говорил. Он не был в той битве и не смог защитить Саула, поскольку стал врагом дома Саула. Но он не желал продолжения вражды. Его люди стремились развязать войну со своими братьями ради своих личных амбиций. Ему было противно, что он своими руками уничтожал дом Саула.

– Помнишь Циклаг и вечер перед отъездом? Ты говорил, что дом Саула отрешен от власти, а значит, подлежит уничтожению? Так за что мы сражаемся? – восклицал удивленный Авишай. – Значит, мы напрасно пересекли пустыню? А воля Господа, изреченная через Самуила тоже ничто для тебя? Появился тот, в чьих жилах течет кровь Саула и ты не готов сразиться с ним?

Авишай был очень возмущен. Давид не хотел трогать Ионафана и все понимали, что значило он для Давида. Но не желание убить Саула в пещере или когда он спал в лагере, никто не понимал. Если царь твой враг и он в твоей власти, то один решительный удар и все кончено. Теперь все повторялось с Авнером и возмущение его людей росло.

Давид понимал, что бездействие приведет к тому, что его сторонники покинут его. Старейшины постоянно говорили об опасности от Авнера и Иш–Бошета. К тому же Авишай напоминал о воле Господа сказанную Самуилом о падении дома Саула. Возрождающийся дом Саула был опасен, и необходимо было выполнить волю Господа. Но Авнера пока поддерживали лишь племена на восточном берегу Иордана. А остальные ждали развязки, поскольку необходимо было очистить Изреельскую долину от филистимлян.

– Мы сразимся с Авнером, – решил, наконец, Давид, – Но подождем, что он предпримет против нас, и выступим на него.

Авнер пытался поднять Израиль и потому появился в Вениамине и начал там укреплять крепости. Небольшие отряды постоянно сталкивались, и все шло к большому сражению.

Когда разведчики донесли о подходе больших сил к Гаваону, Иоав поднял своих людей и направился на встречу Авнеру. Они встретились у пруда близ Гаваона и воины начали криками оскорблять друг друга.

Авне́р сказал Иоа́ву:

– Пусть юноши выйдут и померятся силами перед нами.

Иоа́в ответил:

– Пусть выйдут.

Вышло 12 человек со стороны вениамитя́н и Иш–Боше́та, сына Сау́ла, и 12 человек из людей Давида. Они схватили друг друга за голову, каждый вонзил меч в бок противнику, и все погибли.

Однако бесполезность этих смертей разожгла гнев людей Иоава. Схватка подходила к концу, когда они ринулись на воинов Авнера. Сильный натиск опытных воинов принес быструю победу и израильтяне побежали.

Асаи́л побежал за Авне́ром и преследовал его по пятам. Авне́р оглянулся и спросил:

– Асаи́л, это ты?

Тот ответил: «Я».

Авне́р сказал ему:

– Поверни направо или налево, поймай кого–нибудь из юношей и возьми себе всё, что снимешь с него.

Но Асаи́л не захотел отстать от него.

Авне́р опять сказал Асаи́лу:

– Не гонись за мной. Зачем мне убивать тебя? Как я тогда посмотрю в глаза твоему брату Иоа́ву?

Но тот продолжал преследовать его. Тогда Авне́р ударил его в живот тупым концом копья, и копьё прошло насквозь. Асаи́л упал и тут же умер. И каждый, поравнявшись с местом, где лежал мёртвый Асаи́л, останавливался.

Иоа́в и Авиша́й погнались за Авне́ром. Когда солнце уже заходило, они подошли к холму А́мма, что напротив Гиа́ха, на пути к пустыне Гавао́на. Вениамитя́не собрались вокруг Авне́ра в один отряд и стали на вершине холма.

Авне́р крикнул Иоа́ву:

– Неужели наши мечи никогда не насытятся кровью? Разве ты не знаешь, что конец будет горьким? Когда же ты прикажешь своим людям перестать преследовать своих братьев?

Иоа́в ответил:

– Клянусь живым истинным Богом, если бы ты не сказал этого, люди преследовали бы своих братьев до утра.

Авнер убил его брата; Иоав не собирался забывать об этом. Но так как он запросил пощады, Иоав протрубил в рог. Сражение и преследование остановилось, Авнер и вениамитяне поспешно убрались с другого склона холма, переправились через Иордан и отправились в Маханаим. Иоав сосчитал погибших: кроме брата, он потерял девятнадцать человек, убив триста шестьдесят людей Авнера.

Это не вернуло жизни Асаила. Иоав приказал отряду отвезти останки брата и похоронить в Вифлееме. Там женщины обмыли тело и похоронили юношу в городе его предков. Была ночь. Иоав вернулся на заре в Хеврон, полный боли и ярости.

Победа была за Давидом, но она ничего не определяла, ничего не давала. Лишь увеличивала пролитую кровь, которой с каждым сражением становилось больше.

Вторая глава Война за Нагорье

– Я много видел войн, поскольку с юных лет состоял на службе царя Саула, – говорил Давид, – Но такого я не видел никогда. Устроить эти игрища и потерять лучших бойцов. А потом напасть толпой и потерять еще семь человек. И знаешь, что вас спасло мои родичи? Вас спасло то, что против вас выступили новобранцы из Вениамина. Вы победили но Израиль остался за Авнером. Все теперь все походы я буду проводить сам.

Иоав и Авишай вышли вместе с другими командующими.

Иоава прорвало.

– Мы виноваты теперь во всем. У него не хватило решительности убить Саула, и все племена признали бы его царем. Не надо было давать усиливаться Авнеру и сразу атаковать Маханаим! – воскликнул Иоав.

– Я не совсем понимаю причину его терпимости к ним, – сказал Авишай. – Как он может оплакивать человека, который, как все знают, многократно пытался его убить? Это выглядит как–то наиграно! Чего он добивается? Показать себя милосердным царем.

– Что теперь, – спросил Авишай?

– Будем ждать, – Иоав мрачно оглядывал двор, – Всегда есть шанс найти врага. И я уверен, что Авнер убил Асаила.

– Да мои люди видели, как Асаил гнался за Авнером.

– Ты со мной, – спросил Иоав?

– Да. Мы вместе отомстим убийце Асаила.

Войско иудеев стояло под стенами Гивы. Давид смотрел на могучие стены и вспоминал, как сам был когда–то защитником этого города. Впрочем, это было в другой жизни. А сейчас проблема перед Давидом стояла очень большая.

Взять крепость можно было лишь штурмом. Но это повлечет за собой много смертей. Придется брать измором.

Давид начал постепенно брать под контроль города Израильские. Везде он присылал послов с дарами к старейшинам города и предлагал мир. Он прошел почти все Нагорье, когда узнал, что Авнер прибыл в Гиву. Как стало известно, он приехал за Рицпой, дочерью Айи, наложницей Саула родившей ему двух сыновей.

– Господин.

Давид повернулся. Оруженосцы стояли рядом, а за ними два его племянника. Давид недовольно произнес:

– Иоав я кажется, все тебе сказал, зачем ты приехал?

Они поклонились.

– Мы славно бились в Гаваоне, – сказал Авишай, – И теперь мы готовы служить нашему царю и выполнять его повеления.

Давид недовольно смотрел на своих родичей.

– Ну, пошли. Обсудим, как нам быть с Гивой.

Авнер стоял на стене и смотрел, как все больше увеличивался лагерь Иудеев. Лето шло на завершение, и в случае затянувшейся осады жителям грозил голов. В таком случае терпеть Авнера горожане не станут.

Авнер повернулся к старейшинам города.

– Надежны ли стены? Скоро иудеи пойдут на штурм, готовы ли вы к отпору.

– Господин. Город укреплял Саул. Наши стены не взять ни одному войску.

– Нас могут взять измором, – сказал Авнер, – И тогда никакие стены нас не спасут. Измором брали и не такие крепости. Мне бы не хотелось, сойти с ума от голода и покончить собой.

– А царь Иш–Бошет. Он же придет с войском и прогонит узурпатора.

– Да, да, господин. Царь.

Энтузиазм советников не повысил настроение Авнеру. Он тоже надеялся на царя, что тот не струсит и пошлет войско. Но тот слишком медлил. Если царь промедлит до осени, то горожане могут и не выдержать. В конце – концов, Давид по праву принял царство.

Такие же соображения беспокоили и самого Давида. Ахиэзе́р сын Шема́и из Ги́вы привел еще тысячу воинов и принес тревожные вести. Израильские войска идут из Маханаима. Это означало, что Иш–Бошет готовится к большой войне.

На совещании Иоа́с брат Ахиэзе́ра сказал:

– Царь теряет свое влияние. Все Нагорье переходит на нашу сторону. Вся долина Изреельская ушла к филистимлянам. В этой ситуации я уверен царь решил навязать нам большое сражение.

– Не хотел я биться с братьями евреями, – сказал Давид, – Вопрос в том успеем ли мы взять этот город до появления израильтян.

Советники молчали. Они не знали что сказать.

Опасения Давида оправдались. Появление израильских войск привело к переходу Израильских племен на сторону Иш–Бошета.

В начале осени израильское войско подошло к Гиве. Они поставили лагерь там, где еще седмицу назад стоял сам Давид. Но теперь там были друзья. И Авнер поспешил вместе со старейшинами города, предстать перед царем.

Авнер был сдержан в присутствии старейшин города. Иш–Бошет милостиво сказал:

– Мы пришли так быстро как могли.

– Мы едва не пали, мой царь. Горожане все ослабли от голода.

– Мы с этим разберемся, – сказал Иш–Бошет, – Царские амбары дозволяю открыть и накормить народ.

– Нужно догнать мятежника Давида и разгромить его, – говорил Иш–Бошет, – Авнер собери добровольцев и вооружи их?

– Люди здесь слабы, и не смогут идти с нами, – сказал Авнер, – Я отберу самых выносливых. Но людей у Давида очень много, здесь надобно обдумать предстоящее сражение.

– Здесь нечего думать, – сказал Иш–Бошет, – Мы нападем на них, и все разбегутся, поскольку сражаться за такого царя никто не захочет.

Авнер задумался. Иш–Бошет слишком самонадеян, а Давид очень опасен, и можно потерять все в случае разгрома.

– Давид по праву носит царский венец и надо показать иудеям его несостоятельность.

– Об этом не беспокойся, – сказал Иш–Бошет, – Я покажу свою силу Давиду, и все увидят, какого человека они избрали в цари.

Давид смотрел на войско израильтян. С верхней площадки сторожевой башни было отлично видно, как они построили лагерь и начали разворачивать осадные укрепления. По опыту Давид знал, что это займет некоторое время.

Сейчас войско расползлось, и умный полководец будет делать вылазки до тех пор, пока осадные валы не образуют сплошное кольцо. Впрочем, умный полководец может быть и в войске израильтян. И тогда их ждет горячий прием.

Он повернулся к тысяченачальникам.

– Ну и какие у вас соображения господа?

– Мой господин, – начал Ахиэзер, – Войско, конечно, не такое большое как в дни Саула, но, тем не менее, нас мало. Я думаю надо готовиться к длительной осаде.

– С войском понятно, – заметил Авишай, – Все их воинство сбор добровольцев не слишком опытных в воинском деле. Но в прямом столкновении нам будет трудно их одолеть.

– Сделать вылазку, – предложил Иоас, – Разгромим их войско и прогоним за Иордан. Я знаю, мы сможем это сделать.

– Вылазку, – Иоав покачал головой, – Там я думаю, этого ожидают. Может вечером напасть. Атаку ожидают в начале осады.

– Так и поступим, – сказал Давид, – Иоав, на тебе их главный лагерь. Твои брат после нападения пойдет вокруг города. Когда же израильтяне начнут собираться для отпора в бой вступит Ахиэзер и Иоас с копейщиками. Начинайте готовить свои отряды.

Вечером, когда почти стемнело на улице, ворота города открылись. Войско Иудеев, смяв передовые отряды, ворвались в лагерь израильтян. Скоро весь лагерь был в огне.

Давид увидел, как большие отряды спешат на выручку своим. Скоро они столкнулись с отрядами Авишая. В это время вступили в сражение копейщики двух братье сыновей Шемаи.

Давид осмотрел поле боя. Бой продолжал кипеть на восточной и западной стороне. В темноте были видны лишь зарево пожаров, факелы и крики да звон мечей. Иоав застрял в лагере. Там были лучшие воины Иш–Бошета. Он надел шлем и спустился вниз. Он встал на колесницу и осмотрел полтора десятка колесниц. Проревели трубы и колесницы ворвались в лагерь противника.

Утром жители Вифлеема с удивлением увидели, что вокруг города кроме сгоревших руин и трупов больше никого не было. Давид велел похоронить павших. Разведка доложила, что израильтяне ушли за Иордан, а Гива опустела.

Царь Давид собрал своих тысяченачальников на военный совет. Но мнение у всех были разные. Иоав говорил:

– Мы совершили великое дело. Мы разгромили израильтян и прогнали их за Иордан. И сейчас самое время захватить Маханаим. Мы разберем по кирпичикам стены этого проклятого города и срубим головы всем его знатным.

– Я бы не торопился с походом, – с сомнением произнес Ахиэзер, – Мой опыт подсказывает мне, что Авнер еще не сломлен и может ударить с большой силой. Надо переждать и подготовиться к новым сражениям. В следующем году израильтяне вернуться, но мы уже показали свою силу. И я уверен, что Авнер и его соломенный царь сюда не придут.

– Значит, мы столкнемся с их тысяченачальниками, – сказал Иоас, – В этом случае я за то чтобы отступить в Хеврон.

Иоав вскочил с бешеными глазами. Он яростно хотел высказать все, что он думает, но Давид взмахнул рукой, успокаивая родича.

– Успокойся Иоав. Я понимаю твою скорбь. Но зачем губить наше войско ради мести. На войне гибнут многие. Если все будут жаждать мести, то кровавый цикл убийств не прекратится.

– Вы все ни понимаете, – возразил Иоав, – У нас есть шанс на победу. Сейчас или никогда.

– Мы не пойдем с тобой, – сказал Ахиэзер, – Ты сейчас обуреваем чувствами. Это всегда приводит к смерти.

– Иоав, мы с тобой, – сказал Давид, – Но воевать не пойдем. Мы будем разбиты. У нас нет сил, чтобы захватить Маханаим. Мы уходим в Хеврон.

Третья глава Два царя

Давид задумчиво слушал Шеву. Война с домом Саула продолжалась и все больше израильтян переходила на сторону Давида. Важным шагом стало избрание первосвященника. Посовещавшись с Иодаем, князем сыновей Аарона Давид предложил кандидатуру Авиафара. Иодай приставил к Авиафару молодого священника и пророка по имени Цадок и отправил их служить в святилище в Гаваоне.

Люди Авнера переходили Иордан и пока укрепились в Тирце. Там была удобная долина, а также дороги в Нагорье. Их отряды доходили до Вефиля но в Гиву они не ходили поскольку Давид поставил там сильный гарнизон.

Шева назначенный секретарем говорил.

– Нагорье до Вефиля признали царем Иш–Бошета. Если падет Вефиль то Авнер вновь прорвется к Гиве или Вифлеему.

– Ты говоришь с уверенностью, – задумчиво произнес Давид, – Но нельзя быть уверенным в том, что произойдет завтра. Ты знаешь, что произойдет завтра?

– Я не могу этого знать.

– И никто не может этого знать. Поэтому докладывай по существу. Это хорошо, что мы пока держим южное Нагорье. Уверен, что Авнер в Тирце. А что Иерусалим?

– Там все сложно, – покачал головой Шева, – Местные магнаты не хотят власти царя и правят от имени Гата.

– Значит, Иерусалим пока не готов смириться. Это хорошо. Но вот с Авнером нужно, что–то решать.

По улицам Вефиля двигался военный отряд израильтян. Израильтяне зачищали города от иудеев и особенно уделяли внимание Вефилю. Вефиль находился на центральном нагорье на пересечении важных торговых путей. Отрезать этот город от Давида Авнер считал очень важным.

Воины двигались осторожно, постоянно осматривая темные улицы. Ночную тишину нарушили звон тетивы, и сотни стрел обрушились на головы израильтян. Израильские воины сомкнули щиты и попытались прорваться из–под обстрела, но впереди появились копейщики и, сомкнув щиты, обрушились на израильтян.

Иш–Бошет читал донесение, все больше хмурясь. Рядом сидел авнер. Иш–Бошет свернул свиток и сказал:

– Нужно срочно отвести войска за Иордан.

– Племяник, – Авнер был просто ошеломлен, – Это же просто уличное сражение. Гибель наших отрядов в Вифлееме еще не повод отступать. Мы пошлем еще людей, и вычистить все города от иудеев.

– Это ты не понял. Мои люди начали отступать из города и за городом на них напали иудеи. Войско спешно отступает на север.

– Это же бегство, – Авнер горько покачал головой, – Никогда бы так Саул не побежал. Если сейчас уйти, то никогда уже царский венец тебе не видать. Похоже, Самуил был прав, говоря, что царская власть будет вырвана с корнем у дома Саула.

Иш–Бошет встал и холодно ответил:

– Запомни ты всего лишь мой военачальник. Мне сейчас важно сохранить войско. Лучше собери еще воинов по городам.

Все лето Иш–Бошет провел в Тирце, пока Авнер с войском осаждал Вефиль. Но после поражения Вефиль был покинут.

Все это беспокоило Иш–Бошета. И, тем не менее, он стоял, ожидая подхода войск Авнера. Он надеялся, увеличив войско вновь ударить по иудеям и отбросить их до Хеврона.

Размышления Иш–Бошета прервал шум во дворе. Он выглянул с террасы и увидел Авнера. Тот выглядел так, словно вырвался из Шеола.

Царь спустился к нему. Он, испив вина, сказал:

– Царь Израиля. Я спешил, как мог. Наше войско дошло до Гаваона и было разгромлено. Все бежали.

– А Давид. Где он?

– Не знаю.

Иш–Бошет посмотрел на своих сотников.

– Уходим за Иордан. Давид стремится завладеть Маханаимом, и там мы сможем дать ему отпор.

С падением Тирцы влияние Иш–Бошета на Израиль практически исчезло. Формально Давид управлял почти всем Израилем кроме хананейских городов. Иш–Бошет правивший в Маханаиме почти два года четко осознавал, что идет развязка этой усобицы и понимал, что придется признать власть Давида.

В тот день он приехал уставший после проверки крепостей и дорог. Он ждал вторжения, но Давид не торопился нападать. Он принял ванну и выпив вина позволил слугам одеть себя. Один из слуг тихо произнес:

– Сегодня ваш дядя Авнер забрал себе Рицпу.

До Иш–Бошета не сразу дошло что произошло. Авнер давно уже ведет себя не как послушный слуга. А теперь еще и Рицпа, он стремится сам стать царем. Иш–Бошет сам не заметил как стал похожим на Саула. Он сразу решил что Авнер для него угроза. Но в отличие от Саула он не станет ждать.

Иш–Бошет послал слуг за Авнером. Ждать пришлось долго. Вскоре слуги сообщили что Авнер не может прийти. Иш–Бошет пришел в ярость. Авнер стал слишком могущественным и уже не является к своему царю.

Взяв с собой отряд воинов, Иш–Бошет поехал на колеснице к дому Авнера. Его люди стали стучать копьями в ворота. Изумленная охрана открыла двери.

– Авнер никого не принимает.

Царь грозно посмотрел на стражника. Он махнул рукой и его воины сами открыли ворота. Царь въехал во двор и пошел искать Авнера. Нашел он его в трапезной. Авнер был удивлен таким визитом.

– Я же передал твоим псам, что когда придет время, я призову тебя мальчик.

– Я твой царь, – закричал Иш–Бошет, – Ты не смеешь мне отказывать. Это я призываю тебя, ты забыл, что ты мой слуга. Как ты посмел лечь с наложницей моего отца? Наложница царя переходит к его наследнику. Я распоряжаюсь наследством Саула а не ты. Если будет на то моя воля, я прогоню тебя со службы.

Авнер который уже стал давно выше царя, был удивлен такой вспышкой гнева. Он разгневался и сказал:

– Я что, иудейская собака? Всё это время я был предан дому твоего отца Сау́ла, его братьям и друзьям и не выдал тебя Давиду. А ты обвиняешь меня в грехе из–за какой–то женщины? Пусть Бог сурово накажет Авне́ра, если я не сделаю для Давида того, о чём Господь клялся ему. Он клялся отнять царство у дома Сау́ла и утвердить власть Давида в Израиле и Иудее, от Да́на до Беэ́р–Ше́вы.

Иш–Бошет сильно испугался от таких слов и ушел. По пути в свой дом он размышлял, что ему делать с Авнером. Авнер слишком силен, и стал опасен для царя. Иш–Бошет решил избавиться от Авнера в самое ближайшее время.

Иш–Бошет понял, что настоящим царем северных племен был Авнер. Он командовал войском, он пользовался доверием старейшин всех племен. Те из слуг, которые знали его отца в последние месяцы его жизни, нашли бы сейчас сходство в чертах отца и сына, и причина была очевидна: Авнер угрожал его власти, как Давид угрожал власти его отца.

Давид постепенно брал под контроль Израильские города и люди Авнера уже опасались переходить Иордан. А Иоав совершал набеги на восточную сторону и Авнер уходил все дальше к Маханаиму. Давид планировал осадить Маханаим следующей весной, когда ему сообщили о прибытии послов от Авнера.

Посол посмотрел на людей Давида и, поклонившись царю, сказал:

– Чья это земля? Заключи со мной соглашение, и я сделаю всё, чтобы весь Израиль перешёл на твою сторону.

Давид хотел было сказать, что уже все взял сам, но решил, что прекратить междоусобицу гораздо важнее.

– Хорошо, я заключу с тобой соглашение, но при одном условии: когда придёшь, приведи с собой Мелхо́лу, дочь Сау́ла, иначе ты не увидишь меня.

Посол поклонившись ушел. А Давид, повернувшись к Иосафату сыну Ахилуду, велел:

– Напиши послание к царю Иш–Бошету. Отдай мою жену Мелхо́лу, с которой я обручился за крайнюю плоть, обрезанную у 100 филисти́млян.

Иосафат взял бумагу и быстро написал послание. Затем Давид посла гонцов к Иш–Бошету поскольку не желал вести переговоры за спиной этого царя.

Четвертая глава Мелхола

Иш–Бошет пребыл в тревожном состоянии после ссоры с Авнером. Когда прибыл посол Давида, царь услышал следующее:

– Мой царь Давид послал меня сказать отдай мою жену Мелхо́лу, с которой я обручился за крайнюю плоть, обрезанную у 100 филисти́млян, – сказал гонец из Хеврона, – и он просит, чтобы Мелхола была ему возвращена. Ты выпил когда–то за этот выкуп. Он просит тебя не забывать об этом.

Иш–Бошет очень обрадовался такому посланию. Войну он уже проиграл, а после ссоры с Авнером он пребывал в тревожном состоянии. Люди Давида уже доходили до Маханаима в своих грабительских набегах. Все шло к тому, что сам Давид появится под стенами Маханаима, и потому заключить мир было сейчас крайне важно.

– Твой царь получит свою жену из моих рук, – ответил он.

Когда в дом Мелхолы ворвались люди царя и велели собирать вещи она разгневалась.

– Что происходит? – спросила разгневанная Мелхола.

– Приказа доставить вас к своему мужу.

– Что ты говоришь? Мой муж здесь, за дверью.

– Речь идет о Давиде. Царь расторг ваш брак, – заявил тысяченачальник Баана, тоном, не терпящим возражений.

Мелхола оставила сборы на своих служанок. А сама отправилась в дом Иш–Бошета и с гневом изложила свои аргументы.

– А хочу ли я за Давида? А разве ты не царь? – крикнула Мелхола. – Это мой отец отдал меня Палтии́лу, сыну Лаи́ша.

– Ну и что? Я тебя возвращаю Давиду!

Открылась дверь, протиснулся Палтиил и бросился в ноги Иш–Бошету.

– Я тебя умоляю мой царь, – рыдал он, – не отнимай моей жены! Пусть Господь дарует тебе свою милость! Но не отнимай у меня мою жену!

Иш–Бошет приказал стражникам поднять несчастного мужа и выставить его за дверь. В конце концов, эти демонстрации неповиновения начинали его сильно раздражать! Он повернулся к своей сестре:

– Что касается тебя, то ты уедешь, даже если мне придется заковать тебя в цепи! Твой выкуп уплачен.

Мелхола совсем упала духом и умоляюще произнесла:

– Не отправляй меня брат, я не хочу снова быть пешкой в борьбе за власть.

Иш–Бошета обнял сестру и тихо сказал:

– У меня нет выхода. Я проиграл войну за царскую власть. Авнер готов меня предать, и выторгует себе власть над Маханаимом. А меня убьют либо по его приказу, либо мои же слуги. Ты моя последняя надежда сестрица.

Мелхола смотрела с удивлением на брата. Она тихо произнесла:

– Я попробую упросить Давида не лишать тебя жизни.

Мелхола ушла собираться и Иш–Бошет вышел на террасу. Увидев Авнера, он очень удивился.

– Чего ты хочешь? – спросил Иш–Бошет.

– Я жду Мелхолу, чтобы проводить ее, – ответил Авнер.

– Я уже снарядил ей достойную свиту, – сказал Иш–Бошет.

– Ее буду провожать я, – сухим тоном сказал Авнер.

Лицо Иш–Бошета омрачилось. Авнер сам хотел стать символом перемирия с Давидом! Его планы вновь нарушены и нет возможности обойти или убрать Авнера.

Мелхола поехала на следующий день с большой свитой из двадцати человек, которых возглавил Авнер. Палтиил следовал за караваном до Бахурима плача, причитая и проклиная свою судьбу на протяжении всей дороги до тех пор, пока Авнеру не надоело, и он сказал ему: «Иди домой!» И тот вернулся домой.

В Бахуриме Авнер переговорил со старейшинами Вениамина, а затем разослал письма старейшинам Израиля со словами: «Вы давно хотели сделать Давида своим царём. Так действуйте! Ведь Господь сказал Давиду: „Через моего слугу Давида я спасу мой народ, Израиль, от филисти́млян и от всех врагов“».

Письма Авнера привели к тому, что уже в ближайшие дни из городов Израильских поспешили старейшины в Бахурим. Авнер решил, что теперь пришло время идти к Давиду, поскольку он вез не только Мелхолу но и отдавал все Царство в руки Давида.

Прием в Хевроне был ослепительный. Воины Давида, которые раньше служили у Авнера, обнимали и приветствовали его. Давид встретил его сам, как будто Авнер был членом его семьи, устроил его в своем доме и устроил большой прием.

Все время приема Давид был весел, скрывая свою тревогу и нетерпение. Когда же вечер подошел к концу он покинул гостей и пошел в отведенные комнаты для Мелхолы. Чтобы не было сплетен, он встретился с ней наедине за закрытыми дверями.

Они смотрели друг на друга. Он хрипло произнес:

– Девять лет.

Взгляд ее был холоден как лед.

– Ты уже не тот юный певец.

Она смотрела на него оценивающе, он попытался шутить.

– По милости твоего отца я скитался семь лет по пустыне, жил среди филистимлян. Я убивал мужчин, женщин и детей. Не щадил и стариков ради того чтобы выжить. Да я уже не тот юный певец, которого ты знала. Ты тоже уже не та юная девушка, которую я знал.

– Да я уже не та юная девушка и потому верни меня к моему мужу, у которого ты забрал меня силой.

– Это твой отец забрал тебя силой у меня, а меня прогнал и загнал в нору как лисицу. Я твой муж и уплатил за это выкуп.

– Ты уплатил выкуп, но я не вещь.

– Если бы твой отец не прогнал меня, но все эти годы мы бы жили вместе. И у нас уже были дети. Ты бы растила моих сыновей.

– Я проклята Господом за то, что помогла тебе сбежать. У меня нет детей ни от одного из мужей. Господь не дал мне детей.

– Моя сестра Мерав благословлена детьми, а я нет. Она продолжит наш род, а не я.

Давид смотрел на нее, и сердце сжималось от горечи.

– Я спасла тебя и тем самым убила своего отца. Господь за это проклял мое чрево.

– Я не был на горе Гилбоа и несколько раз пощадил твоего отца, когда Господь отдавал его мне в руки. Он отвернулся от Господа и погиб от рук необрезанных.

– Ты пощадил его, но тебя не было рядом с ним на горе Гилбоа. Ты ждал предсказания Самуила, что станешь царем, и ты приближал смерть моего отца.

Он слушал ее и пытался сказать свое в ответ, но она уже разъярилась, и прервать поток слов было невозможно.

– Тебя тайно помазал на царство Самуил этот безумный ясновидящий, которого моему отцу надо было сразу казнить. Он тебя избрал как оружие против Саула, и ты пел песни Ионафану, покорил его сердце, а сам тем временем планировал истребить весь мой род. Мой отец знал об этом и это изводило его. Он пытался избавиться от тебя, чтобы мы его дети жили. Как ты мог согласиться на помазание при жизни моего отца, ты предал своего царя Давид. Ты предал Ионафана своего друга замышляя истребить весь наш род.

Давид, слушая обвинения, пришел в ярость, но сдерживал себя.

– У тебя сладкий голос, которым ты очаровал Ионафана и меня тоже. А кто еще был очарован твоим голосом, сколько женщин уже делят с тобой постель. Пока ты пел песни Ионафану и мне ты отравил сердце моего отца своей жаждой царской власти. А теперь кто на очереди мой брат или Авнер. Кого ты очаруешь первым, а потом убьешь.

– Мелхола!

– Ты усыплял его своими сладкими речами, – продолжила она, – В конце от него осталась лишь тень былого сильного предводителя. Вот так необрезанные убили нашего царя. Сильного как лев и стремительного как орел!

Давид опустил голову, не зная, что ответить.

– Ты заставил меня приехать к тебе, ты вырвал меня из рук мужчины, который искренне меня любил, и это несмотря на мое проклятие. Зачем ты это сделал царь Давид? Тебе нужна формальность для наследования царства Саула?

Она начала смеяться обиженным злым смехом.

– Но я проклята Господом и ты не получишь от меня наследника.

– Я не просил помазания, Самуил помазал меня по слову Господа. Кто я такой чтобы противиться воле Господа.

– Ты должен был выбрать дружбу с моим отцом, а не слова безумца, – крикнула она, – Мы сейчас были бы в Гиве. Но ты послушал слова этого Ясновидящего. Они все погибли и мой отец, и мои братья. Ты предал брата, которого любил и он тоже погиб. Ты никого никогда не любил, даже женщин.

Она вновь начала смеяться злобным смехом.

– Я навлекла на себя гнев Господа, когда спасла тебя. Я погубила дом моего отца, теперь я проклята и жду своей смерти.

Он попытался ее обнять, но она была холодна.

– Я любила тебя, – прошептала она, – Но Господь проклял меня, и у меня уже нет больше чувств. Ты уничтожил мою любовь, когда убивал моего отца. Я не хочу возвращаться в Маханаим я не любила этого человека. Я забуду все зло причиненное мне и моей семье. Теперь, когда я тебя увидела вновь, я не смогу больше забыть, что я любила тебя. Я оставляю Палтиилу оплакивать меня. Ты вернул меня, Давид! Я прошу тебя, не убивай Иш–Бошета и Авнера пощади.

Давид ушел, не желая больше слушать Мелхолу.

Пятая глава Подлость и коварство

После первого приема Давид принял, устроил на следующий день торжественный вечер. Гостям предложили омовение, волосы Авнеру помазали маслом. Давид собрал своих приближенных и в торжественной обстановке принял Авнера и двадцать его людей. Он принимал его как союзника хоть и понимал что это опасный противник.

Все внутреннее существо Давида подсказывало, что Авнера надо убрать. Авнер опасен, и обладал большим авторитетом. Ясно было также, что он ушел к нему только потому, что войну он проиграл. Авнер сейчас ведет себя как покорный слуга, но придет время, когда он попытается прибрать всю власть в свои руки.

Именно поэтому Авнер нужен Давиду. Он будет держать в руке всех двенадцать племен Израиля, а Давид будет держать его страхом расправы, которую обещал Иоав. В последнее время Иоав стал слишком силен и опасен и Авнер подходил на роль человека, который будет опорой Давида и не даст Иоаву стать первым после царя.

Авнер бросился в ноги царю и весь его вид был как у побитой собаки. Но Давид не обманывался на его счет, несмотря на искренность чувств Авнер легко способен на обман, самопожертвование и жесткий расчет. Сейчас он рассчитывает завоевать доверие и стать тенью царя.

Давид с интересом смотрел на Авнера. Когда он только появился и убил Голиафа, именно Авнер привел его к царю. Авнер участвовал в погоне Саула за Давидом в пустыне. Авнер был на Гилбоа и отказался признать царем Давида, помазав Иш–Бошета. Авторитет Авнера был огромен и потому Давид уже два года сражается со своими братьями. И вот он стоит на коленях перед ним в полной власти Давида.

Давид не стал вставать, но протянул к нему руку, давая возможность встать. Люди Авнера тоже бросились к ногам и царя и также были приняты им. Давид видел, что он слуга и готов служить, но потом нужно будет его жестко контролировать. Авнер все делает лишь для себя и своей выгоды и придет время, когда он попытается подчинить своей воле царя. Именно поэтому он бросил погибающего своего царя на Гилбое и также предает его сына.

После заверений в преданности царю, гости были приглашены на торжественный ужин. После того как гости насытились Авнер встал и поднимая чашу сказал:

– Царь Давид! Позволь мне пойти и собрать весь Израиль к моему господину, царю, чтобы народ заключил с тобой соглашение, и ты будешь править всем, чем пожелаешь.

Давид благосклонно качнул головой. Он станет царем всех двенадцати племен без борьбы, он не хотел проливать кровь своих братьев.

Он услышал, как кто–то из его приближенных тихо произнес:

– Хорошо, что Иоава нет здесь, иначе жди беды.

Иоав постоянно ходил за Иордан и сражался с отрядами Иш–Бошета и в этот раз он также был в походе. Давид рассеяно подумал, что Иоав не сдержится и наговорит много гнусного об Авнере но это будет завтра.

Застолье подходило к концу. Взгляд рассеянно скользил по проходящим танцовщицам, и Давид рассеяно вспомнил, что Мелхола здесь и возможно ждет его. Авнер ликовал. Иш–Бошет мог себе сколько угодно задыхаться от злобы в Маханаиме; не стоило ему запрещать его связь с наложницей Саула.

Гости стали расходится. Давид вручил слуге охранную грамоту для Авнера и пошел в свою комнату. Вызвав слугу, он приказал приготовить спальню для Мелхолы и небольшое угощение. Он помнил их последний разговор, но не собирался отсылать ее. Она его первая жена и Давид не готов был отказаться от нее.

Утром Давид встал поздно, и слуга принес ему воды для омовения. На вопрос где Мелхола слуга ответил, что она ушла к себе рано утром. Давид лишь тяжело вздохнул. Ее холодность сильно его омрачала.

На следующий день Авнер предпринял поездку к старейшинам соседних племен, которые подчинялись Иш–Бошету, сначала племя Вениамина, потом Рувим, Гад, Эфрем, Дан. Везде он говорил одно.

– Давид уже давно водит вас на войну против врагов наших. Вы хотели видеть своим царем Давида, и знаете что Самуил выбрал его преемником Саула. Господь сказал Самуилу: «Рукой моего служителя Давида я освобожу народ Израиля от филистимлян и всех его врагов». Пришло время помазать Давида царем всех двенадцати племен. Он царствует уже над Иудеей, спешите исполнить волю Господа.

Вениамитяне были удивлены такими речами, и особенно сын Авнера Яасиил поскольку именно Авнер больше всех поддерживал дом Саула. Яасиил не участвовал в путешествии в Хеврон и оставался в Бахуриме. Он встретился со своим отцом Авнером и спросил, зачем он это делает.

– Ради тебя сын, – сказал Авнер, – Мы тоже из дома Саула и заслуживаем носить венец царский. Но Давид оказался сильнее. Поэтому я стану его тенью, а когда придет время, возможно, ты станешь лучшим выбором для помазания.

Яасиил сильно в этом сомневался.

– Давид стал слишком силен, к тому же вспомни, сколько мы его гоняли по пустыне. Сколько сражались с ним, и он постоянно нас одолевал. Сомневаясь, я, что придет время, когда дом Саула вернет себе царство.

– Не сомневайся сын, сейчас я поеду в Хеврон и приведу старейшин Израиля к Давиду. Потом уговорю Иш–Бошета сложить венец и подчиниться Давиду. Я войду в его полное доверие, и потесним сыновей Церуи. Мы встанем рядом с царем, и никто не сможет противостоять нам.

Авнер был уверен, что все получится. Он ехал в повозке в Хеврон и по пути навестил Иерусалим, где получил полное заверение в покорности новому царю. Все царство Израильское вместе с городами хананейскими были готовы подчиняться Давиду из Хеврона, и Авнер направился в Хеврон положить царство под ноги Давида.

Иоав вернулся из похода с большой добычей. Он был доволен своим налетом и хотел доложить Давиду, что дошел до Маханаима. Но к нему подошел молодой человек и передал письмо. Как оказалось его брат Авишай приглашает в гости и просит навестить его до похода к царю. Весьма заинтригованный он омылся, переоделся и сев в колесницу отправился к Авишаю.

– …И Давид устроил большой праздник в его честь. Ты бы видел, его принимали как царя. Мне неприятно вспоминать до сих пор.

– А где Авнер сейчас? – спросил Иоав.

– Он уехал с охранной грамотой Давида.

Иоав обезумел от гнева. Он выскочил из дома Авишая и велел ехать в дом Давида. Дождавшись, когда царь примет его он, сдерживая гнев, холодно произнес:

– Что ты сделал? К тебе приходил Авне́р, и ты позволил ему уйти? Ты же знаешь Авне́ра, сына Не́ра! Он приходил, чтобы обмануть тебя, разузнать о каждом твоём шаге и обо всех твоих делах.

– Он пришел служить мне, – спокойно ответил Давид.

– Ты устроил праздник в честь убийцы моего брата, и ты еще дал ему охранную грамоту!

– Ты разве мститель за кровь, ты не старший брат. Но во время сражения люди часто погибают, и за это в нашем законе переданным Моисею нет указаний, мстить. А твой брат погиб во время сражения и потому трогать его нельзя, – тихо сказал Давид.

– Мой царь видимо забыл, сколько преступлений совершил дом Саула! – воскликнул Иоав. – А мой брат Асаил? За что принесли его в жертву? Этот человек опасен и мой царь еще пожалеет, что принял его! Этот Авнер лицемер! Он высматривает все твои слабые места, чтобы нанести удар!

– Авнер ушел от Иш–Бошета поскольку был ущемлен когда пожелал наложницу Саула, – объяснил Давид, который прилагал огромное усилие, чтобы сохранить спокойствие.

– Авнер не просто так пожелал наложницу Саула. Мой царь Авнер владычествует над всеми племенами и он не откажется от власти ради твоих милостей, и наложница это которая должна перейти к наследнику Саула тоже доказательство того что Авнер желает получить царский венец! Иш–Бошет ничто без Авнера! Он царь всех племен и желает еще подчинить себе и царя Давида!

Слуги Давида слышали разговор и все понимали, что Иоав прав. Но царь не желал никого слушать. Давид отправил Иоава и тот ушел. Слуги Давида еще долго обсуждали этот разговор, но поскольку царь благосклонен к Авнеру, сделать они ничего не смогли.

А Иоав провел беспокойную ночь и на утро разослал своих гонцов в поисках Авнера. Люди Иоава любили Асаила, и его желание отомстить Авнеру они одобряли. Искать долго не пришлось, поскольку Авнер возвращался в Хеврон и люди Иоава сообщили об этом своему господину.

Иоав получил известие поздней ночью. И долго не мог уснуть. Авнер убил его брата и уже за это должен умереть. Но сейчас он чувствовал опасность своим животным инстинктом. Авнер не просто так пришел к Давиду. Он хочет стать первым при царе, и пока он жив будет тяжело стать военачальником. Кроме того предавший один раз, предаст и в другой. Авнер должен умереть!

Авнера нашли слуги Иоава у водоема Сира. Ему велели именем царя срочно вернуться в Хеврон. Авнер поспешил в город и на входе в ворота увидел Иоава. Ему было неприятно встречаться с Иоавом но пока он не может отказать царю Давиду.

Он сошел с колесницы и поцеловал Иоава.

– Что–нибудь случилось.

– Отойдем, здесь не место для разговора.

Они отошли в арку ворот и встали там. Авнеру не нравилось, что здесь никого не было. А взгляд Иоава был колючим, и он чувствовал опасность. Иоав выхватил меч и Авнер не успел отстраниться, когда тот нанес удар в живот. Он схватил Иоава и медленно сползал на землю. А Иоав хрипло произнес:

– За моего брата.

Авнер лишь тихо прошептал:

– Значит, месть, а я думал Давид…

Авнер упал на землю и истек кровью.

Люди Авнера ничего не смогли сделать и отнесли труп Авнера к дому Давида. Они внесли труп во двор к царскому крыльцу. Давид только принял утреннее омовение и, узнав о происшедшем, поспешил выйти к людям Авнера.

Он посмотрел на своих слуг и сказал:

– Я и моё царство невиновны перед Господом в пролитии крови Авне́ра, сына Не́ра. Пусть вина ляжет на Иоа́ва и на весь род его отца! Пусть род Иоа́ва не останется без мужчины, страдающего от выделений, без прокажённого, без мужчины, взявшего веретено, без убитого мечом или нуждающегося в хлебе!

При этом его лицо было горестным, как будто он потерял самого близкого человека. Он вышел к людям Авнера смотревших на него осуждающе и как бы говоря: «Посмотри на дело твоего близкого человека. Ты разломил с нами хлеб, а затем коварно нанес удар в спину».

Подойдя к Авнеру, он посмотрел на Иоава, Авишая и их людей, он воскликнул горестным голосом:

– Разорвите на себе одежду, опояшьтесь мешковиной и оплакивайте Авне́ра!

Давид позвал слуг и велел подготовить гробницу для Авнера. Три дня шли приготовления к похоронам, и Давид все это время постился и ходил в разорванной одежде. Весь город и многие приехавшие израильтяне, в том числе старейшины народа шли в похоронной процессии.

Мелхола шла рядом с телом и чувствовала что ее брат не переживет своего покровителя. А Давид шел в разорванной одежде и громко плакал у гробницы Авне́ра, плакали и все люди. Народ Хеврона, собравшийся на похоронах, говорил, что их царь действительно хороший человек и не прибегает к таким крайним мерам, как убийство. Люди плакали вместе со своим царем.

Царь оплакал Авне́ра и начал петь:

– Авне́ру ли умирать, как умирают глупые?

 Твои руки не были связаны

И ноги не были закованы в кандалы.

Ты погиб, как погибают от рук злодеев.

И все снова заплакали.

Военные царского окружения слушали эту пламенную речь сначала с беспокойством, потом поняли, что наказывать царь никого не будет. Давид при всех осыпал проклятиями двух своих племянников и заставил их разорвать одежды и идти рядом с телом Авнера. Он пообещал, что Иоав никогда не станет первым после царя. Многие кто опасался усиление влияния Иоава, очень порадовались такой речью.

Но были среди слуг Давида и те, кто посчитал такое рвение преувеличением скорби напоказ. Молодой постельничий по имени Ахитофел прямо говорил, что Авнер боролся с Давидом. Его ссора с Иш–Бошетом произошла из–за наложницы и если не это, то Авнер по–прежнему был бы врагом. Ахитофел говорил своим товарищам:

– То, что Давид так лицемерно оплакивает, я не осуждаю, он царь и должен показать всем, что его руки чисты. Иначе бы Иоав уже лишился головы. Но то, что он искренен я не верю и не понимаю, как можно оплакивать смерть своего врага. Вспомните как он оплакивал смерть Саула и казнил того кто принес ему стол добрую весть.

Вечером Ахитофел принес хлеба, и мед царю, но тот отказался.

– Пусть Бог сурово меня накажет, если до захода солнца я поем хлеба или чего–нибудь ещё!

Царь сказал слугам:

– Знайте, что сегодня в Израиле погиб князь и великий человек. Сейчас я слаб, хоть и помазан царём, а эти люди, сыновья Церу́и, слишком жестоки. Пусть Господь воздаст злодею за его зло.

Израильтянам очень нравилось то, что делал царь, и все говорили, что он точно не причастен к убийству Авнера. Лишь военные осуждали царя и не понимали его поведения. Но Иоав собрал своих военных и сказал:

– Мы сделали то, что царь не мог, потому что от него бы все отвернулись. Теперь он должен оплакивать и проклинать, чтобы весь Израиль признал его царем.

Иш–Бошет узнал о происшедшем и вместо радости он был поражен страхом. Он не верил в скорбь Давида и ясно увидел собственный конец. Он заперся в своих комнатах и начал сильно пить. Его слуги перешептывались и по одному уходили из Маханаима.

Два тысяченачальника Баана и Рехав тоже решили уйти от Иш–Бошета но, понимая, что просто так их не примут, решили поднести дар Давиду. Иоав убил Авнера и не понес наказания, значит, и они смогут такой же ценой обрести милость царя.

В доме Иш–Бошета было тихо в полуденный зной. Он осознавал, что лишился покровителя, который к тому же заключил договора с племенами Израиля в пользу Давида. У него остались два сына от наложницы Саула Рицпы, семилетний сын калека Мефивошет, сын Ионафана, и те из слуг, что еще сохраняли верность.

Иш–Бошет погруженный в тяжелые мысли заснул. В это время Баана и Рехав вошли с мешком и направились к хранилищу зерна. На них никто не обратил внимания. Поэтому переглянувшись, они вошли в дом и тихо пошли к спальне Иш–Бошета.

Иш–Бошет спас на ложе и не услышал, как они вошли. Рехав и Баана тихо подошли. Рехав накинул мешок на лицо Иш–Бошета и тот начал вырываться. Баана нанес удар мечом в живот и Иш–Бошет истек кровью и затих. Они посмотрели на мертвого Иш–Бошета, и Рехав отрубил голову и положил ее в мешок.

Они тихо вышли и незамеченные скрылись из Маханаима и направились к переправе через Иордан. За Иорданом они раздобыли двух мулов и направились в Хеврон. Заявив, что они со срочной вестью из Маханаима сразу были приняты царем.

Они поклонились и Рехав сказал:

– Я Рехав а это Баана мы сыновьями беэротя́нина Риммо́на из племени Вениамина. Мы служили тысяченачальниками у царя Иш–Бошета, твоего врага и просим позволения служить тебе.

Баана добавил бросая мешок на пол.

– Вот голова Иш–Боше́та, сына Сау́ла, твоего врага, который хотел тебя убить. Сегодня Господь отомстил Сау́лу и его потомкам за нашего господина, царя.

Слуги царя взяли мешок и показали голову Иш–Бошета Давиду. Тот посмотрел с сожалением на того кто был добрее всех к нему при дворе Саула. Он с грустью в голосе сказал:

– Клянусь Господом, живым Богом, который избавил меня от всех бед! Когда один человек сообщил мне, что Сау́л мёртв, он думал, что принёс хорошую весть, но я убил его в Цикла́ге. Вот какую награду от меня получил тот вестник! А сейчас, когда подлые люди убили ни в чём не повинного человека на постели в его доме, я тем более отомщу за его кровь и сотру их с лица земли.

По его указанию Рехава и Баану схватили и увели. Им отсекли руки и ноги и повесили их у пруда в Хевро́не. А голову Иш–Боше́та похоронили в гробнице Авне́ра в Хевро́не.

Давид сохранил лицо и показал, что он ненавидит подлость и коварство. И люди пошли к нему в Хеврон. Старейшины Израиля пришли к Давиду и выбранный старшим старейшина Эфрема сказал:

– Мы твоя плоть и кровь. Ещё когда царём был Сау́л, ты возглавлял Израиль в военных походах. И Господь сказал тебе: «Ты будешь пасти мой народ, Израиль, и станешь его вождём».

Давид вновь был помазан царем и народ радовался окончанию братоубийственной войне. Помазание Давид отмечал седмицу и, открыв амбары, угощал людей пластами инжира, а на площадях поставили кувшины с вином.

Шестая глава Царь и его дом.

В доме царя Давида в большом просторном помещении собрались старейшины народа. После окончания междоусобной войны настало время решать другие вопросы. Филистимляне по–прежнему владеют Изреельской долиной, и опорой их власти был город Бет–Шэан.

Старейшины настаивали на большом походе и большом сражении с филистимлянами. Давид внимательно слушал, размышляя над тем как поступить. Саул был военным предводителем и всю свою жизнь он воевал, а порой собирал действительно большие силы более 200 000 человек. Давид давно усвоил, что не всегда нужно бить в лоб часто это приводит к такой бойне как на Гилбоа, на которой погиб Саул.

Он обратился к старейшинам северянам:

– Я понимаю ваше желание разгромить необрезанных язычников, и вернуть все наши города и земли, но царство наше ослаблено и сейчас мы можем потерпеть ещё более сокрушительное поражение, и потерять ещё больше земли. Поэтому мы будем действовать иначе, сейчас наша цель изгнать главного нашего врага, филистимлян. Бет–Шэан является опорой власти для филистимлян и именно там они повесили тела Саула и трёх его сыновей.

Старейшины переглянулись друг с другом, они привыкли к совершенно другой позиции, Саул, сказав несколько слов, бросался в поход, но они всё же решили выслушать царя. Основной опорой Давида были Иудеи, а израильские старейшины были настроены на активную войну с филистимлянами как при Сауле. Они не понимали такой логики, тем не менее, старейшины молчали и ждали, что предложит царь.

– Прежде чем вступить в прямое противостояние с филистимлянами нам необходимо укрепить своё царство изнутри, а для этого необходимо провести ряд изменений.

Старейшины насторожено слушали, любые изменения они не любили, потому что это могло коснуться их лично. А Давид продолжал.

– До сих пор народ израильский управлялся старейшинами в городах, старейшины наиболее крупных городов представляли всё племя. Но это надо изменить. Должен быть ответственный человек, который будет представлять всё племя некий князь, который будет отвечать перед царём. Также нужно урегулировать сбор царской десятины и над этим тоже будет стоять особый царский управляющий. Князь будет отвечать за сбор военных которые во время военных походов будут с этим князем выходить к царю. В остальное же время князь на один месяц в год будет отправлять воинский контингент на службу царю, и над каждым таким контингентом будет поставлен царский военачальник.

Тут старейшины начали рьяно возмущаться они были не согласны с такими изменениями.

Но царь Давид поднялся, и грозно посмотрев на собрание, сказал:

– Если мы хотим побеждать наших врагов, вы должны принять эти изменения.

Встал старейшина племени Эфрем.

– Я хотел бы уточнить, эти князья будут избираться из других племен или из племени своего рода?

Давид уловил руку поддержки, видимо этот был из тех, кто поддерживал Самуила и сейчас пытался подержать Давида. Он ответил:

– Да будет избирать князя из наиболее уважаемых людей племени. При Сауле каждое племя посылало на военные походы до двадцати тысяч человек. Князь должен держать этих людей в постоянной готовности выступить в поход.

Старейшина племени Эфрем вновь встал.

– В таком случае князь это хорошо. Он будет обсуждать все вопросы с нами, и представлять наше дело царю. Но я предлагаю дать князю тысячу человек, которые всегда будут в полной боевой готовности и будут служить только своему племени.

Все одобрительно заговорили, и царь Давид решил, что это тоже пойдет на пользу обороноспособности царства. Обсудив сбор царской десятины, и содержание воинов царь велел все записать и свитки передать в каждое племя.

Первыми князьями были назначены Яасиил и Элиав. С Яасиилом Давид начал разговор с соболезнования. Он его обнял и поцеловал.

– Прими мои соболезнования брат мой Яасиил. Не уберег я твоего отца, я готовило ему место князя Вениамина. Но пал он жертвой подлости за смерть Асаила.

– Мой царь я рад быть здесь и польщен таким приемом, – хрипло говорил Яасиил, осматривал настороженные фигуры близких воинов Давида, – Но мой отец убит подлым человеком и я желаю быть мстителем за кровь. Мой царь дай мне наказать этого человека, и я буду служить тебе.

– Он наказ и сурово, – ответил Давид, – Больше никаких убийств не будет. А теперь я назначаю тебя князем Вениамина. Ты будешь держать в постоянной боевой готовности два десятка тысяч воинов, и тысяча будет всегда у тебя по крепостям. Над твоим корпусом будет поставлен военачальник, который будет следить за их готовностью, выступить в военный поход. Их содержание будет на племени, также у тебя будут люди царские обязанные собирать царскую десятину.

Яасиил понял, что Иоава ему не отдадут и решил, что не сейчас так потом он поквитается с ним. Царь желает сделать его князем пусть так и будет, он сохранит дом Саула и Авнера.

– Я готов служить тебе мой царь.

С Элиавом разговор произошел в другой форме. Давид расспросил о самочувствии отца и матери и обещал, что обязательно навестит их. Затем сказал:

– В Иудее будет отныне князь. Он будет держать в полной боевой готовности два десятка тысяч воинов, и племя будет кормить их. У князя также будет тысяча воинов для охраны земель племени. Над корпусом будет поставлен свой царский военачальник, также будут царские слуги, следящие за сбором царской десятины.

Элиав удивленный, что Давид обсуждает такие вопросы с ним, сказал:

– Я рад что мой брат царь Израиля сообщил мне об этом. Князь нам нужен поскольку врагов у нас много. Если моя служба понадобится, то я буду помогать этому человеку.

– Да твоя служба и помощь понадобится Элиав. Ты станешь князем Иуды и будешь моей опорой.

Элиав был сильно удивлен.

– Я князь Иуды, но я не имею ни опыта, ни влияния в среде старейшин.

– Именно поэтому ты и нужен мне. Ты будешь стоять над ними, но не из их среды. Мне нужны люди, на которых я могу положиться. Ты готов служить своему младшему брату?

Элиав немного склонил голову.

– Я буду служить тебе брат.

Давид не забывал следить за вестями от соседей. Пока Гешур был союзником, можно было надеяться получить сообщения об угрозе с севера. Моавитяне и Аммонитяне тоже пока не нападали на Израильские города. Больше всего он опасался, что филистимляне нападут именно сейчас.

Помимо борьбы с хананеями Давид и его дом сотрясали войны похуже. С тех пор как он привез Мелхолу начались склоки среди его жен. Пока их было три, все было спокойно, но с приходом Мелхолы начались ссоры. Авигея постоянно жаловалась на нее.

Давид схватился за голову. Мелхолу он любил и не знал как помирить своих жен. Он сознавал чтош причиной маожет служить бездетность Мелхолы и за год Господь не благословил ее. В то время как помимо Амнона и Килава у Давида родился от Мааны Авессалом.

Давид во многом был прав, и в женской части его дома Мелхола вновь выговаривала Авигее. Она очень злилась, что Давид навещает своих жен слишком часто и сейчас обвиняла в гнусных интригах Авигею.

– Ты интриганка Авигея и объединила против меня всех. Вы все должны помнить, что я первая жена Давида и вам его от меня не увести. Я здесь старшая и мне решать, когда царю навещать своих младших жен. И о тебе я многое узнала, как удачно умер Навал, и ты стала женой Давида.

– Ну, это уже слишком, – вскрикнула Авигея, – Я не желаю слушать твои глупости. Я тебе скажу, почему он навещает нас. Господь дал ему трех сыновей а тебе нет. Твой дом проклят за дела Саула и слова Самуила исполняются.

Мелхола пришла в ярость.

– Не смей произносить этого имени. Он смутил разум юного Давида и тот пришел к нам и стал его орудием. Это Самуил строил интриги разрушая наш дом. Давид оказался слаб и подался этому влиянию. Но чтобы он там не сказал этот безумец, но я дочь Саула дала ему родство с царским домом, а Авнер привел к нему старейшин народа, окончив двухлетнюю братоубийственную войну.

– Если Самуил безумец, а Давид авантюрист как ты говоришь, почему же Господь не дал тебе детей.

Авигея повернулась и ушла.

Авигея задумчиво шла в свои комнаты. Ситуация с Мелхолой выходила из–под контроля и необходимо было устранить её влияние на царя. Через служанок она позвала к себе Маану и Ахиноам. Маана несмотря на то что была царской дочерью была гораздо скромнее и общаться с ней было гораздо приятнее. Она изложила свои тревоги, закончив словами:

– Она холодна как лёд но изводит царя своими упрёками. Царь Давид собирает всё то, что потерял Саул за свои беззакония. Соседние народы сильны сейчас и царь должен быть очень сильным, а я вижу, какой он ходит смурной постоянно. Мы должны что–то предпринять против Мелхолы иначе она изведёт его и сделает его слабым и неуверенным.

Ахиноам тихо принесла:

– Что мы можем сделать против той, которую он действительно любит. Даже ко мне он заходит только из–за своего первенца Амнона с которым очень любит поиграть. К Маане он ходит чаще.

– Ко мне он заходит из–за того что родился ещё один сын и я его последняя жена. К тому же наш брак был вынужденной мерой, но приходит он ко мне от Мелхолы очень смурной и долго у меня лежит. Да ты права Авигея, она изводит его своей холодностью и упреками.

Авигея вновь спросила:

– Так что же мы можем сделать.

Ахиноам улыбнулась и сказала:

– Есть один известный способ, Он очень древний и всегда действует.

Авигея заинтересована спросила:

– Я вся внимание, что же это за способ такой.

Ахиноам посмотрела с хитрецой в глазах и сказала:

– Женщина, ему нужна женщина.

Авигея переглянулась с Мааной и сказала:

– Зачем ему еще одна женщина, у него итак три жены и никак это не помогает ему. Мелхолу он любит, и наличие трёх жён никак не влияет на его чувства.

Ахиноам объяснила:

– Нужна не просто женщина, новая жена и лучше чтобы была не одна. Их нужно подбирать с умом, чтобы царь потерял голову. Он будет видеть разницу между этими любящими женщинами и той, которая изводит его.

Авигея задумалась.

– Здесь надо действительно всё хорошо обдумать.

Седьмая глава Филистимская смута

Давид был удивлён предложение своего постельничего Ахитофела когда тот сказал что хорошему царю нужно много сыновей и много жён. И хорошо бы связать себя крепкими узами с наиболее влиятельными знатными семьями Израиля. Поначалу Давид не обращал на это внимание. Но потом Хеврон посетили несколько семей старейшин со своими дочерьми, и было ясно, что это был показ.

Авигея также начала говорить, что нехорошо царю иметь четырёх жён одна из которых бесплодна, что будут говорить про такого царя. В конце концов, на ужин была приглашена семья одного старейшины, племени Дан, и он увидел ту, которую ему предлагают в жёны. Хаггит пленила его с первого взгляда и Давид долго не думал. Свадьбу отметили спустя 3 месяца.

Записки Мелхолы с просьбой о свидании он пока откладывал в сторону. Уже начались осенние сборы урожая, когда произошло два события. Прибыл наконец–то Иттай который когда–то обещал прийти к нему и служить.

– Я привёл с собой 600 человек.

Он же принес весть, что царь Бел покинул этот мир.

Давид пригласил Иттая на разговор. Ситуация с филистимлянами напрягала его больше всего. Они могли повторить свой набег и попытки уничтожить независимость израильского царства. Поэтому начал следующими словами:

– Иттай, как ты думаешь насколько опасно то, что сейчас появился молодой царь в Газе?

Иттай глубоко задумался:

– Я думаю опасность, конечно же, большая, возможно молодой царь и не подумает сразу начинать военные походы. Но вот его окружение, это те люди, которые привели филистимлян на Гилбоа и вот они действительно опасны.

– Я думаю, ты прав. Эти люди не успокоятся, пока не уничтожат израильское царство, рано или поздно придётся воевать. Но твоё мнение, что можно предпринять сейчас?

Иттай задумался.

– Вам нужно получать информацию, чтобы знать что происходит, нужны везде свои уши, которые будут докладывать, и на основе этой информации вы уже можете действовать.

Здесь уже Давид задумался.

– Есть ли среди филистимлян, среди тех людей кто там живут, те, кто могут предоставлять нам информацию с определенным вознаграждением.

– Найти таких людей несложно, рабы, слуги служащие своим господам они всегда будут рады небольшому заработку.

– Сможешь ли ты Иттай найти среди филистимлян таких людей и свести с нашими людьми.

– Я могу найти таких людей мой царь.

Царь Бел добился самого большого могущества филистимлян. Наиболее сильные города филистимлян служили ему. В Гезере он поставил своего брата Реу, а Экрон был верный союзником. В остальных городах поставил своих сыновей, и даже Гат неизменно выполнял союзнические обязанности.

Но пришло время, ему уйти к праотцам, и его наследник боялся, что не сможет удержать власть в своих руках. Если Бел полагался на своего брата Реу то Акан не доверял своим братьям и готовился к борьбе. Его вернейшим советником был Агид и при поддержке своего брата Ахиша царя Гата он надеялся удержать власть в Газе в своих руках.

Все это видел Иодай который вместе с сыном Бенаей посетил Газу. Дом царя был полон людей где уже готовились к похоронам. Царица вся в хлопотах не забывала все концентрировать вокруг своего сына Акана чтобы не было сомнений кто наследник.

Встретился Иодай и с тяжелым взглядом Агида. Этот всесильный человек смотрел на посла и размышлял, не затеять ли сейчас конфликт. Иодай решил не задерживаться в Газе пока не случилось непоправимого.

Реу нигде не было, поэтому он решил посетить Экрон, где князем был поставлен сын Бела Гадорам. Как и любой младший отпрыск сильного царя, он считал себя достойным царского престола.

Смерть отца застала Гадорама врасплох. Он не поехал в Газу, от подозрения, что может не вернуться оттуда живым. Но, не поехав, он потерял те, кто мог его поддержать.

Иодай много пил с князем пытаясь узнать его планы.

– Буду бороться за престол! – сказал князь, сурово и прямо.

Они сидели, думая каждый о своем князю был нужен престол, а Иодаю мир в Израиле.

– Пойду в Газу пока этот Агид не продал филистимлян Хададэзе́ру царю Цовы! Что скажет твой царь? – спросил с горькою усмешкой Гадорам.

Иодай медленно покачал головой. Ответил не сразу:

– Если случится беда царь Давид примет тебя!

– Ну а если разобьют… – невесело пошутил князь, – лишусь и своего престола!

Иодай словно почувствовал, что не будет ему победы и престола. Так и оказалось. Позже он узнал, что Реу спасая племянника, разобьет Гадорама и тем самым сгубил себя.

Это случилось весной. Иодай вновь посетил Экрон и в этот момент все и началось. Пользуясь весенней распутицей, Гадорам подступил к Газе. Но под стенами города его ждали проверенные в боях войска князя Реу. Дядя пришел на помощь племяннику, как и обещал, царю Белу. Гадорам был разбит и бежал в Экрон.

… Акан мчался в колеснице бок о бок с Реканом, хищный оскал, и сердце в огне. Он был зол, что против него так быстро подняли мятеж. Свист стрел зловеще звучал со всех сторон! Крики воинов реяли над полем боя, и уже было понятно, что Реу одолевает Гадорама. «Почему Реу победитель? Я же здесь бился, а вся слава ему?!»– пугающие мысли заглушали радость победы… Может Агид прав и доверять нельзя никому…

По совету Реу затеяли поход в Экрон – выгонять Гадорама и оттуда. Гадорам поднял верные свои войска и ушел к царю Давиду, где его приняли. Зловещий князь Реу с подозрением смотрел на Иодая, подозревая его в этой смуте. Но Реу был в душе благороден и верил слову. Он попросту показал ему: путь чист, вон из города, и Иодай поспешил уехать.

Реу узнав о приеме Гадорама в Хевроне, решил вернуть его, чтобы не усилился Давид, взял с Гадорама клятву верности царю, Газы и вернул его в Экрон.

Летом филистимляне разграбили окрестности Беэр–Шевы. Филистимлян ждали в Лахише, и потому город не был готов. Стены города филистимлянам взять не удалось, но разграбили предместья и все сожгли.

В Газе шли торжества по случаю такой победы. Царь Давид не казался опасным и Агид вместе с царем Аканом пировали. Они строили планы следующий поход на Хеврон и добиться покорности от царя Давида.

Именно в это время отношения Реу и Акана начали портиться. Агид взял в жены сестру Акана и стал родичем царя. Реу считавший себя хранителем царской семьи Газы был оскорблен этим. Усиление Гата он не желал.

Реу был в бешенстве. Он, поклялся Белу у ложа смерти защищать его семью! Разве не доказал, побив войско Экрона, что слово его, никогда не расходится с делом!

Рекан стоял перед отцом, слегка прислонясь к стене. Он не понимал суть обиды отца и не видел ничего плохого в происшедшем. Акана он не опасался и порой относился к нему с высока. Он лично считал, что не стоит заводить ссор, поскольку Акан все равно не усидит на престоле без их помощи.

– Я думаю, как родич нам этот Агид пригодится! – нехотя, возражает Рекан отцу.

Реу, не поверил своим ушам:

– И это говоришь ты?! Стыдись!

Рекан обиженным тоном:

– Надо решать что делать. Гадорам планирует большой набег на израильтян и вроде в союзе с Газой!

Реу смирил себя ради того чтобы подумать о чувстве долга.

– Что там наш царь? – спросил сына. – Недоволен, что я поставил на Экрон Гадорама?

Рекан опять молча, пожимает плечами.

В Экрон был послан Скиргам с сильным войском. Но Экрон встал за своего князя и побил войско Скиргама. Царь послал послание к Реу что раз не желают экронцы убрать такого мятежного князя то он больше не будет их тревожить.

Летом в Дамаск уехал Агид и пропадал месяц. Вернувшись, он попросил разговор наедине. Прокашлял, сказал:

– Хададэзе́р требует себе Гезер и Изреельскую долину!

Царю стоило бы вспомнить, сколько стоило его отцу захватить Изреельскую долину. Агид смотрит с вниманием и ожидает гневных криков, но Акан молчит. Глаза потускли и холодны. Он, спрашивает, помедлив:

– Что они могут дать нам за Гезер и Изреельскую долину? – Он решил отдать Изреель поскольку не уверен что сможет удержать ее! Гезер он тоже готов отдать, поскольку это ослабит Реу его всесильного дядю.

В начале осени в Бет–Шеан приехал царь Акан со своей свитой. Туда же прибыл и Хададэзе́р. Среди приглашенных был и Рекан чтобы не вызвать подозрений у Реу. Формально все собрались для увеселений.

В лесах постоянно устраивают охоту, вечерами закатывают пиры. Гости одеваются в роскошные одежды и пытаются показать богатство своих владений. Рекан веселится даже не подозревая о истиной цели этого сбора.

По ночам ведутся переговоры, заключаются договора. Вся долина переходит к Дамаску. Гезер также отходит Дамаску, а Экрон уходит к Газе. Агид не спит по ночам, ведя переговоры, имея одну цель, изгнать Реу со всех земель.

По ночной улице шел путник. Он постоянно оглядывался и убедившись что нет никого углубился в бесконечные переулки бедняцких концов города. Он вошел в один из неприметных домов и зашел внутрь. Там уже сидел человек и видимо ждал его.

– Беная.

– Хушай, как все прошло?

Хушай сел и достал свиток.

– Здесь копии договоров, что они заключают. Если это попадет, куда надо то среди филистимлян начнется смута. Для нас это хорошо, но возможно, что мы ошибаемся.

Беная внимательно изучил написанное в свитках. Он отложил свиток и долго молчал.

– Наш главный враг это филистимляне, но возможно и с сирийцами придет время, столкнемся. Газа обрела силу, и влияние настолько большую, что смогла привести все пять городов на битву при Гилбоа. Сейчас решается вопрос, будет ли и дальше такая мощь нашим соседом. По некоторым источникам Реу сейчас самый влиятельный человек, но советник царя Агид стремится избавиться от него. Если мы сейчас передадим этот свиток Реу то возможно он устранит Агида и даже царя Акана. Но возможно у него ничего не поучится и начнется смута.

– Я все это время работал в Филистии и могу сказать, что ты прав в своих суждениях. Я предлагаю передать этот свиток, и посмотреть что будет.

Реу ужинал, когда ему доложили, что у ворот дома стоит незнакомец.

– Проси! – бросает он. Незнакомец вошел и поклонился. И просит удалить слуг. Он развел руки, показывая, что не имеет даже ножа с собой. Реу, помедлив, склоняет голову. Слуги выходят.

– Мой господин я только что прибыл из Бет–Шеана, и я приехал тебя остеречь! Царь Бел постоянно посылает Агида к Хададэзе́ру, сыну Рехова, царю Цовы!

– Ты кто такой? – спрашивает Реу.

– Я один из слуг Давида и случайно оказался свидетелем этого разговора!

Он вытащил свиток и передал его Реу.

Реу отпустил гостя в котором без труда опознал шпиона. Но все же решил отпустить его и начал читать. Прочитанное легло на сердце и он решил что такой подлости он прощать не будет.

В гневе он позвал слуг:

– Поезжай к Рекану и передай! Скажи: «Подлый Акан сговорился с сирийцами Цовы отобрать наши земли!»

Когда Рекану сообщили слова отца, он не поверил и решил что это наветы врагов. Однако вскоре услышал о нападении сирийцев Цовы на Азек. Реу поднял своих воинов и разбил сирийцев. Рекан уговорил отца не верить наветам евреев и послать за помощью в Газу.

Однако царь Акан посылает войска пытаясь захватить Экрон. Рекан и здесь не верит в подлость. Реу бросается в Газу и спокойно вводит в город свое войско. Агид бежит бросая своего царя а Реу находит договор и отправляет его Рекану.

– «Вот тебе подлинный договор, написанный против нас… Я не стану проливать кровь родича и власть царя сохраню».

Царь Акан был выслан в дальних город, а Реу сел на царский престол. Всякую власть царь Акан потерял и стал узником в крепости.

Восьмая глава Падение Бет–Шэана

На шестом году правления царя Давида весной князь Реу направился в Гат. Он осадил город и потребовал выдать ему Агида и признать власть над Гатом Газы. Но Агид не испугался такой враждебной ему силы. Он заперся в крепости, и войска простояли под стенами несколько дней.

Горожане стояли на стенах и смотрели, как все новые отряды появляются. Воины грамотно разбивали лагерь и ставили ограду из кольев напротив городских стен. С каждым днем кольцо осады становилось все плотней.

В переговоры никто не вступал. Агид больше не предпринимал попыток атаковать. Реу в течение трех дней осады так и не предпринял, каких либо действий для переговоров. На вылазку никто не осмеливался. Во–первых, был приказ Ахиша не предпринимать никаких враждебных действий первыми. Во–вторых, в ночное время осадные укрепления сильно охранялись патрулями. Любая атака могла обернуться большими потерями.

– Не понимаю, – Агид мрачно смотрел в окно, туда, где стоял лагерь противника, – Чего он ждет? Строит свои укрепления и молчит. Ждет, когда мы первые атакуем. А разве я не имею права атаковать того кто осадил мой город?

– Тебя больше всего беспокоит другое, – усмехнувшись, сказал Ахиш, – Ты провел такую большую работу, чтобы свалить Реу и совсем не ожидал, что попадешь в осаду. Сейчас ты мечешься и не знаешь что делать.

Ахиш с сожалением смотрел на своего брата. Он медленно встал и подошел к окну. У Ахиша было две дочери и одну он отдал замуж за царя Гезера а старшая стала женой мелкого жреца. То был результат поражения которое понес Экрон от Саула. Жреца отослали, куда–то в глубинку по требованию евреев.

Ахиш тяжело вздохнул и посмотрел на своего младшего брата Агида. Даже он его подвел. Он продвинул его до самых верхов, а неблагодарный братец устроил смуту.

– Ахиш, хватит так на меня смотреть, – произнес Агид, – Вечно ты всего боишься. Мы с тобой делаем великое дело. Я послал послов в Цову и вскоре сирийцы придут.

– Ты Агид мало что понимаешь, – ответил Ахиш, – Этот царь Хададэзер уже расширил свои земли до Хамата и взял земли за Евфратом. Его цель захват долины Изреель и установления контроля над царской дорогой. Потому он и просит Гезер.

– Справимся мы с ним. Сейчас Реу прогоним, а там и с сирийцами схватимся.

– И как же ты это сделаешь.

– Всему свое время, – Агид рассмеялся, – Очень скоро я захвачу пристол в Газе, а эти войска уйдут и более не вернутся.

Ахиш посмотрел с удивлением на своего брата и покачал головой.

А в шатре сидел князь Реу и строил планы по штурму крепости. Гонцы пошли один за другим и вести были ужасные. Сирийцы Цовы подошли к Газе и в ворота въехал царь Акан. Рекан также прислал гонца и сообщил, что Гезер атакован сирийцами Цовы и ему пришлось бежать.

Реу снимает осаду и, соединившись с Реканом, спешит навязать сражение царю Акану. Но внезапно в лагерь прибыл Скиргам и начал просить переговоры.

– Мой господин Реу, – начал Скиргам, – Мой брат царь Акан умоляет забыть все обиды и готов жить в покорности. Акан готов наделить полномочиями царя своего дядю только ради мира. Он прислал грамоту, что волос не упадет во время переговоров.

– Не верю я этому подлецу и его советнику, – угрюмо произнес Реу.

– А мне кажется, что он искренен, – сказал Рекан он все еще не верил, что Акан способен совершить гнусное дело. Отец с сыном решили поехать на переговоры, несмотря на всю опасность, которая им грозила.

Семья Давида разрасталась от Хаггит родился сын Адония потом он взял себя в жёны ещё Авиталу и Эглу и родились у Давида Шефатия и Итреам. За 6 лет правления Давиду удалось собрать воедино большую часть племён Израиля, и всё это время он готовился в покорение Бет–Шеана.

Он принимал к себе филистимских беглецов и одаривал их подарками, всё с единственной целью, ослабить силу Филистимлян. Теперь же он видел реальный шанс устранить главное оплот филистимской опоры в Израиле. В среде филистимлян смута перерастала в настоящую войну с использованием внешних сил, например сирийцев.

Война принимала ожесточённый характер, и филистимляне начали уходить с долины изреельской, а военные силы давно её покинули. И Давид собрал князей, чтобы решить что делать. Долго не совещались, и было решено выступать против Бет–Шэана, осталось лишь решить вопрос по снабжению войска в походе.

Караван входил в город, мерно звенели бубенцы верблюдов. В воротах города Бет–Шэан из–за скопления животных и людей поднималась удушающая пыль. У ворот купец, в вавилонском одеянии ломая язык, говорил на арамейском наречии.

– Господин, я – Мардук–Идин из Ура. Я веду караван из Кархемиша в Египет, чтобы обменять свои товары.

– А это кто? – сотник подозрительно смотрел на два десятка носильщиков явно не вавилонского происхождения.

– Этих арамеев я нанял в Кархемише поскольку путь не близкий и не безопасный, – произнес купец. – Клянусь Иштар, до

чего хорошо снова почувствовать себя в безопасности за этими надежными стенами! Я очень боялся нападения евреев. Мои охранники хорошо вооружены, но хорошо, что мы не встретили никого из разбойников.

Сотник усмехнулся.

– Твои предосторожности излишни, поскольку здесь власть царя Газы непреклонна. Караван ты сможешь провести по Царской дороге до Египта в полной безопасности.

– А это восхитительные новости, – воскликнул вавилонянин. – Я непременно принесу жертву Иштар!

– Здесь тебе лучше сходить в храм Астарты. Там ты непременно сможешь посмотреть на оружие еврейского царя.

– В знак моей благодарности я принесу жертву Астарте, –

ответил купец. Как только караван прошел в город, купец поспешил к своему ложу, которое несли четыре больших раба.

Они миновали базарную площадь, но углублять в районы города не стали. На первом постоялом дворе оказалось достаточно места, где они и остановились.

Вечером на постоялом дворе стало шумно. Хозяин открыл бочку с кислым вином, и постояльцы принялись ужинать. Разогревшись от вина, начались игры в кости. Шум поднялся такой, что разговоры в комнатах можно было вести спокойно, не опасаясь быть услышанным.

Беная осмотрел два десятка человек присланных царем Давидом. Завтра утром Давид окружить город и начнет осаждать. Он сосредоточит усилия на южной стороне. Отряду Бенайе необходимо было выбрать наименее охраняемую стену и захватить ворота.

Было решено ждать и следующей ночью попытаться провести разведку. Хушай недавно так ловко сыгравший купца смотрел на шрамы на теле Бенайи и спросил:

– Беная не расскажешь, где получил ты такие отметины.

Беная в этот момент переодевался. Увидев заинтересованные лица, он сел и сказал:

– Нам вместе предстоит большое дело, поэтому хорошо нам узнать побольше друг о друге. Мой отец Иодай князь сыновей Аароновых. Он пришел к Давиду, чтобы поставить его царем и очень хотел, чтобы я стал служить ему. Давид собирал отряд для гарнизона в Циклаге и я вошел в этот отряд. Там произошел один случай, который я помню до сих пор…

Всадники забрались на песчаный холм и осмотрели местность. Дым, поднимающийся над горизонтом, они заметили не сразу. Младший дозорный показал рукой и тихо сказал:

– Дым.

Старший над дозором Беная решил провести разведку.

– Сообщите в Циклаг что в пустыне совсем близко чужаки. Я же проведу разведку, необходимо узнать, сколько их и куда идут.

На возражения Беная отмахнулся и направил свою лошадь вперед. Он подошел на дневной переход до стоянки и забрался на высокую кручу, чтобы увидеть с высоты лагерь чужаков. Он ждал и вскоре увидел вдали приближающихся пустынных грабителей.

Когда над горизонтом пошли дымы от Циклага в сторону Хеврона они остановились поскольку поняли что все заставы уже знают о них. Однако Бенайе не понравилось, что они показываю в сторону юга. Туда дымы не пошли и Беэр–Шева не предупреждена. Он решил уходить и предупредить об опасности.

Он повернулся слишком резко, заметив рядом тень, и получил удар древка копья по голове. Он очнулся очень быстро, но был связан и положен на круп своей лошади. Его везли долго, и только к вечеру он появился в лагере. Он знал некоторые языки и быстро понял, что это какие–то союзники филистимлян. Из разговора он понял, что они меняют направление на Беэр–Шеву.

Его бросили на землю перед богато одетым человеком. Рядом стояли вооруженные люди и толкали его ногами, чтобы сделать более разговорчивым. Беная понимая, что его легко могут убить решил представиться.

– Я Беная сын Иодая, князя Ааронитов. Моя семья очень богата, и за меня можно получить богатый выкуп.

– Значит, ты храбрый и сильный еврей, настоящий воин, – Предводитель переглянулся со своими людьми.

– Ваш царь Давид победил сильного большого воина по имени Голиаф, убил его одним камешком, как мы слышали.

– Камней у нас много, всех великанов мы убьем, потому что с нами наш Бог Господь Саваоф.

Предводитель рассмеялся.

– Раз такой смелый сразись с нашим бойцом докажи что ты такой смелый и храбрый воин.

Вперёд вышел большого роста человек. Он был выше Бенайи и много шире в плечах, мышцы перекатывались под кожей, и видно было, что руками может запросто сломать ему голову. Это был египтянин и копье, которое он держал в руке, было ещё больше, и бронзовый наконечник сверкала ярко на солнце.

Беная подумал и как Давид не побоялся выйти против такого великана да ещё с камешком в руке.

– Дайте мне тоже оружие, как я выйду против него с голыми руками.

Предводителя опять рассмеялся.

– Ты же смелый воин как твой царь так какое тебя оружие. Ну, дайте ему крепкую палку посмотрим, что он сможет с ней сделать.

Беная пошёл с палкой на египтянина и понимал, что сделать он ничего не сможете. Египтянин, увидев палку в руке Бенайи, посмеялся и затем кинул копьё. Беная прыгнул на землю уворачиваясь от копья и увидел египтянина уже перед собой, когда тот протянул ногу чтобы раздавить его голову, в этот момент он нанёс удар палкой по голени.

Удар был такой силы, что египтянин от боли перелетел через него и растянулся на песке. Он уже вставал, когда Беная схватил копьё и проткнул его насквозь. Египтянин затих. Все в ужасе смотрели на столь быстро окончившийся поединок, а предводитель с уважением сказал:

– Ты доказал что ты смелый воин, достойный сын своего отца и своего царя.

Затем предводители начали совещаться. Предводитель союзников филистимлян хотел казнить Бенайю но сопровождавший войско филистимлянин настаивал на обратном. Филистимляне имели полную свободу руководить всем набегом и потому Бенайю оставили в живых.

– Ты попал в плен к филистимлянам, – с удивлением спросил Хушай, – И тебя потом выкупили, кто, твой отец.

– Не совсем так, – ответил Беная и вытащил нож из ножен, – Помнишь его?

Хушай присмотрелся.

– Конечно, ты дал мне пояс, когда я готовился к роли торговца из Вавилона, – он осмотрел нож и остальные тоже склонились вокруг Хушая, – Рукоять Сирийская, хотя нет. Либо Вавилонская но больше похоже… А полотно вообще не бронза. Откуда у тебя этот нож?

– Это железный нож из Ашура и он спас мне жизнь. После моего пленения я попал в Газу. Там началась смута и про меня все забыли. Через полгода мой хозяин взял меня и отправился в Азек. Он часто пропадал в городе либо вообще уезжал, и потому мы были предоставлены сами себе…

Поэтому воспользовавшись отсутствием хозяина он, переодевшись слугу, спокойно вышел с постоянного двора. Выбравшись из Азека он поспешил укрыться в горах но на равнине когда он ночью пробирался, по стылому ему снегу Беная провалился в яму и упал на что–то металлическое. Он ощупал рукоять и схватил ее руками за мгновение до того как раздался оглушительный рёв и хищник на него напал.

Надеясь на то, что он взял, было, ножом он прыгнул вправо и, увернувшись от атаки хищника, нанёс удар под ребро. Пока он кромсал животное, тот успел исцарапать его тело, текла кровь, но он не останавливался и лев замер. Только теперь он попытался рассмотреть, где он находится.

Помимо большого льва здесь лежал ещё и человек, погиб он видимо давно и от него лев уже давно ничего не оставил. Вот оружие осталось, что и спасло Бенайю. Он нашел вещевой мешок и нашел там одежду. Быстро переодевшись, Беная прихватил и оружие незнакомца.

По пути он дошёл до небольшого городка, где снял комнату на постоялом дворе, помог кошель незнакомца, который он тоже отыскал в этой яме. Оставаться так близко к Азеку он не решался, его могли начать искать, и потому прикупив новой одежды, он пошёл на базар и купил осла и мула.

После чего тронулся в путь и прибыл в Бет–Шэан и уже там он нашёл возможность послать весточку своему отцу. Иодай посовещавшись с Давидом, велел оставаться в городе и помочь Хушаю с добыванием информации.

– Вот такая история, – закончил Беная.

Все смотрели на него с восхищением. А Хушай восхищено сказал:

– Ты убил льва, находясь в яме. Последний раз я про такое слышал в рассказах про Самсона. Силен ты Беная и я не ошибусь если скажу что ждет тебя большое будущее. Все согласились, что такой человек точно под рукой Господа.

На следующий день в городе трубачи предупредили жителей об опасности. Жители с окрестных поселений бежали в город, землепашцы везли в город семьи, скот который не могли бросить. Гонцы пребывали со всех сторон, царь Давид не просто подошёл к городу, он пошёл изгоном.

Первыми шли колесничные и гонцы на лошадях. Они перехватывали всех, кто мог сообщить, что к Бет–Шэану идёт израильское войско. Ещё вчера стражники у ворот похвалялись, что больше евреи не вступят ногой в долину Изреель, а сегодня все стояли на стенах и чем больше подходили силы, которые собрал Давид, тем больше возникало паническое настроение.

Царь Давид привёл под стены Бет–Шэана не меньше двух сотен тысяч человек и царь со своими советниками решил пойти на переговоры. Израильтяне поставили несколько лагерей вокруг города таким образом, чтобы блокировать город со всех сторон. Царь Давид узнав о посольстве, принял их сидя на походном престоле под большим навесом.

Посланники отвесили глубокий поклон и старший спросил:

– Царь Давид! Зачем пришёл воевать против меня, говорит мой господин царь Охозия: я отныне служу царю филистимскому и царю Цовы. Уведи своих людей и позволь нам и дальше жить мирно иначе придёт царь филистимский и царь Цовы и разобьют твоё войско, и гибель столько людей будет на твоей участи.

Давид спокойно выслушал эту речь и ответил:

– Это долина и вся эта земля отдана нам нашим Господом. Иисус Навин с силой нашего Бога привёл наших прадедов в эту землю. Мы сожгли все города, растоптали ваших идолов и стали жить здесь. Когда царь Саул прогневил Господа, филистимляне изгнали отсюда сыновей Израилевых, но теперь мы пришли вернуть наши дома. Передай своему царю: открой ворота через три дня, иначе мы захватим этот город. А тебя царь убьём. Если же ты откроешь ворота, то останешься жив и будешь царём в этом городе. Но будешь служить мне царю Израиля. Посланники переглянулись и со словами «– Мы передадим твои слова царь Давид нашему царю Охозии» снова поклонившись, отправились в обратный путь.

Давид посмотрел на Авишая и сказал:

– Город штурмом не брать подходите с разных сторон кроме северной стены, трубите в трубы и стреляйте стрелами.

Авишай спросил:

– Как же мы возьмём этот город, если не пойдём на штурм.

– Там наши люди внутри, они должны открыть ворота на третий день. Именно поэтому мы должны утомить их дневными и ночными атаками. Северная стена вот место входа.

Каждый день израильтяне шли на штурм города, но после обстрела отступали. Беная и Хушай постоянно переодеваясь, часто бывали на стенах и наблюдали. На третий день они заметили, что на северной стене стало меньше стражи.

Беная сказал Хушаю:

– Сегодня мы пойдём ночью к стене, если Господь будет с нами, то город пойдёт.

Ночью, накинув капюшон на голову и держа короткие мечи на поясе, они двинулись к северной стене. Передвигались очень осторожно, стараюсь избегать освещённых мест и городских стражей.

Добравшись до стены, они не выходили на площадь ждали в тени. Вот появился мальчик с корзиной, он постучался каким–то условным стуком и дверь приоткрылась. Корзина была взята кем–то изнутри и мальчик ушёл.

Хушай прошептал:

– Если я не ошибаюсь, то в корзине было вино и ни один кувшинчик.

Беная согласился.

– Ждем до глубокой ночи и только потом пойдём на стену.

Они ждали до третьей стражи и только потом отправились к воротам. Беная вспоминая стук, постучался таким же образом в дверцу.

Изнутри послышались голоса:

– Ещё принесли, а кто заказывал–то.

Дверца приоткрылась и Беная и ударил с размаху рукоятью меча. Следом за падающим человеком они ворвались в каморку. И началась драка, которая быстро закончилась. Всех связали и Беная и поспешил к воротам. Проходя через ворота, он увидел, как она изгибается, а вверху виднелись небольшие бойницы. Он содрогнулся при мысли, сколько людей могло погибнуть при проходе через эти ворота.

Когда ворота открыли, он факелом несколько раз махнул рукой и через какое–то время в ответ увидел такой же блеск вдали. Вскоре из темноты появился в начале Авишай а затем и его брат Иоав.

Авишай сказал:

– Вы хорошо поработали и пролили первую кровь. А теперь мы поработаем.

– Мы хорошо поработали, все они связаны, и никто не погиб.

Иоав недобро улыбнулся и сказал:

– Не нужно жалеть этих язычников. Сегодня мы прольём много крови.

Войска начала входить в город Иоав взяв часть людей, пошёл брать крепость. Авишай направился прямо к дому царя, Беная и Хушай получив усиление своих отрядов, пошли открывать другие ворота.

Иоав тихо подошел к крепости, за ним в темноте стояли тысячи копейщиков. Он постучал в ворота и развязным языком крикнул.

– Эй, в караулке, открывай уставшим стражам стены.

Послышались шаги идущего человека. Калитка приоткрылась и недовольный заспанный караульный начал говорить:

– Смена ваша еще не отправилась на стены…

Иоав ударил караульного по голове и затем повел своих людей в крепость. Вскоре раздались крики, лязг мечей и треск копий. Вспыхнуло пламя, озаряя огнем пожаров обреченную крепость.

К утру, когда пожары в городе утихли, царь Давид торжественно вошел в город. Как он и сказал город пал на третий день. Царь Давид ехал на колеснице в сопровождении своих военачальников, следом ехали на колесницах тысяченачальники среди которых были Наарай и Урия.

– Наконец–то мы здесь, – говорил Урия, – всё–таки мы захватили этот город, который даже Саулу не сдавался.

– А я бы этот город сжёг дотла за то, что они повесили здесь тела Саула и его сыновей, и сжег бы капища их идолов. Я лично уничтожу эти храмы за то, что они положили там голову Саула.

Наарай посмотрел в ту сторону, где висели тела Саула и его сыновей, и вспомнил, как снимал их. А Урия говорил:

– Саул воевал с соседями, скорее обороняясь, столкновений почти не было. А нам удалось большое дело, изгнать и сирийцев и филистимлян с земли Израильской.

– Нам ещё отвоевывать всю долину до Азека потому расслабляться нам рано. Мне кажется, что Давид поведёт нас дальше. Иначе мы просто сядем в этом городе, а вся долина всё равно будет филистимской.

Урия согласился с тем, что необходимо идти дальше.

Давид не остался в Бет–Шэане, оставив 20000 человек в городе, он пошёл по долине до Азека, громя филистимлян и сирийцев, и полностью очистил всю долину до Кармила. Сирийцы, как и филистимляне, были ошеломлены тем, какие силы привёл Давид, и просто разбежались. У сирийского царя больше не было опоры в Азеке, и потому он усилил нажим на филистимлян. Смута земли филистимской только разрасталась, и теперь уже Рекан просил войско в помощь и обещал им часть городов.

Девятая глава Ахитофел посол царя Давида

По зелёной равнине растянулся караван из нескольких повозок запряжённых быками. Возницы дремали на своих скамьях и иногда подгоняли быков, деревянные колёса наезжали на ухабы и сильно трясли повозки потому большая часть сопровождающих шли пешком.

Тысячу человек отправил Давид в этот нелёгкий путь. Поскольку в Филистии шла смута, посольству могла угрожать опасность и такая охрана была необходима. В колеснице сидел Ахитофел на лавке устланной мягкой подушкой. Недавно ставший советником царя и посланный послом он с неудовольствием посматривал на своего компаньона в этом путешествии. Лишь титул Бенайи как сына князя Иодая успокаивал его возросшее самолюбие.

Беная вспоминал недавний разговор, состоявшийся три дня назад. Царь Давид отправил половину войска к Азеку, поставив во главе Авишаю и Иоава. Их беседа состоялась в царском доме, царь угостил его ужином и поговорил о том, что случилось с Бенайей за последнее время.

– Ты убил большого великана египтянина его же копьём, убил льва зимой в яме это всё невероятные истории. Но мне гораздо больше понравилось, как ты организовал захват ворот. Мне нужен человек для организации вот таких вот операций. Сбор информации от наших соглядатаев и выводы, которые ты сможешь сделать. У меня есть доверенный советник Хушай но он работает в поле а тебе предлагаю встать рядом со мной.

– Это большая работа мой царь, мне потребуется много времени, чтобы всё организовать.

– Времени у тебя будет предостаточно, ты отправишься послом и посмотришь как обстановка среди филистимлян. Присмотрись, возможно, ты поймёшь с чего начать.

Мимо проскакали на лошадях несколько молодых юношей и умчались вперёд. Лошадей начали массово использовать с недавнего времени. Беная научился верховой езде, хотя безопасным по–прежнему считался мул. Ахитофел неодобрительно смотрел на юных всадников и сказал:

– Лошадь опасна, лучше использовать мула.

– Почему же тогда сирийцы, например, массово запрягает лошадей в колесницы и у них много конных всадников.

– Колесница надёжная, вспомни Сисару и его 900 железных колесниц там даже лошадей бы они смогли разогнать.

Беная был с этим не согласен и потому сказал следующее:

– Если посадить на лошадей десять тысяч копейщиков и дать им две тысячи лучников на лошадях, одеть на лошадей и людей лучшую защиту от стрел то это будет непобедимое войско.

Но Ахитофел был с этим не согласен:

– Лошадь ненадёжно и своенравна и потому я доверяю больше колесницам. Десять тысяч колесниц обитые железом. Вот они дадут победу любому войску.

Беная не был согласен с таким утверждением, но спорить не стал, поскольку Ахитофел был далёк от воинского искусства и к тому же израильтяне большую часть воевали пешком на земле, поскольку в горах Шефелы где ни колесница, ни лошадь не помогут. Лишь Изреельская долина представляла угрозу и именно туда приходили всегда язычники и большое количество колесниц.

Долина реки Сорек брала свое начала с притока недалеко от Иерусалима и, расширяясь, река впадала в Великое море. Помимо земледелия по реке шел поток на рынки речной и морской рыбы. Поэтому долину постоянно пытались брать под контроль Гезер и Экрон. Но при Ахише долина перешла под контроль Гата.

Царь Хадад воспользовался смутами в Филистии и сбросил ярмо Гата. Кроме того ему удалось подчинить своей власти всю долину до границ Израиля. Он расширил свои владения на побережье от Иоппии до Ашкелона. Царь Давид посылая посольство, рассчитывал, что окрыленный успехами царь внесет еще большую смуту, если решится атаковать уже метрополию филистимлян.

По прибытии в Хогарт небольшой город в устье реки Сорек посольство поселилось в гостиной дворе. Прежде чем встретиться с царем Ахитофел объехал всех советников и старейшин этого царства. На третий день он посетил военачальника Сисару, поднимаясь по лестнице на второй этаж, он увидел во дворе небольшое состязание. Молодые юноши под руководством бились деревянными мечами. Он немного задержался, оценивая мастерство, и вошел в дом.

Ахитофел вел себя, довольно аккуратно рассыпаясь в комплементах, хвалил трапезу и восхищался местными обычаями. Сисара слушал все это снисходительно, хорошо понимая, что посол желает сблизиться с теми, кто может советовать царю.

– Несколько лет назад ваш царь сидел в Хеброне, и войско филистимлян грабили его владения и осаждали его крепости. Я сам был близ Безэр–Штевы и ждал, что ваш царь прибудет сразиться с нами. Но он так и не пришел, а вот наш царь храб и бьется с нами в первых рядах. Воины его обожают, и поэтому никто нас не остановит.

Ахитофел поморщился от коверкания слов на армайском.

– Вы воевали против небольшого города, – заметил Ахитофел, – Но без осадных машин вам бы не взять ни один город. Крепости строили еще хананеи а возможно и египтяне, и ваши требушеты здесь не помогут. Но мы можем дать вам осадные машины.

– И что же вы хотите взамен. Золото я думаю, вас не интересуют, значит, вы хотите какую–то услугу. Гат хорошо укрепленный город и нам никогда не схватится с ним на равных. Поэтому разговор здесь бесполезен я не могу помочь вашему царю.

– Вы желаете грабить финикийцев и сирийцев, но они сильны и союзников мало. Но что если я вам предложу напасть на Экрон. Они ваши соседи и союзники Гата. Но Ахиш сейчас занят смутой и не сможет быстро прийти на помощь.

– Я подумаю о вашем предложении.

Вечером посол сел в паланкин и отбыл в свой дом. Его сопровождали многочисленные воины. Один из слуг отделился и затаился в тени. Когда посол ушел, он вышел из тени и вновь посмотрел на дом Сисары.

А утром в дом Сисары пришел человек внешне похожий на местного и прошел к управляющему. На вопрос кто и чего хочет, ответил:

– Я Хуший, хочу служить вашему господину.

Хадад выслушал посла и посмотрел на своих приближенных. Предложение напасть на Экрон было интересным, но в тоже время вызывало много вопросов. Поэтому он спросил:

– Почему я должен послушать Давида и напасть на Экрон. Мое царство сейчас процветает и мне выгодней дружить с Гатом. Зачем мне нападать на Экрон и стать врагом Гата.

– Мой господин, – начал Ахитофел, – Вы захватили много земель филистимлян и они этого не забудут. Думаю, что когда смута кончится, они придут к вам и спросят с вас. Гат в союзе с другими владетелями нападут на вас и заберут все захваченное.

– Пусть приходят все кто хотят, мы разберемся с каждым.

– Филистимлянам не нужно воевать с вами, они просто начнут вводить пошлины на товары и ваше процветание скоро исчезнет. Поэтому удар по Экрону покажет всем вашу силу, ну а там вы можете напасть и на Гат.

Хадад был задумчив. Он понимал, что Давид хочет ослабить филистимлян. Но это выгодно было и ему, поскольку сейчас они были сильны. Поэтому царь сказал:

– Мы подумаем, что сказать твоему царю.

Осенью посол отбыл в свою землю одаренный царем. Хадад решил напасть на Экрон и Сисара подержал его. Цалмунна, верховный советник также был за набег, поскольку рассчитывал еще больше усилить свое влияние. Цалмунна был вторым лицом в царстве по силе и влиянию и носил титул князя.

Сисара пока не дорос до такого влияния, но был уважаем как один из военачальников. Он был за поход в Экрон по той причине, что понимал необходимо ослабить филистимлян, пока пять царей не вспомнили про утерянные земли.

Поэтому Сисара направился к амаликитянам звать их в набег. Также царь позвал Гешур и Хамат. Если все получится, то сила наберется весьма серьезная. Сисара взял с собой своих слуг и новенький Хуший был среди них.

Десятая глава Первый поход Пелетеев.

Агид смотрел на своего старшего брата Ахиша. Ахиш много сделал для него, без его поддержки он бы не достиг своего положения.

Гат нужен как подчиненный город, но сейчас это было не возможно. Наступление пелетеев было не опасным и даже полезным для ослабления положения Гата.

Агид обнял брата говоря:

– Как я рад видеть тебя даже, несмотря на то, что прибыл ко мне не просто так.

– Я это понимаю, но также и ты пойми, амаликитяне нападают. Они кочуют по южным пустыням и доходят до Гата а Циклаг забрал под себя коварный Давид. А эти пелетеи обнаглели до такой степени, что забрали под себя все земли от Иопии до Ашдода. Теперь они стекаются к Макацу в большом количестве и мне не удержать их.

– Неужели так мало воинов у тебя, что какие–то пелетеи для тебя угроза поражения. Но не тревожься мой брат, я помогу тебе брат.

Весной как подсохла земля, войско пелетеев вышло в поход из Макаца. Воины Гата ждали нападения и потому всадники сторожили все пути к Гату. Хадад понимая, что с Гатом ему еще рано биться, повернул на Экрон.

Их ждали и без разговоров пошли в атаку. Пелетеи схватились с копейщиками экронитами. Амаликитяне и гешуряне начали охватывать с флангов, и копейщики бросились бежать. Амаликитяне бросились в погоню на своих маленьких лошадях.

Сисара вскоре вернулся и сообщил, что их там ждали лучники и положили многих на землю, в сердцах он сказал:

– Два десятка всадников опрокинули нас. А что будет, когда Ахиш приведет своих воинов. Но эти воины храбрецы они ценой своей жизни дали войску экронитам уйти в крепость.

В Доме царя Экрона Гадорам разговаривал с верховным жрецом Дагона. Они находились в приемной и смотрели на макет крепостных стен. Командир Урия говорил:

– Стены укреплены, и все горожане поставлены под копье. Стенобитные орудия я думаю, они с собой не взяли, но через месяц могут подвести. Поэтому месяц у нас есть, а за это время царь я надеюсь, что–нибудь придумает.

– Царь возможно и придумает, а что делать нам? Царь Гатам ушел тайно с войском, оставив пятьдесят воинов копейщиков. Казну он забрал с собой, как и большинство припасов. Народ будет держаться, пока есть возможность но, узнав, что царь бросил нас они могут взбунтоваться.

Урия не знал что ответить.

– Если пелетеи узнают, сколько здесь воинов они возьмут город голыми руками. Я был в этом сражении и могу сказать одно, без царя Газы мы обречены.

Стоявший на галерее воин из охраны тихо пошел прочь и, покинув дворец, ушел к стене. Сбросив одежду, он в одной набедренной повязке поднялся на стену. Подождав, когда пройдет страж, он спустил веревку и спустился со стены за городом.