Читать книгу Мечта не может долго ждать - Алекс Риттер - Страница 1

– Как обычно, мистер Купер? – спросил бармен, когда я уселся на стул перед стойкой.

– Да, Финни, – ответил я и обвел взглядом зал, пока он готовил мне выпивку. Кого тут только не было. Карманники, шулеры, мошенники, рекетиры и прочий сброд. Пробу ставить негде. Но деваться мне было некуда. После одной маленькой промашки, допущенной мной пару лет назад, я опустился на это дно, и никак не мог вынырнуть на поверхность.

– Вот ваше виски, мистер Купер, – сказал бармен, расторопно поставив передо мной стакан, до краев наполненный волшебной жидкостью, в которой так легко и приятно топить свои печали и обиды.

– Спасибо, Финни, – сказал я. Все же радует, когда тебя называют «мистер». Сейчас ко мне так обращаются немногие, но в этом притоне я все же имел определенный авторитет. Как никак бывший капитан космического лайнера, да и вообще человек довольно высокого полета, хоть это все и осталось в далеком прошлом. А после того, как я еще и вздул пару местных идиотов, нахамивших мне, со мной все обращались весьма уважительно. Да только мне от этого было не легче. Путь назад мне был заказан, а больше мне ничего в этой жизни не хотелось.

– Мистер Купер, – сказал бармен, и я оторвался от стакана.

– Что, Финни?

– Вас искал здесь какой-то человек.

– Фингерс Джойс? – спросил я. Фингерсу, некоронованному королю местных рэкетиров, я был должен после того, как в один из худших дней своей жизни решил поблефовать в покер, и в результате продул не только все, что у меня было, но и еще кучу монет в долг. А Фингерс был парнем серьезным, и не терпел, когда кто-то не торопился с уплатой долгов, присылая своих мальчиков для урегулирования платежного баланса.

– Нет, что вы, – ответил Финни. – Этот человек, как мне показалось, очень приличный. В возрасте. Хорошо одет, знаете, в такой черный костюм. Сразу видно, что дорогой. Да и все остальное солидное. Такие люди сюда не заходят, сами знаете.

– И что ему было надо? – спросил я. В тот момент слова Финни меня нисколько не взволновали. А зря.

– Этого он не сказал. Просил только передать вам, что у него есть очень выгодное предложение. И вы оба наверняка останетесь в выигрыше, если вы, мистер Купер, возьметесь за его дельце. Ну, которое он вам хочет предложить.

Я немного подумал. Скорее всего, кому-то потребовался хороший пилот, может быть, для того, чтобы провезти какую-нибудь контрабанду. Я не хотел в этом участвовать, но в кармане у меня была пусто, как в журавлином гнезде в разгар зимы, да и Фингерс мог в любой момент напомнить мне о необходимости оплачивать долги. Я все еще думал, стоит ли мне браться за неизвестно какую работенку, которую мне намеревался подкинуть этот хорошо одетый солидный человек, когда в бар ввалились трое здоровенных парней. Я их моментально узнал. Да и трудно не узнать главных фингерсовских специалистов по выбиванию долгов. Их профессия была прямо-таки выбита на тупых зверских рожах. Сдается мне, на сей раз они пришли по мою душу.

– Как свяжется со мной этот человек? – спросил я, отвернувшись, чтобы молодцы Фингерса не заметили меня сразу.

– Он оставил свою визитную карточку, – ответил бармен, протянув мне маленький белый прямоугольник. Я схватил его и тут же сунул в карман. У меня не было времени рассматривать визитку, потому что один из «платежных агентов» моего кредитора уже расспрашивал какую-то кампанию, и кто-то из сидящих за столом показал рукой в сторону стойки.

– Финни, ты не мог бы меня вывести отсюда через черный ход? – спросил я, косясь на идущих в барных сумерках бандитов.

– А что такое, мистер Купер?

– Я задолжал Фингерсу деньги, и, кажется, он уже прислал своих кассиров по мою душу, – честно ответил я.

– Идите сюда, – тут же сказал Финни, открывая проход в стойке. Я не стал дожидаться повторного приглашения и быстро нырнул вперед.

– Сюда, – сказал Финни, и я торопливо зашагал вслед за ним в заднюю комнату, заставленную до самого потолка ящиками с бутылками. – Через эту дверь и на улицу.

– Спасибо, Финни, не знаю, как тебя и благодарить…

– Не стоит, мистер Купер. Вы – единственный приличный человек из всех, кто бывал в моем баре. Грех было вам не помочь. И лучше вам больше сюда не возвращаться. Не для вас это место.

– В этом ты прав, – ответил я, выходя на улицу. – Еще раз спасибо.

– Удачи вам, мистер Купер, – сказал Финни и закрыл дверь.

Я огляделся по сторонам. Судя по тому, что я увидел, я оказался в переулке сбоку от бара Финни. Фонари тут не горели, и темно было, хоть глаза выколи. Несколько спасали положение отблески от неоновой вывески над входом бара. Я успел сделать несколько шагов в сторону улицы и налетел на какого-то здоровяка.

– Купер! Стой! – крикнул он, узнав меня. Это был один из фингерсовских молодчиков, которого, видимо, на всякий случай оставили сторожить черный вход. Вытянув руки, он попытался меня схватить. Не тут-то было. Я схватил одну из его грабель, закинул ее себе на плечо и резко рванул вперед. Перелетев через меня на второй космической скорости, он с грохотом врезался в стену бара и оттуда рухнул на кучу мусора, которым был засыпан переулок. Я отвесил ему хорошего пинка, чтобы он не вздумал встать раньше времени, и собрался было бежать, когда в переулок высыпали те трое, что разыскивали меня в баре.

– А ну стоять, Купер! – взревел один из них. Разумеется, я его не послушался, а поступил с точностью наоборот – со всех ног побежал прочь от них. Бандиты Фингерса бросились вслед за мной, но один из них споткнулся то ли об мусор, то ли об валявшегося в нем головореза, и упал, уронив заодно и одного из своих товарищей, так что к концу переулка добежал только один представитель моего кредитора. Он не сразу сообразил, что остался на какое-то время в одиночестве, и пер на меня как танк, без перерыва цитируя все непечатные выражения, которые успел выучить за свою жизнь. Уклонившись от его замаха, я вбил всю эту ругань ему в пасть вместе с передними зубами. Это его не успокоило, но я показал ему еще пару приемчиков, которым меня научили в Академии Военно-Космического Флота, и он смирненько улегся на асфальте за секунду до того, как его приятели, распинавшие, наконец, пустые бутылки и коробки, добежали до конца переулка. Я наклонил голову и бросился им под ноги, так что они оба снова упали. Правда, один из них успел так пнуть меня ногой, что едва не сломал мне ребро. Я первым вскочил на ноги и отвесил одному из них такого удара ногой в челюсть, что он тут же превратился в безобидную часть ландшафта.

Зато последний из этой шайки оказался довольно крепким пареньком, и успел так заехать мне по плечу кастетом, что моя правая рука совершенно онемела. Но это ему мало помогло. Уклонившись от нового удара кастетом, который лишь вскользь задел мне ухо, я со всей силы врезал ему по голени носком своего тяжелого «космического» ботинка, а затем добавил каблуком по пальцам другой ноги. Пока парень орал от боли, забыв на время о моем присутствии из-за попыток решить, на какой ноге он еще может стоять, я врезал ему левой в переносицу с такой силой, что вмиг отшиб себе все костяшки. Парень не удержался на ушибленных ногах и упал прямо на ящик, в котором, судя по надписи, в бар доставляли бутылки с виски «Джон Доу». У рэкетира был очень смешной вид, когда он пытался схватиться руками одновременно за обе ноги, разбитую переносицу и ушибленную об ящик спину. Но у меня не было времени любоваться этой картиной, и я торопливо отвесил ему пару хороших пинков, после чего парень отправился смотреть сны.

– Браво, мистер Купер! – воскликнул кто-то. Я вздрогнул и оглянулся. Но это был всего лишь Финни, высунувший из двери черного входа свою лохматую голову. – Классно вы их уложили.

– Спасибо, дружище, – ответил я. – Передай им привет от меня, когда они проспятся.

Судя по тому, как заворочался один из них, дожидаться этого счастливого момента осталось недолго, и я, дав на прощанье каждому из них еще по пинку, чтобы обеспечить себе небольшую фору, заспешил прочь отсюда. Обе руки страшно болели, левый глаз почти совсем заплыл, а из ободранного ударом кастета уха сочилась кровь. Второй такой драки я определено не выдержу. А значит, мне надо успеть убраться подальше отсюда. Да и от Фингерса, который никому не прощает избиения своих «шестерок».

Выйдя на улицу, я сбавил ход, чтобы не привлекать к себе внимания и, отойдя подальше от бара Финни, достал из кармана визитку того человека, который хотел со мной повидаться. Визитка, скажу я вам честно, была классная. Не какой-нибудь дешевенький пластик, нет, настоящая бумага, снежно-белая, очень плотная и красивая, на которой золотыми буквами было выведено:

Харвест Боунгем Меландер.

Реджинальд-стрит, 116.

HGS-324564675.

Насколько я знал, Реджинальд-стрит находилась в самом богатом районе, и по концентрации миллионеров превосходила любую другую улицу не только этого города, но, пожалуй, и всего мира. Что ж, оставалось только выяснить, что нужно от меня этому человеку.

Пройдя еще немного, я подошел к видеофону и набрал номер, указанный на карточке. Почти тотчас на экране появилась картинка небольшой, богато обставленной комнаты, которая уступила место молодому породистому энергичному лицу.

– Что вам угодно? – спросил он хорошо поставленным голосом.

– Я хочу поговорить с мистером Харвестом Боунгемом Меландером, – сказал я, покосившись предварительно на визитку. – Он искал меня, чтобы поговорить о каком-то деле.

– Вы – Элиас Купер? – уточнил мой собеседник.

– Да, это я.

– Вас не затруднит приехать сейчас в дом мистера Меландера? О деле, которое он хочет вам поручить, едва ли стоит говорить по телефону. Можете не беспокоиться, вам хорошо заплатят. И возместят ваши расходы даже в том случае, если вы откажетесь.

– Хорошо, я приеду примерно через час, – ответил я и дал отбой. Деваться мне все равно было некуда. Как бы я ни относился к контрабанде, когда тебе в спину дышат такие мальчики, как парни Фингерса, размышлять особо не приходится. Тем более что, судя по всему, у этого парня, Меландера, денег куры не клюют, и если я ему потребовался так сильно, что он сам, лично, искал меня в воровском притоне, значит, из него можно будет выбить немало башлей за выполнение того дельца, для которого он хочет меня нанять. И тогда я смогу уехать отсюда к чертовой матери и начать все с начала.

Размышляя подобным образом, я поймал такси и назвал адрес. Водитель хмыкнул. Видимо, я и самая дорогая улица в городе мало сочетались. Но мне было наплевать на это. Я откинулся на спинку сидения и позволил себе помечтать, что будет, если мне заплатят хотя бы тысяч десять. На такие деньги я смогу не только уехать отсюда так далеко, что никакой Фингерс Джойс меня не достанет, но и восстановить свою пилотскую лицензию. А дальше, кто знает, может, мне удастся устроиться на какой-нибудь приличный корабль.

Размечтавшись обо всем этом, я и не заметил, как мы добрались до места. Только когда такси остановилось, я понял, что нахожусь уже на Редженальд-стрит.

Выйдя, я обнаружил перед собой строение, более всего напоминавшее Тадж-Махал, только обезображенный в современном стиле блестящим металлом и пластиком. С первого взгляда было видно, что этот домик и простиравшаяся перед ним широкая лужайка (это в центре огромного мегаполиса, где квадратный метр земли стоит как хорошее ранчо где-нибудь в Техасе) обошлись кому-то в огромную сумму. Осталось только уговорить хозяина всего этого добра поделиться монетами со мной.

Подойдя к стене из настоящего гранита, я нажал кнопку звонка, находившуюся рядом с ажурными металлическими воротами, выполненными в старинном стиле. Едва я прикоснулся к кнопке, как ворота распахнулись, словно только и ждали меня. Хотя, может быть, и ждали.

Я вошел в ворота, которые тут же закрылись за моей спиной, и потопал к дому по дорожке, вымощенной натуральным диким камнем, между рядами аккуратно подстриженных кустов, напоминавших солдат-новобранцев. На крыльце уже стоял какой-то человек, явно ожидавший меня. Подойдя поближе, я узнал в нем того парня с породистым лицом, который говорил со мной по видеофону. Он оказался не только симпатичным на рожу, но еще и высоким, как телеграфный столб, с хорошо развитой мускулатурой, которая была заметна даже под сшитым явно на заказ черным костюмом-тройкой.

– Мистер Элиас Купер? – спросил он.

– Он самый, – ответил я, поднимаясь по каменным ступенькам.

– Следуйте за мной, – сказал парень и вошел вглубь дома. Я послушно пошел вслед за ним. Мы не меньше минуты петляли по коридорам, прежде чем остановились перед большой дверью из полированного красного дерева.

– Хочу вас предупредить об одном, мистер Купер, – сказал мой проводник, поворачиваясь ко мне. – Вне зависимости от того, что вы услышите в этом кабинете, и вне зависимости от вашего ответа на предложение, которое вам будет сделано, вы должны хранить все в полнейшем секрете. В противном случае пеняйте на себя.

– Вы мне угрожаете? – спросил я.

– Нет. Просто предупреждаю, чтобы вы держали язык за зубами. Я думаю, мы понимаем друг друга. – Он посмотрел на меня с высоты своего роста.

– Понимаем, – сказал я, решив не обострять отношения раньше времени.

– Вот и замечательно.

Он отвернулся от меня и постучал в дверь.

– Да, – донеслось откуда-то из глубины кабинета.

Парень приоткрыл дверь и сказал:

– Мистер Купер, сэр.

– Пусть войдет.

– Входите, мистер Купер, – сказал парень, посторонившись. Я шагнул вперед, и он тут же закрыл дверь за моей спиной с такой осторожностью, словно она была сделана из тончайшего китайского фарфора.

Я оказался в просторном кабинете со стенами, покрытыми панелями из драгоценных пород дерева, с какой-то мазней типа Пикассо, висящей на одной стене, и потемневшей от времени женщиной, явно писанной в давние времена кем-то из голландцев, на другой. Под Пикассо стоял большой письменный стол. Третья стена была полностью закрыта огромным книжным шкафом, напротив которого в большом, украшенном резьбой камине трепетали язычки настоящего пламени. Около камина стояли два огромных кресла, оббитых натуральной кожей, и маленький столик с графином и парой стаканов на подносе.

– Входите, мистер Купер, и садитесь, – сказал пожилой мужчина, сидевший в одном из кресел перед камином. Он был невысок, с бледным морщинистым лицом и редкими седыми волосами. Это, очевидно, и был Харвест Боунгем Меландер.

Я послушно сел в кресло.

– Не желаете ли вы немного выпить, мистер Купер? – спросил этот человек. – Настоящий «Уайт Рок» 1946 года. Лучшее в мире виски.

– С удовольствием, – проскрипел я. Старик щедро налил мне виски, и я тут же пригубил стакан. Может, этот напиток и не был лучшим в мире виски, но лучшим из всех, что я пробовал за свою жизнь, он был точно.

– А вы? – спросил я, посмотрев на Меландера.

– Мне, к сожалению, нельзя, – ответил он. – И приношу свои извинения, что не могу предложить вам сигару, так как я не переношу табачного дыма. Надеюсь, это вам не помешает?

– Ну что вы, нисколько, – ответил я и сделал еще один глоток. Замечательный напиток. Теперь еще узнать бы, для чего я, оборванец, уволенный космопилот, перебивающийся случайными заработками, потребовался такому человеку, как Меландер. – Так зачем я вам потребовался?

– Вы, мистер Купер, очень прямолинейны. Мне это нравится, – сказал Меландер с улыбкой.

– Так что я должен делать? – спросил я, в упор глядя на него.

– Видите ли, мистер Купер, насколько мне известно, вы пилот с большим стажем и огромным опытом, которого два года назад уволили с аннулированием пилотской лицензии за контрабанду, неповиновение приказу и драку с вышестоящим офицером.

– Домашнее задание ваши ребята сделали хорошо, – буркнул я, внезапно разозлившись. – Вы что, хотите открыть свою собственную космическую линию? Например, по доставке наркотиков?

Меландер негромко рассмеялся.

– Что вы, мистер Купер. При моих деньгах мне не нужна никакая контрабанда. Я стою примерно пять миллиардов вполне законно приобретенных килов, с которых выплачены все положенные налоги, так что, как вы понимаете, контрабандой мне заниматься ни к чему.

Я обалдело кивнул. Да уж, человеку, имеющему такое количество монет, действительно никакая контрабанда не нужна.

– А дело вот в чем, мистер Купер. Я с детства мечтал посмотреть хотя бы раз на Землю из космоса…

– Так в чем дело? – перебил его я. – Купите себе билет на лунный лайнер и слетайте.

– Дело в том, мистер Купер, что я не могу этого сделать из-за земных законов.

Я тупо посмотрел на него, и он счел нужным пояснить:

– У меня больное сердце, мистер Купер.

До меня, наконец, дошло. У этого Меландера был какой-то органический порок сердца, при котором даже небольшая перегрузка неизбежно приведет к смерти. А согласно одному из законов о здравоохранении землянам запрещалось загонять себя в гроб. Ни один врач не выдаст Меландеру справку о годности к полетам, без которой его даже близко не подпустят к космическому кораблю.

– А мне очень хочется, чтобы хоть одна моя мечта осуществилась, – сказал он.

– Но… Но это же… – попытался возразить я, стараясь собрать в кучу свои мысли, разбегавшиеся, как тараканы от дихлофоса.

– Незаконно, – подсказал Меландер. – Я знаю, но именно поэтому я собираюсь заплатить вам очень большие деньги, а также восстановить за свой счет вашу пилотскую лицензию.

– Но вы ведь умрете сразу после взлета, – выдавил я.

– Прошу меня понять, мистер Купер, – сказал Меландер, пристально глядя мне в глаза. – Я старый человек, мне уже 93 года, но мое сердце начало пошаливать, когда мне едва исполнилось 20. И с тех пор я едва ли могу сказать, что я жил. Я постоянно сидел на диете, не пил, не курил, вечно глотал какие-то отвратительные таблетки и все время боялся, что случится то, что рано или поздно должно будет случиться. Мне досталось от отца приличное наследство, которое я сумел многократно приумножить, но пользы мне от этого богатства, как вы понимаете, никакой. А у меня всегда было две мечты – первая, с самого детства – слетать в космос и посмотреть оттуда на Землю, и вторая, появившаяся после того, как я узнал про свою болезнь – получить здоровое сердце. Но, к сожалению, я родился слишком поздно. К тому времени пересадка человеческих органов была уже запрещена, и обойти этот закон у меня тогда не хватило смелости, да и сейчас не хватит, так как за это полагается не небольшой штраф, а смертная казнь. Вы слишком молоды, а потому не помните те времена, когда был введен этот закон. Когда людей сотнями и тысячами похищали и убивали прямо на улицах, покупали детей в слаборазвитых странах, расширяли применение смертной казни, даже пытались лоббировать принятие законов о принудительной эфтаназии неплатежеспособных должников, и все ради того, чтобы те, кто мог заплатить, получили органы для пересадки. Так что несмотря на то, что я не в восторге от своей болезни, я полностью согласен с данным законом. А вот его распространение на операции по пересадке органов, полученных искусственным путем, я считаю глупым. В конце концов, не так уж трудно отличить орган, изъятый у человека, от выращенного в пробирке биолаборатории и тем более сделанного на фабрике из пластика.

Меландер на несколько секунд замолчал, переводя дух, а потом продолжил:

– А что касается полета в космос, то эта моя мечта еще может осуществиться. Поймите меня, мистер Купер, мне нечего терять, потому что моя жизнь уже осточертела мне, но не настолько, чтобы я покончил жизнь самоубийством только для того, чтобы избавиться от нее. А вот если мне удастся исполнить свою мечту, тогда… – Он прервался и испытующе посмотрел на меня.

– И сколько вы мне заплатите? – спросил я.

– Пятьсот тысяч вас устроит? – спросил он таким голосом, словно предлагал мне чашечку кофе. Я постарался не выдать своего изумления, однако мне это не слишком-то удалось. Но я действительно был просто огорошен суммой. На такие деньги можно было купить приличный космический корабль.

– Или мне удвоить сумму? – спросил Меландер, с откровенной насмешкой наблюдавший за мной.

– Удвойте, если не жалко, – прохрипел я. На миллион можно было купить отличный космический лайнер высшего класса.

– Не жалко. При моих деньгах это не слишком большая сумма, а что касается моих наследников, то они не заслужили и тех денег, которые я им оставляю по завещанию.

– Что ж, тогда по рукам, – сказал я.

Меландер достал из кармана пластиковую карточку и протянул мне. Лицензия пилота космического корабля. Я осторожно взял ее и внимательно просмотрел. Оформленный по всем правилам документ был выдан на мое имя и украшен моим стереоизображением. Насколько я мог судить, все чипы и физические метки, которые должны подтверждать подлинность документа, были в порядке.

– Как видите, я держу свое слово, мистер Купер. И сдержу его и дальше. Как только мы выйдем на орбиту, мой секретарь передаст вам подписанный мной чек на предъявителя на один миллион килов. При условии, конечно, что вы выполните свои обязательства.

– Отлично, но как?

– Мой секретарь под предлогом удовлетворения собственных деловых нужд приобрел космическую яхту, приспособленную для полетов по всей Солнечной системе. А вы будете играть роль его пилота, нанятого для пробного взлета. Я пройду на космодром якобы для того, чтобы дать ему последние наставления, и останусь на борту до взлета. Потом вы приземлитесь и займетесь тем, чем захотите, став богаче на один миллион килов.

– Что ж, я согласен, – сказал я. – А ваши родственники? Они согласны?

– Это не их дело, – отрезал Меландер и так взглянул на меня, что отбил всякое желание задавать какие-либо вопросы. – По рукам?

– Да. По рукам.

Меландер нажал какую-то кнопку на подлокотнике кресла, и спустя секунду дверь за моей спиной распахнулась. Оглянувшись, я увидел, что на пороге стоит тот парень, который привел меня сюда.

– Я надеюсь, вы не откажетесь провести ночь под крышей моего дома? – спросил Меландер.

– Почту за честь, – ответил я, выдавив из себя нечто похожее на великосветскую улыбку.

– В таком случае мой секретарь Карл проводит вас до вашей комнаты. Если вам что-нибудь потребуется, обращайтесь к нему. Спасибо за то, что уделили мне столько времени, мистер Купер.

– Ну что вы, для меня было истинным удовольствием побеседовать с вами, – ответил я в том же великосветском тоне, а затем не удержался и добавил: – За такие-то деньги.

Меландер ничего не ответил, и я вышел.

Идя вслед за Карлом по бесконечным переходам этого дома, я не выдержал и спросил:

– А вы, Карл, в курсе, что затевает ваш хозяин?

Он остановился и повернулся ко мне.

– Да, я знаю, что собирается предпринять мистер Меландер, как и вы, поскольку я уже довольно давно являюсь его доверенным лицом. Однако я надеюсь, что вы, так же как и я, не будете злоупотреблять доверием мистера Меландера.

– Надеюсь, что нет, – ответил я. – Однако я в некотором роде теперь тоже доверенное лицо мистера Меландера, так что мы можем говорить с вами на равных.

– И что вы желаете обсудить со мной? – спросил секретарь, посмотрев на меня сверху вниз так, словно пытался подчеркнуть, что разница между нами не ограничивается ростом.

– Как вы относитесь к этой затее?

– Мистер Меландер имеет полное право распоряжаться собой так, как он того захочет, – деревянным голосом сказал секретарь.

– Даже если это запрещено законом?

– А разве может существовать закон, который запрещал бы самоубийство?

– Действительно.

– Пойдемте, мистер Купер, иначе мы никогда не доберемся до вашей комнаты, – сказал Карл и снова зашагал.

Минут эдак через пять мы, наконец, добрались до места назначения. Он сказал:

– Вот ваша комната, мистер Купер. Располагайтесь. Если вам что-нибудь потребуется, кнопка вызова слуг здесь.

– Слушай, а ты не мог бы слетать к хозяину и спереть у него со стола тот графинчик, который мы не допили?

– Конечно, мистер Купер, – слегка поморщившись, ответил Карл.

– Тогда слетай, если тебе не трудно. И если можно, еще пачку сигарет или чего-нибудь, что можно курить.

Он развернулся и потопал за графинчиком, а я осмотрел свою комнату. Вернее было бы назвать ее апартаментами, так как здесь был небольшой холл, просторная спальня и небольшая ванная комната, словом, все, что человеку надо для жизни, причем все самой роскошной отделки. Везде полированное дерево, ковры и все в таком духе, а на кровати, на которой уместилось бы отделение космической пехоты, лежала такая перина, что я сразу понял, как были придуманы соревнования на батуте. Если Карл не забудет выполнить мою просьбу, эта комната и вовсе превратится в земной рай.

Я лежал, размышляя о том, что можно сделать, имея в кармане миллион, когда в коридоре раздались голоса. Один из них принадлежал Карлу, а вот второй голос был молодым и женским. Я прислушался, однако разобрал только фразу Карла «Мистер Меландер имеет полное право распоряжаться собой так, как он того захочет». Не удержавшись, я вышел из своей комнаты.

В конце коридора стоял Карл с подносом в руках и какая-то высокая, стройная молодая девушка с приятным лицом и осанкой королевы. Она что-то вполголоса говорила Карлу, а тот время от времени вспоминал мистера Меландера и его права. Я решил подойти поближе, чтобы выяснить, о чем они спорят, но половица, предательски скрипнувшая под моей ногой, выдала им мое приближение.

Оба тотчас развернулись с видом мелких мошенников, пойманных на месте преступления.

– Добрый вечер, – сказал я. А что мне еще оставалось делать? – Я тут сидел себе в комнате, и вдруг услышал, что кто-то ссорится, и решил пойти посмотреть.

– Мистер Купер, позвольте представить вам мисс Меландер, – деревянным голосом сказал Карл. – Мисс Меландер, позвольте представить вам мистера Купера.

– Благодарю вас, Карл, – сказала девушка, на секунду задумавшись. – Вы позволите, мистер Купер, побеседовать с вами?

– Конечно, я…

– Вот и прекрасно. Карл, вы можете быть свободны.

Карл явно не обрадовался предложенной ему свободе и хотел что-то возразить, но передумал. Он отдал мне поднос, на котором размещались графин с виски, пара стаканов и коробка с сигарами, и ушел.

– Проходите в мою комнату, – сказал я девушке, локтем указав направление.

– Благодарю вас, – сказал она, проскальзывая вперед.

– Выпьете что-нибудь? – предложил я, ставя поднос на прикроватный столик.

– Нет, спасибо, – ответила она, покачав головой.

– Я так думаю, вы не просто так зашли со мной поговорить, – сказал я, наливая в стакан щедрую порцию виски.

– А вы проницательны, мистер Купер, – язвительно ответила она.

– Спасибо. Почему бы вам сразу не перейти к делу?

– Хорошо. Вы ведь согласились на предложение моего дедушки?

– Какое? – спросил я, решив пока ничего не говорить.

– Свозить его в космос, – ответил внучка Меландера, полоснув меня взглядом, как бритвой. Этот талант – отбивать желание задавать глупые вопросы, лишь взглянув на собеседника, она явно унаследовала от своего деда.

– И что дальше? – спросил я, ополовинив одним глотком стакан.

– Значит, согласились.

– Согласился.

– А вы знаете, чем это ему грозит?

– Знаю. А вам не кажется, что он имеет полное право распоряжаться собой так, как он хочет? – вопросом на вопрос ответил я.

– Да вы прямо как Карл говорите.

– Подумайте, мисс Меландер, у вашего деда с самого детства была мечта – слетать в космос. Неужели вы не понимаете, каково ему сейчас, как ему хочется, чтоб его мечта наконец-то сбылась?

– Это будет стоить ему жизни.

– Таково его желание, – ответил я. – Вам не кажется, что вы не имеете право что-либо решать за человека без его ведома?

– Сколько он вам заплатил? – в упор спросила она.

Я молча допил свое виски.

– Скажите мне, сколько он вам заплатил, – потребовала она, – и я заплачу вам вдвойне, только исчезните из этого дома.

Я покачал головой.

– Мисс Меландер, я не бумажная салфетка, которую можно купить, когда она нужна, а потом выбросить. И вы сделаете мне большое одолжение, если удалитесь отсюда.

Она вскочила так стремительно, как будто кресло укусило ее за соответствующее место, и пулей вылетела из комнаты, а я налил себе еще стаканчик меландеровского виски.

– Как вы находите мою внучку, мистер Купер? – спросил чей-то голос, и я от неожиданности едва не расплескал свой напиток. Поставив стакан на стол, я взял себя в руки и неторопливо оглянулся. За моей спиной стоял Меландер.

– Замечательная девушка, – как можно спокойнее сказал я. – Но как вы сюда попали?

– Когда строился этот дом, я попросил сделать в нем несколько потайных ходов, как в средневековом замке. По одному из них я и пришел к вам в гости, чтобы обсудить кое-какие детали. Как я понимаю, моя внучка пыталась вас убедить отказаться от моего предложения?

– Да. Сначала пыталась уговорить, а потом подкупить.

– Дора хорошая девочка, но очень любит делать все по-своему.

– По-моему, это у вас семейная черта.

Меландер хмыкнул и сел в кресло, в котором недавно сидела его внучка.

– Завтра мы с вами, мистер Купер, стартуем, – сказал он.

– Уже завтра?– удивился я.

– Да. Окончательный план таков. В своем завещании я написал, что хочу быть похороненным в космосе, причем тайно. Церемония состоится завтра утром. Мы взлетим якобы для похорон. Во время взлета я буду находиться под действием успокаивающего в специальной камере, чтобы легче перенести взлет. После того, как я… хм… осмотрюсь, вы совершите обряд похорон и приземлитесь. Таким образом, вы все будете относительно чисты перед законом, равно как и я. Вам все понятно, мистер Купер?

Я только молча кивнул.

– Отлично. Тогда до завтра.

Он был уже у двери, когда я остановил его вопросом:

– А вы уверены в своей правоте?

– Мне кажется, моя внучка близка к тому, чтобы переубедить вас, мистер Купер, – сказал он, поворачиваясь ко мне. – Да, я уверен, что имею право воплотить в жизнь свою самую заветную, я бы сказал, самую застарелую свою мечту. А вы, мистер Купер, согласны со мной?

Я немного подумал и кивнул головой.

– В таком случае позвольте пожелать вам спокойной ночи, мистер Купер. Завтра вам потребуется свежая голова.

Он ушел, а я улегся в постель, самую роскошную из всех, в каких мне доводилось спать, и подумал, что до полного кайфа мне не хватает только такой же роскошной крошки. Но подобные услуги в этом доме, похоже, предусмотрены не были, и я, завернувшись с головой в одеяло, решил спать. Однако не тут-то было. Мои мысли неотвязно крутились вокруг вопроса, заданного мне Меландером, и всего того, в чем я собирался участвовать. Меня не пугала ни полиция, ни кто-либо еще, но я никак не мог разобраться, прав или не прав Меландер. В конце концов, устав думать и вертеться с боку на бок, я встал, высосал, за неимением снотворного, весь графин и снова завалился спать. Заснул я довольно быстро. Но всю ночь мне снились то труп Меландера, то техасское ранчо и смеющиеся глаза маленькой стройной девушки с короткими темными волосами. Должно быть, это меландеровское виски было виновато.

Впрочем, утром я встал с нормальной головой, и сразу после завтрака отправился на космодром, где и вкалывал всю первую половину дня, проверяя состояние корабля. Все было в порядке, но я довел работу до конца, и только после этого разрешил себе сделать перерыв и сел с сигареткой на погрузочный пандус меландеровской яхты. Однако спокойно покурить мне не дали.

Они были еще в дальнем конце космодрома, а я уже понял, что мне придется иметь дело с космической полицией. Впрочем, к встрече с ними я был готов во всех смыслах.

– Мистер Купер? – спросил один из них, буравя меня профессионально-подозрительным взглядом.

– Да. Чем могу быть полезен?

– У нас есть ордер на обыск вашего корабля, – сказал коп, протянув мне лист бумаги.

– Во-первых, этот корабль принадлежит не мне, а секретарю мистера Меландера Карлу Баннерману, а во-вторых, пожалуйста, обыскивайте, мне прятать нечего.

Я посторонился, давая дорогу, и пятеро копов дружно ломанулись внутрь корабля, в то время как тот, что разговаривал со мной, встал рядом с трапом, не спуская с меня глаз. Видимо, он не слишком доверял мне.

– Скажите, мистер Купер, каким ветром вас занесло сюда? – спросил он после пары минут молчания.

– Работа есть работа, – ответил я.

– Насколько я знаю, вашу пилотскую лицензию восстановили всего два дня назад при большом содействии мистера Меландера и мистера Баннермана. Мне кажется, что это неспроста. – Коп метнул в меня острый взгляд. – И я хочу знать, в чем дело.

– Мистеру Баннерману потребовался хороший пилот, и я подошел по всем статьям.

– Мошенник, лишенный лицензии за контрабанду и избиение офицера? – насмешливо спросил он. Я с трудом сдержался, чтобы не врезать ему по зубам. В конце концов, о контрабанде я не знал, и именно поэтому избил идиота, который подставил и меня, и всех остальных. Но подозреваемым не всегда верят на слово, даже если они говорят правду, и детектор лжи это подтверждает. А вот постоянные напоминания о той истории до сих пор задевают меня за живое.

– Это вам лучше узнать у самого мистера Баннермана, тем более что он у вас за спиной, – ответил я. Коп резво обернулся и узрел Карла, который как раз выходил из лимузина Меландера в кампании пожилого священника в черной сутане с окладистой бородой.

– Что здесь происходит, Купер? – резко спросил Карл, подойдя к нам.

– Мистер Баннерман, я хотел бы задать вам неск… – начал было коп, но Карл его тотчас оборвал.

– Покажите сначала ваши документы! – рявкнул он.

Коп живо вытащил ордер и свое удостоверение.

– И чему мы обязаны чести лицезреть вас? – спросил Карл, в лучшей своей манере глядя на копа сверху вниз. Служитель закона тоже был парень не низкий, но секретарь возвышался над ним как башня.

– К нам поступил сигнал, что вы собираетесь нарушить законы Земной Федерации и вывезти в космос человека, неспособного перенести перелет.

– Если вы потрудились прочитать документы, которые были вам предоставлены, то вы знаете, что мистер Меландер вчера ночью скончался, и мы, выполняя волю покойного, взлетаем, чтобы вывести в космос запечатанный контейнер с его телом. Еще вопросы есть?

Вопросы у копа явно были, но тут по пандусу загрохотали тяжелые шаги его коллег.

– Все чисто, шеф, – сказал один из них.

– А труп?

– Мы не вскрывали контейнер, потому что внучка усопшего не дала на это согласия, но мы просканировали его. Там мертвец, и ничего больше.

Я постарался изобразить на лице спокойствие. Как будто все так и должно быть. Однако мысли в голове помчались как ракетный корабль на орбите. Ведь согласно нашему плану Меландер должен был находиться в этом ящике. То ли он уже откинулся, то ли «окончательный план» резко изменился, а меня забыли проинформировать об этом.

– Что ж, – сказал коп. – Приношу вам свои извинения за причиненные беспокойства, мистер Баннерман.

– Не за что, – ответил Карл. – До свидания.

– До свидания.

Я проследил, как копы ушли с космодрома, а потом взял Карла за грудки, слегка встряхнул и спросил:

– Где Старик, черт тебя подери?

– Не надо так нервничать, мистер Купер, – раздался знакомый голос. Я обернулся, и увидел перед собой Меландера в черной сутане с накладной бородой в руках. – Как видите, я замечательно сыграл свою роль.

Я онемел от изумления.

– Отпустите Карла, мистер Купер, а то еще, чего доброго, задушите моего любимого секретаря, – сказал Меландер. – И пойдемте на корабль, нам через несколько минут взлетать.

Я послушно выполнил то, что он приказал, и только задраив люк, спросил:

– Что все это значит, черт возьми?!

– Я знал, что корабль обыщут, и предпринял меры безопасности, рассказав всем вам липу. На самом деле я никогда не собирался попадать на корабль в этом чертовом ящике.

– А священник? – тупо спросил я.

– Нехитрая, но действенная маскировка, благодаря которой я легко прошел через все местные кордоны. Можете поверить, мой грим делал мастер своего дела.

– Но как же обряд? – спросил я.

– Карл имеет степень магистра богословия, и вполне способен провести церемонию погребения. А теперь в путь, мистер Купер, довольно болтовни.

– А успокоительное? – спросил я, уже уходя.

– Моя внучка в свое время училась в медицинском колледже, и легко справится с такой простой задачей. Как видите, я все предусмотрел.

Я кивнул и отправился к пилотскому креслу. Я уже проделал все предстартовые процедуры, когда в рубку вошла Дора.

– Старик спит? – спросил я.

Она кивнула.

– Отлично, – сказал я, набирая стартовый код.

– Мы никуда не полетим, – сказала она.

– Что-что? – переспросил я.

– Мы никуда не полетим.

– То есть как это?

– Он под действием успокаивающего. Минут через пять я введу ему капельку галлюциногена, а потом мы разбудим его и покажем фильм о полете в космос, потом снова усыпим его, перевезем его обратно в дом, а там все расскажем.

– Вы что, с ума сошли? – спросил я ошалело.

– Это вы с ума сошли! – взорвалась она как три тонны ракетного топливо. – Полет убьет его!

– Но он хотел именно этого, – ответил я. – Разве нет?

– Вы что, не понимаете, что если он умрет, а он обязательно умрет, то мы все будем ответственны за его смерть!

– Вы когда-то были медсестрой? – спросил я.

– Да, – растерянно ответила она. – Откуда вы знаете?

– Неважно. Неужели вы не знаете, что существуют люди, которым ничем нельзя помочь, которые мучительно и медленно умирают, и никакая анестезия не может спасти их от боли. Как вы считаете, что гуманнее – дать этому несчастному умереть мучительной смертью, или ввести большую дозу морфия, чтобы раз и навсегда облегчить его страдания?

– Вы сумасшедший! А если ему станет лучше?

– А если вы точно знаете, что его шансы выздороветь – один на миллион?

– Нечего пудрить мне мозги. Мы все равно никуда не полетим, – твердо сказала она.

– Полетим, – не менее твердо сказал я, поворачиваясь к приборной панели, на которой уже давно горел зеленый огонек – разрешение на взлет.

– Нет, не полетим. Руки прочь от штурвала, иначе я вас пристрелю, – сказала она ледяным голосом. Я оглянулся и обнаружил, что смотрю в ствол крупнокалиберного бластера, который внучка Меландера весьма уверенно держала в своих руках. Видимо, помимо училища для медсестер девушка была еще и прилежным посетителем стрелковых курсов.

– Уберите это, – сказал я.

– Уберу, если вы не взлетите.

– Черта с два, – ответил я.

– Тогда я застрелю вас.

– И вас посадят на всю жизнь в тюрьму, – ответил я. – Ну, стреляйте! За свою мечту я тоже готов отдать жизнь, а вы наступили ей на горло! Стреляйте! Не тяните! Один выстрел, и все проблемы разом решатся. А потом можете сунуть ствол в рот и нажать на спуск, чтобы не позорить в суде славную фамилию. Ну, стреляйте! – Я отвернулся к приборам, продолжив подготовку к старту. Сзади раздался грохот – увесистый бластер упал на металлический пол, а мисс Меландер, зарыдав, привалилась к переборке. Я встал с кресла, подобрал бластер и сунул его к себе в карман, а потом наставительно сказал:

– Никогда не блефуйте по-крупному, когда у вас на руках такая плохая карта.

– Кретин! – выкрикнула она сквозь слезы. – Ведь я чуть не застрелила тебя! Скотина!

– Раз не застрелили, значит, не судьба. Так что нечего расстраиваться, – сказал я с усмешкой, поворачиваясь к панели управления. – Идите к Старику. Через 60 секунд старт.

Она ушла, а я, выждав 60 секунд, нажал кнопку пуска. И навалилась перегрузка. Я из кожи вон лез, чтобы она была как можно меньше, но тут от меня мало что зависело. Даже маневрирование с помощью дополнительных двигателей и взлет по синергетической траектории мало влияют, когда корабль борется с планетарной гравитацией. Как будто тебя всего накачали свинцом. Но, в конце концов, земное притяжение сдалось, и мы, пробив плотные слои атмосферы, вышли на орбиту. Я потряс головой, потому что перед глазами все время прыгали какие-то пятна, включил интерком и сказал:

– Мы на орбите. Пассажирам, не знакомым с невесомостью, не выходить из амортизационных кабин.

– Мы все с ней знакомы, – ответил Карл. – Кроме мистера Меландера.

– В таком случае готовьте пациента, – сказал я. – Запуск бокового вращения для создания искусственной гравитации через 60 секунд.

Я запустил бортовые двигатели, потом проверил контрольные системы, убедился, что все в порядке, и пошел в медотсек.

– Ну, как он? – спросил я.

– Приходит в себя, – ответила Дора, не оглядываясь. Я внимательно посмотрел на нее. От недавней истерики не осталось и следа, она была спокойна и сосредоточена. Рядом с ней стоял Карл, рука которого при моем появлении торопливо соскользнула с ее плеча.

– Это хорошо, – сказал я.

– Да, конечно, – ответила она, и бросила на меня полный злобы взгляд.

– Кстати, это вы вызвали полицию? – спросил я, убедившись, что Старик еще несколько минут будет без сознания и нашу беседу не услышит.

– Нет, не она, – сказал Карл. – Полицию вызвал я.

– Вы? – удивился я.

– Я, – спокойно ответил он.

– Но ведь вы же говорили…

– Говорил. Но, подумав, я решил, что правильнее будет сделать так, как я сделал.

– А я вас всех перехитрил, – раздался голос из саркофага, в котором лежал Меландер. – Я знал, Карл, что вы, как и Дора, постараетесь мне помешать, и принял меры.

Меландер сел в своем ящике и негромко захихикал. Теперь у Доры и Карла лица были такие же ошарашенные, как и у меня, но меня это не порадовало.

– Покажите мне Землю, – потребовал Меландер. Он тяжело дышал, и я сразу сообразил, что его сердце хотя и выдержало перегрузку, но уже начинает сдавать.

– Конечно, мистер Меландер, – сказал я, взялся за ручки ящика и подтянул его к иллюминатору.

– Вот она какая, – пробормотал старик, гладя на зелено-голубой шар в иллюминаторе. – Какая красота. Ради того, чтобы увидеть ее, стоит умереть.

Он опустился на подушки и едва слышно прошептал:

– Кажется, все. Останавливается мой моторчик.

Дора бросилась к нему, но опоздала. Раздался пронзительный писк, и на экране в торце ящика появилась прямая линия. Сердце старика остановилось. Тело в ящике чуть дрогнуло и замерло. Но на лице умершего осталась блаженная улыбка.

– Боже мой, – прошептала Дора и зарыдала. Карл, бросившийся к ящику вместе с ней, обнял ее за плечи и начал что-то шептать, должно быть, пытался успокоить ее. По-моему, успокаивать ее было бесполезно. И точно. Она сбросила его руки и крикнула, гладя на меня с ненавистью:

– Это вы его убили! Вы!

– Он сам этого хотел, – угрюмо ответил я.

– Убийца!

– Успокойся, дорогая, – сказал Карл, и я совершенно обалдело уставился на него, мгновенно позабыв о своих собственных моральных дилеммах. Дорогая?! Может, я ослышался?

– Убийца! – снова выкрикнула Дора. – Подлец!

– Успокойся, любимая.

– Любимая?! – выразил я свое удивление вслух.

– Да, любимая, – ответил Карл, бросив на меня испепеляющий взгляд. – Мы с Дорой давно хотели пожениться, но мистер Меландер не давал своего согласия.

– Ну, естественно, – не выдержав, ядовито сказал я. – Его внучка и его секретарь. Классная пара.

– Заткнись, подонок! – крикнула Дора.

– Что, чувство вины замучило? – усмехнулся я. Все это меня уже начало просто забавлять. Однако чувствовал я себя все равно мерзко.

Она кинула в меня чем-то, но я успел увернуться.

– Мистер Баннерман, уведите мисс Меландер в каюту и заприте там, а после приступайте к погребальной церемонии.

Карл кивнул головой, и тут раздался хорошо знакомый голос:

– А вы уверены, что в этом есть необходимость?

Признаюсь честно, меня просто мороз по коже продрал, когда я услышал голос Меландера. Оглянувшись, я увидел, что он, как ни в чем не бывало, сидит в своем ящике, насмешливо глядя на нас.

Дора тихонько вскрикнула и упала в обморок. Карл оказался покрепче, однако было видно, что и он не против последовать за ней, когда Меландер встал и вылез из своего гроба.

– Что все это значит? – спросил, наконец, я, и голос мой прозвучал как карканье простуженной вороны.

– Все очень просто, мистер Купер, – засмеялся Меландер. – Пару месяцев назад, когда мой лечащий врач сказал, что мне осталось жить всего ничего, я решил по-настоящему нарушить закон и организовал пересадку сердца. Так что в груди у меня сейчас бьется выращенное в пробирке, запрещенное законом, но совершенно здоровое сердце, которое, разумеется, с легкостью выдержало перегрузки при взлете.

– Тогда к чему эта комедия? – спросил я.

– Мне хотелось проверить мое сердце, а заодно и этих молодых людей, – Меландер кивнул на Карла, замершего в столбняке и лежащую в обмороке Дору, – на гнилость. Если бы они согласились на мой полет, зная, что он меня убьет, я бы поговорил с ними по-другому. Я ведь в свое время сказал, что они поженятся только через мой труп. Но они с честью прошли через это испытание, и я рад сказать вам, Карл, что ваша мечта сегодня сбылась. Я даю согласие на ваш брак. Как только Дора очнется, сообщите ей об этом.

– А как же похороны? – тупо спросил я. – И я… Зачем вам нужен был я, если у вас нормальное сердце?

– Мистер Купер, – Меландер улыбнулся, – все мои друзья и партнеры знают меня как большого любителя всевозможных розыгрышей, так что объяснить им, каким образом я умер и воскрес, будет несложно. А что касается вас, то не забывайте, мистер Купер, официально у меня оставалось старое сердце, которое убило бы меня при взлете. Я не мог на законных основаниях слетать в космос, так как в противном случае полиция могла бы заинтересоваться, каким образом я внезапно избавился от врожденного недуга, с которым прожил более 70 лет. И хотя я не причинил никому ни малейшего вреда, обзаведясь новым сердцем, закон есть закон. Так что вас я не обманывал. По крайней мере, в том, что касается самых важных деталей нашей с вами сделки. И ваш чек лежит в кармане Карла. – Меландер повернулся к секретарю. – Карл, отдайте чек мистеру Куперу.

Карл повиновался, двигаясь как зомби. Видимо, он еще не пришел в себя от радости.

Я взял чек и внимательно осмотрел его. Действительно, все без обмана. Чек на предъявителя на один миллион килов.

– Вы теперь богатый человек, мистер Купер, – сказал Старик, откровенно посмеиваясь над всем происходящим.

– И что? – спросил я, с трудом возвращаясь к действительности.

– С таким капиталом и вашим опытом вы были бы идеальным вице-президентом и совладельцем моей компании «Интерстар лайнз». Я уверен, что вы справитесь с этой работой наилучшим образом. Тем более, что я знаю все подробности вашего старого дела, включая то, что вас банально подставили, а сейчас вдвойне уверен, что я могу на вас положиться.

Я посмотрел на чек, аккуратно сложил его и спрятал в карман. За словами Меландера мне привиделись воздушные замки, о которых я мечтал всю жизнь. Стать вице-президентом и совладельцем огромной компании означало пробиться на самую вершину, получить доступ в предельно узкий круг космических богачей, таких, как Меландер, причем не просто доступ, а общаться с ними практически на равных, а не подносить графины с виски, как Карл. Но сейчас я отчетливо понимал, что это было не мечтой. Это было просто одно из желаний. Даже не желание, а желаньице. Перед моими глазами вместо нарисованных Меландером золотых гор стояли ранчо в Техасе и стройная темноволосая девушка, которой я, уходя пилотом в свой первый рейс, пообещал вернуться, после того как разбогатею среди звезд.

– Большое спасибо за ваше щедрое предложение, мистер Меландер, но боюсь, я буду вынужден отказаться, – твердо сказал я.

На лице Меландера после моих слов появилось такое же ошалелое выражение, как у Карла, когда Старик восстал из гроба.

– Дальше нам, к сожалению, не по пути, мистер Меландер.

– Вот как, – сказал он медленно. – Мне очень жаль слышать это от вас, поскольку вы действительно очень подходите мне. В том числе и потому, что вы очень преданный человек. Может быть, мне удвоить сумму?

– Даже не пытайтесь уговорить меня, – ответил я. – Я все равно не соглашусь, что бы вы мне не предлагали.

– Вы уверены в своем решении? – спросил он после небольшого раздумья.

– Абсолютно.

– Очень жаль.

– Может быть, – ответил я.

– Что ж, как скажете. – Меландер секунду помолчал, а потом, слегка улыбнувшись, добавил: – Но если передумаете, предложение остается в силе ровно настолько, сколько вам потребуется, чтобы передумать.

– Буду иметь в виду, – улыбнувшись в ответ, сказал я. – Если я вам больше не нужен, я пойду в рубку и займусь подготовкой к посадке.

– Так скоро? – удивился он. – Мы ведь совсем недавно взлетели.

– Вы уже исполнили свою мечту, мистер Меландер, а моя мечта еще ждет меня, – ответил я.

Он бросил на меня испытующий взгляд, потом широко улыбнулся и, лукаво подмигнув мне, сказал:

– Что ж, идите.

И я пошел. Быстро пошел. Очень быстро пошел, прилагая при этом всю силу воли, чтобы не побежать, потому что, в отличие от мечты Меландера, моя мечта не могла так долго ждать.

Должок

Вывалившись из люка кислородного шлюза, я уронил на пол пластиковый контейнер с пищевыми концентратами и посмотрел вглубь центрального помещения станции, которое в течение уже нескольких лет было мне и спальней, и столовой, и рабочим местом. Оббежав не задвинутую в стену раскладную кровать с синтепоновым спальным мешком, выдвижной стол с парой грязных пластмассовых тарелок, заваленный пустыми пластиковыми стаканчиками из-под кофе пол, мой взгляд уперся в рабочий стол. В отличие от всей остальной комнаты он был чисто убран. Клавиатура матово поблескивала белыми кнопками, загадочно темнел в режиме ожидания монитор, время от времени вспыхивали огоньки на приборной панели, и в такт им разгорался красный глазок системного блока.

Я с трудом удержался от желания сразу же, не снимая скафандра, пройти внутрь, сесть за компьютер, набрать код и войти в систему. Отведя глаза, я начал расстегивать неподатливые магнитные застежки своего рабочего костюма. Но глаза упорно стремились к матово блестящей машине, и я, чтобы отвлечься, посмотрел в маленький круглый иллюминатор рядом со входным люком, однако зрелище раскинувшейся там красновато-желтой пустыни под желтовато-бесцветным небом нагнало на меня такую тоску, что я предпочел смотреть на стену. Лучше уж ядовито-зеленый пластик обивки, чем пустота за толстенным бронебойным стеклом.

Расправившись наконец с застежками, я бросил, точнее, толкнул тяжелый и почти негнущийся освинцованный рабочий скафандр в сторону люка. Посмотрев еще раз внутрь комнаты, я улыбнулся, представив, как включу компьютер и войду в сеть. Однако сначала надо доделать дела. Я подобрал ящик с концентратами с пола и зашел в крошечную, больше похожую размерами на холодильник комнатенку, которая служила мне кухней. Собственно говоря, ее даже и комнатенкой-то назвать было нельзя, так как даже я, человек отнюдь не крупных размеров, с трудом находил себе место между ультразвуковой плитой и шкафчиком для продовольствия. Обычная станция Внеземелья. Минимум удобств, а заодно тоска, одиночество и беспросветность.

Я покрутил головой. Готовя себе обед, я снова посмотрел на компьютер и подумал, что можно было бы оставить приготовление ужина на совесть электронных мозгов плиты, а самому пойти и сесть в глубокое удобное кресло оператора и…

Впрочем, я тут же одернул себя. Сейчас в компьютерной сети, связывавшей в единое целое сотни подобных станций, усеявших в последнее время весь Марс, точнее, в том разделе, где меня все хорошо знали, никого нет, кроме разве что нескольких новичков или совсем уж нетерпеливых, которые настолько горят желанием поиграть, что не могут дождаться темноты. Я несколько раз имел дело с людьми как первого, так и второго сорта, и пришел к выводу, что играть лучше всего с серьезными людьми. А такие игроки приходят в сеть только с наступлением «ночи» – не марсианской, которая здесь длится больше земной недели, а условной, отводимой земному персоналу для отдыха. Вот тогда-то и начинаются настоящие сражения. Впрочем, самые суровые бои начинаются именно марсианской ночью. В это время передвижение на поверхности Марса резко снижается, и я превращаюсь в никому не нужного бездельника. Как, впрочем, и сотни подобных мне людей. И это состояние длится целую земную неделю.

Вынув из горла плиты очередную пластиковую тарелку с разогретой хлорелловой размазней и поставив разогреваться целую упаковку стаканчиков с кофе, я все-таки подошел к компьютеру и включил его. Как я и думал, в сети оказалось всего трое игроков.