Читать книгу Предел горизонта - Алекс Каменев - Страница 1
Оглавление1.
Пространство системы «М22-35-18».
Тюремный транспорт «Део».
Маршрут: неизвестен.
Пункт отправления: система Карио.
Пункт назначения: неизвестен.
Корабль вышел из прыжка, плавно материализовался в пространстве и завис над одной из безликих лун ближайшей планеты.
Долгую секунду в рубке висела тревожная тишина. Самый напряженный момент – завершение перехода.
– Все системы в норме, – доложил механик.
Сказанная уверенным голосом фраза вызвала оживление. Кто-то неприкрыто вздохнул с облегчением. Последний прыжок проходил на максимальной дистанции для корабля подобного класса.
– И зачем так мудрить? – проворчал капитан вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. – Отправили бы по обычной схеме через транспортную сеть арок и никаких проблем.
– Секретность, – важно протянул навигатор.
Приказ кардинально изменить маршрут тюремного транспорта пришел в последний момент и именно ему пришлось попотеть, прокладывая курс по измененным координатам.
– Ну-ну.
Завизированная по всей форме СБ электронная бумажка вызвала у капитана чувство неясной тревоги и раздражения человека, хорошо знающего свое дело, но которому все равно какие-то умники сверху пытались указывать, как выполнять свои обязанности.
– Саботаж и попытка отбить заключенных, – процитировал по памяти капитан отрывок из экстренного распоряжения. – Кто в этот бред поверит?
– Разве это нереально? – поднял голову механик.
На экране перед ним мелькали колонки цифр, шла активная диагностика бортовых систем для подготовки нового прыжка.
– Побег? Куда? В открытый космос? – капитан излучал скепсис.
– Тем более наши клиенты не в том состоянии, чтобы куда-то бежать, – поддержал его навигатор.
В отличие от механика его работа начнется чуть позже, имелся законный повод слегка побездельничать.
– Можно провести абордаж и освободить вручную, – продолжил механик, судя по всему рассуждая в рамках теории, чем действительно думая, что кто-то таким образом поступит.
Капитан принял игру.
– Можно, – согласился он. – Но для этого нужно точно знать маршрут транспорта, иметь в наличии межсистемник, достаточно шустрый чтобы успеть уйти до прихода пограничных корветов и команду отчаянных головорезов, хорошо экипированных, умеющих действовать в безвоздушном пространстве. Знаешь во сколько такая операция обойдется? Легче договориться с кем-то из корпов и вызволить нужного человека, чем устраивать нечто подобное.
– Много шума, – кивнул навигатор. – Проще дать взятку.
– Не всех отдадут за деньги, – возразил механик, но продолжать спор не стал.
Внезапно на одном из экранов выскочила предупреждающая надпись, алые символы привлекли внимание всего экипажа.
– Это еще что? – нахмурился капитан.
В тот же миг корабль ощутимо тряхнуло.
– Перегрузка в энергосистеме, – закричал механик. – Несанкционированный запуск маршевых двигателей по левому борту.
Транспортник наклонился, совершенно неожиданно отключилась искусственная гравитация.
– Что там у тебя происходит?! – заорал капитан, нелепо махая рукам и пытаясь удержать равновесие.
Он, как и двое других членов экипажа, находящихся в данный момент в рубке, зависли в воздухе.
– Идиот! – мрачно буркнул навигатор, адресуясь к ответственному за техническое обеспечение корабля.
Механик огрызнулся чем-то невразумительным и оттолкнувшись от стойки одного из закрепленных сверху экранов, подлетел к своему месту.
– Нарушение работы в силовой установке, – доложил он спустя мгновение.
– Почему вспомогательные генераторы не запустились? – яростно прошипел капитан. Он терпеть не мог невесомость и сейчас прикладывал все усилия, чтобы вернуться обратно в кресло.
– Какой-то сбой, – механик быстро набирал команды на консоли, вглядывался в результат и тихо ругался.
– У нас отклонение по курсу, – навигатору тоже удалось добраться до приборной доски. – Ориентация относительно спутника сместилась.
Капитан отмахнулся.
– Плевать. Там нет атмосферы.
Нет атмосферы, значит некуда падать. Для корабля, предназначенного для полетов в обычном космосе, нет ничего хуже чем попасть в гравитационный колодец. Развалится на куски еще в падении.
– Подача на основные узлы не идет, – угрюмо сообщил механик. – Что-то блокирует команду.
– Кто-то покопался в директивах бортовой энергосистемы? – мрачно спросил капитан.
Механик помедлил, затем признался:
– Не знаю, без глубокой проверки трудно сказать.
Корабль вздрогнул, на этот раз намного сильнее.
– Движки пошли в разнос, – как-то буднично сообщил механик.
Атмосфера обреченности накатила волной. Тюремный транспорт не боевой крейсер и даже не пассажирское судно, запас прочности у него ниже стандарта.
Рубка резко стала напоминать склеп с мертвецами, которые только по счастливой случайности пока еще говорили и дышали.
– Эвакуация, – хрипло выдохнул капитан и первым полетел в сторону выхода.
Как назло именно в этот момент заработали генераторы искусственного притяжения и вместо того, чтобы плавно проплыть к дверям, капитан со всего размаха грохнулся на ребристый металлический пол, где и остался лежать, неудачно задев виском выступающий угол основания пульта.
Навигатор с механиком посмотрели на неподвижное тело, заметили вытекающую из-под головы густую струйку крови, переглянулись и не сговариваясь бросились из рубки вон.
***
Пробуждение, резкое как переключение рубильник. Осознание себя, лежащим на чем-то твердом. Какофония звуков и запахов. Органы чувств, включившиеся как по щелчку.
Внутри мутит и все переворачивается, тошнота рывком подступает к горлу, мышцы наливаются свинцом и отказываются слушать, разум пылает тупой ноющей болью, сознание вязнет в густом тумане непонимания.
Где я? Кто я?
Вопросы вспыхивают и гаснут. Мысли ускользают и не желают оставаться надолго. Думать трудно, сосредоточиться на чем-то одном практически невозможно.
Следует попытка пошевелить рукой. Вялые мышцы неохотно подчиняются и левый мизинец едва заметно дергается под влиянием посланных от мозга нервных импульсов.
Надо открыть глаза.
Подумал и почти сразу забыл об этом. Снова нахлынула серая хмарь изгоняя сознание на уровень ниже, чем у разумных, туда где властвуют одни лишь звериные инстинкты.
Как ни странно, в какой-то мере это приносит облегчение.
Думать не надо, надо действовать. Чтобы выжить. Здесь и сейчас.
Глаза открываются сами собой, теперь нет нужды ради это делать усилия. На смену рассудку пришли древние инстинкты выживания, имеющиеся у любого сложного организма.
Не нужно подгонять себя, заставлять. Ты либо делаешь, либо умираешь. Вот так вот все просто.
И глаза открываются.
Мутная пелена. Что-то мешает рассмотреть, что вокруг происходит. Надо выбираться – не мысль, еще один посыл откуда-то из глубины подсознания.
Поднимаю руки. Они упираются в прозрачную стену. Стекло – понимание приходит внезапно. Или пластик? Разум начинает работать, но пока еще не слишком охотно, у руля все еще подсознание.
Бью по невидимой преграде. Получается плохо. Мышцы похожи на распущенные веревки, удары выходят слабыми, почти незаметными.
Становится трудно дышать, только сейчас понимаю, что рот и нос закрыт плотно прилегающей маской.
Преграда исчезает внезапно. Съезжает вбок и тонет в боковых пазах. Раздаются щелчки, маска сама отпадает. На автомате делаю глубокий вдох и тут же захожусь в кашле.
Холод сковывает тело. По коже пробегают мурашки.
Рывок. Осознаю себя сидящим в продолговатой капсуле. Глаза открыты. Длинное помещение залито кроваво-красным светом. По ушам бьют противные дребезжащие звуки.
Аварийная тревога – знания появляется неожиданно.
И снова – надо выбираться.
Справа и слева тянется ряд похожих капсул, крышки там тоже открыты, из некоторых выныривают люди, как и я переходя в сидячее положение. У всех потерянный вид.
Сознание полностью прояснилось.
Мимо пробегает несколько человек. Они не останавливаются и не пытаются помочь. В серых безликих комбезах, они видимо очнулись чуть раньше, чем остальные и смогли прийти в себя настолько, что смогли двигаться.
Рядом со мной один притормаживает.
Машинально поднимаю голову, незнакомый мужик почему-то глядит на мою шею, хмурится.
– Живой?
Не отвечаю, потому что вопрос кажется идиотским. Был бы неживым, не сидел бы, а лежал дальше в пластиковом гробу.
– Давай, вставай, – он почему-то начинает мне помогать.
Меня мутит, но не показываю этого. Откуда-то появляется твердая уверенность, что слабость нельзя демонстрировать другим. Особенно тем, кого видишь в первый раз в жизни.
– Надо успеть первыми, – горячо шепчет мужик, подставляя плечо. – Сомневаюсь, что на этой посудине достаточно спасательных шлюпок.
Идем по длинному коридору, босые ноги шлепают по ребристой поверхности. Пол металлический, холодный.
Сначала кружится голова и приходится тяжело, но организм проявляет чудеса стойкости, быстро приходя в норму. Уже через десяток шагов перестаю опираться на плечо незнакомца и начинаю идти самостоятельно.
– Не туда, направо, – на развилке командует он.
Мы проходим через двойные шлюзовые створки, они распахиваются при нашем приближении, не препятствуя.
– Грузовой отсек, – комментирует мой спутник, указывая на ряд желтых символов на серой стене.
И махает рукой назад, туда, откуда мы вышли. Получается мы находились в грузовом отсеке. Странно.
Двигаемся дальше, коридор окрашен в алый, не прекращаясь звучит сигнал тревоги. Метров через пять путь преграждает стальная переборка. Следует очередная заминка.
Мой товарищ склоняется над неказистыми пультом справа, что-то яростно шепчет, тыча мясистыми пальцами в кнопки.
– Не выходит, – поворачивается ко мне. В красном освещение его лицо выглядит мертвенно-бледным, почти синюшным, как у залежалого трупа.
Проклятье! И откуда такие красочные сравнения? Мне уже приходилось видеть трупы не первой свежести?
Память молчит, в воспоминаниях до пробуждения до сих пор пустота. Это вызывает неосознанный страх.
И вот что странно: что такое «спасательная шлюпка» или «пульт» я знаю, но кто такой сам – без малейшего понятия.
Рефлекторно замечаю, как собственные пальцы начинают мелко подрагивать. Накатывает злость на самого себя за малодушие, встряхиваю рукой и крепко сжимаю в кулак.
– Другие… что бежали впереди… куда они делись? – спрашиваю отрывисто, кивая назад.
Незнакомец молчит, низкий лоб пересекает глубокая складка. Похоже он только сейчас задумался о судьбе своих недавних приятелей по побегу. Пока остальные медленно приходили в себя, несколько человек успело не только выбраться из капсул, но и куда-то сбежать.
– Не туда повернули, – догадывается он.
Снова бег по кровавому коридору с железным полом, раздражающий звук аварийной тревоги заползает в уши, проникает в мозг, заставляя стискивать зубы в мучительном спазме.
Добираемся до развилки, на этот раз выбираем правильное направление и снова бежим, шлепая голыми ступнями по ребристой поверхности.
Успеваем в последний момент. Два каких-то мужика в черных комбезах открывают створки у бокового прохода. Причем делают это почему-то вручную.
Они ругаются, сопят, напрягаясь из-за всех сил и не замечают нашего приближения. Слева еще один узкий проход, но он уже закрыт изолирующей мембраной. Кто-то успел воспользоваться одной из спасательных шлюпок.
Мой спутник что-то рычит и с места бросается вперед диким зверем. Как и мне, ему не нужно объяснять ситуацию, если эти двое успеют забраться в шлюпку, то других шансов спастись у нас не останется.
В последний миг один из двоих успевает заметить краем глаза какое-то движение за спиной и отстраниться. Удар, должный попасть прямо в челюсть, и гарантированно вырубить субтильного мужичка попадает ему по плечу, идет вскользь и лишь опрокидывает навзничь.
Второй начинает разворачиваться на шум.
На месте не остаюсь, присоединяюсь к драке и к своему удивлению намного успешнее товарища.
Плавное скольжение вправо и немного вперед, пропускаю удар кулака над скулой, слегка пригибаюсь и от души бью под дых. Враг сгибается, из легких с шумом вырывается воздух, слышится стон, быстро переходящий в хрип.
Не останавливаюсь. Взлетает вверх ребро ладони и гильотиной опускается вниз, как раз на затылок согнувшегося мужика в черном. Грохот падения.
Вырубил. Оборачиваюсь к напарнику, тот уже закончил со своим, тот также валяется без сознания.
– Помоги. Замок заело.
Наваливаемся вдвоем на створки, медленно раздвигаем. Мышцы до сих пор вялые, приходится прилагать немалые усилия.
– Готово. Давай внутрь.
Забегаем в темный проем, идти оказывается недалеко, уже скоро проходим еще через одну раздвижную переборку, на этот раз механика срабатывает, как надо и без проблем пропускает нас дальше.
– Аварийная ситуация. Доступ по сенсорам, настроен на живых существ, – объясняет спутник.
Информация отдает в разуме слабой вспышкой понимания. Что такое «сенсоры» я знаю. Но только в общих чертах, никакой конкретики.
Вообще с памятью творилась полная неразбериха, провалы ощущались едва ли не физически, словно кто-то взял и покромсал ее на отдельные ломти, что-то выбросил, что-то оставил, а что-то еще более мелко порезал.
Неуютное чувство – не знать самого себя.
– Садись. Пристегивайся.
Послушно плюхаюсь в предложенное кресло, руки нашаривают эластичные ремни по бокам только со второй попытки. Напарник усаживается на соседнее место, тут же начинает колдовать над приборной доской. Выглядит она неказисто, даже примитивно. Сенсорный экран по центру, парочка по бокам. Управление через интерактивное меню.
– Отлично. Есть автопилот.
Значение слова всплывает из глубин сознания неохотно и уже с явной задержкой. Но я все-таки понимаю смысл сказанного.
– Не требует доступа. Спас-бот стандартной комплектации класса «Чешуйка», – зачем-то комментирует свои действия мой спутник.
Озвученное название кажется смешным и нелепым. Кто назвал спасательную шлюпку «чешуйка»? Звучит по-дурацки.
А впрочем, не все ли равно? Я уже понял, что мы находились на космическом корабле и что на борту чрезвычайная ситуация. Вывод – надо его покинуть как можно скорее.
– Что с остальными? – киваю назад, где осталась целая шеренга других капсул с пленниками.
«Стазис-камеры» – вспышкой озарения возникает знание об истинном предназначении продолговатых пеналов из плотного пластика.
– А куда ты их собрался здесь впихивать? – нервно откликается напарник, не останавливаясь нажимая на светящиеся иконки.
Действительно, место маловато, за спинками сидений почти сразу начинается стена.
– Готово. Держись. Поехали.
Резкий рывок. И почти сразу стремительное ускорение, меня вжало в спинку кресло так сильно, что кости протестующе затрещали. На грудь навалилась тяжесть. Стало трудно дышать.
Перегрузка продолжалась недолго, закончилась так же внезапно, как началась. Вместо нее появилось ощущение падения с огромной высоты. К горлу подкатил комок, желудок казалось скакнул куда-то вверх, пытаясь вырваться через рот наружу.
– Даааааа! – крик больше похожи на рев раздался с соседнего кресла.
Наша спасательная шлюпка падала, и падала невероятно быстро. Кабину немилосердно трясло, вибрация дикими волнами прокатывалась по корпусу. Казалось, можно расслышать стон протестующего металла.
– Выходим на глиссаду снижения! – проорал мой невольный напарник, пытаясь попасть толстыми пальцами по прыгающему дисплею приборной доски.
От одного только этого вида становится дурно. Болтанка страшная, хотя и не слишком, куда хуже могло оказаться, если бы я имел слабый вестибулярный аппарат. А так ничего, терпеть можно.
Хмм… вестибулярный аппарат? Значение термина как-то незаметно всплыло в сознании.
Что же черт возьми с памятью? Результат долгого нахождения в стазис-камере? Или кто-то намеренно покопался в моей голове?
– Корабль взорвался! – опять прилетело справа.
Я повернул голову, мой незнакомый приятель ткнул в левый экран, где черный фон пересекали какие-то изломанные линии и отметки.
Непонятно, что я там должен был увидеть, но на всякий случай кивнул. Лицо мужика расплылось в широкой улыбке, больше похожей на звериный оскал.
– Вовремя успели удрать!
Я снова кивнул, потому что не знал, что ответить. Спускаемый аппарат продолжало жутко трясти. Вскоре снова появилось ощущение перегрузки, нас с дикой силой вдавило в спинки кресел.
Окон нет, – вдруг дошло до меня. В этой штуке нет окон. А куда мы, собственно говоря, летим?
Хотел спросить, но понял, что шевелить языком при сильных перегрузках так же тяжело, как двигать рукой. Пришлось отложить выяснения на потом.
Надеюсь, он знает, что делает и мы не врежемся в какую-нибудь драную гору. При таких скоростях остаться в живых будет проблематично.
Спустя пару минут давление исчезло, дышать стало легче.
– Снижаемся. Заходим на посадку, – сообщил человек.
Он вдруг резко посмотрел на меня, впервые представилась возможность рассмотреть моего компаньона по побегу.
Плотного телосложения, широкоплечий. В глубине темных глаз затаилась угрюмая настороженность. Бычья шея, развитая мускулатура. Ежик жестких, как ворс щетки, волос. Левый висок пересекал белый шрам. Нос перебит, видно неоднократно ломали. На щеках щетина. Одно ухо оборвано, не хватает мочки. Тяжелая челюсть, выпирала вперед, созданная не жевать и даже не грызть, а перемалывать пищу.
Колоритная личность.
– Не думал, что удаться выбраться, – он радостно улыбался.
По дисплею бежали строчки поступающих данных. Все три экрана на узкой панели управления показывали какую-то информацию. Судя по уверенному поведению, здоровяк неплохо умел ее считывать.
– Атмосфера – норма, подходит для дыхания, притяжение – стандарт плюс, тоже хорошо. Планетка хоть и хмурая, но вполне подходит для выживания. Автоматика сработала, как надо. Доведет до поверхности в целости и сохранности.
– Не разобьемся? – с сомнением уточнил я.
– Нее, нормально. Закрылки уже выдвинулись, стабилизаторы не дадут завалиться. В крайнем случае еще немного потрясет. Но думаю обойдется. Машинка надежная, довезет.
Он резко повернулся ко мне, желтоватые крепки зубы скалились в хищной усмешке.
– Все будет в порядке. У нас получилось.
Пауза.
– Кстати, меня зовут Сол.
К сожалению, представиться в ответ не получилось, я до сих пор не знал собственного имени.
Белые пятна в голове уже порядком напрягали. Пройдет ли это или останется навсегда? Не слишком приятное ощущение.
И тоже вопрос, стоит ли делиться столь деликатными подробностями с этим товарищем? Кто он мне, друг или враг? Мы вообще, знали друг друга раньше? До пробуждения в стазис-камерах на безымянном космическом корабле.
Можно ли ему доверять? Не самый глупый вопрос учитывая общее положение.
– Почему ты меня вытащил? – спросил я. – Почему помог?
Крепыш на мгновение задумался, затем мотнул головой, квадратным подбородком указывая на мою шею.
– Из-за этого. Увидел клеймо, подумал пригодишься.
Клеймо? Я провел рукой по собственной шее, кончики пальцев ощутили на коже небольшую шероховатость, как от застарелого ожога.
– Выжжено лазером, поверх находился контролирующей ошейник, – пояснил здоровяк.
– Что там? – видеть рисунок я не мог, но чувствовал, что это не просто пятно.
Мужик помедлил, словно размышляя говорить или нет, но потом видимо понял, что рано или поздно я все равно сам все увижу.
– Девятка, – сказал он. – И набор цифр и букв идентификатора.
Я задумался. «Девятка» – это имя или название? В любом случае это ни о чем мне не говорило. Что в принципе неудивительно, учитывая глубокие провалы в памяти.
Видя непонимание на моем лице, крепыш сжалился и пояснил:
– Девятая луна в системе Эскар-3. Известное на всю галактику местечко, – он вдруг громко заржал. – Это тюрьма особо строго режима, парень. И судя по метке, ты провел там немало времени.
Он продолжал смеяться, шлюпка заходила на посадку, а у меня в голове пульсировала мысль: каторжник, ты гребанный каторжник.
Хотел о себе узнать? Получи распишись. И не забудь поблагодарить за полученное знание.
Прислушавшись к себе, я вдруг понял, что новость меня не особо взволновала. Странно. Обычный человек должен реагировать совсем по-другому. Как-то переживать, искать оправдания, надеяться, что совершена ошибка и что на самом деле он кто-то другой. Законопослушный гражданин, живущий тихой и размеренной жизнью.
Я же принял информацию к сведению и спокойно стал ожидать приземления. Появилась какая-то определенность, это радовало куда больше неизвестности.
А преступник или не преступник, сейчас это пока дело десятое. Главное дотянуть до поверхности, совершить посадку и выжить. С остальным будем разбираться по мере поступления. Неизвестно еще, что нас ждет внизу.
2.
Система: «М22-35-18».
Планета Гелия-6
Северное полушарие.
Посадка вышла жесткой. На финальном отрезке снижения один из стабилизаторов не выдержал, «Чешуйку» закрутило, автопилот пытался выровнять аппарат, но получилось не очень.
Наружу мы вылезали изрядно помятые.
– Криворукие ублюдки! – в сердцах сплюнул Сол, стоя на коленях и тряся головой, похожий на мокрого пса. – Наверняка это корыто не проходило техобслуживание уже несколько лет.
С подбородка у него капали крупные капли крови. Прикусил губу в какой-то момент. Неудивительно, с таким-то зубами. Странно еще, что не отхватил приличный кусочек.
Мне тоже изрядно досталось, на щеке появилась ссадина, с правой стороны лба выросла здоровая шишка, левое плечо представляло сплошной синяк.
Страшная болтанка плюс слабое крепление ремней и получаем на выходе результат в виде повреждений различной степени тяжести.
Повезло еще, что голову никто не пробил чем-нибудь острым.
– Там должна быть аптечка внутри, глянь, – Сол кивает на распахнутый люк шлюпки.
Сам он осторожно отдергивал край комбеза, чуть ниже груди. Ткань уже окрасилась в буро-красный.
Похоже моему товарищу все же изрядно досталось. Только сейчас замечаю довольно серьезную рану. Кажется колотую.
– Ничего серьезно, – будто отвечая на невысказанный вопрос говорит Сол. – Обработаю и перевяжу. Не в первый раз.
В это легко верилось. Перебитая переносица и общий вид человека, побывавшего не в одной заварушке, прямо намекал на опыт в подобных делах. Оказание первой помощи для него явно не в новинку. Тем более самому себе.
Полез внутрь, спасательная шлюпка завалилась на бок, поэтому приходилось действовать осторожно. Как бы не опрокинулась.
– Аварийный комплект должен лежать под приборной панелью, – инструктировал Сол. Грубый голос без труда преодолевал разделяющее нас расстояние, влетал в спас-бот и отдавал глухим эхом.
Ничего не видно. Электрика вырубилась, освещения почти нет. Приходилось действовать буквально наощупь.
– Крышку стукни как следует. Сама должна отвалиться, – не успокаивался здоровяк, раздраженный задержкой.
Неплохой совет. Я пнул по тумбе с пультом управления, целя в нижнюю часть. Что-то в полумраке отчетливо щелкнуло. Пошарил рукой, почти сразу нащупал пустое пространство, где еще совсем недавно находилась пластиковая поверхность.
Ага, похоже это. Пальца сжались на чем-то напоминающем ручку. Дернул, рука ощутила тяжесть. Вроде какая-то коробка или ящик. Наверно, то что нужно. Пора выбираться.
– Оно?
– Да. Давай сюда, – Сол еще что-то неразборчиво пробормотал.
Кроме мед-набора, спас-комплект включал в себя два запаянных пакета непроницаемо серого цвета.
– Это что?
Здоровяк мазнул рассеянным взглядом по находкам у меня в руке.
– Жратва, – объяснил он, помедлил и добавил: – И питье.
Я с большим сомнением посмотрел на запаянный пластик. Размер – с ладонь, толщина – пара пальцев. Даже если там внутри и находилась еда, то ее было до безобразия мало.
Про питье и вовсе непонятно. Для него места совсем не оставалось. Разве что плоская фляжка, не крупнее зажигалки, поместится, да и то вряд ли. А если и так, то что там пить? Один глоток.
– Открой, – посоветовал Сол, видя недоверие на моем лице.
Сам он тем временем активно занимался лечением. Выглядел процесс довольно необычно. Из узкого тюбика Сол выдавил прямо в рану какую-то белесую жидкость, растер ее большим пальцем, крякнул и сверху обрызгал из тонкого баллончика.
Последний этап видимо оказался болезненным, потому что к кряхтенью присоединились ругательства, вылетевшие сквозь плотно сжатые зубы.
– Дерьмо, – процедил мой компаньон.
– Больно?
Спрашивал я с чисто академическим интересом, на самом деле меня мало волновало страдал ли мой напарник по побегу.
– Терпимо.
Он посмотрел на меня, заметив безразличие в глазах и вдруг широко усмехнулся. Ставлю сто против одного, окажись он на моем месте, смотрел бы точно так же.
Мы с ним, что называется, одного поля ягоды. И он это сразу почуял.
– Что с хавкой? Не мешает подкрепиться перед тем, как двинуться в путь.
Я открыл один пакет по линии сгиба. Содержимое удивило.
– Хмм, это что за дрянь? – я повертел между пальцев маленькую коричневую таблетку, размером не больше монеты.
– Кладешь под язык и медленно рассасываешь, – проинструктировал Сол, он вскрыл свой пакет и уже закинул одну таблетку в рот. – Витамины, минералы, все что нужно организму.
Я с сомнением покосился на таблетку в руке.
– А питье? – вспомнилось предыдущее уточнение.
– Жажду она тоже утоляет.
Сол встал, двигался он немного скованно, левая рука придерживала раненный бок.
Он направился к спасательной шлюпке, пока я все еще недоверчиво вертел между пальцем странную штуку, должную помочь выжить без воды и пищи.
Вряд ли отрава. В аварийные спасательные комплекты яды не кладут. Разве что срок годности истек. Но какой выбор?
Положил под язык. Подождал. На вкус, абсолютно безвкусно, похоже на пластмассовую пуговицу, которая медленно крошится, как песок.
Ну и гадость. Подошву от ботинок жевать приятнее.
– Что делаешь?
Сол не терял времени даром, слазил в спас-бот, повозился там и вылез наружу, держа в кулаке пучок выдранных с корнем проводов. На другом конце связки болталась металлическая коробка.
– Навигационный модуль КЛМ-К. Тип-2. Модель 21-30. На глазок – уровень износа процентов 40-50, не больше.
– Зачем тебе эта железяка? – удивился я, продолжая мучительный процесс поглощения пищевой таблетки.
– Потому что больше ничего ценного в этой консервной банке нет, – терпеливо объяснил здоровяк.
Я покосился на наши голые ноги и проворчал:
– Лучше бы там нашлась пара крепкой обувки. Босиком далеко не уйдем.
Сол отмахнулся.
– Уйдем. Не впервой.
Местность вокруг преимущественно каменистая, с одной стороны виднелась горная гряда, довольно далеко, с другой горизонт обрывали пологие холмы, оставшиеся стороны света уходили в бесконечность.
Неприятное местечко. Затянутое свинцовыми тучами небо не добавляло настроения.
– И что ты будешь делать с этой штукой? – я все еще не мог понять логику действий компаньона.
Зачем ему прибор, отключенный от основных систем? Ведь понятно, что без энергии он работать не будет. Какая еще к дьяволу навигация? Тут бы больше пригодился примитивный компас.
– Бартер, – коротко пояснил Сол.
Бартер? С кем он собрался здесь обмениваться? Я огляделся, думая, что может что-то не замечаю.
Так нет, вокруг все та же безжизненная пустошь из скал и камней. Серо, хмуро и пусто. Навевает тоску и желание покончить с собой.
– Тебе уже приходилось бывать здесь раньше? – я догадался, здоровяку известно намного больше и что глазам доверять не стоит.
Сол мотнул головой.
– Лично нет. Но я слышал о ней. Успел глянуть в бортовом компьютере бота координаты корабля на последнем прыжке. Это Гелия-6. Мрачный мирок. В свое время рудные корпорации выкачали из недр планеты все полезные ископаемые и оставили после себя пустыню. Жителей здесь мало, но они есть. Как и несколько поселений. Сюда даже иногда залетают корабли.
– За остатками ресурсов? – догадался я.
– Угу, местные потихоньку колупают старые шахты. Добывают немного, но на продажу хватает. Тем и живут.
Обычная история, кто-то большой и сильный пришел, забрал все самое ценное и ушел, оставляя объедки более слабому.
– И ты знаешь куда идти?
– Да, примерно. Успел скинуть на нейросеть топографическую схему континента. Не полноценная карта, конечно, но и так сойдет. Общее направление есть.
Я нахмурился, многое из сказанного оставалось непонятным.
– Нейросеть? Что это?
Сол вдруг остро взглянул на меня и прищурился.
– Хочешь сказать не знаешь, что это такое? – спросил он.
А я мысленно выругался. Черт, прокололся. Сохраняя на лице бесстрастное выражение равнодушно пожал плечами.
– После пробуждения у меня провалы в памяти, – глупо отрицать очевидное, а попытка выкрутиться будет сразу раскрыта.
Несмотря на брутальную внешность здоровяк не выглядел идиотом, кого можно легко обмануть.
Сол еще какое-то время глядел на меня подозрительным взглядом, потом его глаза скользнули к клейму, выжженному лазером на моей шее.
– Аа, храк меня побери. Совсем забыл, ты же с Девятки, – радостно и вроде даже облегченно рявкнул он.
Я непонимающее приподнял брови. Он в курсе причин моей амнезии?
– В Девятке стирают память? – настороженно спросил я.
Это многое бы объяснило.
– Нет, то есть да… – Сол замялся. – Думаю это побочный результат операции.
Какой еще в задницу операции? У меня что действительно копались в мозгах? Стало неуютно. Одно дело физические повреждения, другое вывернутый наизнанку разум. Тут хочешь не хочешь, почувствуешь себя нехорошо.
– Шушере вроде меня, – Сол выразительно постучал себя по груди мясистым пальцем. – При поступлении в тюрьму костоправы только блокируют некоторые функции нейронной сети. А людям вроде тебя, они предпочитают ее полностью удалять. Во избежание так сказать.
Услышанное еще больше не понравилось.
– Людям вроде меня? – я вопросительно посмотрел на здоровяка.
Он ухмыльнулся.
– Птицам высокого полета. Иных в Девятку не отправляют.
Так, завеса немного приоткрывалась. Выходит я какой-то опасный преступник, кого так опасаются, что подвергают неким хирургическим процедурам.
– Крутых парней вроде тебя власти бояться, вот и подстраховываются. Ты, наверное, из какого-нибудь синдиката. А то и вовсе из настоящего пиратского клана. Причем не рядовая шестерка, а кто-то из верхушки.
– Может я какой-нибудь серийный убийца, – мрачно возразил я. – Сам же говорил, что тюрьма особо строгого режима.
Сол удивленно приподнял брови.
– А зачем обычного психа отправлять в Девятку? Таким ломают психосхему и загружают императив на безобидное поведение. Потом отправляют работать каким-нибудь садовником и уборщиком, где не нужна квалификация. Вот и все.
Действительно, и все. Зачем тратить деньги на содержание маньяка, если проще сделать ему лоботомию, чтобы потом послать заниматься общественно полезным трудом?
Рациональный подход. Одобряю.
– А таких как я выходит сажают в тюрьму? Зачем?
Сол пожал плечами.
– Насколько слышал, в Девятке всегда сидели непростые персоны из теневого бизнеса.
– Почему просто не казнить или не промыть мозги, как психам?
Последовало еще одно пожатие плечами.
– Тогда их потом нельзя будет вновь использовать. Власти не дураки, понимают, что боссы криминального мира могут еще пригодиться. Плюс демонстрируют обществу: глядите, у нас нет неприкасаемых, любой, нарушивший закон отправится в клетку.
Логично. И дальновидно. Те, кто сидит на самом верху никогда не были идиотами. Они могли быть жадными, жестокими, коварными, но глупыми – никогда. Таких там быстро сжирают свои же.
– Ясно, – мне еще предстояло переварить услышанное. Слишком много свалилось за короткий промежуток времени.
Теперь становилось понятным почему здоровяк в коридоре остановился у моей капсулы. Увидел клеймо и подумал, что будет нелишним помочь криминальному воротиле, за которого он меня принял, в надежде за дальнейшую награду.
Вот только имелся один нюанс: возможно, я и впрямь был тем, кем меня представлял Сол, а возможно являлся кем-то совершенно иным. В любом случае, прямо сейчас это не имело ни малейшего значения. Без памяти – я всего лишь простой человек, к тому же находящийся в общегалактическом розыске.
– Случайно не знаешь, память можно вернуть? – спросил я.
Здоровяк задумчиво потер щетину на подбородке, мне почти послышалось шуршание, как от наждачной бумаги.
– Скорее всего есть способы, но для этого нужны высококлассные спецы и дорогое оборудование, – наконец изрек он после напряженного размышления. – Я раньше слышал о похожих случаях, но точно не знаю, удалось ли потом людям вернуть память. Нейросеть очень глубоко врезается в подкорку мозга. Сам понимаешь – гарантию после де-имплантации на восстановление старых нейронных связей никто не даст. Нужно искать докторов, – он помедлил и выразительно добавил: – Знающих докторов, с очень высоким рангом квалификации.
Мда, неутешительно. Хотя и ожидаемо. Или нет? Я задумался над обнаруженным несоответствием в рассказе Сола.
– Погоди, если власти оставляют нужных людей под своим контролем, то какой прок потом лишать их памяти? Никакой пользы обезличенный человек без своих знаний не принесет. Разве нет?
– Верно, – Сол кивнул. – Но и оставлять нейросети людям такого ранга нельзя, при помощи продвинутых моделей можно наворотить много дел. Не говоря уже об имплантах.
Что-то знакомое, из памяти всплыло знание.
– Увеличение физических параметров?
Сол внимательно на меня посмотрел.
– Вспомнил? – он неприкрыто обрадовался.
Я раздраженно дернул кончиком губ. Да хрен его знает, ничего непонятно, что-то появляется иногда в виде фантомных призраков. Если повезет, то трансформируется в нормальную информацию, если нет, то растворяется в глубинах разума бесплотной тенью.
Состояние разума напрягало. С этим срочно надо что-то делать.
А реакция здоровяка понятна. Думал вытянул джек-пот, потом узнал о стертой памяти, огорчился, теперь снова пылает воодушевлением, рассчитывая получить награду за помощь.
Его мотивы лежали на открытой поверхности. И в какой-то мере для меня это хорошо. Хотя, с другой стороны, доверять ему, конечно, нельзя. Предложит кто цену повыше – продаст не задумываясь.
Жадность – двигатель многих поступков людей.
Подумал и удивился, откуда столь философские мысли? Или знание человеческой природы помогало вести преступный бизнес?
Усмехнулся. Скорее всего.
– Какие-то обрывки, – вдаваться в подробности я не стал.
Сол еще пару мгновений изучал мое лицо, затем расслабился.
– А по поводу возвращения памяти, думаю у властей есть способы. При необходимости легко вернуть прежнюю личность нужному человеку.
– Тогда почему бы просто не использовать полученную из головы информацию? – возразил я. – Зачем оставлять в живых, да еще помещать в тюрьму? Перепрошить психо-схему на садовника и отправить копаться в земле.
– Так ведь тогда нужный человек исчезнет, – удивился Сол. – Как с ним договариваться и вести дела? Корпорации, синдикаты, пиратские кланы, другие различные теневые структуры – между ними давно образовались малопонятные связи и отношения. Зависимость порой настолько прочная, что вынуждает действовать совместно. Центральным властям это конечно не нравится, но ситуация во Фронтире требует особого подхода.
Ясно. Клубок взаимных интересов. Тронешь одну ниточку – отзовется на другом конце галактики. Порвешь – и посыпется совершенно сторонняя схема. Торговый маршрут вдруг станет опасным, цепочка поставок продовольствия в отдаленную колонию прервется, начнется голод, бунты. Шахтерские баржи пойдут в другом направлении. И кое-кто недополучит серьезную прибыль.
Космос, как шахматная доска. Идеальное поле для опосредственного воздействия.
– И несем мы зло в сердцах своих, а добро держим в разуме своем, и отвечаем ударом на удар, ибо в этом есть наша суть, – тихо продекламировал я.
Здоровяк вздрогнул и опасливо покосился.
Не знаю откуда это взялось, просто возникло само собой и вырвалось наружу.
– Так что, где там твоя карта? – сказал я.
Сол суетливо дернулся, мускулистая рука махнула куда-то к горной гряде, бугристой линией, выделяющейся на горизонте.
– Уверен?
Расстояния большое, повернем не туда, промажем и будем добираться целую вечность. Без припасов, в безлюдной каменистой пустыни – это гарантированная смерть. Медленная и мучительная, хуже той, что ждала нас на корабле.
– Если топографическая схема спас-бота не врет, то идти где-то сутки. Проложить маршрут к ближайшему отмеченному поселку нетрудно, главное, чтобы он не оказался давно покинутым.
Да, такая вероятность тоже присутствовала. Однако особого выбора нет. Оставаться на месте – не вариант. Вряд ли за нами пришлют спасательную команду. А если и пришлют, то только для того, чтобы вернуть обратно за решетку.
Кстати об этом.
– А местные нас властям не выдадут?
Сол нахмурился, подумал, прикидывая что-то в уме, затем покачал головой.
– Вряд ли. Зачем им это? Да и ближайший форпост законников в другой звездной системе. Вот если объявят награду по сети, тогда да, стоит опасаться. Но когда это еще будет. Исчезновение тюремного транспорта потребует расследования. А когда выяснят, что случилось, то скорее всего объявят всех находившихся на борту мертвыми.
Ну да, лично мне что-то слабо верилось в подобный сценарий развития событий.
Я подозрительно покосился на спутника, Сол возился с выдернутым навигационным модулем, пытаясь пристроить прибор к поясу, чтобы не нести в руках. А не думает ли он меня сдать? Зачем ждать мифическую награду непонятно от кого, если тюремная администрация с радостью заплатит кругленькую сумму за беглеца?
С этим надо быть настороже. У него хоть и внешность тупого качка, но тупым он точно не был. По крайней мере, если судить по разговору.
Головастый малый, и видно, себе на уме. При случае, предаст не колеблясь.
Я задумался, а смогу ли я в таком случае его нейтрализовать? Прислушался к себе и понял, что – да, смогу, и тоже без всяких колебаний.
Мне не чужда жестокость. При необходимости готов применить силу. Причем не просто ударить, а врезать так, чтобы кровь, выбитые зубы и переломанные кости.
Отголосок моего внутреннего я, что не привыкло идти на поводу и покорно поднимать руки.
Хорошо это или плохо, не знаю, но учитывая рассказанное Солом, думаю умение действовать решительно всегда пригодится.
– Ну что, идем? – здоровяк вопросительно посмотрел на меня, железяка болталась на его боку, привязанная за пояс оборванными концами выдранных проводов.
– Идем, – согласился я и кивнул, предлагая идти ему первым.
Паранойя. Никогда не поворачивайся спиной к малознакомому человеку, и к знакомому тоже – опять всплыло из подсознания.
Такое из памяти не выдернешь, такое вбивается на уровень безусловных рефлексов.
Сделал несколько шагов и остановился.
– Нет, так не пойдет, – сказал я, вглядываясь в землю.
– Что случилось? – Сол обернулся.
Кивнул на гальку под ногами.
– Здесь камни пока более или менее гладкие. А если попадутся острые обломки? Все ноги изрежем. Нужна обувка.
Здоровяк помедлил, задумчиво разглядывая собственные босые ноги, почему-то особое внимание уделив пальцам.
– Может ты и прав, – сказал он.
Снова полезли в спас-бот, оторвали по куску внутренней обшивки, кое-как придали ей овальную форму, скрепили все это дело проводами. Получился грубоватый аналог сандалий из пластика. Защита так себе, но ступни прикроет.
– Двинулись, – скомандовал я, пару раз притопнув для привычки.
Сол послушно развернулся и потопал, держась невидимого для меня маршрута к ближайшему поселению.
Чтобы не скучно было идти, по дороге принялся расспрашивать крепыша об обстоятельствах его появления в тюрьме.
История получилась банальная. Работал старшим техником на пустотной станции, в какой-то момент стало не хватать денег, принялся приторговывать оборудованием налево, доступ к которому имел, благодаря должности. Со временем наловчился, свел связи с крупными поставщиками на черном рынке.
Потом как обычно, не поделили деньги с контрагентами, возник спор, вылившийся в серьезный конфликт. Слово за слово – делец отправляется с проломленным черепом в медотсек, а наш герой под арест.
Естественно, все махинации сразу всплыли. Не помогло и то, что исправно делился с начальством. По совокупности дали десятку. Заодно лишили всех сертификатов допуска к оборудованию.
Однако специализированную нейросеть не удалили, как и изученные ранее базы.
О технологии надо отдельно рассказать. Не то чтобы для меня это стало большим откровением, какие-то проблески иногда мелькали в голове, но тоже показалось довольно интересным.
Имланты, нейросети, подключенные к мозгу, возможность напрямую закачивать информацию в разум через устройства – все это способствовало усовершенствованию человеческого организма.
И это была лишь верхушка айсберга. Невероятные технологии, невероятное могущество, трудно представить, что еще меня ожидало в дальнейшем. В какой-то мере из-за провалов в памяти я теперь открывал этот мир для себя по-новому.
А поход между тем продолжался. Ночевали прямо на земле, благо особого холода не чувствовалось, а ночь не слишком отличалась от дня. То же небо, затянутое низкими тучами, тот же пасмурный сумрак, разве что чуть потемнело.
На следующий день пошли дальше. Таблетки из аварийного комплекта постепенно заканчивались, но о голоде думать не пришлось. К концу второго дня все же добрались до указанного Солом поселка. И к счастью, он оказался вполне себе населен.
3.
Система: «М22-35-18».
Планета Гелия-6
Поселок Новая Надежда.
Таверна «У матушки Мот».
Старина Пэрри перевалился через порог как всегда ровно в девять, Распространяя вокруг запах перегара и прокисшей сивухи, морщинистый траппер подвалил к стойке вихляющей походкой и выдохнул:
– Доброе утро, матушка.
Хозяйка заведения, дородная женщина с пучком жидких волос на голове и лицом человека, давно уставшего от жизни, молча выставила на стойку стакан. Заскрежетала крышка на пузатой бутылке, из тонкого горлышка полилась янтарная жидкость.
Все время пока шло священнодействие Пэрри стоял не шевелясь, жадный взгляд ласкал каждую каплю божественного напитка, должного принести избавления от утренних страданий.
– Хватит, – не выдержал он.
Трясущиеся пальцы цепко схватили стакан.
Последовал следующий этап ритуала. Быстрый выдох, голова запрокидывается назад и резкое движение, опрокидывающее наслаждение в луженую глотку.
– Кха, – далее следовал вдох, по морщинистому лицу медленно расползалась довольная улыбка.
Наблюдавшая не раз и не два подобную картину Мот терпеливо ждала, пока один из ее постоянных клиентов отдышится после приема двойной «горючки».
– Полегчало?
На барной стойке появилась глубокая тарелка, полная сушеных квенков, грибообразных образований на тонких стебельках, одного из немногочисленных растений до сих пор растущих на этой проклятой планете.
– Да, спасибо, матушка, – Пэрри вытер выступившие слезы пахучим рукавом грязной куртки, на морщинистом лице расцвела благодарная улыбка.
Мот кивнула и выставила уже другую кружку. Она прекрасно знала вкусы самого верного посетителя. Более легкий алкогольный напиток с шапкой из пены завершал ритуал.
– Завтракать будешь? – без особого интереса спросила хозяйка единственного в поселке заведения, где кроме возможности выпить имелся шанс перехватить что-нибудь съестное.
Съестное в плане готовки на настоящей кухне, а не взятое из герметичного пакета дешевого пищевого пайка, то, чем питалось большинство населения Гелии-6.
– Нет, спасибо, обойдусь этим, – траппер постукал ногтем заскорузлого пальца по краю миски с закусками.
Ответ не удивил. Как и весь порядок предыдущего действа, начиная от входа в таверну.
– Без добычи? – со скукой осведомилась Мот.
Хотя могла и не спрашивать, когда у Пэрри появлялись деньги, то обычно к «горючке» и «пене» добавлялось фирменное блюдо из жареных хрюстей. Вместе с квенками они шли просто отлично.
– Да, сегодня пустой, – протянул Пэрри большими горстями загребая высушенные стручки грибов и отправляя их в рот.
В отличие от большинства жителей трапперы не сидели в забоях шахт, добывая оставшиеся крохи природных ресурсов, а пытались найти в развалинах заброшенных металлургических комбинатов какую-нибудь добычу. Что можно продать скупщикам. Это могли быть детали какого-нибудь оборудования, ценные сплавы, носители с информацией. Любое, приносящее деньги.
– Что и пары монет нет? – Мот прищурилась.
В таверне не наливали в долг, это была принципиальная позиция. Особенно трапперам. Уйдет и не вернется, кто отдавать будет?
– Есть, есть, – Пэрри засуетился, шаря по карманам штанов.
Понимал, одна задолженность – и перестанут пускать. А куда еще приходить утром? Привык за долгие годы. Другие кабаки Новой Надежды подходят для вечеров и долгих ночей, полных пьяного угара и забвения. Но там и утром могут дать в ухо. Чтобы посидеть тихо, спокойно, поговорить – только у матушки Мот.
На прилавок высыпались три кругляшка с дыркой по центру.
– Вот, здесь все. Должно хватить, – сказал с придыханием Пэрри и с мольбой уставился на Мот.
В этот момент он как никогда напоминал побитую собаку, что забрела из трущоб в центральные районы Бриджпорта, единственного оставшегося города на планете.
Знал, что немного не достает, но надеялся на снисхождение.
Мот помедлила, давая возможность оценить ее благородство, затем медленно и величаво кивнула, не забыв показать, какое она делает одолжение опустившемуся трапперу.
– Хорошо. Но в последний раз. Ты и тогда тоже недоплатил. Помнишь?
Последовали энергичные кивки, вперемешку с заверениями, что вот как только, как сразу хороший хабар, так первым делом сюда, отдавать недостачу.
Врал, конечно, но Мот философский относилась к такому, небольшая скидка, как постоянному клиенту не страшно. Вот если бы у Пэрри оказались совсем пустые карманы, тогда, разумеется, никакого доброго отношения. В зале появился бы вышибала, которой перед тем, как выбросить на улицу халявщика раздел бы его до трусов, забирая все ценное, что пойдет в уплату выпитого и съеденного.
– Когда уже поставишь себя нейронку? – проворчала Мот, сгребая металлические кружки мозолистыми пальцами.
Пэрри смутился.
– Да у меня есть. Ты же знаешь. Только выходной порт не линкуется. Нужна калибровка.
– Ну так сходи в лавку к Большому Тони, он тебе быстро наладит.
– Да все как-то времени нет, – траппер развел руками.
Мот хмыкнула, но ничего говорит не стала. И так ясно, что старику жаль тратится на ремонт нейросети, только и умеющей выполнять роль электронного кошелька, да персонального идентификатора.
Обычная «нулевка», дешевая и примитивная. Такие ставили всем после достижения двенадцати лет, когда на планете еще присутствовали крупные корпорации.
– Оо, ты уже слышала новости?
Мот нахмурилась, новостями для их захудалой дыры являлось любое событие, выбивающееся из привычной обыденности. Причем это могла быть, как и драка с поножовщиной и трупами (больше чем обычно), так и прилет корабля.
– Опять какой-нибудь идиот разбил голову, катаясь на грави-платформе? – лениво процедила хозяйка таверны.
У местных бешеной популярностью пользовались гонки на переделанных транспортных гравитационных платформах.
Сомнительное развлечение для нормального человека.
– Нет, не про это, – обрадованный что хоть чем-то может отплатить за доброту, Пэрри взахлеб принялся рассказывать последние новости. – Помнишь Стэна? Ну того Стэна, что раньше работал на грузовом терминале, который потом еще сожгли на праздник святого Лумпала.
Мот начала протирать стойку от крошек, грязная тряпка возилась по испещренной царапинами поверхности неторопливо туда-сюда вгоняя в гипнотический транс.
– Вроде, – протянула дородная хозяйка таверны.
Пэрри всплеснул руками.
– Ну как же, Стэн. С лохматыми волосами, заросший до бровей Стэн. Неужели не помнишь? Он раньше сюда заходил постоянно.
У матушки не имелось привычки запоминать по именам всех оборванцев, кто хоть раз заглядывал к ней, но на всякий случай она кивнула более уверенно. Не для того чтобы показать, что действительно вспомнила, а поторопить траппера. Иначе уточнения и выяснения могли затянуться надолго.
– И что там этот твой дружок натворил?
– Он не мой дружок. В принципе я его вообще не очень хорошо знаю. Но ты же знаешь как бывает, встретились – поговорили. Вот и сейчас, пока шел к тебе, увидел его на улице, а он остановился и давай чесать в уши. А оно мне надо, я спрашиваю? Башка после вчерашнего трещит, а этот все говорит и говорит. Думал уж врезать поганцу, чтобы больше не останавливал добрых людей, когда они утром идут в любимый бар…
Мот с большим сомнением оглядела худую фигуру Пэрри, слабо верилось в порыв начать драку с его стороны.
– … а я значит говорю: ты мил человек иди куда шел, зачем тормозишь, да еще так грубо? Этот ведь паршивец за рукав меня схватил, когда понял, что я собираюсь пройти мимо. Где это спрашивается написано, что людей можно так за рукава хватать, да к тому же заставлять стоять на одном месте? Нет таких законов…
Мот широко ухмыльнулась, причем не постеснялась сделать это открыто. Представляла какие испытывал муки страдалец, спеша к барной стойке за желанной горючкой.
В таком разе даже трусоватый и слабый на здоровье Пэрри мог проявить агрессию.
– Неужели подрались? – удивилась хозяйка трактира.
Зря она это. Неожиданный вопрос сбил с толку рассказчика и так не отличавшегося красноречием.
– С кем подрались? – удивился старый траппер.
– Со Стэном, – терпеливо пояснила Мот.
Глянула на ошарашенную физиономию и быстро поняла, что не стоило уточнять.
– Давай дальше. Что там такого интересного рассказал твой приятель?
Пауза, старый пьяница целую секунду глядел на дородную барменшу, пытаясь поймать себя на последней мысли.
– Ааа… ээээ… так я и говорю: никакой он мне не приятель, – в голосе Пэрри проскользнули возмущенные нотки.
Мот тяжело вздохнула.
– Ближе к делу, – попросила она, но пока еще мягко, без нажима.
Сообразив, что еще немного и его попросту перестанут слушать, а то и вовсе погонят в шею, траппер быстро исправился.
– Станция слежения засекла вспышку. Орбитальные зонды обнаружили энергетический выброс за одной из лун. Говорят, – он понизил голос: – в космосе произошло сражение.
Продолжая кривить толстые губы в сомнениях, Мот лениво протянула:
– Эти полудохлые железяки-то засекли? Что они там могли засечь? Этому хламу уже незнамо сколько лет. Что здесь у нас внизу, что там наверху. От металлолома больше толку, чем от этой рухляди.
Пэрри энергично затряс головой.
– Нет-нет, так и есть. Сканеры обнаружили четкую сигнатуру с утихающим эхом пространственной волны.
Хозяйка трактира приподняла брови, больше удивленная прозвучавшим объяснением, слишком сложным для обычного пьяницы, чем от самой новости.
– Это кто тебе такого нагородил? Твой Стэн? Накидался небось вчера, как и ты, а сегодня ночные бредни рассказывает.
Но Пэрри упрямо стоял на своем.
– Стэн сам узнал об этом от родича, что работает в диспетчерской. Говорят, по всему городу уже слухи ходят, – он еще больше понизил голос, наклонился вперед, почти перевалившись через барную стойку. – Ходят слухи, корпы что-то обнаружили на спутнике и теперь хотят наладить добычу. А под это дело скоро откроют конторы в Бриджпорте, для найма рабочих. На новые шахты, значит.
Сказка о возвращении корпораций, пожалуй одна из самых живучих среди местного населения. Времена, когда корпы присутствовали на Галии-6 – эпоха расцвета и процветания. И быстрый закат с наступлением неприглядной реальности.
– Бред, – решительно заявила Мот и отвернулась.
Пэрри обиженно засопел, однако спорить не рискнул, вместо этого вернулся к изучению наполовину опустошенной кружки и тарелке с квенками.
Скрипнула дверь. Отошедшая на другой конец прилавка Мот, бросила рассеяний взгляд в сторону входа, рассчитывая увидать шахтеров, обычно как раз в это время у них заканчивалась ночная смена.
Однако это оказались не привычные посетители. Хозяйка трактира настороженно замерла.
Вошли двое. Один массивный, большой, похожий на грубоватый кусок скалы. Второй худощавый, высокий и жилистый. Головы обоих украшал ежик коротко стриженных волос. Одежда – серые невзрачные комбезы, на ногах и вовсе не пойми что. Так не одевались даже наркоманы из нищих кварталов Бриджпорта.
Первая мысль – бродяги. Значит, гнать взашей, пока чего не натворили. Мот открыла рот, собираясь позвать вышибалу, в свободное время помогающего повару на кухне, но приглядевшись к гостям, передумала.
Сначала сама удивилась, почему, но быстро смекнула в чем дело.
Интуиция, без нее хозяину кабака никуда, надо влет уметь подмечать мелкие шероховатости, что разум видит не сразу.
Парочка может и походила на оборванцев, но двигалась и вела себя совершенно иначе, чем отбросы из городских трущоб. Те скорее напоминал крыс, мелких, злобных, опасных, но крыс.
Эти же больше походили на крупных хищников. В каждом жесте опасность, в каждом движении угроза, в неприветливых взорах готовность не колеблясь применить силу.
Непростые к ней заглянули люди, Мот это нутром учуяла. А учуяв, молниеносно поменяла поведение. И потому вместо грубого окрика с пожеланием убираться вон, прозвучала нетипично для матушки радушная фраза:
– Что угодно, уважаемым господам?
Пэрри вскинул брови, удивленно покосился хмельным глазом на Мот.
Та не обращая внимания на пьянчужку, вышла из-за прилавка (невиданное дело!) и на быструю руку протерла ближайший стол.
Посетители поняли намек, коротко переглянулись и подошли к выбранному месту.
– Доброго дня, – вежливо поздоровался жилистый.
Голос прозвучал мягко, но в холодных глазах стыл лед.
Мот через силу растянула толстые губы в улыбке, вблизи от пришлых еще больше тянуло опасностью.
– И вам доброго дня, гости дорогие, – все же сумела вымолвить она.
Второй почему-то пугал ее больше, хотя первый обладал более внушительными габаритами. Мускулы бугрились под комбинезоном, едва не разрывая ткань.
– Выпить, покушать? У нас с этим вдоволь, – скороговоркой произнесла Мот, и не смогла удержаться – бросила настороженный взгляд на дверной проем в кухню.
Возникло жгучее желание позвать под благовидным предлогом вышибалу, с ним она будет намного уверенней.
Стоило об этом подумать, как тут же промелькнула предательская мыслишка: а толку? Вряд ли этих двоих впечатлят широкие плечи помощника повара.
– Обмен ведете? – хрипло послышалось от здоровяка.
На поверхность стола легла железная коробка с витком проводов. Судя по виду– прибор откуда-то выдрали, не заботясь о контактах.
Бартером матушка пользовалась. Трапперы часто вместо оплаты предлагали разные штуки.
– Да, – Мот ушла.
Вернулась с мобильным анализатором, примитивным, но работающим.
– Сейчас.
Подключение к вспомогательному порту, отладка, запуск программы диагностики. По маленькому экранчику побежали колонки цифр. Результат выскочил через несколько секунд.
– Навигационный модуль КЛМ-К. Тип-2. Модель 21-30. Уровень износа – пятьдесят три процента, – озвучила итог матушка.
Здоровяк самодовольно взглянул на жилистого компаньона.
– Я же говорил, – сказал он.
Жилистый остался безучастным к победной реакции, равнодушно скользнул взглядом по приборам и отвернулся к окну.
– Сколько? – спросил здоровяк.
Переговоры вел он, но Мот нутром чуяла, что главный в паре жилистый. Поэтому покосившись на него, осторожно сказала:
– Сорок пять кредитов.
Цена не завышена и не занижена, усреднена. Хотя при других условиях и с другими продавцами, дала бы не больше тридцатки.
– Пятьдесят, – быстро возразил здоровяк и растянул рот в обезоруживающей улыбке.
Как ни странно помогло. Лицо мордоворота удивительно преобразилось, став приветливым и совсем не опасным. Из головореза, он моментально превратился в добряка.
Мот помимо воли тоже заулыбалась.
– Хорошо. Пусть будет пятьдесят, – согласилась она.
Здоровяк удовлетворенно кивнул.
– Через локалку? – уточнил он.
Мот кивнула.
– Сейчас переброшу.
В отличие от Пэрри расчеты с незнакомцами прошли в электронной форме через локальную сетку трактира. Обезличенная транзакция по короткому коду. Быстро и удобно.
– Готово. Отлично, хозяюшка. А теперь нам бы поесть что-нибудь, – здоровяк энергично потер руки.
Он буквально лучился энтузиазмом и жизнелюбием. Его компаньон выглядел рассеянным, худая фигура продолжала излучать опасность, он явно оставался настороже.
– Что будете?
– А что есть?
Стандартный вопрос, стандартный ответ и еще более стандартное перечисление, знакомое каждому в Новой Надежде.
Но видимо не пришлым чужакам. Названия «квенки» или «хрюсти» для них ничего не говорили. Пришлось долго и нудно объяснять, что из себя представляет местная экзотика, с чем ее едят и насколько вкусно по шкале от одного до десяти.
Бурное обсуждение вылилось в целый диспут, здоровяк со знанием дела принялся перечислять какие соусы к подходят к жесткому мясу, а какие отлично подчеркнут аромат жареных грибов.
Мот даже забыла о своих опасениях, настолько легко и непринужденно пошло общение. Тот кто представился Солом все время улыбался, заразительно смеялся, шутил напропалую и сыпал комплиментами в адрес «умелой хозяюшки». Она сама не заметила, как начала отвечать в том же духе.
И чем больше первый шутил, тем рассеянней становился второй. Он-то и прервал веселую беседу.
– Пищевые пайки есть? – спросил он, обратив на Мот взгляд голодной рептилии.
У женщины меж лопаток пробежал холодок.
– Пластиковая каша и синтетическое мясо в контейнерах, – опять возникло желание невзначай позвать вышибалу.
Не нравился ей этот жилистый, слишком жестко смотрел. И еще чувствовалось в нем некая властная уверенность, привычка отдавать приказы.
– Сколько за порцию?
Притихший здоровяк не вмешивался, подтверждая подчиненное положение. Весельчак и балагур, сейчас смирно сидел, ожидая окончания разговора.
– Два кредита, – ответила Мот.
Жилистый едва заметно качнул головой.
– Идет. Две порции.
На этом беседа закончилась, уходя Мот уловила, как первый сказал другому:
– Зря ты так, мягче надо с людьми. Здесь не синдикат и не пиратский клан.
Мот едва не споткнулась, услышав последнюю фразу. Синдикат! Пиратский клан! Про могущественные теневые структуры, тесно связанные с межзвездными корпорациями, во Фронтире не слышал только глухой. А уж про пиратские кланы и подавно.
Вот значит откуда их гости. Вопрос только, откуда они взялись в Новой Надежде и как попали на Галлию-6?
И еще одно – что им надо? И почему в таком виде? Судя по навигационному модулю с деньгами у них не очень. А еще непонятно…
Мот оборвала себя, ворох мыслей может появляться вечно, в отличие от ответов, а работать надо. И для начала не помешает выполнить последний заказ. Благо, что особо стараться не нужно.
Достать из кладовки два пищевых пайка, вскрыть, активировать саморазогревающиеся контейнеры, поставить на поднос и отнести к столику. Минутное дело.
А потом вернуться обратно за стойку. Здоровяк больше не изъявил желание к общению с хозяюшкой, лишь улыбнулся, пока ставила поднос.
– Видала татуировку? – стоило вернутся, как Пэрри буквально навис над стойкой, горячим шепотом стараясь дотянуться до Мот.
– У кого? У этих?
– У худого, на шее, – костлявый палец траппера полоснул по собственной шее.
Мот бросила рассеянный взгляд на колоритную парочку, никакой татуировки она у жилистого не заметила.
– Он боком к тебе сидел, с другой стороны, – правильно истолковав заминку, заявил Пэрри.
– И что там?
Старый пьянчуга наклонился еще ниже и на грани слуха выдохнул:
– Девятка
Мот с недоумением нахмурилась.
– Какая еще девятка? Ты о чем? – так и хотелось добавить «болезненный», а затем все-таки вытолкать надоевшего забулдыгу вон.
– Я по молодости много с кем знакомства водил … как увидел сразу вспомнил… знающие люди особо предупреждали об этой метке… – тяжело дыша перегаром принялся рассказывать Пэрри, делал он это невпопад, приходилось прикладывать усилия, чтобы понять о чем идет речь.
