Читать книгу Даниэль бен Ашер. Последняя надежда. Том 2 - Александр Андреевич Шен - Страница 1

Может кто-то, я не знаю

Смысл иной во всем постиг.

Может истина иная

Всех помирит и простит.

Пусть терпение продлится

До скончания веков.

Пусть запомнят наши лица

У последних берегов.

Константин Никольский

Глава 1. Тревожный шум белой звезды.

Отбив прощальную телеграмму королю Лоэгайре третьему, Дани повёл свой корабль по окружности, соответствующей радиус-вектору Грайннэ относительно центра галактики. Время летело вахта за вахтой, прошло уже две недели, а подходящих звёзд обнаружено не было. На пути «Искателя» лежал один из спиральных рукавов галактики с повышенной плотностью звёзд и газа. «Здесь вряд ли найдутся старые жёлтые звёзды, зато полно молодых – белых и голубых массивных звёзд. Живут они недолго, в таких системах даже планеты сформироваться не успевают, поэтому данный тип звёздного населения нас мало интересует» – так рассуждал капитан, отдавая приказ пересечь рукав галактики не по намеченной окружности, а перпендикулярно, уводя, таким образом, свой корабль дальше в сторону периферии галактики. Пройдя рукав, Дани с разочарованием обнаружил, что старые звёзды этой области в основном мелкие, а те, что покрупнее, не обладают высокой металличностью, и, следовательно, вряд ли удастся около них обнаружить планеты, подобные Бирке. Двойных звёзд здесь было много больше, чем одиночных, среди них встречались и звёзды нужного спектрального класса, но в двойных системах представить себе стабильную орбиту планеты на срок более пятисот миллионов лет было невозможно. Сменные астрофизики неизменно докладывали, что подходящих звёзд не обнаружено. Дани уже начал отчаиваться и думать, что обнаружение Грайннэ было фантастическим везением.

Однажды, уже приготовившись ко сну, Дани подумал о сестрёнке: «Что-то давно она не заходила пообниматься на ночь. Как вышла замуж, забыла совсем, теперь с Алоном обнимается, впрочем, наверное, это правильно, так и должно быть». Вдруг Дани почувствовал нахлынувший волной шум ментоса, как будто он был не в космосе, а на большом стадионе. Шум продолжался минуты две, а потом так же внезапно стих. Промелькнула мысль: «А вдруг это реальная живая планета?» Дани вскочил с дивана, бросился к резервному пульту и нажал красную кнопку принятия решения. Перехватив у вахты управление кораблём, он вывел скважность и тягу на ноль, потом вывел ЭТАКи большой мощности. На вахте была вторая смена.

– Это Натаниэль, что случилось, капитан? Почему мы легли в дрейф?

Дани включил общую связь, чтобы все его слышали.

– Мне показалось, что мы пролетели планету, населённую жизнью. Я почувствовал необычный шум ментоса, очень мощный, даже сурдокамера не понадобилась. Что скажет астрофизик? Сара, что там у тебя, что за звёзды мы проследовали?

– Ты знаешь, Даниэль, ничего особенного, ничего подходящего. Я сейчас пересмотрю все записи, программа могла, конечно, и пропустить что-то стоящее.

– Дани, это я! – зазвучал в динамиках голос Эстер. – Ты прав, мы с Алоном не спали, и я тоже это почувствовала, меня аж передёрнуло, мурашки пробежали.

– Вот, значит, как! Натаниэль, Хизкияху, слушайте мою команду. Я отдал управление на главный пульт. Вводите скважность и тягу, и закладывайте вираж на сто восемьдесят градусов – ложимся на обратный курс. Эффективная скорость – десять тысяч световых, то есть, один процент нашей обычной крейсерской. Будем искать таинственный источник шума. Эсти, мы с тобой идём…

– В сурдокамеру, я поняла, сейчас приду, оденусь только.

– Сара, пожалуйста, привлеки своих коллег, позови Лиору и разбуди Идит. Наблюдайте в шесть глаз! И вообще, всех, кто не на вахте, прошу принять участие. Напоминаю, ищем жёлтую звезду спектрального класса от гимел один до гимел три, непременно с высокой металличностью.

– Принято, капитан, – ответила Сара.

Через десять минут Дани и Эстер сидели в своих ложементах в сурдокамере и ждали. Корабль следовал обратным курсом. И вот, через час и двадцать минут, необычный шум появился снова.

– Говорит капитан, Натаниэль, ложимся в дрейф.

– Принято!

– Как тебе это, Эсти?

– Такой мощный сигнал! И какой-то тревожный, просто мороз по коже.

– Ты очень точно сказала, а сможем ли мы определить направление на источник?

– Давай я попробую…

Эстер положила руки на опору и стала поворачивать камеру мысленными приказами. Проверив три направления, она сказала:

– Ничего не получается, шум слишком сильный, я не чувствую разницы.

– Я тоже не чувствую, как будто мы на поверхности планеты, где живёт миллиард людей. Попробуем ослабить сигнал с помощью корабельного экрана.

Дани ввёл десять процентов мощности, потом добавил до двадцати.

– Так хорошо, Дани, давай я снова поищу.

Эстер стала вертеть сурдокамеру, обходя круг за кругом всю сферу, Дани сосредоточился на своих ощущениях.

– Нашла! Есть направление.

– Да, мне кажется, ты определила вектор правильно, давай посмотрим теперь в телескоп на то, что мы нашли.

Дани включил экран, на него выводилось изображение с телескопа, точно следовавшего за направлением главной оси сурдокамеры.

– Что это, Эсти, посмотри?! На взгляд эта звезда совсем не жёлтая, скорее белая.

– Согласна, даже, вроде, в голубизну отдаёт, запусти программу анализа спектра.

– Лучше пусть учёные посмотрят. Сара, это капитан, проанализируй звездочку, на которую смотрит наш телескоп, по шуму ментоса мы с Эсти определили именно это направление, что скажешь?

– Сейчас… посмотрим… это белая звезда спектрального класса алеф один, можно сказать, почти голубая. [Сириус А] Визуально звезда одиночная, но по смещению линий на краях диска можно сказать, что вращается она необычно медленно. Спрашивается, куда же делся момент вращения? Возможно, эта система содержит довольно массивный невидимый компонент. [Сириус Б] Возможно, звезда двойная, и вторая часть системы уже проэволюционировала и превратилась в белого карлика или нейтронную звезду. Во всяком случае, это система не тесная, и второй компонент мы сможем увидеть или почувствовать гравиметром, если подойдём поближе. Расстояние до звезды от нас шестнадцать световых лет. Возраст звезды примерно равен двумстам тридцати миллионам лет. Звезда просуществует на главной последовательности ещё около шестисот пятидесяти миллионов лет, после чего, пройдя через стадию красного гиганта, сбросит оболочку и станет белым карликом. Металличность звезды очень высока, содержание железа в три раза выше, чем у Шемеша. Это подтверждает гипотезу о проэволюционировавшем втором компоненте системы, который, сбрасывая оболочку, обогатил металлами своего меньшего собрата. Избыток инфракрасного излучения от системы говорит о наличии в ней большого количества пыли. Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что сейчас каменных планет в системе нет, возможно, они образуются в дальнейшем, лет, эдак, через миллиард, но это будут холодные миры, освещаемые остывающим белым карликом. Так что существование жизни в этой системе, увы, исключено.

– Это-то я понимаю, – ответил Дани. – Но откуда же тогда этот шум? Как думаешь, Эсти?

– Надо подойти поближе к звезде, может что-нибудь прояснится. Ведь для космолёта класса гиперлинтер каких-то шестнадцать световых лет – это не крюк!

– Так и сделаем! Натаниэль, курс на белую звезду на оси нашего телескопа. Входим в систему и ложимся в дрейф, будьте осторожны, там есть белый карлик или даже нейтронная звезда.

– Принято капитан, через восемь с половиной минут будем на месте.

При подходе к системе белой звезды выяснилось, что там действительно присутствует белый карлик с массой порядка Шемеша, что оказалось больше, чем обычно бывает у таких звёзд, и что расстояние между звездами равно 2.67 световых часа.

– Натаниэль, поднимайтесь над плоскостью орбиты на двадцать световых часов и ложитесь в дрейф, – надо осмотреться.

– Выполнено, капитан.

– Сара, прокомментируй, пожалуйста, что мы видим.

– Вижу, что на одной линии с белой звездой, к которой мы подошли, была ещё одна и это одиночная гимел два. Это она, Даниэль! Это точно она. [Солнце]

– А металличность?

– Практически – равна Шемешу.

– А вот чуть в стороне, вроде бы тоже гимел два?

– Эта звезда тройная. Спектральные классы компонентов: гимел два, ты угадал, каф один и мем пять с половиной. [Альфа Центавра]

– Да, эта не подходит на роль светила жизни. А вот та, справа внизу и подальше? [Дельта Павлина]

– Одиночка, спектральный класс гимел семь, она бы годилась, но она уже сошла с главной последовательности и повысила свою светимость на шестьдесят процентов. Если там и была живая планета, то к настоящему моменту вряд ли она таковой осталась. Правда, если говорить о железо-каменных планетах вообще, то там они быть могут; её металличность очень велика – двести сорок процентов от Шемеша.

– А вот эта, [Эта Кассиопеи] чуть правее соседней белой звезды, той, что слева от нас [Процион]?

– Эта тоже не подходит, во-первых, она двойная, правда один из компонентов имеет спектральный класс гимел ноль, зато второй – всего лишь каф семь; во-вторых – металличность низкая.

– Понятно! Ну, тогда, Натаниэль, отправляемся в систему жёлтой звезды, о которой Сара говорила: «Это она!»

– Как мы её назовём, капитан?

– Хотел сказать «Хайим-бет», но поскольку там есть жизнь, я думаю, надо спросить у аборигенов, как она называется, чтобы не получилось как с Грайннэ.

– Ладно, название дадим позже. Я ввожу обычный крейсерский режим – миллион световых, через пять минут будем там.

– Говорит капитан: Аарон, Рут, Тамар и Алон будьте готовы к анализу планет. Сара, Лиора и Идит, как только ляжем в дрейф, приступайте к поиску планет. Натаниэль, подходим к жёлтой звезде на один световой час и ложимся в дрейф. Дальнейшими манёврами руководит Сара.

Весь экипаж «Искателя» прильнул к экранам, пропустить начало исследования обитаемой звёздной системы было невозможно. Через десять минут Сара взяла слово:

– Вижу две крупные планеты – это газовые гиганты, и они расположены вне зоны обитания. По ним построена плоскость эклиптики. «Искатель» близко расположен к этой плоскости, поэтому, Натаниэль, поднимись над плоскостью на один световой час, тогда мы увидим все планеты.

– Выполняю… готово!

Сара продолжила:

– Программа поиска планет отработала и выдала результат: в системе восемь планет, с пятой по восьмую – газовые гиганты, самая крупная – пятая планета, за орбитой восьмой планеты имеются небольшие тела, очевидно захваченные системой, так как они не лежат в плоскости эклиптики. Теперь о планетах железо-каменных, их четыре, первая мала для нормальной гравитации и не имеет атмосферы, расположена слишком близко к звезде. Вторая имеет плотную атмосферу, кислород не определяется, пока о ней ничего больше сказать нельзя. Третья – голубая, в атмосфере присутствует кислород, и она расположена посередине зоны обитания. Если в этой звёздной системе есть жизнь, то она, вероятнее всего, именно на третьей планете. И, наконец, четвёртая – имеет сильно разреженную атмосферу, и она по размеру меньше третьей. Кислорода нет. Все планеты, кроме первой и второй, имеют спутники, спутник третьей необычно велик, но всё же не настолько, чтобы иметь атмосферу и быть обитаемым.

– Отлично, Сара! Итак, пилоты, идём к третьей планете. Прятаться пока не будем. Выходим на полярную круговую орбиту радиусом шестьдесят тысяч километров и приступаем к изучению. Аарон пытается обнаружить искусственные гравитационные волны аборигенов, Лугайд, пожалуйста, помогите ему в этом. Рут запускает скоростные зонды. Тамар и Алон исследуют околопланетное пространство на электромагнитных волнах с целью обнаружить искусственные спутники и проверить возможность радиоперехвата. Астрофизики: Сара, Лиора и Идит с помощью гимел-телескопов пытаются определить возможные источники радиации на планете. Для всех остаюсь на связи – капитан.

Работа закипела, весь экипаж заворожённо смотрел на планету, кое-где подёрнутую облачностью и напоминающую голубой мрамор, совсем как родной Эрец. Через полчаса начались доклады исследователей. Первой слово взяла Рут:

– Капитан, мои зонды спустились до высоты четыреста километров над поверхностью и собрали множество данных. Самое удивительное то, что спутников вокруг планеты крутится великое множество, но об этом, я думаю, Алон лучше расскажет. Теперь по планетологии: расстояние до звезды в настоящий момент равно 8.172 световой минуты. Предварительное вычисленное значение эксцентриситета орбиты – 0.017. Полярное сжатие планеты – 0,0034. Полярный радиус – 6357 километров, средний радиус – 6371 километр. Ускорение свободного падения на экваторе – 0.983 грава. Период вращения, пока приблизительно, – 23 часа 40 минут. Средняя плотность – 5.52 килограмма на литр. Наклон оси относительно эклиптики – 23.44 градуса, – сезоны года выражены сильно. Усреднённая температура по всей поверхности – 16 градусов, на два градуса больше, чем на Эреце. Усреднённое альбедо – 0.367. Похоже, имеет место тепловой дисбаланс. При наблюдаемой светимости звезды, на этом расстоянии и при таком альбедо, температура должна быть 13.5 градусов, то есть, возможно, цивилизация использует неразрешённые у нас источники энергии. К слову сказать, на ночной стороне наблюдается электрическая иллюминация, – электроэнергию не экономят! Идём дальше, состав атмосферы: кислород – 19.938 процента, азот – 78.08 процента, углекислота – 0.05 процента, водяной пар – около одного процента, аргон – 0.93 процента, остальное – другие благородные газы.

– Воздух пригоден для дыхания, это приятно, продолжай, пожалуйста.

– Суша составляет 29.2 процента поверхности планеты, или 148.94 миллионов квадратных километров. Следовательно, оптимальная численность населения должна составлять 148 миллионов человек, но, похоже, людей здесь много больше. Искусственное освещение на ночной стороне говорит об этом, – множество городов и все они залиты электрическим светом. Правда, распределены крупные города крайне неравномерно. Насчитала шесть континентов и один очень крупный остров в полярной области, для определённости будем считать этот остров северным, частично он покрыт ледником, и размером он напоминает Падан-Арам. Один из континентов занимает южную полярную область и, большей частью, тоже находится подо льдом. Два континента вытянулись с севера на юг, они соединены узкой перемычкой в районе северного тропика. Крупный континент расположен в экваториальной зоне, большая его часть находится в северном полушарии, и представляет собой великую пустыню. В южной части этот континент сужается. С севера и с северо-востока к центральному континенту примыкает огромный, самый большой континент, назовём его северо-восточным. Он занимает большую часть поверхности северного полушария и отделён от центрального континента небольшими морями. В южном полушарии имеется небольшой континент с островами около него, и между этим южным континентом и северо-восточным имеются многочисленные крупные острова в экваториальной зоне.

– А горы есть?

– О, да! Гор много, по краю двух западных континентов тянется огромная горная страна вдоль всего океана, от самого севера до самого юга. Южная часть центрального континента значительно приподнята, на его востоке высокие горы. Но самая большая и высокая горная страна находится на северо-восточном континенте. Горные пики здесь достигают высоты восьми километров над уровнем океана.

– А вулканы есть?

– Есть и их очень много, не так много, как на Бирке, но всё же.

– Каков, примерно, возраст звезды? – спросил Дани.

– Это – Лиора, по моим прикидкам, звезде четыре с половиной миллиарда лет, на главной последовательности ей жить ещё, по крайней мере, четыре миллиарда лет, а потом она начнёт разогреваться.

– Тогда, если система так стара, прочему столько вулканов?

– Это Рут, ты забыл про огромный спутник, капитан! Приливное взаимодействие – вот что не даёт недрам успокоиться.

– Ах, да – спутник, конечно! Ладно, планета действительно уникальная. Теперь хотелось бы понять, что за существа на ней живут? Кто создал цивилизацию, вырабатывающую огромное количество электроэнергии? Аарон, тебе слово.

– Мы с Лугайдом, как ни старались, гравитационных передатчиков не обнаружили. Похоже, этой цивилизации тахионный генератор неизвестен.

– Что ж, так даже лучше, это говорит о том, что хара здесь не присутствуют.

– Говорит Идит, хара здесь не выживут, капитан, на планете полно радиоактивных объектов. Гимел-спектры свидетельствуют о наличие стронция-90 и цезия-137. Это урановый цикл, Даниэль. Скорее всего, они используют энергию распада урана-235, и не обошлось без утечек осколочных элементов.

– Вот это прискорбно! Неужели цивилизация и здесь пошла по стопам наших романцев и эллинов? Если эту планету придётся спасать, то, скорее, не от хара, а от самих же жителей! Какой ужас! Как же они могли, какие же они глупые! Ладно, надо продолжать исследования, выводы делать явно рано! А что у нас на электромагнитных волнах? Алон, тебе слово.

– Пусть сначала Тамар выскажется, а я потом добавлю очень интересное наблюдение.

– Давай, Тамар, что удалось выяснить?

– Во-первых, скажу, что спутников вокруг планеты вьётся очень много, но все они мелкие. Их орбиты расположены на самых разных высотах – от 290 до 35 786 километров. Последняя цифра – это высота экваториальной стационарной орбиты над уровнем океана. Есть ещё, правда, спутники с сильно вытянутыми орбитами, их назначение пока не ясно, можно предположить их роль в качестве средства наблюдения за пространством. Теперь о стационарных спутниках – их много, около четырех сотен, и все они используются для ретрансляции. В основном, перехватывается цифровой поток, его пока раскрыть не удалось, но есть и девяносто пять аналоговых каналов. Алгоритм построения картинки этих вещательных каналов мне удалось расшифровать. Я получила изображение, пока только чёрно-белое, но главное – звук. После переноса полезного сигнала с частоты 10-13 гигаос на более низкие частоты, простым частотным демодулятором из перехваченного удалось извлечь человеческую речь.

– Очень интересно! И что по этому поводу скажет наш лингвист? Наами, тебе слово.

– Я уже прослушала несколько записей, и могу сказать, что все они на разных языках, пока мне удалось выделить двенадцать. На самом деле их может быть больше. К сожалению, все языки незнакомые, а я так надеялась услышать хотя бы кельтский.

– Алон, ты что-то хотел добавить?

– Да, капитан, мною перехвачен радарный луч, нас засекли, но вот что странно, засекли – и никаких действий со стороны аборигенов. Ни какого-либо корабля, ни снарядов, ни попыток установить контакт. Как будто к ним из космоса каждый день кто-нибудь прилетает. Подумаешь – чужой корабль, одним больше – одним меньше, какая разница!

– Да, уж, действительно непонятно. Но без знания языка, хотя бы одного из тех, на которых они говорят, нам контакта не установить. Особенно при таком безразличном отношении… А может быть они действительно привыкли к визитам? Ведут торговлю…

– Тогда бы нас, наверное, встретили, ну, хотя бы радиосигналом, мол: «Привет, купцы, заходите на посадку!»

– Да, что непонятно – то непонятно. А кто-нибудь видел что-нибудь похожее на космопорт?

– Это Рут, капитан, нет, космопортов не видно, правда, я сначала приняла за таковые некие комплексы, но при более внимательном рассмотрении оказалось, что предназначены они для кораблей воздушных, с крыльями, коих можно в изобилии наблюдать, как на земле в этих комплексах, так и в воздухе. Высота полёта небольшая – около десяти километров. Романцы и эллины использовали похожие аппараты и называли их аэропланами. Топливом им служили нефтяные фракции средней молекулярной массы. Похоже, здесь картина точно такая же, – инфракрасный телескоп показал тепловые реактивные двигатели.

– Как же они назапускали столько спутников?

– Я думаю, с помощью того же реактивного принципа, то есть, – с помощью ракет.

– Так примитивно?!

– Мне удалось разглядеть несколько стартовых столов, и на одном из них даже была ракета.

– Сколько же нефти они сжигают?! Похоже, на этой планете её тьма-тьмущая. Как думаешь, Рут, что нам следует предпринять в первую очередь?

– Я думаю, прежде всего, нам нужен язык, без этого мы не сможем понять, что на этой планете происходит, и чем мы смогли бы помочь.

– Согласен с тобой, Рут. Наами, насколько я понимаю, в качестве опорных языков, для изучения местных, нам можно использовать только четыре: романский, эллинский, кельтский и арамейский, – язык хара нам не пригодится.

– Да, капитан, но есть ещё пятый язык, который я знаю – древнеарамейский.

– Неужели ты считаешь, что кто-то говорит ещё на этом языке, ведь ему больше трёх тысяч лет, ведь так считает профессор Арье?

– Чудеса иногда случаются, вот мне один раз известный тебе инженер подарил волшебный шекель, и моя жизнь круто изменилась…

– Да, бывает… ладно. Тамар, тебе поручаю составить вместе с Рут подробный программный глобус планеты. Бахуры, пилоты «стрижей» с первого по тридцатый, вам такая задача: войти в атмосферу и обследовать всю поверхность с малых высот, один – два километра, больше обращайте внимание на города. Необходимо записать, хотя бы по пять минут, сигналы местных аналоговых радиостанций, если, конечно, таковые найдутся, и нанести на глобус их координаты. Наами, ты прослушиваешь записи и, если язык узнаёшь, сообщаешь сразу по общей связи. Тогда будем действовать в той местности, где язык будет найден. Если не повезёт, и знакомых языков обнаружить не удастся, придётся захватить трёх – четырёх пленников и тогда, в течение года, выяснять у них значения слов. А ты сможешь отличать незнакомые языки друг от друга?

– Смогу, я уже насчитала двенадцать. Я полагаю, ты хочешь, Дани, определить территорию распространения для каждого?

– Совершенно верно! Территориальная распространенность языков выявит их значимость и позволит определить точки захвата пленников. Итак, бахуры, два часа на подготовку и в добрый путь. Напоминаю, прежде чем стартовать, каждая из вас должна получить прогноз у Эстер. На поверхность не высаживаться, огнём на огонь не отвечать. Защиту от столкновения установите в режим без компенсации смещения. То есть, если в вашу скафу попали, то для противника она просто исчезает. Всем всё понятно?

– Понятно и принято, капитан, – ответила за всех Аува.

– Это Авиталь, а линтеры, Даниэль, мы тоже хотим поучаствовать.

– Не в этот раз. Линтеры мне нужны для защиты корабля, на случай агрессивных действий в направлении «Искателя» со стороны планеты.

– Принято, капитан.

«Стрижи» отправлялись на планету по мере того, как Эстер их провожала своим положительным прогнозом. Через два с половиной часа по быстрой связи начали поступать первые записи. Наами подключила к прослушиванию пять вычислителей вооружённых программой АССА 1.2, позволяющей выявить в потоке незнакомых слов похожие слова из известных опорных языков. Сама она тоже сидела в наушниках и прослушивала запись за записью, не полагаясь целиком на программы. Поразительным оказалось то, что наибольшее число совпадений дал романский язык, на втором месте оказался эллинский. «Наверное, на этой планете тоже были эти народы и тоже не выжили», – думала Наами. – «Так же, как и в современном арамейском, полно научных терминов из этих мёртвых языков. Мёртвых, потому что ни одна из ста пятидесяти прослушанных записей не соответствует полностью этим языкам».

Повезло Наами после шести часов изнурительной работы. Язык на очередной записи оказался знакомым. «Вот оно – чудо!» – подумала она. «Это же древнеарамейский, потрясающе! Кто сделал запись и где?» На шестом вычислителе вертелся программный глобус. По номеру записи девушка быстро нашла на глобусе точку и номер «стрижа». «Номер пятнадцать – Гавриэла. По её маршруту были записи… так, к сожалению, до и после этой точки язык идёт один и тот же, но другой. Значит, только здесь. Крошечная территория, и на ней живут арамейцы и говорят на древнем языке».

– Алон! Это Наами, срочно нужна связь со скафой пятнадцать.

– С Гавриэлой? А что там?

– Ты не поверишь! Там древнеарамейский!

– Быть не может, сейчас я вас соединю. Даниэль, ты слышал?

– Наами, это капитан, ты прямо, как в воду глядела, и у тебя интуиция прорезалась?!

– «Стриж» пятнадцать, Гавриэла на связи.

– Это Наами, ты записала древнеарамейский, это было в квадрате каф 310.

– Гавриэла, это капитан. Возвращайся в этот квадрат и запиши всё, что там есть в эфире. Все радиостанции, на всех частотах. Анализатор электромагнитного спектра у тебя в порядке?

– Да капитан, задание принято, аппаратура в порядке. Приступаю к выполнению.

– Это капитан, внимание всем скафам. Аува следует в квадрат каф 310 и дублирует действия Гавриэлы. Остальные возвращаются на борт «Искателя».

Наами потратила на анализ записей, сделанных Гавриэлой, две рабочих смены. В результате она поняла, что в данном квадрате, наряду с преобладающими каналами на древнеарамейском, присутствует пара радиостанций с другим языком, и этот язык ей встречался в других записях. Девушка прослушала ещё раз записи, которые она отнесла к этому языку, отмечая на глобусе точки приёма. Получилось, что распространён этот язык на обширной территории северо-восточного континента – в средних его широтах, почти от самого запада и до самого востока. Дани выслушал доклад своего лингвиста с неподдельным интересом.

– Наами, ты просто гений. Теперь я знаю, что нам следует предпринять дальше, я думаю, в квадрате каф 310 живут люди, владеющими обоими этими языками. Мы возьмем на борт такого человека и тогда сможем овладеть этим весьма распространённым языком, кстати, как ты его называешь?

– Пока для себя называю «север – 1».

– Прекрасно! А есть у тебя обучающая книга по древнеарамейскому?

– Да, конечно, она давно заготовлена, есть книги по всем известным нам языкам, на случай, – а вдруг пригодится.

– Благодарю за отличную работу, запиши древнеарамейский на корочку нашей группе биологической разведки, а потом можешь отдохнуть. В следующую смену готовь свою программу для анализа нового языка.

– Принято, капитан.

– Дина, Рина и Эсти, капитан вызывает.

– Я тебя слышу, Дани, девочки со мной, – ответила за всех Эстер.

– Вам новое задание. Дине и Рине предстоит отправиться на поверхность и привезти гостя – информатора. Эсти, ты как всегда руководишь изолированной зоной. А вам, девочки придётся на этот раз действовать без защитных костюмов. Прежде чем применить сонер, вам предстоит обратиться к человеку, мужчине, на древнеарамейском. Наами запишет вам в мозг полную версию этого языка, и если этот мужчина отнесётся к вам с интересом, а я думаю, что так и будет, – бахуры неотразимы, вы должны, проиграв ему запись на языке «север – 1», спросить его: понимает ли он этот язык?

– Дани, – вмешалась Эстер, – Дина с Риной, что же, за ноги – за руки, что ли, его должны тащить до скафы?

– Нет, я думал, он клюнет на бахур и сам с ними пойдёт, откликнется на просьбу помочь с переводом, например, какого-нибудь важного голосового сообщения. А потом, в безлюдном месте на подходе к скафе они его отключат сонером, а дальше – уже дело техники.

– Разреши мне лететь с ними, я подстрахую девочек. Если что-то пойдёт не так, – я смогу его загипнотизировать, и он как миленький пойдет с нами. А вдруг у него окажется оружие? Мы же совсем не знаем здешних обычаев. К тому же, только я смогу дистанционно управлять скафой без пульта управления напрямую, через хей-ментос.

– Управлять напрямую… да, в этом ты права, Эсти, но кто же для тебя прогноз выдавать будет?

– Можно воспользоваться методом Лоэгайре, задать ментосу косвенный вопрос через медиума, например такой: «Обнимет ли Даниэль бен Ашер свою сестру через неделю?»

– Ладно, Эсти, отправляйся вместе с девочками. Только я думаю, что вам всем требуется сохранить копию базы данных нанопроцитов, чтобы сделать информационную вакцину против местных ахоров, на случай, если вдруг вы подцепите что-то похожее.

– Это, Дани, само собой, разумеется, – ответила Эстер. – Завтра с утра мы будем готовы.

Глава 2. Георгий – отличник университета.

Дани проводил сестру до двери изолированной зоны. Прогноз по методу Лоэгайре дал положительный результат, но капитан решил отправить Ауву подстраховать группу биологической разведки. Она должна была просто наблюдать за происходящим со стороны в режиме размытия. Две скафы стартовали с борта «Искателя» и вскоре были в квадрате каф 310 – в сорока пяти километрах от восточного берега внутреннего моря, разделяющего центральный и северо-восточный континенты. Было раннее утро, высадившись неподалеку от окраины небольшого городка, радиостанция которого вещала на древнеарамейском, девушки подняли скафу и перевели её в режим размытия. «Стриж» визуально исчез, а Дина спрятала пульт управления в свой металлический чемоданчик.

– Вот и всё, можно идти.

Эстер была одета в свои любимые штаны, клетчатую рубаху из хлопковой ткани и широкополую шляпу из искусственной кожи, на верхнюю сторону которой было нанесено серебристое напыление. Дина и Рина надели тёмно-зелёные обтягивающие панталоны длиной чуть выше колена и светло-зеленые камзолы длиной до половины бедра с широкими рукавами, в которых были спрятаны сонеры. На ногах у девушек были лёгкие армейские ботинки поверх темно-зелёных носков, а на головах – светло-зелёные панамки. В таком, несколько странном с точки зрения местных, виде девушки вошли в город.

– Жарко, несмотря на утренний час, – заметила Дина.

– Жарко, как в нашем космопорте на улице. Без костюмов нам плохо придётся, вся надежда на «бахуру 4.0», – отозвалась Эстер.

– Ничего, она справится. Давайте сядем вон на ту лавочку под деревом и подождём подходящую кандидатуру.

Часа два просидели разведчицы, рассматривая и обсуждая проходящих мужчин.

– Тебе, Дина, не угодишь, то слишком низкий, то слишком старый.

– С молодым легче договориться, мне кажется.

– Я уже почти всю воду выпила, – пожаловалась Эстер. – Давайте уже кого-нибудь спросим. Вон идёт молодой парень в очках, кудрявый, нос как у орла…

– Зачем они эти очки носят, прямо как на вашем острове.

– Может, зрение слабое! Да какая разница, – возмутилась Эстер. – Мир вам, добрый человек, – обратилась она на древнеарамейском. – Вы не могли бы нам помочь в одном деле?

– Шалом, девушки, а в каком?

Дина и Рина подбежали к парню и взяли его под руки.

– Прошу вас, нам надо перевести запись на незнакомом языке.

Они усадили его на лавочку, Дина открыла свой чемоданчик и включила вычислитель.

– Ничего себе! – удивился парень. – Никогда такого ноутбука не видел. Что за фирма?

– Фирма?

В голове Эстер закрутились мысли: «Что такое фирма, – лихорадочно соображала она, – романский корень, кажется. Эх, зря мы Наами с собой не взяли!» Но вдруг её осенило.

– Фирма… обыкновенная, «Йецира» – называется.

– Никогда о такой не слышал, а вы, вообще, кто такие? Вид у вас очень странный. Из какой вы страны?

Эстер соображала на ходу.

– Мы из страны – из этой самой, которая здесь находится.

– Из Исраэля?

– Да! Конечно, мы исраэльтяне!

– Так я и поверил! Вы американка и разыгрываете меня, ваши джинсы и ковбойская шляпа сами за себя говорят!

– Да нет же, уверяю вас, я ни слова не знаю по-американски.

– Ха, по-американски! Готов спорить на что угодно, что вы из Монтаны.

– Нет, по-монтански я тоже не говорю.

– Ну, вы, девчонки, – просто комики! Но откуда вы так хорошо знаете иврит?

– С юных лет учили… в школе, – вмешалась Рина. И тут же подумала: «Зря я это сказала».

– А вы что, в цирке работаете?

– Откуда вы знаете?

– По вашей одежде можно предположить…

Дина, наконец, открыла нужную звукозапись.

– Вот, пожалуйста, послушайте. Знаком ли вам этот язык? – Она проиграла минутную запись.

– Так это же русский! Это родной язык моих родителей, я его с детства знаю – запись новостной передачи по радио. Вам это надо перевести?

– Ну, не совсем, – замялась Эстер, – нам переводить довольно много надо, за месяц можно управиться. Если вы согласитесь, мы бы хотели именно вам предложить эту работу. Человек из двуязычной семьи – это именно то, что нам нужно. Соглашайтесь, мы хорошо заплатим.

Эстер достала из кармана двухсотграммовый слиток золота «четыре девятки».

– Дадим десять таких, если вы нам поможете.

Молодой человек задумался всерьёз: «На вид грамм двести, это почти семь унций, по 9750 за унцию, да ещё на десять умножить».

– Круглым счётом, вы мне предлагаете шестьсот восемьдесят две с половиной тысячи долларов за месяц работы?!

– Долларов у нас нет! Десять таких слитков чистого золота, разве мало?

– Нет, очень даже щедро, тем более у меня работы сейчас нет. А я справлюсь?

– Если русский вам родной – справитесь, в текстах ничего заумного, просто разговор. Ну, так как?

– А! Была, не была! Я согласен, а где мне нужно будет работать?

– У нас, в нашем помещении, – ответила Эстер.

– И что, домой на ночь не отпустите?

– Рады бы, но нельзя – таковы условия. Кормить будем хорошо, это я вам обещаю.

– Что ж ладно – деньги зря не платят. Я позвоню домой, скажу родителям, что завербовался на месяц на хорошую работу на выезде, – они поймут.

Молодой человек вынул сотовый из кармана и вызвал номер.

– Спутниковый коммуникатор! – заметила Рина.

– Вы льстите моему мобильнику, девушка, это просто местная связь. Пап, я тут работу нашёл, месяц меня не будет, не беспокойся, пожалуйста.

– Надеюсь, не у арабов? – ответила трубка.

– Не, девушка наша вроде, а может – американка.

– Удачи тебе, сынок, будь осторожен.

– Пока! И ещё, прежде чем идти к вам, мне нужно купить спрей от астмы – того, что у меня с собой, на месяц не хватит.

– Об этом не беспокойтесь, если какие-то проблемы со здоровьем, мы вас мигом вылечим. Это я вам гарантирую, как медик со стажем, – обрадованно пообещала Рина.

– Девушка, а лет-то вам сколько? Пятнадцать-то будет?

– Ой!

– Она права, она действительно гениальный медик, чудо-ребёнок, уж вы мне поверьте, – вступилась за коллегу Эстер.

– Куда я влип?! Бесплатный сыр бывает…

Эстер слегка коснулась сознания парня, она его успокоила и внушила уверенность в себе и в своём выборе.

– Пойдёмте, наше транспортное средство тут недалеко, и давайте, наконец, познакомимся, – предложила она молодому человеку. – Меня зовут Эстер бат Ашер, а вас?

– Георгий Клещинский, сын эмигрантов из России, точнее сказать Великороссии, так она теперь называется. Родители привезли меня в Исраэль, когда мне было всего два года. Естественно, иврит я выучил легко, а с родителями до сих пор говорю по-русски. Честно говоря, зря они сюда приехали, – постоянная бессмысленная война, как она мне надоела! Если бы не моё заболевание, я бы тоже был сейчас в армии. А ваших подруг как зовут?

– Дина и Рина бат Нахум, мы сёстры, раньше работали в цирке, а теперь мы медики.

– Когда вы всё это успели, интересно? А вот имена у вас у всех действительно вполне подходящие для нашей страны, если вы их не выдумали, конечно.

– Ну, что вы, конечно не выдумали. А кто вы по профессии, если не секрет?

– Не секрет! Я программист, хакер и вэб-дизайнер, спасаю информацию с зашифрованных носителей и разрабатываю сайты на заказ, только сейчас это никому не нужно – война!

Эстер сделала вид, что понимает, а Рина не удержалась от вопроса:

– Сайты, это странички с активными ссылками – единицы инфосети?

– В общем – да, но интернет распался на отдельные сегменты, всё не так, как раньше. Практически, сеть всё больше утрачивает свой первоначальный замысел.

– А как подключиться к интернету?

– А какой смысл? Сеть Исраэля не имеет выхода в глобальную сеть, – оптические кабели уничтожены, наш связной спутник вышел из строя. Американцам сейчас не до нас, и запускать новый они не будут. Если бы в Россию вернуться… Там выход ещё остался, но и там своих проблем хватает.

– Так вы считаете, что в России жить лучше?

– Там не любят наш народ, не все правда, но есть такие. А в целом, да – там лучше! Там, по крайней мере, ещё остались плодородные земли, особенно на севере. Сейчас зима, но здесь и зимой дышать нечем, а летом вообще адское пекло, а в России сейчас лежит снег и холод бесплатный, как и вода, её там – хоть залейся!

– А здесь?

– Озеро Кенерет почти пересохло, Иордан превратился в ручеёк и не доходит до впадины, которая была когда-то Мёртвым Морем. Вода только опреснённая, её едва хватает, чтобы утолить жажду, можно было бы побольше её получать, но, во-первых, мембранные фильтры на станциях водоснабжения уже выработали свой ресурс, а во-вторых, энергии не хватает. Солнечные электростанции значительно пострадали от боевых действий, а нефти в Исраэле нет.

– И как же вы живёте? – спросила Дина.

– А вы как? Если вы действительно исраэльтяне, то вы должны знать о чёрном рынке продуктов и государственных закромах, из которых перепадают крохи…

– Всё, пришли, – сказала Эстер.

– И где же ваша машина?

Дина вынула пульт, вызвала «стриж» из небытия и приземлила его.

– Ни хрена себе! НЛО! Вы что – зелёные человечки?

Георгий бросился на Эстер, но та одним движением перехватила его руку и заломила за спину. Другой рукой она захватила его шею. Этот приём часто применяли девушки Падан-Арама для самозащиты, и Ада ещё в детстве научила ему своих детей. Георгий попытался освободиться, но не смог, – мышцы, на вид хрупкой девушки, были стальными, как у молотобойца.

– Нет, Георгий, мы не зелёные, мы вполне нормальные человечки, и мы исраэльтяне, вот только живём на другой планете, и Исраэль наш – это целый континент. Не беспокойтесь – всё будет хорошо…

Дина зашла сзади, прицелилась в голову и нажала на кольцо на своём пальце. Сонер сработал, и тело Георгия обмякло в руках Эстер. Рина подхватила ноги парня, и девушки потащили свой трофей на корабль. Вскоре скафы вернулись на «Искатель». Бахуры бережно раздели пленника, отмыли его, уложили на специальное ложе для первичного сохранения личности, затем подключили парентеральное питание и дренаж. В кровь подсадили положенное космонавту количество нанопроцитов со стандартной программой. Процесс копирования должен был занять около месяца. Покидать изолированную зону и посещать её кому бы то ни было Эстер запретила. Вскоре выяснилось, что для этого были основания. Произошло то же, что и при первом контакте с кельтами, но теперь анализ базы данных нанопроцитов выявил двенадцать инфекторов, и все они были ахорами. «Бахура 4.0» вновь оказалась на высоте, в течение суток все инфекторы были нейтрализованы и элиминированы из организмов Эстер и бахур.

Состояние Георгия в результате действия нанопроцитов тоже пришло в норму. Дина получила отчёт киберклеток о том, что у пациента была аллергическая реакция на стафилококк, который был полностью подавлен. Кроме того, нанопроциты наладили выработку достаточного количества иммуноглобулина-А, в результате чего бронхиальная астма была полностью излечена. Через двадцать восемь суток программа копирования личности рапортовала о готовности. Эстер и бахуры решили пока не будить нанятого ими сотрудника, а Наами запустила свою любимую программу – «АССА 1.0». Через час книга для обучения русскому языку была готова, и к лингвистке выстроилась очередь желающих получить копию, чтобы во время сна своей смены записать новый язык себе на корочку.

Прошло три дня, повальное увлечение русским охватило весь экипаж, даже эльфы не остались в стороне. После такого успеха Дани был вынужден уступить просьбам общественности и устроить прямые переговоры с первым представителем этой удивительно интересной планеты. Наами попросила Эстер, чтобы та отпустила Георгия из изолированной зоны. Все хотели познакомиться и пообщаться с живым местным представителем арамейского народа. Для этого всем членам экипажа, а так же Лугайду и Крейде, были загружены информационные вакцины против инфекторов, обнаруженных у гостя. Генетический анализ, проведённый Эстер, показал, что Георгий не принадлежит ни к одной из одиннадцати древнейших родовых линий арамейского народа Эреца, но зато имеет некоторые общие гены с бортинженером второй смены Алоном. Наами по этому поводу уже предвкушала научное открытие: «А вдруг это представитель рода Йехуды или Биньямина, которые тоже были сыновьями Яакова от Леи и Рахели».

Наконец, Эстер решилась разбудить своего «работника». Перед этим они втроём выкупали парнишку, высушили и причесали волосы, одели в его же постиранную одежду и усадили в кресло в бывшей комнате Лугайда. Дина взяла сонер, установила переключатель на пробуждение и нажала кнопку.

– Ну, как вы себя чувствуете, Георгий? – спросила Эстер по-русски.

Пробудившись и продрав глаза, он увидел своих знакомых девушек, но в одежде медиков.

– Где это я? Чем это вы меня? И почему вы говорите по-русски?

– Вы на борту космического корабля. Недалеко от своей родной планеты. Благодарю за отличную работу, теперь мы все можем говорить на вашем родном языке. Именно вы нас этому научили, и вам полагается обещанная зарплата.

Эстер отсчитала десять слитков и положила их на стол рядом с Георгием. Парнишка взял золото и ощутил его вес.

– Это правда, всё мне?

– Не сомневайтесь – заработали!

– Но как же, я ведь ничего не делал?

– Вы спали, спали целый месяц, а мы считывали языковую информацию с вашего мозга и сопоставляли с базами данных. Автоматизированный структурный семантический анализ – так называется эта удивительная программа. Вы научили нас русскому языку, – в этом и состояла ваша работа.

– Ах, вот оно что… так ваша «тарелка» – это реальность? И я сейчас действительно в космосе?

– Всё верно, вы на базовом корабле, и «тарелок», как вы изволили выразиться, таких же, как та, на которой мы вас доставили – здесь тридцать две, они называются скафами. Есть, кроме того, «тарелки» значительно больших размеров, их четыре, и они называются линтерами. А находится всё это на верхней палубе «тарелки» ещё больших размеров – космолёта класса гиперлинтер, носящего имя «Искатель».

– Вы меня разыгрываете, я чувствую вес металла, а в космосе веса быть не может! Я же вам не школьник! Я окончил университет, всё-таки.

– Гравитация – искусственная! Мы и сами лишь недавно овладели этой технологией, а до этого пользовались электромагнитными нагрузочными костюмами.

– Фантастика! Но, если вы инопланетяне, то как бы вам не заболеть… гриппом, например, как в романе Герберта Уэллса. Известны случаи, когда незадачливые искатели приключений набредали на какое-нибудь дикое племя в лесах Амазонки и передавали этим несчастным людям наш банальнейший вирус, а те от него погибали, не будучи с ним знакомыми и не имея иммунитета.

– Эсти, а парнишка-то действительно неплохо образован, – не удержалась Рина.

– Прошу прощения за мою коллегу, – сказала Эстер. – Дина с Риной – бахуры, и они очень эмоциональные. Но вы попали в самую точку! Мы поражены, вы обозначили самую суть проблемы контакта. Вы не будете возражать против небольшого семинара? Во время нашего общения вы произнесли несколько незнакомых слов, которые лингвистическая программа не смогла сопоставить со словами древнеарамейского. Мы бы хотели узнать их смысл и прояснить ещё несколько моментов. Но лучше, если вы ответите не только на наши вопросы, но и на вопросы всего экипажа.

– С одной стороны – это интересно. Получается – я первый ваш контактёр. С другой стороны, не стану ли я невольным предателем интересов планеты? Я же не знаю ваших целей.

– «Искатель» – исследовательский корабль! Наша цель – установить распространённость в галактике другой, крайне опасной для людей цивилизации, а именно – галактических хара, как мы их называем. Для этого мы ищем обитаемые миры и пытаемся выявить следы их присутствия, а заодно узнать, чем бы мы могли помочь населяющим эти планеты людям.

– Может быть, вы хотите захватить эти миры, может, вам они нужны для расселения, потому что ваш собственный мир переполнен?

– Нет, это не так. Наш мир не переполнен, и мы контролируем свою численность. Да, мы колонизируем планеты пригодные для жизни, но только тогда, когда они не заняты.

– Ладно, собирайте ваш семинар, всё равно ведь вы пошарили в моей голове и, наверное, всё оттуда переписали, вам только лень разбираться во всём этом.

– Морально-этические принципы нашей цивилизации запрещают нам оживить информационную копию вашей личности, раздвоение личности не допускается, но в целом вы правы, – эта копия у нас есть. Правда, сделали мы её только для анализа нового языка, при этом оживления личности на машинном носителе не требуется. Прошу вас, пройдёмте в кают-компанию, увидите наш экипаж – тех, кто не на вахте, конечно. Насчёт инфицирования не беспокойтесь, мы приняли меры, весь экипаж вакцинирован против инфекторов, которые обнаружены в вашем организме. Вас мы тоже ничем не заразим, потому что у нас усиленная защита против всех известных на нашей планете бактерий, и эта защита гарантирует, что мы не являемся носителями инфекции.

– Не представляю, как вы смогли это сделать, но придётся поверить на слово.

В кают-компании Эстер и её подопечного уже ждали. На возвышении, где Това с Аувой часто исполняли на два голоса песни ансамбля «Дети холмов», сейчас стоял огромный экран, а на нём медленно крутился цифровой глобус голубой планеты. На нём был нанесен рельеф, моря и океаны, проведены границы распространения языков, которые Наами смогла выделить, анализируя записи радиоперехвата. Глубины морей пока не были известны, и вся водная поверхность была окрашена однотонным голубым цветом. Георгий поприветствовал собравшихся словом «Шалом» и поинтересовался у Эстер, на каком языке ему следует говорить.

– Говорите на русском, Георгий, мы хоть и арамейцы, но на древнеарамейском, который вы называете ивритом, мы говорим не все. Современный арамейский значительно отличается от древнего: наш язык имеет намного больше суффиксов, есть гласные буквы, а лишние согласные мы убрали. Современный алфавит построен по принципу: один звук – одна буква. Так значительно легче научить детей читать.

– Это вы здорово придумали, кстати, русский наиболее близок к такому построению письменности, особенно после того, как убрали буквы-дифтонги и ввели смягчение согласных мягким знаком. Так значит, говорим на русском?

– Да! Проверим результат нашей совместной работы. Коллеги, прошу задавать вопросы Георгию, и не забывайте называть свои имена.

– Даниэль бен Ашер, капитан этого корабля. Когда вы впервые увидели скафу, на которой вас доставили, вы сказали: «Ни хрена себе! НЛО! Вы что – «зелёные человечки»? Поясните, пожалуйста, что такое НЛО, и кто такие эти «зелёные человечки»?

– С удовольствием расскажу, что знаю. Итак, предположим, – я не сплю, и всё, что говорила поразительно красивая девушка Эстер, является фактом. Тогда я внутри НЛО, то есть неопознанного, с точки зрения землян, летающего объекта. Дело в том, что вы тут не первые инопланетяне, уже около ста лет то там, то сям люди наблюдают объекты, подобные вашей скафе. Кстати, она прекрасно подпадает под определение «дневные диски» – это, как правило, дискообразные, на вид металлические объекты, которые могут зависать неподвижно, резко набирать скорость, произвольно менять направление, не подчиняясь законам инерции. Кроме того, отмечено несколько случаев, когда визуальное наблюдение подтверждалось отметкой на радаре.

Шум пронесся по залу – новость поражала и завораживала.

– Всё, что вы сказали, действительно подходит к нашим кораблям, – заметил капитан. – Но дело в том, что мы прилетели в систему этой звезды впервые! Кстати, как называется звезда и планета?

– На русском звезда называется – Солнце, а планета – Земля. На иврите, как вы догадываетесь, наши с вами миры называются одинаково, что не удивительно. Чтобы не путаться и никого не обидеть, можно воспользоваться латынью и называть светило – Solis, а планету Tellus.

– Наами бат Меннаше, лингвист экспедиции. Насколько я поняла, латынью вы называете романский язык?

– Можно и так сказать. Правда, романскими языками у нас называют целую группу языков, произошедших от ныне мёртвого латинского: итальянский, испанский, французский, португальский – это главные. Есть ещё румынско-молдавский и другие языки немногочисленных народов.

– Давайте пока остановимся на русских названиях звезды и планеты для этой системы, – предложил Дани, – а нашу систему будем называть на арамейском – Шемеш и Эрец. И давайте вернёмся к «зелёным человечкам».

– Хорошо, господин капитан. Итак, о пилотах НЛО. Если верить тому, что о них пишут уфологи, то они бывают разные. Разных размеров и цветов, но все гуманоиды, то есть, так или иначе, – они похожи на человека. «Зелёные человечки» – это просто прижившиеся в русском языке определение для всех пилотов НЛО. Время от времени они похищают людей, и те из людей, кто вернулся из плена, как правило, ничего не помнят или помнят очень мало. Рассказывают о каких-то опытах, которые над ними проводили. Суть этих опытов остаётся тайной. В земные дела пришельцы не лезут, но интересуются военными базами и ядерными объектами, арсеналами ядерного оружия, атомными электростанциями…

– Я Алон бен Давид, вы хотели сказать – ядерными электростанциями?

– Ну, вообще-то, да, ядерными их правильнее называть, по-английски их так и называют – NPP, Nuclear Power Plant, но в русском прижилось название АЭС.

– Насколько я понял, – продолжил Алон, – для людей следящих за космосом, НЛО – это обычное явление.

– Да, это так! Если объект игнорирует закон инерции, то оператор радара сочтёт его НЛО, и хорошо, если он хотя бы упомянет о его появлении в своём отчёте за смену.

– А наблюдались ли какие либо агрессивные действия со стороны НЛО? – спросил Дани.

– Если не брать во внимание похищения, то никаких атак со стороны НЛО на города, заводы или военные базы не зарегистрировано.

– Лабрайд О’Майлгенн, посмотрите на меня внимательно, Георгий, не упоминали ли в отчётах о наблюдении инопланетян, таких как я?

– Ущипните меня! Вылитый Леголас из фильма по Толкиену! Кто вы, уж не эльф ли случайно? И имя у вас какое-то ирландское.

– Кельты, с нашей общей планеты Бирке системы Грайннэ, нас так и называют – лесные эльфы. Но госпожа Эстер установила нашу генетическую идентичность с другим народом, тем самым, который угрожает людям на просторах галактики, этот вид мы назвали арданами. Самоназвание этих существ – дэвы, арамейцы называют их – хара. Заметьте, что арданы не являются генетическими родственниками ни людей, ни каких-либо живых существ, наблюдаемых в галактике. Они имеют другую генетическую кодировку – шестеричную, а не четверичную, и пальцев у них шесть, – Лабрайд продемонстрировал гостю свою руку.

– Невероятно! То, что вы сказали – это сенсация, но мне всё равно никто не поверит. Скажут: «А! Что его слушать – очередной ненормальный уфолог». Но вы правы, гуманоиды с такой внешностью действительно упоминались.

– А теперь посмотрите на экран.

Лабрайд вывел на него изображение линейного корабля хара.

– Верно, такие НЛО наблюдались, но очень редко, и, кстати, я вспомнил! Именно такой корабль проявил некоторую агрессию, направив зелёный луч на самолёт. В результате люди получили дозу радиации.

– Млахим бен Ханох, готов поспорить на что угодно, это был корабль хара, и это был выстрел нейтронным пучком, а зелёный луч – это визуальный захват цели.

– Бриан О’Тибрайд, вы совершенно правы, Млахим, я, как знаток технологии хара, подтверждаю ваш вывод.

– Ещё один эльф! – не удержался от замечания Георгий.

– Ну, эльф, что ж теперь поделать! Хочу вас спросить, какой смысл имеет слово «уфолог»?

– На английском языке, который фактически имеет статус международного, НЛО называется UFO – это аббревиатура слов unidentified flying object – то есть, неопознанный летающий объект. Уфолог, это учёный, который пытается систематизировать наблюдения НЛО, применяя научный подход к явлению. Уфология в официальных научных кругах считается лженаукой, а уфологи – шарлатанами. Ни правительства государств, ни научный мир не признают реальность существования инопланетян и стараются объяснить все наблюдения либо атмосферными явлениями, либо запусками ракет, либо вообще – галлюцинациями.

– Вот это нормальный подход! – возмутился Дани. – Стоило пролететь половину галактики, чтобы тебя объявили галлюцинацией. Прекрасный способ решать вопросы – как будто их просто нет! На нет и суда нет! Однако, коллеги, слова Георгия имеют огромное значение! На горизонте появилась таинственная третья цивилизация – «зелёные человечки». У них есть скафы или линтеры, и это не наши корабли! Но чьи же они тогда?

– Они сами, наверное, с вами свяжутся, – заметил Георгий, – если вы нарушите негласный запрет для всех инопланетян, действующий на протяжении всех ста лет наблюдений: изучать Землю можно, вмешиваться в дела землян запрещено!

– А что бы вы, Георгий, сами сказали о вмешательстве, нужна ли Земле помощь? Стоит ли вмешиваться, или люди Земли сами решат все проблемы, если они есть, конечно.

– У человечества Земли проблем – выше крыши! Едва ли я думал, нанимаясь на работу к Эстер, что буду выступать тут, как представитель целой планеты, но вы уж меня простите – наболело! Если бы вы только знали, что у нас тут творится! Планету реально нужно спасать. Или вы вмешаетесь, или жизнь на Земле погибнет! Те, другие – не вмешиваются, им – плевать! Похоже, что я – последний шанс планеты. Прошу вас, помогите! Почему-то я верю в ваш разум и в ваши технологии. Если вы пролетели половину галактики и при этом не состарились, то ваши возможности огромны, и вы сможете многое сделать. Если вы согласитесь, я готов помогать любыми средствами. Я полагаю – у нас общие корни, я такой же арамеец, как и вы, неужели вы оставите в беде частичку своего народа?!

– Это было от души сказано, – ответила Эстер. – Я за то, чтобы помочь Земле! Интуиция мне подсказывает, что Земля именно тот мир, где Всесильный создал жизнь и бережно выращивал её вместе со своими ангелами на протяжении сотен миллионов лет. И не исключено, что мы не случайно здесь оказались, возможно, – это наше предназначение…

– Согласен со своей сестрой! – присоединился Дани. – Я никогда себе не прощу, если не сделаю всё, что возможно, для спасения этого мира.

– Лугайд О’Коннра, кельт с планеты Бирке, мне помнится, вы сказали, что имена у наших эльфов ирландские, что вы имели в виду?

– Да, и у эльфов и у вас тоже. Есть на Земле такая страна – Ирландия. И ирландцы – это один из кельтских народов.

– То-то мне показался знакомым язык на одной из перехваченных записей, – сказала Наами. – Однако, он всё же значительно отличается от языка Лугайда и его друзей. Запись была сделана здесь, – она указала место курсором на глобусе.

– Так это же и есть Ирландия. Я куплю для вас карту мира на русском. Мне только не совсем понятно, кельты – это же, вроде, выдуманное название? Его ввёл, если я ничего не путаю, живший в Оксфорде уэльский лингвист Эдвард Ллуйд в семнадцатом веке. Сейчас у нас век двадцать первый.

– Это не совсем верно, – заметил Лугайд. – Кельты это общее самоназвание трёх племён, издавна живших на нашей планете, ещё до порабощения её дэвами, это были племена лингонов, бойев и сенонов. И это было более шести сотен лет тому назад.

– В этом нет ничего удивительного, друзья, – вмешалась Эстер. – Это лишний раз доказывает, что все люди связаны через ментальную сеть. Ваш Эдвард мог во сне получить свыше информацию о том, как назвать общим словом народы, языки которых он исследовал.

– Эсти, давай вернёмся к проблемам Земли, – попросил Дани. – Что это за проблемы, и в чём вы видите главную из них, Георгий?

– Проблем я вижу очень много: перенаселённость, голод, эпидемии, войны, нехватка питьевой воды, чрезмерная эмиссия углекислоты, глобальное потепление климата. Но есть ещё одна проблема – самая серьёзная: Земля находится под угрозой столкновения с довольно приличным по размерам астероидом. Его длина – триста двадцать метров, не знаю, как пересчитать в ваши единицы длины.

– А знаете, Георгий, – заметила Рина, – я ведь выделила из вашей сохранённой личности сведения по метрологии, и наш бортинженер Аарон бен Эйфа, вместе с нашим главным энергетиком Млахимом бен Ханохом, который по совместительству является нашим физиком-теоретиком, сопоставили некоторые единицы измерения. Скажи, Аарон, что вы там с Млахимом вычислили?

– В ходе этого экспресс-исследования выяснилось, что система физических величин практически одинакова. В частности – метр, он и у нас называется метром, что неудивительно – романский корень! Ваш метр, по определению, равен 1 650 763,73 длины волны в вакууме, излучения, соответствующего переходу между уровнями 2p₁₀-5d₅ атома криптона 86. Наш метр привязан к секунде, заметьте – опять романский корень, и скорости света в вакууме. Наша секунда равна 1.0138 и 8 в периоде вашей секунды, в году Эреца 360 дней, 12 месяцев по тридцать суток в каждом, сутки – 24 часа, час – 60 минут и минута – 60 секунд. Таким образом, пересчёт даёт следующее: наш метр длиннее вашего на 1.4 процента – в первом приближении этой погрешностью можно пренебречь. Итак, ваш космический камень имеет размер 320 метров, и что?

– Этот астероид каждые семь лет подходит очень близко и на очередном своем витке может столкнуться с планетой, его орбита эволюционирует под действием гравитационных возмущений от планет, и, в конце концов, он найдёт свою цель на Земле. Но в этом факте ещё только полбеды. Имея ядерные объекты на поверхности, ядерное, химическое и биологическое оружие, цивилизация стала очень уязвимой перед лицом подобной умеренной космической катастрофы. В случае разрушения АЭС или склада оружия массового поражения, люди погибнут на обширной территории, на которой найдется, по крайней мере, ещё одна АЭС. Оставшись без обслуживания, эта АЭС тоже взорвётся, и поразит ещё большую территорию, так начнётся цепная реакция разрушения опасных объектов, гибели людей и вместе с ними всего живого.

– Авиталь бат Гамлиэль, капитан линтера, а если этот камень упадёт в море, и это гораздо вероятнее, что произойдёт тогда?

– Это ещё хуже, – падение в море породит гигантские волны, которые на Земле называют японским словом «цунами». По прогнозам высота волны может достигать от двадцати до ста метров, – это зависит от глубины моря и рельефа побережья. И в тогда все прибрежные АЭС, коих немало в одной только Японии, будут разрушены. Такое уже произошло с японской АЭС Фукусима-1. Когда на берег обрушилась цунами, возникшая из-за землетрясения под морским дном, морская вода затопила силовые электрические коммуникации. Произошло короткое замыкание, и остановились циркуляционные насосы реакторов. Запуск резервных дизель-генераторов ничего не дал, так как замыкание не было снято. В результате реакторы расплавились, произошло несколько взрывов гремучей смеси, образовавшейся в результате радиолиза воды – теплоносителя первого и единственного, для АЭС этого типа, контура отвода энергии от реактора. Массовой гибели населения Фукусимы удалось избежать только благодаря своевременной эвакуации и самопожертвованию сотрудников АЭС, предотвративших разгон реакторов на мгновенных нейтронах и ядерные взрывы. Это спасло Японию, но многие жители всё же умерли потом от последствий облучения. В случае падения астероида рядом с Японией, последствия будут намного серьёзнее.

– Так что же, по-вашему, мы могли бы сделать? – спросил Дани.

– Для начала, уничтожить этот астероид, но это поможет ненадолго, появится другой вслед за первым. У нас тут их тысячи вьются между Юпитером и Землёй. Юпитер – это пятая планета, газовый гигант.

– Уничтожить астероид, конечно, можно, но нужно это сделать так, чтобы не навредить. Мы подумаем, как этого добиться наилучшим способом. Ну, а потом что?

– Потом нужно избавить Землю от ядерных объектов: электростанций, арсеналов боеголовок, хранилищ радиоактивных отходов, ракет стоящих на боевом дежурстве.

– С этим намного сложнее, а какое именно ядерное топливо преобладает: уран, торий?

– В большинстве случаев – это уран-235, иногда плутоний-239, полученный из урана-238, но таких реакторов немного.

– И сколько же всего реакторов сейчас в работе?

– Пятьсот двадцать, кажется…

– Ничего себе! Это катастрофа! На нашей родной планете была ядерная война между романцами и эллинами, но ядерная энергетика не имела столь чудовищных объёмов. Производящие плутоний ядерные электростанции исчислялись десятками, но не сотнями.

– Ну, вот видите! Если кто и может что-то сделать, то это только вы! А как сейчас обстоят дела у вас, каковы отдалённые последствия войны?

– Прошло уже 632 года, там, где не было взрывов, жить уже можно. Северное полушарие не пострадало, южное сейчас исследуется на предмет загрязнения плутонием-239. После составления подробных карт, возможно, потребуется телепортация загрязнённого грунта в гиперпространство навсегда.

– А это в принципе возможно?

– После прорывного открытия в энергетике – да, это стало возможным.

– Это потрясающе, значит и спасение Земли в принципе возможно!

– Потребуются колоссальные ресурсы, сдаётся мне, большинство заводов всего Арамейского Содружества будут работать на эту задачу. Пока я ничего обещать не могу, но вынесу этот вопрос на Большой Совет.

– Скажите, пожалуйста, Георгий, – спросила Рина, – когда вы говорили о банальном вирусе, от которого пострадали дикие племена людей, что вы имели в виду?

– Что такое вирус? Попробую рассказать в общих чертах, хоть я и не биолог. Вирусы – это название особой паразитической формы жизни, объединяющее организмы с неклеточным строением. Вирусы способны существовать в двух формах: вне клеток и внутри клеток. Вне клеток существуют свободные вирусы – вирионы. Вирионы не проявляют свойств биологических систем: у них отсутствует обмен веществ, и они неспособны к самовоспроизводству. Вирионы состоят из нуклеиновых кислот: ДНК или РНК, заключенных в белковую оболочку – капсид.

– Так значит, вирусы – это ахоры, Наами, что скажешь?

– Слово «вирус» не связалось со словом «ахор», потому что в языках нам известных они имеют разные значения. Ахор на древнеарамейском значит «долина несчастья». А вирус на романском – «яд». Откуда в кельтском это слово – я вообще не знаю.

– Могу только ещё раз повторить, что все люди в галактике связаны через единую ментальную сеть, – сказала Эстер. – И очень вероятно, что все они имеют общее происхождение. Хочу вам, Георгий, задать ещё один вопрос: известно ли вашей официальной науке, как давно существует на Земле жизнь?

– Самая древняя датировка даёт 3342 ± 62 миллиона лет. Но эта жизнь существовала только в виде микроорганизмов.

Гул пронёсся по залу.

– Ну, вот же оно! То самое! – Эстер не находила слов. – Так значит, Земля и есть та самая планета, лаборатория Всесильного. Как было сделано это величайшее открытие?

– В Южной Африке, примерно вот здесь, – Георгий указал курсором место на глобусе, – найдены древние лавы возрастом 3.45 миллиарда лет. В лавах были обнаружены своеобразные трубчатые структуры, точно такие же, как те, что создают современные бактерии на дне океана, вгрызаясь в извергнутые породы. Древние трубки заполнены минералом титанитом, имеющим в своём составе следы урана. По соотношению количества атомов уран-238 – свинец-206 найдена дата заполнения трубок минералом.

– Это впечатляет! – сказал Дани. – А вы случайно не знаете, сколько всего видов вирусов существует на земле?

– Насколько мне известно – около восьми сотен, но многие биологи считают, что на порядки больше.

– Вот это сюрприз! Дина, Рина, Эсти, вы представляете себе объём работы?

– Наверное, на тысячу лет нам хватит.

– Я думаю, на сегодня достаточно мучить нашего гостя вопросами. Но нам с вами, Георгий, нужно договориться о связи. Если Большой Совет примет решение об оказании помощи, то нам придётся ещё раз встретиться. Вам выдадут спутниковый коммуникатор нашего производства, который позволит вам связаться с кораблём через один из запущенных нами зондов. Может быть, и у вас есть к нам вопросы?

– Ещё как есть! Но посчитаете ли вы возможным на них ответить? Мне очень интересно, почему вы все так молодо выглядите, а так же, почему в вашем экипаже полно девушек подростков? В чём здесь смысл? Вы, наверное, преодолели пространство быстрее, чем рассчитывали, и экипаж не успел повзрослеть?

– Нет, дело совершенно не в этом. Наш полёт не был направлен на Солнечную систему, – мы нашли её совершенно случайно. Не было превышения расчётной скорости. А вы, Георгий, не хотели бы прожить девять жизней?

– Кто бы этого не хотел, жизнь человеческая – такая короткая, не успеешь разобраться, что к чему, как глядь, а ты уже старик. Но разве это возможно?

– Вспомните Тору, тех персонажей, которые жили в самом начале.

– Там сказано, что они жили более девятисот лет, но…

– Мы открыли фактор старения, продлили себе жизнь и победили старость, поэтому мы так и выглядим. А девушки подростки – пошли ещё дальше, остановили своё развитие на физическом возрасте четырнадцать лет, чтобы оставаться красивыми как можно дольше. Это движение называется «Бахарут», а его члены – бахуры. Так получилось, что в это движение принимают по уставу только тех девушек, которые обладают определёнными качествами, и эти же качества нужны галактическим разведчикам. Поэтому в экипаже так много бахур. Любой космонавт должен получить защиту от космоса, которая, кроме всего прочего, предполагает синтез в организме антифактора, так что и вы, Георгий, проживёте теперь девять жизней, если вы, конечно, сами не попросите убрать эту защиту после вашего возвращения на поверхность планеты.

– Если можно, я бы хотел попробовать, но это имеет смысл, если вы вмешаетесь в дела Земли, если нет – жизнь на земле столько не протянет. И ещё, если я найду себе верную жену, то и ей нужно продлить жизнь, чтобы мне не было одиноко.

– Это понятно, но здесь ключевое слово – «если». Насколько я понял, сейчас у вас нет подходящей кандидатуры?

– Сейчас нет, кто же пойдёт за астматика? В наш жестокий век такого альтруизма ждать не приходится.

– С нашей защитой все ваши болезни остались в прошлом. Единственное, что вы должны делать, чтобы оставаться в числе долго живущих арамейцев, – это скрывать данный факт от остальных людей. Ни одна капля вашей крови не должна достаться вашим медикам или вашей науке, вы согласны?

– Конечно, согласен! Если я не буду болеть, то зачем мне обращаться к медикам?

– Дина, какова устойчивость нашего гостя?

– Девяносто два процента, капитан.

– Очень неплохо, я разрешаю оставить вам защиту космонавта и надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

– То есть, вы принимаете меня на постоянную работу?

– Считайте, что «да», в качестве разведчика Арамейского Содружества на планете Земля, вы согласны?

– Разумеется, я ведь сам просил вас о вмешательстве.

– Я почти уверен, что смогу убедить Большой Совет, но от вас тоже потребуется немалая помощь. Пока нам нужен просто наблюдатель. На планете существует информационная сеть, как и у нас. Вы должны к ней подключиться и пересылать нам сведения по нашему запросу.

– Нет ничего проще, с удовольствием в этом помогу.

– Возможно, ещё понадобятся местные деньги или артефакты, которые вы для нас должны будете купить.

– Я справлюсь, не сомневайтесь, господин бен Ашер.

– У нас используется личное имя для обращения, а не родовое. Называйте меня просто Даниэль. И к остальным членам экипажа обращайтесь по именам.

– Есть, шеф!

– Скажите, как вы представляете свою жизнь на ближайшие годы? Мне бы не хотелось рисковать и возвращать вас в то же место, где подобрали.

– Я бы переселился в Россию, но я надеюсь, вы разрешите забрать с собой родителей?

– Разумеется, вы должны их забрать, тем более, что они владеют русским. Вы скажете им, что завербованы МОССАДом и поэтому переезжаете в Россию. Кстати, Наами, что такое МОССАД, и правильно ли я употребил это слово?

– МОССАД? Точно не знаю, АССА 1.0 ассоциировала это слово с разведкой.

– Так и есть! – заметил Георгий. – Так называется разведывательная служба нашего Исраэля.

– Отлично, Наами, эвристический анализ у тебя хорошо поставлен. Так какое место вы бы выбрали, Георгий?

– Место должно быть севернее главного города России – Москвы, потому что, насколько я знаю, в Москве всё чаще бывает очень жарко и засушливо. Кроме того, стоит выбрать место повыше, чтобы цунами от возможного падения астероидов его не достали. Да и уровень океана в последнее время быстро повышается. Пять метров за последние пятьдесят лет – это много, если так и дальше пойдёт, то центральная Россия превратится в архипелаг островов, а Западная Сибирь уйдёт под воду. Поэтому я выбираю Восточную Сибирь, район среднего течения Подкаменной Тунгуски. Я знаю, там есть посёлок Байкит, это Эвенкийский район. Вряд ли там кто-нибудь будет меня искать. Надо ещё документы как-то сделать. Российские паспорта…

– Наши инженеры вам помогут с паспортами, а какую лучше взять легенду, как думаете?

– Экспедиция! Надо представиться местному начальству как научная экспедиция, биологическая, например. Геологами лучше не представляться, – не любят эвенки тех, за кем придут горнорудные или нефтяные корпорации.

– Прекрасно, так и сделаем. Выгрузим поблизости от посёлка базовый научный модуль. Он рассчитан на автономное проживание десяти человек в условиях чужой планеты в течение года. Источником энергии, о физике которого пока не спрашивайте, служит очень надёжный и безопасный моноблок. Там имеются два канала: источник постоянного тока, очень мощный… и мотор-генератор, выхлоп которого – водяной пар. При отсутствии кислорода в атмосфере, второй канал не используется. Модуль сам приспосабливается к местным условиям, выбирая способ водоснабжения и поддержания атмосферы. Продукты жизнедеятельности людей утилизируются до состояния золы, которую можно использовать в оранжерее, чтобы выращивать свежие овощи и зелень.

– А на чём, господин Даниэль, вы доставите туда этот замечательный дом?

– Как, на чём? На линтере, конечно.

– Если это сделать ночью, то, наверное, это пройдёт, но лучше, если ваш линтер будет имитировать шум тяжёлого вертолёта.

– Вертолёта?

– Да, это такая воздушная машина, которая опирается на воздух с помощью огромного винта, может зависать и производить монтажные операции вместо крана.

– Пожалуй, в этом есть смысл. Представьте себе этот шум, а я прочитаю информацию с вашего мозга.

– Вы что, ещё и телепаты тут все?

– Не все, только я и Эстер.

– Понятно… ну, вот так, как-то…

Георгий представил себе шум американского двухвинтового «Чинука».

– Прекрасно, Георгий, я это услышал, сделаем – не проблема. И теперь последний вопрос, личного характера: скажите, есть ли такая провинция или место – Австралия, и если есть, то где она?

– Вот здесь, – Георгий показал курсором на глобусе, – это целый континент, правда, самый маленький. Государство Австралия ещё включает в себя остров Тасманию. Вот она – в сороковых широтах.

– А снег там выпадает?

– Это вряд ли, даже в самой южной точке температура опускается ниже нуля крайне редко, и то лишь на пару градусов.

– А говорят местные жители на австралийском?

– Есть там, конечно, аборигены, и у них свой язык, но государственный язык – английский. Австралия, как и многие другие места на Земле, была когда-то частью Британской Империи, говорившей на английском. Так что, этот язык весьма распространён.

– Верно, – вмешалась Наами, – наши радиоперехваты это подтверждают. На таком же, как в Австралии языке, говорят огромные территории.

– Всё, коллеги, давайте отпустим нашего гостя, – завершил встречу капитан. – Отдыхайте, Георгий, завтра слетаем за вашими родителями.

* * *

На следующий день скафа группы биологической разведки вновь отправилась в местный Исраэль. На этот раз девушки, по рекомендации Георгия, оделись в соответствии с местной модой в широкие светлые шорты и блузки свободного покроя. Георгий рекомендовал босоножки на каблуках, но на складе такой обуви не нашлось, и пришлось довольствоваться сандалиями. Приземлившись в семь часов утра по местному времени неподалёку от городка Георгия, Эстер решила сначала послушать и посмотреть, что творится снаружи.

– Подождем, когда станет совсем светло.

Вдруг со стороны города раздались мощные взрывы и автоматная стрельба.

– Неужели арабские радикалы прорвали оборону? – ужаснулся Георгий. – Что делать? У вас есть какое-нибудь оружие?

– Мы можем использовать оружие нашей скафы. Надеюсь, Георгий, в вашем городе и поблизости нет АЭС?

– К счастью – нет, а что вы задумали?

– Да ничего страшного, просто все уснут на несколько часов, а мы, тем временем, заберём ваших родителей и улетим. Девочки, переодевайтесь в костюмы «ангел» и Георгия оденьте, – теперь конспирацию соблюдать незачем.

Эстер подняла «стриж» на две тысячи метров и включила сонеры на полную мощность. Пройдясь широкой спиралью, она уложила всех людей внизу – и нападавших, и обороняющихся. Канонада смолкла, и теперь можно было не опасаться, что их кто-нибудь заметит. Девушка снизилась до двадцати метров.

– Георгий, сядьте рядом, будете дорогу показывать.

Скафа медленно плыла над улицами городка.

– К счастью, автомобили не пострадали, – заметила Эстер.

– НЛО, как правило, глушит двигатели, – пояснил Георгий. – А вы разве не знали?

– У нас на планете нет автомобилей, но, пожалуй, если подумать, так и должно быть, пульсирующее темпоральное поле может погасить цепную реакцию горения.

– Поверните направо, на боковую улицу, пятый дом по левой стороне – мой. Приземляйтесь прямо перед аркой.

С трудом вписавшись между домами, Эстер посадила аппарат.

– Придётся идти всем, чтобы не ходить два раза. Давайте, Георгий, я вам костюм настрою, будет комфортно, температуру сделаем двадцать два градуса. Шлем закройте – дышать будет легко, и дым мешать не будет. Защиту поставлю на компенсацию смещения. Долго объяснять, но если в вас выстрелят, пуля пройдёт насквозь, не причинив никакого вреда. Груз берём очень медленно, чтобы защита не сработала, понятно?

– Понятно! Непонятно, как это работает, но сейчас это не важно.

– Правильно, у нас – спасение и эвакуация, пошли.

На улице там и сям лежали неподвижные люди. Следующий дом горел от прямого попадания снаряда. Разбросанные взрывом кирпичи в изобилии валялись во дворе. Всюду царил хаос. Переступая через обломки, Георгий уверенно повёл девушек к своему подъезду, магнитный замок входной двери не работал. «Наверное, электричество отключилось», – подумал он. Поднявшись на второй этаж, спасатели остановились перед стальной дверью.

– Ключи забыл! В штанах остались, – посетовал Георгий. – Вы меня убьёте…

– Ничего страшного, – сказала Рина, – дайте-ка, я потренируюсь.

Бахура включила промышленный РУС-резак, встроенный в верхнюю часть правой перчатки, и вырезала замок зелёным лучом.

– Мощный лазер, – заметил Георгий.

– Да, по-русски так называется – лазер! Заходим!

– Ну, вот они, мои мама и папа, у стены на полу – прятались от осколков. А когда они проснутся?

– Через пять часов, не раньше, – ответила Эстер. – Я включила сонеры на полную мощность. Не бойтесь, Георгий, это безопасно. Мужчина, я думаю, тяжелее, – его возьмут Дина и Рина, а мы с вами понесём маму, ноги – вам.

– Но как же, они ведь подростки, а вы девушка.

– Бахуры не подростки, они очень сильны, а их внешность обманчива. Я тоже намного сильнее вас, поверьте.

– Пожалуй, это так, – ответил Георгий, вспомнив, как легко Эстер парировала его нападение. – Есть, командир, я готов!

– Так-то лучше.

Спасатели отправились в обратный путь.

– А это ничего, что мы их несём вперёд ногами? – спросил Георгий.

– Так же намного удобнее, разве нет? Вы идёте лицом вперёд, ноги под мышками. А разве это имеет какое-то значение?

– Суеверие, не более того… ладно, не важно. А сколько же им лет, вашим бахурам?

– Скоро сто три будет…

– Ничего себе! А вам сколько, Эстер, извините за нескромный вопрос?

– Да ничего, не извиняйтесь, любопытство – не грех, мне сорок три.

– Это просто потрясающе, если узнают наши биологи или медики, – они вас по клеточкам растащат.

– Это – вряд ли, поймать нас практически невозможно.

– Плохо вы знаете землян, они коварны, корыстны и не обременены совестью.

– Ну, не все же они такие.

– Когда дело доходит до голода, люди становятся безжалостными зверями, хищниками, они готовы растерзать друг друга, чтобы прожить хотя бы ещё один день.

– Откуда у вас такие странные мысли?

– Сколько на эту тему у нас снято фильмов… целый жанр существует такой – «мрачная футурология». Однако то, что происходит сейчас на Земле – гораздо страшнее, наверное, потому, что это реальность.

– Почему, у вас на Земле голод? Суши довольно много, разве что – перенаселение…

– Именно! Человечество достигло численности в десять с половиной миллиардов…

– Даже не знаю, что сказать – цифра убийственная! Суша 149 миллионов квадратных километров… грубым счётом получается, что предел численности превышен в семьдесят раз! Ситуация катастрофическая, войны неизбежны, и здесь ничего поделать нельзя. Всё, что может сделать наша экспедиция – это спасти биосферу, сделать так, чтобы глобальная война всех против всех не переросла в ядерную. Мы с братом уже кое-что придумали, только бы Большой Совет разрешил.

Дотащив родителей Георгия до скафы, спасатели бережно положили их на полки для пленников.

– Эсти, идите с Георгием в рубку, – сказала Дина. – Мы о них позаботимся, подключим дренаж, подадим в каюту свежий воздух, напоим парентерально, при необходимости. Наверное, придётся их везти на «Искатель»?

– Придётся, базовый модуль сейчас поставить нельзя – в Эвенкии полдень, нужно дождаться темноты.

Через двадцать минут бахуры вошли в рубку и сели в боковые кресла. Георгий сидел рядом с Эстер в кресле второго пилота.

– Всё, Эсти, можешь взлетать, гости в полной безопасности, – отрапортовала Рина.

– Командир, мы не можем так просто улететь, – решился на дерзость Георгий. – Тысячи арамейцев погибнут от рук арабских радикалов, если мы ничем не поможем городу.

– Что же вы предлагаете, Георгий? Уничтожить? Взять их в плен мы не можем. Хотя, это было бы лучшим решением, взять в плен и промыть мозги, чтобы больше не воевали…

– Придут другие… их сотни миллионов. Давайте подойдём к линии фронта, это рядом – километров пять всего, посмотрим, что можно сделать.

Эстер подняла «стриж» на пятьдесят метров.

– Куда?

– На север… вот видите – это городская линия обороны. Ага, вот в чём дело! Танки! У них появились танки, смотрите – вот эти грязно-жёлтые машины, пятнадцать штук против наших двух! Иранские тяжёлые танки! Конечно, они прорвались, хорошо, что вы их усыпили. Иран всегда хотел уничтожить нашу маленькую страну; теперь, когда мировая война фактически началась, у них развязаны руки.

– Что же теперь с ними делать? Могу их взорвать…

– Ты чего, Эсти, с ума сошла – убьёшь кого-нибудь, – возмутилась Рина.

– Извини, Рина, не подумала! Дикая островитянка – сделай скидку.

– Я придумал! – обрадовался Георгий. – Лазер на вашей скафе есть?

– Предлагаете их разрезать пополам?

– Нет, так нельзя – снаряды взорвутся. А вот пушки им отрезать – можно. И ещё – ведущие колёса гусениц, те, что сзади. Лишим их хода и вооружения, они до смерти перепугаются, когда проснутся – подумают: «Аллах наказал!»

– А вы прекрасный тактик, Георгий, прямо, как моя мама. Выполняю.

Пятнадцать минут Эстер с азартом и наслаждением резала танки. Потом, включив сонеры на пробуждение и повторив обработку города и окрестностей, девушка взяла курс на «Искатель».

* * *

Пробудившись от наваждения, наводчик Рахим нажал на кнопку автоматического заряда орудия. Электроника не работала…

– Эй, Али, что там у тебя? Почему движок молчит?

– Накатило что-то, кажется, я сознание потерял.

– Бой идёт, ты забыл? Мы атакуем, заводи немедленно!

Али завёл мотор, а Рахим повторно нажал на кнопку. Снаряд въехал в затвор, но застрял на полдороги. Произошла автоматическая отмена команды.

– Шайтан, что ещё такое? Почему не заряжается?!

Наводчик открыл затвор и ахнул, – вместо ствола там было голубое небо. С тупым выражением на лице, он провёл рукой по оплавленному краю – тот был ещё горячим.

– Собаки, исраэльтяне – дети шайтана, они в нас чем-то шарахнули! Али, прикинь – нам пушку отрезали! Как будто автогеном, что за хрень! Давай задний ход!

– Не могу, командир, движок работает, врубаю реверс и сцепление, а нагрузки нет, как будто нам трансмиссию тоже кто-то отрезал. Вперёд – то же самое. Надо выйти, посмотреть – в чём дело.

– Автомат возьми, мы не на прогулке!

Али вылез через нижний люк и пополз к задней части танка. То, что он увидел, поразило его до глубины души. Оба ведущих колеса были отрезаны вместе с гусеницами. Луч лазера оставил след на песке в виде стеклянной полосы. Али попытался вытащить стекло из песка, но не смог. «На сколько же метров они прожгли грунт? Вот собаки!» Али вернулся к люку.

– Командир, всё – приехали! У нас нет ведущих колёс и гусениц тоже нет. Похоже, это был лазер, и стреляли сверху.

– Что за чушь ты несёшь, таких мощных лазеров не бывает!

– Не скажи, я сам видел, как режут броневой лист при раскройке на заводе в Иране.

– На расстоянии в два сантиметра, да через линзу – это ещё туда-сюда.

– В том-то и дело! Луч прошёл через броню и гусеницы, и прожёг грунт как масло.

– Чего же они тогда церемонились, колёса отрезали, проще было прожечь одну дырку в районе боекомплекта – и нам хана!

– Не хотели ангелы Аллаха нашей смерти, но сегодня они явно не на нашей стороне.

По броне постучали чем-то железным, и голос на корявом арабском произнёс:

– Выходите по одному и с поднятыми руками. При малейшем намёке на сопротивление мы вас поджарим огнемётом, и благодарите Всесильного за то, что вы ещё живы.

* * *

Дани пригласил в свою каюту Эстер и Георгия, родители которого под наблюдением Дины и Рины мирно спали в изолированной зоне.

– Георгий, – сказал Дани, – мы сейчас установим связь с нашей родной планетой с помощью телепатии. Вы мне нужны для консультаций, если возникнут какие-то вопросы относительно Земли.

– Извините, капитан, а далеко ли до Эреца отсюда.

– По прямой 54946 световых лет, это почти в противоположной, относительно центра галактики, точке окружности радиусом тридцать тысяч световых лет.

– Как же это возможно?

– Ментальная сеть находится вне поверхности текущего момента, и поэтому передаёт сигналы очень быстро.

– А технические средства для этого существуют?

– И да, и нет. Ментальная сеть принадлежит Всесильному, и здесь техника не поможет. Во-первых, это слишком дерзко, во-вторых, открытие способа связи ускользает от человеческого ума, – видимо ангелы не хотят делиться этой тайной. Но существует другая сеть, которая принадлежит хара и их богу Хейлаэлю. Для неё технические средства есть, но мы пользуемся этой связью только локально, чтобы не обнаружить нашей главной планеты.

– Голова кругом идёт, но, в общем, понятно.

– Итак, я приступаю.

Дани сосредоточился и ушёл в себя.

– На таком расстоянии ещё никто связь не устанавливал, – пояснила Эстер. – Помолчим…

Через десять минут Дани открыл глаза и сказал вслух:

– Ноах ответил! Поздравил с рекордной связью. Потерпите, пока я ему всё передам…

Дани сообщил галактические координаты Солнца, и все сведения, которые удалось собрать о Земле. На это ушёл примерно час, затем он снова открыл глаза и спросил:

– Георгий, он спрашивает: «Есть ли на Земле звери, называемые романским словом «канис»?

– Есть, конечно, это собаки, да – просто собаки. Их много, а что?

– Сейчас… а зверь, называемый по-романски «мартес»?

– Есть, это куница.

– А «лутра»?

– Есть и лутра – это простая выдра.

– Этих зверей нет на Эреце, но в текстах романцев есть упоминания о них.

Дани ещё на полчаса ушёл в себя. Когда он, наконец, открыл глаза, лицо его сияло.

– Ноах собрал телеконференцию Большого Совета с привлечением ведущих биологов, Арье тоже участвовал. Если говорить коротко – на «Искатель» возложена миссия спасения этого мира. Будут участвовать все планеты Арамейского Содружества. Будет оказана любая возможная помощь. Я – координатор этой миссии. Эсти, на тебя и твоих коллег возложена задача изучения и спасения видового разнообразия. В общем, все пришли к выводу, что Земля – это именно то место, где создавались виды и откуда они были перенесены на Эрец, Бирке и другие, ещё не открытые нами планеты. В помощь Земле будет выслан «Счастливый остров» с переделанной энергоустановкой, укомплектованный новыми линтерами с бахурскими экипажами.

– Ну, с бахурами понятно, их защитят версией 4.0, – сказала Эстер. – А как быть с экипажем самого космолёта? Если им поставить версию 4.2, они не смогут вести боевых действий, если оставить им стандартную программу – есть риск, что с многочисленными вирусами она не справится.

– Сначала я предложил выделить для десантников бахур изолированную зону, как на нашем корабле, – ответил Дани. – Но потом согласился с мнением инженеров и биологов, считающих микробиологическую угрозу более серьёзной, чем гипотетические боевые действия со стороны местных, хара или третьей силы. Поэтому решение такое – экипажу поставят версию 4.2, а бахур обучат обращению с оружием космолёта, и первым помощником капитана тоже будет бахура, которая, в случае нападения на корабль, возьмёт командование на себя.

– Понятно, и что теперь? – спросила Эстер.

– Теперь, друзья мои, у нас развязаны руки. Соберу весь инженерный состав корабля, и мы подумаем вместе – какое заказать оборудование для ликвидации с поверхности Земли всех радиоактивных артефактов, а «Счастливый остров» всё это доставит. Я полагаю – это будут объектные темпоральные генераторы направленного действия. Как, Георгий?

– Если бы я что-нибудь понимал в ваших технологиях…

– Я имел в виду – с чего начать очистку Земли?

– Да, я согласен, сначала нужно убрать радиацию – это самая большая угроза. А как насчёт астероида?

– Его мы сможем убрать своими силами, если вы разрешите обрушить его на какую-нибудь из планет, не на Землю, конечно. Если же это решение не годится, то тогда его придётся телепортировать в гиперпространство навсегда, как мы предполагаем сделать это с АЭС, но в этом случае придётся ждать прибытия «Счастливого острова».

– Первое решение вполне приемлемо, капитан Даниэль, – ответил Георгий. – Можно использовать вторую от Солнца планету – Венеру, всё равно, там жить нельзя – это преисподняя. Температура на поверхности достигает 475 градусов по Цельсию, а давление – девяноста трёх атмосфер.

– Странно, – заметил Дани, – по удалению от звезды, температура должна быть около восьмидесяти градусов на экваторе по водной шкале, как вы говорите – по Цельсию. Неужели она такая же, как наша Афродита?

– На планете наблюдается чудовищный парниковый эффект, – в атмосфере девяносто шесть с половиной процента углекислоты. Воды практически нет, и облачность предположительно состоит из капелек концентрированной серной кислоты.

– Вы знаете, в нашей звёздной системе вторая планета имеет такую же атмосферу, жить при таких условиях – совершенно невозможно. Значит, можно этот астероид туда сбросить. А как его узнать?

– Когда я подключусь к интернету, я выясню параметры его орбиты, и тогда вы сможете его выделить из множества других астероидов.

– Отлично, Георгий! Теперь нужно подумать о вашей легенде и документах. Где можно увидеть реальных биологов, которые могли бы быть отправлены в экспедицию в страну эвенков.

– В Москве есть государственный университет – МГУ, а в нём есть кафедра прикладной микробиологии. Наверное, там надо искать. Но только, как мы сможем тайно выведать сведения нас интересующие?

– А что именно нужно выведывать? – спросила Эстер.

– Ну, по крайней мере, их имена, адреса, паспортные данные, номера телефонов: мобильных и стационарных, если они есть.

– Это мы узнаем запросто, слегка их загипнотизируем, и они сами нам всё расскажут.

– Нам придётся лететь впятером, – решил Дани. – Мы с Эсти – телепаты и гипнотизёры, вы, Георгий, будете нашим консультантом, а Дина и Рина будут нашими пилотами.

Глава 3. ГАС «Граждане».

На следующий день, отдохнув и подкрепившись, разведчики стартовали на скафе номер тридцать два и взяли курс на Москву. Дина сидела за штурвалом, Георгий был рядом в кресле второго пилота и показывал дорогу. Город он нашёл быстро, – все железные дороги сходились в Москве. Георгий повёл Дину вдоль одной из них, и вскоре они были уже на месте, – старая часть города с радиально-кольцевой планировкой бросалась в глаза.

– Где-то на юго-западе старого города находится историческое здание университета, я его хорошо помню по картинке, перепутать этот образец ампира эпохи Советского Союза с чем-то другим – просто невозможно. Пойдём вдоль реки… ну, вот он – высокий берег, а вот оно – здание с экспоненциальным профилем и шпилем. Всё, мы прибыли!

Дина приземлила аппарат на лужайке, быстро высадила разведчиков и взмыла вверх, тотчас включив режим размытия. Скафа визуально исчезла. Студенты, увидев посадку НЛО, стали в ужасе разбегаться, но Дани мысленным импульсом внушил уверенность и спокойствие всем людям в радиусе пяти километров. С выбором одежды Георгий не ошибся, и вскоре люди, находившиеся в момент прибытия рядом с главным корпусом, уже не могли точно сказать, кто из присутствующих только что прилетел. Двое молодых людей и девушка направились к тяжёлым дверям главного корпуса.

– Сейчас у нас потребуют студенческие билеты…

– Билеты? Кто потребует? – удивился Дани. – Разве не электронные карточки являются пропусками? Я бы просто выжег проверяющие автоматы икс-лучевым импульсом.

Он показал Георгию спрятанный в рукаве универсальный излучатель.

– Лет сорок тому назад всё было на этих самых электронных карточках, но когда зарождающийся Халифат вступил в союз с Пакистаном, и они вместе выкрали нескольких учёных из Индии, карточки быстро вышли из употребления.

– Почему?

– Их стали подделывать в массовых количествах, поэтому пришлось вернуться к бумажным документам, или полубумажным…

– А эти студенческие билеты?

– Скорее всего – бумага, и вы должны что-нибудь выдумать – заморочить вахтёру голову, например. Внушите ему, что мы уже показывали документы.

– Стоп, – сказал Дани. – Так будет не совсем хорошо – слишком много свидетелей, и кто-то увидит, что мы ничего не показали. Такой фокус пройдёт, если работаешь наедине с объектом внушения, в крайнем случае, с ограниченной группой в небольшом помещении, чтобы со стороны никто не видел.

– Можно показать что-нибудь, хоть блокнот, и внушить что это студенческий.

– Но студенческие билеты мы и в глаза не видели! А вы, Георгий, представить эти документы сможете?

– Боюсь, что нет. Студенческий тель-авивского университета – да, смогу, но не московского. Но можно сказать, что мы прибыли по обмену из Израиля, – так на русском правильно называется эта страна.

– А это сработает?

– Может – да, а может – нет. Могут ещё какие-нибудь бумаги потребовать, паспорт с визой, например.

– Тогда лучше вернуться к варианту со студенческими билетами…

– Я придумал! Показать нам студенческий может любой из этих молодых людей, я думаю, что почти все они учатся в МГУ. Вы его запомните и внушите вахтёру.

– А кому студент обязан показать свой документ?

– Полицейскому, например, правда, они, чаще всего, все-таки ходят в форме… есть идея! Скажите студенту, что вы сотрудник КГБ – Комитета Государственной Безопасности. Это самая серьёзная спецслужба России, и её сотрудники всегда ходят в штатском.

– Странное название – комитет…

– Это дань традиции. Как только эту службу не называли, но самым счастливым было это название. С этим именем связана эпоха расцвета и наибольшего могущества этой организации, поэтому к нему вернулись. Помню, я писал курсовую по двадцатому веку, как раз на тему: «КГБ Советского Союза, как фактор стабилизации международной обстановки». Вы должны внушить студенту, что уже показали ему служебное удостоверение, попросить его показать студенческий и отпустить с миром.

– А звания в КГБ есть?

– Конечно, как в армии. Вы, капитан, будете полковником, а вы, Эстер – майором.

– Что ж, давайте попробуем. Может лучше спросить девушку?

– Пожалуй, – девчонки пугливее.

Группа быстро подошла к девушке, в одиночку направлявшейся ко входу.

– Здравствуйте, сударыня, – сказал Дани, автоматически выдавая нужные слова из своей памяти. – Пожалуйста, помогите нам в одном деле.

Эстер, тем временем, уже влезла в сознание студентки, тормозя её эмоции и страх перед непредвиденной ситуацией.

– Что вы хотите, господа?

– Покажите ваш студенческий билет, пожалуйста.

– Это ещё зачем, кто вы такие?

– Не пугайтесь, мы сотрудники КГБ, мы работаем в целях безопасности всего народа, и вашей в том числе, я ведь показал вам своё удостоверение…

– Да, – неуверенно ответила девушка. – А что я сделала? – спросила она, протягивая свой документ.

– Ничего, сударыня, просто проверка, всё в порядке, извините за беспокойство.

– Ну, вот! Это другое дело, теперь мы с Эсти сможем заморочить вахтеров, – сказал Дани, когда девушка ушла.

Вскоре Георгий и его свита были на проходной. Дани выделил из окружающих сознание вахтёра, сконцентрировался и, внушив ему, что в открытых ладонях Георгия, Эстер и его собственной настоящие студенческие билеты, провёл разведчиков через первый барьер. Найти кафедру микробиологии не составило большого труда. В небольшом помещении несколько преподавателей непринуждённо общались между собой. Дани сразу кинулся в бой. Внушив всем присутствующим образ достаточно пожилого, с сединой на висках, одетого в строгий чёрный костюм служащего госбезопасности в звании полковника, он произнёс начальственным тоном:

– Здравствуйте, дамы и господа, вы уже имели возможность убедиться в том, что мы представляем КГБ, а теперь я спрошу вас, кто бы мог проконсультировать нашего специалиста по вопросу бактериологии? Речь может идти о биологической диверсии, поэтому мне нужны трое самых компетентных учёных в этой области.

– Сергей Андреевич Лозинский, я заведую этой кафедрой, могу предложить свою кандидатуру.

– Мне нужно привлечь ещё двоих учёных, одним из которых должна быть женщина, для объективности суждений – вопрос серьёзный.

– Странный у вас подход, причём здесь пол учёного?

– В некоторых вопросах женская интуиция незаменима, и вообще, в Комитете свои методы работы. У вас найдётся свободная аудитория? Прошу, пригласите ещё двоих сотрудников на ваш выбор.

– Светлана Николаевна, Олег Евгеньевич, пожалуйста, составьте мне компанию.

Лозинский провёл двух своих коллег и гостей в небольшую аудиторию напротив помещения кафедры. Георгий плотно закрыл дверь и встал возле неё, подперев створку каблуком. Бедным загипнотизированным преподавателям Эстер виделась худой пожилой дамой с пронзительным сверлящим взглядом в звании майора, а Георгий – матёрым оперативником, у которого под пиджаком прослеживались контуры серьёзного револьвера.

– Итак, дамы и господа, наша сотрудница Эстер Ашерова изложит вам суть проблемы, а я пока посмотрю на ваши паспорта.

Преподаватели не могли перечить решительному представителю государства и отдали паспорта Дани. Эстер же начала рассказывать о бактерии Pestis rubeus, обладающей необыкновенным национально-селективным поражающим действием. Биологи сидели раскрыв рты, а Дани, прочитав документы от корки до корки, запомнил в них каждую чёрточку. Когда Эстер закончила, он вернул паспорта владельцам и попросил написать номера телефонов.

– Теперь, дорогие коллеги, да, мы теперь коллеги в этом деле, можете быть свободны. Подумайте над проблемой, когда потребуется, мы вас вызовем… «Куда?» – мысленно обратился Дани к Георгию. «На Лубянку!» На Лубянку, – закончил Дани.

– Мы выведали всё, что касается личностей биологов, которые якобы будут жить на исследовательской станции, но этого ещё недостаточно, чтобы изготовить настоящие паспорта, – заметил Георгий, когда разведчики покинули здание МГУ. – Необходимо достать настоящий документ, чтобы сделать точно такую же бумагу, обложку и краску. Но главное – в обложке спрятан микрочип с биометрическими данными.

– Какими же именно? – поинтересовался Дани.

– Насколько я знаю – это отпечатки всех пальцев. У нас в Исраэле так, но здесь, возможно, делают что-то ещё…

– Тогда нам обязательно нужно получить хотя бы один настоящий паспорт.

– У меня появилась идея, – обрадовалась Эстер. – В каком возрасте выдают паспорта гражданам России?

– То ли в четырнадцать, то ли в шестнадцать, можно узнать точнее, если слазить в интернет, – ответил Георгий. – А что?

– Пусть одна из наших бахур получит паспорт по всем правилам. Выглядит она молодо, а внушить государственным чиновникам, что наша девочка – это именно та, которая должна получить паспорт, мы с Дани сможем легко. Нужно только подобрать подходящую четырнадцатилетку.

– Тогда нам надо посетить среднюю школу. Лучше это сделать в каком-нибудь небольшом подмосковном посёлке, – сказал Георгий.

– Лишний труд, – заметил Дани. – Лучше сразу отправиться в то место, где выдают паспорта и там, среди получающих, найти девочку нужного возраста. А где, собственно, выдают паспорта?

– Я думаю, в полицейском участке.

– Так надо найти ближайший!

– Нет, капитан, всё равно нам нужна одна из бахур, так что сажать «тарелку» придётся, а раз так – лучше всё это проделать в Подмосковье.

– Ладно.

Дани вынул из кармана коммуникатор быстрой кодированной связи и вызвал Дину:

– Девочки, заберите нас, мы на лужайке за главным корпусом.

– Принято, Дани, сейчас.

* * *

«Стриж» направился на восток от Москвы вдоль железной дороги.

– Вот подходящее место, – сказал Георгий. – Смотрите, довольно крупный город и лес вплотную к домам, только дорогу перейти.

– Вижу поляну, – сообщила Дина. – Иду на посадку, в город идите точно на юг.

– Ничего, не заблудимся, – ответила Эстер.

К трём разведчикам присоединилась Рина, она должна была играть роль девочки. Отряд вышел из леса, перешёл железную дорогу и оказался перед шоссе.

– Стойте, Эстер! Нельзя так просто переходить, нужно по зебре, – закричал Георгий.

– По зебре?!

– Так обозначают место перехода, вон там, видите… широкие полосы, это она – зебра.

– Благодарю… ну, и что теперь? – спросила Эстер, когда маленький отряд преодолел дорогу.

– Спросить нужно, мы же владеем русским. Сударыня, – обратился Георгий к пожилой прохожей, – нам нужно паспорт получить. Где здесь полиция?

– Пойдёте вдоль шоссе до светофора, потом свернёте налево – это будет улица Керамическая. По ней идите всё время прямо, увидите двухэтажное здание – это и есть полиция, а паспортный стол – напротив, через дорогу, тоже дом в два этажа.

– Спасибо, вы нам очень помогли.

– Не за что!

– Ну, вот, язык до Киева доведёт, пошли.

Дани и Эстер вошли внутрь, остальные остались на улице. В паспортном столе было полно народу. К счастью, девочки там нашлись, их было двое. «Подруги, наверное», – мысленно обратился к сестре Дани, – «Хорошо, что подруги нам попались, если бы девочка была с родителями, всё бы усложнилось». – «Я думаю, нужно взять ту, с каштановыми волосами, – она больше на Рину похожа». – «Пожалуй, да, – она подойдёт. Что бы такое ей внушить, чтобы она вышла?» – «Давай я!» Эстер внушила бедной девушке, что она нестерпимо хочет в туалет. «Эсти ты промахнулась, она сейчас найдёт туалет в здании!» – «Ладно, сейчас поправлю!»

– Лена, мне срочно в туалет надо! Покарауль нашу очередь, я скоро.

– Здесь туалет не работает, Кейт! Я знаю точно.

– Ты же не ходила ещё, откуда ты можешь знать?

– Вчера пыталась, когда фотографии приносила.

– И что же делать?

– Иди на улицу, в кусты, за домом кусты довольно густые.

– А клещú?

– Придётся рискнуть. Не бойся, нам же прививки делали.

– Ладно, я пошла.

Эстер перехватила девушку, когда она покинула укромное место. Внушив ей доверие к себе, она увела её во двор, выведала имена всех членов её семьи и, усадив рядом с Георгием на скамейку, усыпила.

– Пусть она поспит тут с вами, Георгий, позаботьтесь, чтобы с ней ничего не случилось.

– Есть, командир.

– Рина, пошли, там её подруга. Тебя будет оберегать Дани, а я выведу и её, чтобы не приставала с вопросами и не мешала.

Вскоре Георгий сидел между двумя девушками. Пришлось их обнять, чтобы не падали. Девушки мирно спали на его плечах, а парень испытывал некоторый дискомфорт. «Ну, Эстер, удружила! Держаться, боец, не сдаваться!» От безвыходности он прикусил язык, но это почти не помогало.

Тем временем, Рина и двое телепатов вошли в кабинет оператора. Эстер и Дани представлялись родителями девочки, внушая чиновнику, что им по тридцать восемь лет, а Рина в точности выглядит так, как девушка на фотографии.

– Итак, кто у нас следующий?

– Екатерина Ашкенази, – нисколько не смущаясь, ответила Рина.

– Екатерина Наумовна, не так ли?

– Да, сударь, всё верно, – колоссальный опыт актрисы позволил ей играть натурально.

– Пожалуйста, глазами прижмитесь к этим окулярам, подстройте центровку и фокус регуляторами, так чтобы чётко видеть звёздочки и буквы.

– Готово.

– Теперь положите ваши ладони на сканер. Прекрасно, процесс биометрии не займёт много времени.

Через две минуты оператор сообщил, что всё готово, вынул из адаптера тонюсенькую полиимидную плату с бескорпусной микросхемой и печатной коммуникационной антенной и вложил её в обложку паспорта. Затем, он отработанными движениями заварил обложку и заламинировал готовый документ.

– Так, теперь проверяем. Ещё раз ладони и глаза, пожалуйста. Отлично – полное совпадение, бит в бит. Поздравляю, Екатерина, теперь вы полноправная гражданка Великороссии и Евразийской Конфедерации. Ваш паспорт позволяет перемещаться без виз по территории Великороссии, Казахстана, Белоруссии, Новороссии, Абхазии, Объединённой Осетии и Армении.

– Благодарю вас, сударь.

Оператор нажал на кнопку и вытянулся в струнку. Из колонок по углам комнаты зазвучал гимн. Дани, Эстер и Рина тоже вытянулись и в таком положении дождались окончания мелодии.

– До свидания, господа. Пригласите следующего, пожалуйста.

* * *

Рина и Эстер усадили девушек так, чтобы они опирались друг на друга.

– Ничего, это ненадолго, – сказала Рина. – Надеюсь, что они не свалятся со скамейки хотя бы две минуты.

Отойдя на пятьдесят метров, Эстер подала девушкам мысленный приказ проснуться.

– Кейт! Ты что, спишь?

– Я не сплю, а как мы тут оказались? Кажется, я потеряла сознание…

– Я, наверное, тоже! Интересно, кто нас подобрал? Это всё твои конфеты с ликёром! Трофейные, натовские… у моджахедов отбитые!

– А что! Папа привёз с южной границы – хорошие конфеты, вкусные. Совсем дело не в них – душно там было, наверное, вот мы и угорели, а потом вышли на воздух, нюхнули кислорода и уснули. И, кажется, мы пропустили очередь…

– Значит сегодня нам не судьба! Ничего, придём через неделю – никуда наши паспорта не денутся! Продовольственные карточки, слава богу, у нас есть, а паспорта не так уж и нужны, пока мы учимся в школе.

– И то – правда, пойдём домой.

* * *

На борту «Искателя» в лаборатории для исследования инопланетных электронных устройств Алон и Аарон колдовали над платой, извлечённой из настоящего российского паспорта, полученного Риной.

– Как думаешь, Алон, получится у нас сделать такой кристалл?

– Я думаю, да. Что тут особенного? Трёхмерную структуру кристалла мы сняли, электрическую схему программа-анализатор синтезировала. Если рассматривать по блокам, то тут есть система электромагнитного питания через антенну, электро-полевая память для хранения изображений, процессор, память программы и передатчик последовательного кода в ту же антенну.

– А система команд процессора? Может они сделали что-то совершенно непохожее на наш принцип сборки программ?

– Давай пока считать, что сборщики похожи. Есть машинный двоичный код, запустим разборщик и получим текст программы на языке сборщика. Если смысл какой-то будет, значит, мы на верном пути.

– Боюсь, что мнемоника этого языка сборщика привязана к языку здешних людей.

– К русскому? Так мы его знаем!

– А если не к русскому?

– Тогда беда! Но есть идея, Аарон. А что, если мы не будем расшифровывать весь процесс программирования, а заменим процессор своим?

– Тогда нам нужно скопировать только передатчик и узнать протокол обмена последовательным кодом с приёмником, к которому прикладывают паспорт для проверки.

– Надо посоветоваться с Георгием, он всё-таки программист, как-никак.

Через полчаса к инженерам присоединились Георгий и Дани.

– Узнать очень многое об этом чипе, в принципе, можно из интернета, – пояснил Георгий. – Нужно скачать «дэйта шит» на микросхему, – там это всё есть. Название вам удалось выяснить?

– На кристалле вырезано несколько букв из романского алфавита вперемешку с цифрами.

– Это оно, по этому коду я найду «дэйта шит».

– А что это такое?

– Это по-английски – означает «справочный лист». По сути это техническая документация на микросхему.

– Так там и система команд на языке сборщика есть?

– Ассемблерный код? Боюсь, что нет, на это есть другой документ – мануал программиста. И вообще, чтобы с этим разбираться нужно английский сперва выучить.

– А вы английский знаете, Георгий?

– Знаю, но только в пределах своей специальности, своего языка программирования высокого уровня, ну, и так – общетехнический и бытовой немного. В общем, это называется: «перевожу со словарём».

– Для составления обучающей книги недостаточно, – заметил Дани.

– Ну, а в этом справочном листе хотя бы протокол обмена с внешним потребителем информации прописан? – спросил Аарон.

– Это обязательно! Все тайминги – это всё должно быть.

– Тайминги?

– Это по-английски – временные диаграммы сигналов обмена, со всеми длительностями и допусками.

– А что вы всё время срываетесь на этот самый – английский?

– Профессиональный жаргон! Что поделать – как поётся в одной песенке: «Язык английский поскорей учите, не то всю жизнь как рыба промолчите…»

– В общем, так, – подытожил Дани, – нужны ещё две разведывательные вылазки: Георгий слазает в интернет за справочником, а я с бахурами совершу набег на полицейский участок с целью выкрасть оборудование для записи и считывания информации с паспортов. Всё равно, нужно на чём-то проверять результаты нашей работы над документами.

Вначале решили найти способ посетить интернет. По словам Георгия, раньше, ещё до всеобщей войны, существовали общественные точки доступа, чаще всего связанные с ресторанчиками или кафе, где можно было выпить пива, закусить, а заодно и поискать своих знакомых в социальной сети или проверить электронную почту. На поиски такой точки и оправились разведчики. Состав отряда Дани решил не менять. Главным действующим лицом был Георгий, его прикрывали двое телепатов – он сам и Эстер. Бахуры Дина и Рина пилотировали скафу.

«Стриж» номер тридцать два приземлился в лесу около небольшого подмосковного города, высадил группу и исчез.

– Нам нужно раздобыть местных денег, капитан, – заметил Георгий.

– Попробуем обменять золото?

– Попробуем – не грабить же на дороге. Не знаю, как здесь, но в Исраэле сейчас полно частных менял. Валюта рухнула, и они с удовольствием проводят операции с металлом. У них даже пробирные спектроанализаторы всегда под рукой, – от пробы золота зависит его курс.

– Хорошо бы и здесь менялы водились…

Однако в городке менял не нашлось.

– Россия сильно забюрократизированная страна, – пояснил Георгий. – Тут всё регламентировано, но в условиях хаоса, царящего в остальном мире, такие страны даже имеют преимущество. Наверное поэтому в России обстановка пока остаётся под контролем властей, и ядерное оружие до сих пор не досталось каким-нибудь придуркам. Придётся нам сходить в отделение банка, надеюсь, там металл принимают. Однако, если что не так, пускайте в ход свои гипнотические способности.

– Не беспокойтесь, Георгий, – мы вас прикроем, – обнадёжила Эстер своего агента.

Узнав от местных, где находится отделение банка, трое разведчиков вошли в массивные двери из броневого многослойного стекла, над которыми красовалась надпись: «Государственный банк Великороссии, филиал 1А-35533». В дневной час посетителей в банке было немного. Григорий обратился к девушке в ближайшее окно.

– Здравствуйте, сударыня, меня интересуют операции с металлом, это возможно?

– Если вы хотите купить золото, то мы сегодня не продаём.

– А завтра?

– В стране, де-факто, военное положение, есть распоряжение по всему госбанку – пока золото не продавать, до особого распоряжения.

– А как же бороться с инфляцией?

– Валюту тоже не продаём, да и кому она теперь нужна… мой вам совет – вкладывайтесь в тушёнку, макароны и соль.

– А если мне нужно продать золото?

– Вы не шутите?

– Я вполне серьёзно.

– Тогда – совсем другое дело! Видите вот ту бронированную дверь – это кабина для «очень важных персон», проходите туда. Лина, к тебе клиент, – крикнула девушка в микрофон и нажала на кнопку. При этом в бронированной двери что-то громко щёлкнуло. – Проходите, вас ждут.

– Я один боюсь, можно со мной пройдут мои охранники?

– Это кто, вот эти юноша и девушка? Вы их старший брат, что ли? Можно! Но вам нужно завести более серьёзную охрану, чтобы ходить с золотом по городу.

– Чем богаты – тем и рады.

Разведчики вошли в дверь и оказались в довольно тесном помещении. В противоположной от входа стене был прилавок с окном из броневого стекла и передаточным ящичком. Звуки сюда не проникали, – было глухо, как в танке. Из динамика, вмонтированного в прилавок, раздался приятный женский голос:

– Нажмите на двери кнопку «закрыть», пожалуйста.

Эстер нажала, и в двери опять щёлкнуло. Голос сказал:

– У нас курс девятнадцать тысяч за грамм – это для чистого металла. Вы понимаете?

– Меня устраивает, – ответил Георгий.

– Отлично, что у вас: слиток, песок, самородок, изделия из золота?

– Слиток, сударыня.

– Положите в ящичек, пожалуйста.

Георгий положил двухсотграммовый слиток, который дал ему Дани, и задвинул ящичек внутрь. Девушка за окном взяла металл и стала его анализировать. Вначале сняла спектр электрической дуги между слитком и электродом пробирного анализатора, затем осмотрела под микроскопом и, наконец, положила на электронные весы. Георгий через стекло видел показания на цифровом табло: 200.0073 г. Девушка многозначительно приложила палец к губам, что-то написала на клочке бумаги карандашом, положила в ящичек и очень осторожно, чтобы не было звука, выдвинула наружу. Георгий прочитал: «Золото банковское, проба 99.99%, но нет клейма! Могу поставить своё, за 5%. ???». Дани через плечо Георгия тоже прочитал записку, мысленно сказал: «Соглашайтесь» и протянул своему агенту автоматический карандаш. «Ладно», – написал Георгий и так же осторожно передал записку обратно. Девушка быстро вытащила тигель, газовую горелку и форму. Пять минут потребовалось ей, чтобы расплавить золото и перелить в форму госбанка. Видимо такая операция предусматривалась, если клиент придёт с самородком или изделиями из золота. Записка тоже оказалась в пламени горелки, – от неё не осталось даже пепла.

– Вам причитается три миллиона восемьсот тысяч сто тридцать восемь рублей, распишитесь в ордере и получите деньги, – сказала девушка, отсчитав при этом лишь три миллиона шестьсот десять тысяч. – Приходите ещё, если есть золотишко.

– Спасибо, Лина, непременно воспользуюсь вашим предложением.

* * *

– Ну, вот, – радостно сказал Георгий, когда разведчики вышли на улицу, – теперь я знаю, где можно поменять золото без лишних вопросов.

– По-моему, нам с Линой фантастически повезло, – ответил Дани, разделив деньги на три части и раздав каждому члену команды.

– Интересно, сто девяносто тысяч, которые она положила себе в карман, чего-нибудь стоят? – поинтересовалась Эстер.

– Сегодня мы это узнаем, предлагаю съездить в столицу и посетить интернет-кафе.

– Поехали! – решил капитан.

До Москвы они добрались на электричке, заплатив по сто рублей за проезд. В метро пришлось приобретать электронную многоразовую карту за сто рублей и положить на неё ещё пятьсот рублей, заплатив за десять поездок.

– Получается, рубль ничего не стоит, – заметила Эстер.

– Дело не в номинале денежной единицы, а в его стабильности. Темпы инфляции – вот что имеет значение, – пояснил Георгий.

Дани купил ещё четыре билета на метро:

– Отличные артефакты для исследования местной электроники, – прокомментировал он своё приобретение. А куда мы направляемся?

– Хочу попробовать посетить Тверскую, родители упоминали знаменитый Макдоналдс на Тверской, а вдруг он ещё существует…

– Попрошу документики, господа южане! – решительно обратился к группе невесть откуда взявшийся полицейский.

– Мы же ничего не сделали, только вошли! – промямлил насмерть перепуганный Георгий.

– Надо проверить, кто вы по национальности, нос мне ваш не понравился, сударь.

Лучше бы он этого не говорил. Эстер и Дани обрушились на мозг офицера одновременно. Дани внушил представителю власти, что перед ним светловолосые кельты, а Эстер напрочь выжгла последние пять минут из его памяти. Ошарашенный полицейский молча отошёл в сторону, мучительно вспоминая, что же, он, собственно, хотел сделать, но этого ему было не дано. Обессилев, он опустился на скамейку, накатила дурнота и головная боль. «Смени меня, Анатолий, что-то мне нехорошо!» – едва сумел он произнести в свою рацию и потерял сознание. «Тяжёлый приступ мигрени», – констатировал врач скорой, прибывшей по вызову напарника. «Ничего страшного – жить будет!»

* * *

Добравшись на метро до Тверской, разведчики вышли на площадь и сразу увидели вывеску со стилизованной буквой «М».

– Вот он – Макдоналдс! Его ни с чем не перепутаешь, – обрадовался Георгий. – Мы на верном пути. Съедите, что-нибудь, коллеги?

– Может, не стоит рисковать? – забеспокоилась Эстер.

– Да ничего страшного! Подумаешь – сэндвич.

– А что это – сэндвич? – поинтересовался Дани.

– Представьте себе: берём булочку или чиабаточку, разрезаем пополам, кладём жареное мясо, салат, помидорку ломтиками, майонез, сыр можно добавить, складываем вместе и можно есть. Довольно вкусно! Я истосковался по нормальной еде, в Исраэле – консервы с макаронами, у вас на корабле – тоже консервы, свежего мяса нет.

– Разве вам не давали культурное, замороженное, а потом приготовленное мясо?

– Давали, есть можно! Но я как подумаю, что всё это из пробирки, становится не по себе. А здесь натуральная говяжья вырезка!

– То, что вы описали, Георгий, очень напоминает фирменное блюдо из нашего космопорта, распложенного в пустыне, – «песчаная ведьма» называется. Интересно, слово «сэндвич» что-нибудь значит?

– Ну, если грубо переводить с английского, то оно это самое и значит.

– Поистине неисповедимы пути Всесильного, – лингвистические совпадения в столь далёких мирах, порой, просто поражают. Несомненно, этот случай позабавит мою подругу Наами, – заметила Эстер.

– Но, вообще-то, легенда гласит, что сэндвич изобрёл живший в восемнадцатом веке Джон Монтегю Сэндвич – граф, член парламента, министр иностранных дел и потом военно-морской министр Британской империи. Он участвовал в экспедиции знаменитого капитана-первооткрывателя Джеймса Кука в 1778 году. Экспедиция, кроме всего прочего, открыла Гавайские острова, которые первоначально были названы в честь графа – Сэндвичевыми островами; а, собственно, эта кулинарная конструкция была призвана сэкономить время занятого человека и явилась неплохим вариантом быстрого питания. Вот мы и пришли, сядем за столик с компьютером. Эстер, пожалуйста, покараульте наши места, а мы с капитаном купим еду. Я возьму «королевский чизбургер» и кока-колу, а вам что взять?

– Мне – то же самое и ещё вот это, – сказала Эстер, внимательно глядя на большие цветные витражи на стене, – «бигмак», «греческий сэндвич», «чикенбургер», кофе со сливками, большую кока-колу и мороженое.

– Извините, Эстер – это не шутка?

– У ваших нанопроцитов программа стандартная, Георгий, а у моих – «Бахура 4.0». Только она может справиться с многочисленными вирусами, которые циркулируют в здешней популяции, но за всё приходится платить – нужна дополнительная энергия.

– Понятно, а вам, капитан?

– То же, что и для Эсти!

«Касса свободна!» – прокричала одна из девушек за стойкой, и разведчики поспешили к ней. Когда Георгий перечислил всё, что они хотели взять, девушка, слегка удивившись, спросила:

– На сколько человек вы берёте? Давайте все ваши электронные продовольственные карточки, я отмечу вам сегодняшний обед.

– Извините, сударыня, мы приехали из Эвенкии, не знали, что потребуются эти самые карточки и оставили их в гостинице, а за деньги никак нельзя пообедать?

– Можно, конечно, но цена – в четыре раза выше, будете брать?

– Будем!

– Из Эвенкии говорите? Учтите – золото не принимаем, вы сначала должны его обменять в госбанке.

– Уже сделали, – парировал Георгий и показал несколько крупных купюр.

– Прекрасно, – ответила девушка и пробила заказ за наличные. – С вас четырнадцать тысяч.

Георгий отдал три «пятёрки» и получил сдачу. Заказ едва поместился на два подноса. Быстро покончив со своим «роялем» и кока-колой, он занялся загрузкой компьютера, а Дани и Эстер наслаждались «натуральной едой», медленно смакуя каждый кусочек.

– Капитан, я поражён! Оказывается, в России создали национальную операционную систему. Всё так быстро загрузилось, и никакой дурацкой анимации.

– Эта система вам незнакома? Это проблема?

– Пока я проблем не вижу, интерфейс понятен, сейчас запущу браузер и займусь поисками. Можете мне в голову передать обозначение микросхемы?

– «Конечно, ZZM794573-SON-77», – мысленно прочитал название Дани.

– Спасибо, теперь я сам.

– Как мы сможем скопировать для себя то, что вы найдёте?

– Ваши блоки памяти, к этому компьютеру не подсоединишь, но к счастью на мне рубаха, в которой меня взяли на борт, а в ней потайной карман для SD карточек, и он не пустой. Правда, Дина с Риной их выстирали, но карты герметичны и поэтому не пострадали. Одну я уже вставил, и она успешно опозналась системой.

– Ваша предусмотрительность нас спасла, а какой принцип работы этой памяти?

– Да точно такой же, как у вас – полевой транзистор с плавающим затвором, в который при записи инжектируется заряд. Инженер Алон сказал, что ваши чипы работают похожим образом.

– Да, принцип почти такой же – электро-полевая память, но у нас – это не просто плавающий затвор с носителями заряда. Состояние ячейки меняется путём изменения структуры поляризованной белковой молекулы, – она имеет две устойчивые формы, то есть является переключаемой. Форма молекулы определяет состояние ключа, а какой объём у ваших карточек?

– Четыре терабайта. Байт – это половина вашего седа.

– Не очень много, наши блоки на шесть порядков объёмнее.

– Для дэйта шита этого хватит, уж вы мне поверьте!

– Безусловно.

– Я нашёл! Оказывается, это разработка зеленоградского завода микроэлектроники, кто бы мог подумать!

– А что удивительного?

– Просто считается, что Россия сильно отстаёт от мировых лидеров в области электроники.

– А на самом деле?

– А на самом деле, получается, что это не так. Этот чип весьма продвинутый, да и кроме него на странице этого завода полно всякого разного, и всё на русском языке. Наверное, поэтому американцы до сих пор задирают нос, – они просто не читают по-русски.

– Они что – самые умные, эти американцы?

– Я бы этого не сказал, понастроили у себя АЭС! Глупее них только французы и японцы. У первых ядерная энергетика обеспечивает более семидесяти процентов потребления энергии, а вторые расположили АЭС в зоне субдукции океанических плит земной коры, то есть – в самых сейсмичных районах.

– Да уж, весьма неразумное решение…

– Всё, капитан, можно возвращаться. Я, кроме справочного материала, скопировал руководство по программированию, исходные тексты национальной операционной системы и компилятор прикладных программ для неё. Всё это может очень нам пригодиться.

– Прекрасно, Георгий, мы с Эсти как раз доели сэндвичи. Кстати, кока-кола по вкусу практически идентична эгозу с планеты Эден-два, правда, Эсти?

– Практически… – икая, ответила Эстер.

* * *

Через сутки, в два часа ночи по местному времени, три «стрижа» совершили налёт на паспортный стол на Керамической улице. Дани сам командовал операцией. Вначале два «стрижа», в режиме размытия, прошли на высоте пятьдесят метров над улицей, чтобы заглушить немногочисленные автомобили, оказавшиеся не в том месте в столь поздний час. Затем прилегающую часть города обработали сонерами. Потом «стрижи» выстрелами из темпоральных пушек взорвали подходящие дороги, чтобы никто не подъехал к месту операции, и стали патрулировать окрестности. Капитан взял с собой шесть бахур с первого линтера, чтобы вынести сразу всё оборудование из комнаты выдачи паспортов. Дани показывал подчинённым Авиталь дорогу, Эстер страховала отряд. Одеты диверсанты были в костюмы «Ангел», поэтому вырезать все замки им труда не составило. Сработала сигнализация, но отреагировать на её сигнал было некому, – весь дежурный наряд, в расположенном рядом здании полиции, безмятежно спал. Каждая из бахур взяла по прибору, не забывая подводящие кабели, и через пять минут комната выдачи паспортов практически опустела. Дани напоследок прихватил весь запас плат с чипами для хранения биометрических данных. Пока бахуры грузили оборудование в скафу номер тридцать два, Эстер, воспользовавшись случаем, обшарила ближайший автомобиль в поисках каких-нибудь новых артефактов. Она прихватила портфель, лежавший на сидении рядом с уснувшим водителем, и быстро вернулась к кораблю. Через пять минут Дина подняла аппарат, и он тотчас исчез в облаках, как будто его и не было.

Начавший на следующий день расследование вопиющего случая полковник КГБ сломал себе голову. Никто ничего не видел и не слышал, все спали, даже те, кто был на дежурстве. Старший следователь заподозрил применение психотропного газа. Однако, экспертиза не выявила следов каких-либо известных боевых инкапаситантов ни в пористых материалах, ни в организмах уснувших, ни с того – ни с сего, людей. Появление НЛО тоже никто не зафиксировал. Полковник решил на всякий случай засекретить это дело. Председатель КГБ, в связи с пугающей своей непонятностью дерзкой вылазкой врагов, приказал усилить контроль на границах и в аэропортах. В приказе было особо оговорено, чтобы в разных местах аэропортов дежурили замаскированные агенты, а на паспортном контроле не полагались на биометрию и тщательнее проверяли людей по фотографиям.

* * *

Дани рассчитывал, что паспорта удастся изготовить за неделю, но процесс затянулся. Зато Георгий времени даром не терял. Быстро освоив НОС – национальную операционную систему, он перешёл к написанию программ для неё и весьма преуспел в этом деле. Через месяц собственная микросхема арамейцев, заменяющая паспортный чип, была готова, и предстояло принять решение, какую именно микросхему ставить в паспорта агентов – украденную в паспортном столе или изготовленную в собственной лаборатории. Инженерный состав экипажа, капитан, Эстер и Георгий собрались, чтобы решить этот вопрос окончательно. Первым взял слово капитан:

– Я украл пятьдесят пять готовых плат из паспортного стола, подлинных оригинальных плат. Мы можем воспользоваться ими, записать туда фотографии глаз и ладоней и получить на выходе подлинный паспорт. Однако интуиция мне подсказывает, что это будет не лучшим решением, как думаешь Алон?

– В справочном листе написано черным по белому, что чип содержит серийный номер, а это значит, что все украденные чипы засвечены, поэтому в случае предъявления такого паспорта, система тут же подаст сигнал оператору, и агент будет немедленно арестован.

– Но ведь при проверке паспорта Рины на украденном оборудовании нигде этот серийный номер не высвечивается, – возразил Аарон. – Может быть, он просто не используется в системе контроля?

– Это уж вряд ли! – заметила Тамар. – Если номер есть – значит, он для чего-то нужен.

– Что скажете, Георгий? – спросил Дани.

– Тамар права! Если серийный номер не индицируется, – это ещё ничего не значит. Скорее всего, он используется для негласной слежки за человеком. Система, считав номер, отсылает его в центр и, если паспорт с таким номером в розыске, то за человеком начинается слежка. Серийный номер микросхемы паспорта нигде в самом паспорте не прописан и неизвестен владельцу паспорта, но я готов зуб поставить на то, что существует где-то, например в КГБ, база данных, сопоставляющая номер чипа с именем владельца паспорта.

– Так значит, все наши усилия тщетны, и пока мы не узнаем номера чипов из паспортов наших учёных из МГУ, мы не сможем правильно имитировать их паспорта, – с досадой в голосе сказал Алон.

– Можно выкрасть их паспорта на время и считать серийные номера микросхем, – заметил Дани. – Номера их телефонов у нас есть.

– Нет, капитан, – ответил Георгий, – это не выход. Если в системе появятся двойные номера, это вызовет срабатывание тревоги, и тогда владельцы паспортов с одинаковыми номерами будут задержаны для выяснения всех обстоятельств.

– И что же делать? Есть какие-нибудь идеи?

– Идея есть! Нужно вывести из строя саму эту систему слежки за номерами! Я написал вирус. Мы ставим в паспорт чип вашего производства, который при считывании выдаёт в систему случайный номер и одновременно с этим вводит вирус, – в результате система слежения за номерами сходит с ума.

– Да, но ведь вирус – это вроде ДНК или РНК, причём здесь вычислительная техника? – удивилась Тамар.

– Вы что, никогда о компьютерных вирусах не слышали?!

– Я догадываюсь, о чём идёт речь, – сказал Дани. – Вирусом вы называете вредоносную по отношению к системе программу, которая действует в интересах своего создателя.

– Верно, капитан, именно такую программу я и написал, и я думаю, господину Алону не составит труда вывести на передающую антенну машинный код вируса из памяти программ вашего процессора.

– И каков же будет результат?

– При проверке паспорта на биометрию машинный код вируса поступает в центр, где хранится база данных, и начинает действовать. В таблице соответствия номеров чипов именам граждан, вирус заменит номера случайными числами, таким образом, все паспорта в стране станут подозрительными, то есть – система перестанет работать.

– Браво, Георгий! – восхитился Дани. – Просто и эффективно, так мы и сделаем. Давайте, коллеги, зашивайте вирус Георгия в нашу микросхему. И, да поможет нам Всесильный!

– Дани, у меня есть небольшой сюрприз, – улыбнулась Эстер. – Во время нашей вылазки я тоже кое-что украла из ближайшего автомобиля. Это был портфель, а вот что было в нём.

Она положила на стол пистолет, золочёную металлическую коробку с тремя коаксиальными разъёмами и сложенный вдвое документ.

– Что это, водительские права? – поинтересовался Дани.

– Нет, братишка, это то, что Георгий называет «служебным удостоверением КГБ», сильная вещь для разведчика, как думаешь?

– Да… «майор КГБ, оперативно-техническая служба», посмотри, Аарон, сможешь нам такие сделать? Интересно, майор это старше сотника, по-нашему?

– В российской армии майор – это старший офицер, – ответил Георгий. – Обычно он командует батальоном, то есть подразделением численностью около пятисот человек.

– О! Довольно большой чин. А старше него как называются?

– Подполковник и полковник, потом генерал-майор…

– Да… даже не знаю, какой чин выбрать, внешность у нас неподходящая, младше майора быть не хочется, а старше – лицо не позволяет. Ладно, Аарон, сделай нас с Эсти майорами КГБ.

* * *

Через неделю у всех членов экипажа, имеющих статус галактических десантников, а также у Георгия и его родителей были новенькие паспорта граждан Великороссии. Поскольку, по словам Георгия, среди российских граждан представители арамейского народа встречались достаточно часто, имена решили оставить настоящие, лишь немного переделав их на русский манер. Например, у Эстер в паспорте было написано: «Эстер Элиавна Ашерова». Только у Георгия и его родителей были паспорта на имена учёных из МГУ.

Дани, Эстер и Георгий ещё раз наведались к Лине и обменяли два слитка золота на российские деньги, – девушка была счастлива. Потом они посетили фирму «Ваш антенный мастер» и купили там: трансивер для спутникового интернета, параболическую антенну, рутер, сетевой кабель, разъёмы и всякую мелочь для монтажа сети, четыре скоростных ноутбука с национальной операционной системой, две карточки интернет-аккаунта и пару спутниковых навигаторов российского производства, в которые Георгий ввел целеуказание: «61°40′40″ северной широты и 96°23′00″ восточной долготы». Аарон установил антенну на базовый научный модуль, протянул кабель внутрь, загерметизировал отверстие и в помещении первой лаборатории модуля установил оборудование. Теперь всё было готово к десантированию. Научный модуль подняли с грузовой палубы и погрузили на линтер номер один, которым командовала Авиталь бат Гамлиэль – самый опытный пилот в экипаже «Искателя».

Дани приказал всем «стрижам» сопровождать линтер с грузом, и вблизи поверхности устроить показательные полёты над Эвенкией, чтобы отвлечь внимание противовоздушной обороны. Скафам предписывалось вести себя как типичные НЛО, демонстрируя свои способности игнорировать закон инерции. Тем временем, на высоте пятисот метров Авигайль, второй пилот линтера, открыла люки акустических систем и запустила запись звука работающих винтов «Чинука», добытую с помощью дрёмера из головы Дани. Вся операция проходила в два часа ночи по местному времени, на поверхности было минус тридцать, с умеренным ветром и метелью. Местные жители не посчитали интересным выходить из домов в такую погоду, чтобы узнать – какой ненормальный вертолёт к ним занесло этой неприветливой ночью. А утром на сопке близ посёлка уже красовалось приземистое одноэтажное здание, своими округлыми формами напоминающее разрезанную вдоль оси сардельку.

Внутри научного модуля было тепло и уютно. Здание легко могло выдержать ветровую нагрузку при скорости потока до четырёх сотен километров в час, температуру от абсолютного нуля до ста градусов по Цельсию и космическую радиацию. Десять небольших кают были оборудованы душевыми и туалетами. Общий зал позволял команде из десяти учёных собраться за одним столом. Кроме того, в модуле находились три лаборатории, мастерская, склад, кухня, энергоблок с ЭТАКом подходящей мощности, небольшой бассейн и четыре комплекса адаптации, которые позволяли добывать воду и воздух оптимальным способом, исходя из условий на поверхности исследуемой планеты, а также утилизировать отходы.

На первую ночь в научном модуле, кроме Георгия и его родителей, остались Дани, Эстер и Алон, который должен был проверить в деле всё оборудование модуля и научить Георгия всем этим пользоваться. Родители Георгия спали уже больше месяца, и на этот день Эстер наметила их пробуждение. Нанопроциты под управлением стандартной программы пришлось подсадить и им, ведь они тоже длительное время были в космосе. Закончив процедуру отключения пациентов, она при помощи брата усадила их в кресла и разбудила мысленным приказом. Георгий был рядом и, приветливо улыбнувшись, сказал родителям по-русски:

– Мам, пап, только не удивляйтесь и не паникуйте, мы уже не в Израиле – мы в России. Здесь нам ничто не угрожает, у нас будет вода, еда и даже, вы не поверите – душ! Нас эвакуировали для важной работы. Я вас познакомлю со своими работодателями из МОССАДа. Это Эстер бат Ашер – медик и биолог, это Даниэль бен Ашер – руководитель миссии, а это Алон бен Давид – специалист по всевозможной технике.

– Очень приятно, – отозвался отец Георгия. – Я Яков Григорьевич Клещинский, в довоенном прошлом инженер по микроэлектронике, а это моя жена Раиса Наумовна Клещинская – преподаватель русского языка и литературы в высшей школе. Не представляю, чем бы мы могли быть полезны МОССАДу, но мы очень благодарны за наше спасение, ведь арабские «ультра» вот-вот должны были прорвать фронт, – в городе поговаривали о поставке им тяжёлой техники.

– Нет, в этот раз им не удалось, – сказал Георгий. – Наши друзья сумели уничтожить пятнадцать иранских танков, так что фронт ещё держится.

– Вот это здорово, ай да молодцы! Но как?

– У них, то есть у этой группы, кое-какие козыри имеются, но это секрет! Мы же с вами будем им всячески помогать и снабжать их информацией из интернета.

– Да, Яков Григорьевич, – вступил в разговор Дани, – нам повезло, что вы инженер. Вы и ваш сын могли бы разделить сутки на две вахты и таким образом обеспечивать непрерывный поток данных. В этом и будет состоять ваша работа. Зарплату будете получать золотом.

– Да, пап, я уже получил два кило чистого золота, так что не сомневайся – дело стоящее. Теперь я хочу сказать о проблемах. Нам придётся набраться мужества, выйти наружу, дойти до посёлка и зарегистрироваться у местного начальства. Работаем под прикрытием, по нашей легенде – мы учёные биологи и метеорологи из Москвы, точнее из МГУ. Вот, мам, твой паспорт. Ты – Светлана Николаевна Шевельская – профессор микробиологии МГУ, я – Олег Евгеньевич Савостин – тоже микробиолог, а ты, пап, – Сергей Андреевич Лозинский – зав. кафедрой микробиологии МГУ.

– По легенде, для местных, ваш дом – метеостанция, – пояснил Дани. – Для местного начальства – вы выполняете спецзадание КГБ. Исследования проводятся с целью противодействия биологическому терроризму. Идею предложил Георгий – должна сработать. Обычно люди боятся микробиологических лабораторий, а значит, начальство не будет к вам совать свой нос.

– Очень мило, надеюсь, нам экзамены по биологии устраивать не будут, а почему нам нужно, набраться мужества? Это что, так страшно – пойти в отделение полиции и зарегистрировать паспорт?

– Мы с Эсти пойдём с вами, – решил успокоить своих новых сотрудников Дани. – Будем вас прикрывать. Если чиновник будет кобениться, мы его уговорим, – мы порой бываем очень убедительными.

– Мужество, пап, нужно для того, чтобы дойти до посёлка. Мы не в Москве и не в Питере – мы в Эвенкии, и за бортом этого замечательного научного модуля, где мы будем жить весь ближайший год, минус тридцать пять, правда, ветер стих и небо прояснилось.

Алон нажал на кнопку и тяжелый люк, в закрытом состоянии образующий единое целое с обтекаемой поверхностью модуля, поднялся, открывая великолепный вид на посёлок, до которого было на взгляд километра два. Яков подошёл к окну, белый снег искрился на солнце, ни дороги, ни тропинки – ничего. Ёлки и пихты там-сям разбросаны по пологому склону. Какой-то зверь успел оставить след на снегу, и было видно, что пройти ему было непросто.

– Интересно, какова глубина снега? Сможем ли мы вообще выйти, и кто оставил этот след – рысь или росомаха? Что скажешь, биолог? – обратился отец к Георгию.

– Не медведь, это точно, медведям спать полагается, рысь пуглива и к жилью бы не подошла, а вот росомаха – зверь любопытный и непрочь что-нибудь стырить. Господин Даниэль, а правда, как мы пойдём? Снег-то глубокий!

– Ничего страшного – есть же лыжи, но прежде чем мы отправимся, нужно разобраться с вашими прототипами, господа Клещинские – убрать их из свободного доступа. Как у нас с телефонной связью, Георгий?

– Я успешно активизировал наш аккаунт, достаточно вызвать службу интернет-телефонии и можно звонить.

«Какие, по вашему мнению, государства наиболее мощные и опасные в военном отношении?» – мысленно спросил у Георгия Дани. – «Отвечайте про себя, я услышу». – «Прежде всего, Соединённые Штаты – главная держава блока НАТО, потом Китайская Поднебесная Республика, Объединённый Арабский Халифат, Иран, может быть». «Эсти, я думаю, что с МОССАДом должен конфликтовать именно Арабский Халифат, как думаешь?» – «Согласна, ведь именно арабские «ультра» нападают на здешний Исраэль».

– Прекрасно, установите, пожалуйста, связь с Лозинским, – сказал Дани вслух и продиктовал номер.

Георгий расположился перед одним из купленных компьютеров и вошёл в интернет.

– Готово, капитан, нажмите «ввод» и номер будет вызван.

– Эсти, давай ты, он твой голос лучше должен помнить.

Эстер уселась за стол и надела гарнитуру – наушники с микрофоном. Зав. кафедрой ответил довольно быстро:

– Алло!

– Сергей Андреевич? Здравствуйте. Узнали?

– Боже, неужели вы, Эстер, извините – отчество забыл.

– Неважно, вы подумали над нашей задачей?

– Из головы не идёт, не представляю – как это вообще может быть. То, что вы нам рассказали – на грани фантастики, если бы вы согласились предоставить образцы бактерии, я бы провёл ряд экспериментов в нашей лаборатории.

– Пока не нужно, случилось непредвиденное, разведка Арабского Халифата пронюхала о проблеме! Предательство! Теперь вам и вашим коллегам, которых я познакомила с этой темой, грозит смертельная опасность. Они за вами охотятся и намерены вас похитить. Мы поменяем вам имена и документы, а пока вы должны отключить ваши мобильные телефоны, – по ним агенты легко могут определить ваше положение в пространстве. Вам не следует ходить на работу, вы должны находиться дома, не открывайте дверь сами, родственникам не следует открывать дверь незнакомым. В случае звонка вам на домашний стационарный телефон, с работы или от друзей, родственники должны ответить, что вы в командировке, в далёкой экспедиции, в Эвенкии, например. Можно сказать, что это по заданию спецслужбы, не уточняя какой именно. Когда ваши новые документы будут готовы, я лично вам их доставлю. В общем, вы и ваши коллеги должны на время исчезнуть. Сообщите им об этом как можно скорее. Как поняли?

– Какой ужас, а ведь я к научной конференции готовился.

– Придётся вам не участвовать, никому не звоните: вы в командировке – внезапный отъезд! Пусть родственники так всем и отвечают. Не бойтесь, Сергей Андреевич, мы вас не оставим в беде, спасём обязательно, до встречи.

– До встречи, – грустно сказал голос в наушниках.

– Браво Эсти, ты играла здорово, ну, а теперь, друзья, пойдёмте одеваться.

Обычно учёные десантники – исследователи чужих, как правило, холодных миров, для которых и был создан этот научный модуль, использовали для выхода на поверхность костюмы «саламандра» или недавно разработанные «ангелы». Но в этот раз группе пришлось довольствоваться городскими зимними куртками и тёплыми колготами, надетыми под брюки. Вся эта одежда была рассчитана на относительно мягкие зимы Шинарского округа, где температуры не опускались ниже минус десяти градусов. Изрядно замёрзнув, Георгий со своими родителями, Дани и Эстер дошли до посёлка. Трактор, проехав утром по улице, оставил дорогу, по которой можно было идти без лыж. Путники воткнули широкие подбитые синтетическим ворсом лыжи в снег на краю дороги и отправились искать местную администрацию. Навстречу попался парень из посёлка:

– Здравствуйте, люди, откуда вы взялись? Что-то я раньше вас не видел!

– Здравствуйте, – ответил Георгий. – Мы на вертолёте прилетели, вон там наша метеостанция, мы учёные. А как найти администрацию?

– Администрация? Да тут недалеко, двухэтажное здание с флагом, идите прямо и увидите. Так это ваш балок тяжёлый вертолёт ночью притащил, вон оно что… понятно.

– Спасибо.

– Одёжа у вас никакая! Не подходящая – замёрзнете! Вы что, не знали – сорок мороза здесь норма, тоже мне – метеорологи.

– Уже замёрзли, снабдили нас и вправду неважно, сказали: «Там купите».

– Так сходите на рынок, песок-то есть? За бумажки эвенки не любят торговать, говорят – быстро обесцениваются, и ведь они правы – сахар и макароны вон как скакнули-то, не говоря уж о сгущёнке.

– Вы имеете в виду золотой песок?

– Ну да, а какой же ещё?! Со старателями они охотно торгуют, потом в оружейной лавке за тот же песок патроны берут, и в продовольственном можно за песок купить те же макароны, крупу, сгущёнку, сахар и чай. За песок цена стабильная, даже снижается иногда.

– Проба песка как-то учитывается?

– Ха, проба! Проба на зуб определяется – вот и вся пробирная палата!

– А банковское золото принимают? Оно-то на зуб хорошо пойдёт.

– Если вам не жалко порубить на кусочки, то проблем не будет.

– А где рынок-то?

– Прямо за администрацией свернёте направо, пройдёте несколько дворов и увидите крытые ряды. Там можно купить эвенкийскую меховую одёжу: и сапоги меховые из оленя, и кухлянки, и штаны с пуховым подбоем.

– Спасибо, добрый человек, – сказала Эстер.

– Да не за что, красавица, как зовут-то? Меня Игнатом кличут…

– Я замужем, Игнат.

– А… ну, извиняйте, коли, что не так! Пока, может, ещё увидимся.

В административном здании было чисто, уютно и жарко натоплено. Пожилая дородная женщина в синем халате с засученными рукавами встретила гостей приветливо:

– О! Здравствуйте вам, люди добрые, кто ж такие будете? Веничек возьмите, снег стряхните, да ноги об тряпку вытирайте получше – только полы помыла. К кому пожаловали, уж, не к самому ли голове?

– Здравствуйте, мы учёные из Москвы, – ответил Георгий. – Нам бы паспорта зарегистрировать.

– Ну, тогда вам к нему, к Сергею Алексеевичу, а надолго вы к нам?

– На год, может быть, подольше останемся, метеорологи мы.

– Ну, проходите, проходите, одёжу можете вот на вешалку повешать – жарко! Я ж только недавно бурельян гранулками зарядила, теперь до вечера будет протоплено.

На двери кабинета была отпечатанная на принтере крупным шрифтом, забранная в деревянную рамочку и застеклённая табличка: «Брюханов Сергей Алексеевич – глава администрации посёлка Байкит Эвенкийского муниципального района Красноярского края Великороссии». Георгий постучал, приоткрыл дверь и спросил:

– Можно войти?

– Да, кто там? Входите, пожалуйста, не стесняйтесь.

Все пять человек вошли в кабинет. Необъятных размеров письменный стол стоял у стены. К нему был приставлен другой стол, рядом с которым располагались восемь стульев для приглашённых на совещание. Слева на поверхности стола лежал изодранный когтями то ли матрасик с ворсом, то ли толстый коврик, на котором, вытянувшись почти на метр, спал пушистый полосатый сибирский кот килограммов на десять. Глава вышел из-за стола навстречу гостям, он тоже был огромен, под два метра ростом, «косая сажень» в плечах.

– Здравствуйте, люди добрые!

Каждому он протянул руку. Дани ощутил его крепкое рукопожатие и ответил тем же. Здоровенный сибирский мужик, удивившись, улыбнулся в ответ.

– Располагайтесь гости дорогие, рассказывайте, чем обязан, и как вас занесло в наши края?

Дани решил взять инициативу на себя:

– Даниэль Ашеров, вот взгляните, – он протянул чиновнику удостоверение КГБ. – У нас здесь особая миссия, эти люди – микробиологи из Москвы, об этом мы говорим только вам, для всех остальных – они метеорологи, а их дом – метеостанция. Сейчас нам нужно только одно, зарегистрируйте паспорта, чтобы их присутствие в посёлке было вполне официальным.

– Меня не предупредили, – несколько испугавшись, ответил Брюханов. – Зарегистрировать командированных дело, конечно, не хитрое, но вот проблема с продовольственными карточками, я боюсь, их отоваривать будет нечем. Вы же знаете как сейчас плохо с продуктами, есть некоторый запас в продмаге, но его мы продаём старателям за золотой песок. Эвенки тоже за купюры вам ничего не продадут.

– Об этом не беспокойтесь, в «метеостанции» запас продуктов имеется, есть и золото для торговли с местными.

– А топливо есть? А то с этим у нас тоже не очень.

– Есть источник энергии – водородный мотор-генератор.

– Ох, не нравится мне это, а водород-то откуда? Поди, радиоизотопный источник? Эвенки узнают – в порошок вас сотрут, и администрация сделать ничего не сможет. Люто они это дело ненавидят, и радиометры у них имеются…

– Пусть проверяют, радиации нет, энергетика чиста, как дистиллированная вода. Всего лишь гидрид лития, время от времени будет прилетать вертолёт и менять нам кассеты.

– Хорошо, коли так, но лукавить не советую, я вас предупредил. Давайте ваши паспорта.

Дани передал документы Георгия и его родителей.

– А вы и девушка?

– Мы сотрудники КГБ – провожаем миссию, мы здесь не останемся. Может быть, будем наведываться время от времени.

– Понятно…

Брюханов вынул из стола штемпельный аппарат, пробил печать в графе регистрации каждого паспорта и расписался в них. Потом записал от руки в журнал имена прибывших и позвал из соседней комнаты своего сотрудника:

– Проша, пробей, пожалуйста, командированных в компьютер. Это Прохор – мой сисадмин. Ну, вот и всё, пожалуйста – ваши документики. Заходите, если что, милости просим.

– А разве не надо проверять биометрические данные? – не удержалась от вопроса Эстер.

– Да господь с вами, девушка, эта ГАС «Граждане» давно уж у нас не работает, ничего, обходимся пока. Прош, что там у нас с ремонтом?

– В Красноярске сказали, что плата для сканера придёт не раньше марта, там процессор гавкнулся, когда кот, я извиняюсь, его, то есть сканер, пометил.

– Ну, вот – видите, коты они такие… починим сканер, тогда заходите, если есть желание, конечно.

– Ничего, и так сойдёт, – успокоил Дани чиновника, а про себя подумал: «Иногда коты спасают государственные автоматизированные системы от разрушения вредоносными программами».

Обрадованная таким благополучным исходом с проверкой биометрических данных паспортов, Эстер позвонила в Москву и дала разрешение учёным МГУ выйти из подполья.

Глава 4. Астероид 99942.

К ночи Алон в научном модуле и Аарон на «Искателе» наладили связь между интернетом и базовым кораблём. Дани вызвал Дину, и в два ночи по местному времени скафа номер тридцать два забрала арамейцев с поверхности планеты. Дани, прощаясь с Георгием, просил его незамедлительно сообщать, если возникнут какие-либо проблемы, пообещав немедленно прийти на помощь.

– А как быть с астероидом 99942, господин Даниэль?

– Теперь у вас будет много свободного времени. Найдите в интернете его гелиоцентрические координаты на определённый момент времени, мы его пометим маяком, и когда настанет подходящий момент «Искатель» обрушит его на вторую планету.

– Задание принято, капитан. Хотелось бы посмотреть на это, но боюсь, что мне необходимо оставаться здесь для пользы дела.

– Ничего, Георгий, мы организуем для вас видеотрансляцию через быструю связь прямо с главного экрана капитана, так что – увидите.

– Благодарю вас, господин Даниэль, надеюсь, у нас получится.

– Непременно получится, Георгий, до связи.

– До связи, капитан.

* * *

Вернувшись в свою каюту на борту «Искателя», Дани обнаружил рядом с клавиатурой на рабочем месте навигатора российский вычислитель.

– Дядя Аарон, – вызвал он своего главного бортинженера по внутренней связи, – что я с этим артефактом на моём столе буду делать? Я же не знаю российскую НОС.

– А, это ты о так называемом ноутбуке?

– Ну, да! Я о нём.

– Давно уж ты меня дядей не называл, капитан.

– Просто почувствовал себя снова мальчиком, новый вычислитель, новая операционка, понимаешь?

– Это тебе для выхода в земной интернет. Мы с Алоном пока не смогли подключить к нему наши вычислители. Сетевые протоколы у землян совсем другие, но тоже работают довольно неплохо. А операционка нормальная: дружественная и интуитивно понятная. Рина на всякий случай, сняла с Георгия информацию, с его добровольного согласия, конечно. Блок электро-полевой памяти с обучающей книгой лежит в ящике для справочников в твоём столе.

– Отлично, благодарю, надо ещё английский выучить – Георгий говорил: «Без него никак».

– Второй вычислитель взяла Наами, она уже записала себе на корочку книгу Георгия и начала лазать по интернету в поисках русско-английского словаря и самоучителя.

– Молодец она – зря времени не теряет. Хорошо бы найти кого-нибудь из русско-английской семьи, тогда сделали бы полноценную обучающую книгу по языку.

Зазвучал сигнал экстренной связи, это был вызов от Георгия.

– Капитан на связи, что случилось, почему экстренный вызов?

– Господин Даниэль, он к ней подходит, медлить нельзя, сейчас самое время изменить орбиту.

– О чём вы, Георгий?

– Да об астероиде, конечно! Он подходит к орбите Венеры и пройдёт близко от планеты, – очень удачный момент. Я вам письмо отправил с его завтрашними координатами на двенадцать часов по московскому времени.

– Принято, отлично! Садитесь за наш вычислитель, слушайте и наблюдайте, наденьте наушники, чтобы ваши родители не слышали, – вы увидите своими глазами, как мы расправимся с этим камнем.

– Спасибо, капитан, родители спят, жаль, конечно, что им нельзя показать, но я понимаю.

На вахте была первая смена, Дани включил сигнал общей тревоги и объявил по громкой связи на русском языке:

– Внимание всем службам, «Искатель» снимается с орбиты и идёт на перехват астероида, который может угрожать Земле столкновением. Всем линтерам и скафам, за исключением линтера номер один, покинуть борт «Искателя» и оставаться в районе Земли. Посылаю всем координаты цели относительно Солнца. Аарон, организуй, пожалуйста, трансляцию переговоров экипажа и видео с моего главного экрана в наш научный модуль в Эвенкию, все разговоры ведём по-русски, чтобы Георгий мог понять.

– Сделаю, Дани.

– Млахим и Шмарьяху, готовьте два боевых тахионных генератора. Мы организуем два гравитационных канала: одним захватим камень, другим вторую планету – используем её массу, чтобы сдвинуть астероид с орбиты и столкнуть эти два тела.

– Это Млахим, ты совершенно прав, Даниэль, отличный план. Массы космолёта не хватило бы, чтобы эффективно управлять таким массивным телом как астероид, но так, как ты предложил – должно получиться! Попроси нашего кельтского академика подстраховать нас, пусть последит за режимами тахионных генераторов.

– Это Лугайд. Млахим, я не сплю, и я, конечно, буду с вами. И вот ещё что! Учтите, энергии для такой акции потребуется море, придётся задействовать все четыре ЭТАКа большой мощности, – я бы позвал на помощь вторую смену энергетиков.

– Это капитан, Адам и Бецалэль, возьмите на себя по ЭТАКу, номера три и четыре – обычно они в резерве, но сейчас, вы слышали, потребуется полная мощность «Искателя».

– Принято, Даниэль, иду в энергетический зал – Адам.

– Я тоже, сейчас буду – Бецалэль.

– Это Идит, я вычислила координаты центра масс системы астероид – Венера. Их текущее значение выводится на все экраны навигаторов.

– Благодарю, Идит, – отличная работа! Эхуд, Ицхак, выводите корабль на позицию – капитан.

Через полчаса «Искатель» занял место между астероидом и Венерой, вышел на поверхность текущего момента и теперь перемещался вместе с точкой центра масс. Энергетики Шмарьяху, Адам и Бецалэль ввели все четыре ЭТАКа на полную мощность, пилоты Эхуд и Ицхак управляли выбросами водорода, поддерживая нужный курс и скорость космолёта. Млахим, под наблюдением Лугайда, управлял тахионными генераторами, вскоре он доложил капитану:

– Генераторы готовы, можно приступать к захвату тел – Млахим.

– Приступаём, да поможет нам Всесильный.

Вскоре два канала искусственной гравитации протянулись от «Искателя» к Венере и астероиду. Лугайд подправлял угол расхождения Венерианского луча, чтобы захватить всю планету. Атмосфера планеты начала сдвигаться в сторону воздействия, постепенно образуя гигантскую приливную волну. Астероид тоже начал менять свой курс. Через час астрофизик Идит и, подключившаяся на подстраховку, Сара из второй смены рапортовали о том, что камень лёг на курс столкновения с планетой.

– Млахим, Лугайд, достаточно, гасите гравитационные каналы.

– Принято, капитан.

Астероид равнодушно перенёс воздействие, – он оказался достаточно прочным, и приливная сила не смогла его разрушить. Этого нельзя было сказать об атмосфере Венеры, в которой ходили волны высотой в сотню километров и бушевали ураганы невиданной силы. Искатель снялся с курса и отошёл в сторону.

– Это Идит, проверила ещё раз курс камня, – столкновение с планетой неизбежно. Это произойдёт примерно через сутки.

– Сара, что скажешь? – капитан.

– Подтверждаю, Даниэль, Идит рассчитала верно.

– Что ж, всем благодарность, осталось только полюбоваться взрывом.

* * *

В полдевятого утра Василий Холодов, младший научный сотрудник станции дальней космической связи и радиолокации, что на Медвежьих Озёрах под Москвой, настраивал свой новёхонький межпланетный радар, чтобы пронаблюдать за прохождением астероида 99942 рядом с Венерой. Через сутки он должен был разминуться со второй планетой в трехстах тысячах километров, что по космическим меркам совсем близко. Гравитационное воздействие на камень со стороны планеты должно было как-то изменить его орбиту, и именно это интересовало учёного и мировую астрономическую общественность больше всего.

Настроив аппаратуру, Василий приступил к наблюдениям. Астероид хоть и не был металлическим, но всё же как-то отражал радиоволны, на этом и были основаны его радиоастрономические наблюдения. Антенна нового радара была огромной и позволяла добиваться замечательного разрешения, так что астероид не выглядел точкой, и можно было увидеть в отражённых лучах даже кое-какие детали на его поверхности. Василий чётко видел камень и Венеру на некотором угловом расстоянии от него. Вдруг, ни с того ни с сего, между ними появилось неизвестное тело, чрезвычайно яркое в отражённых лучах радара. Оно явно было металлическим, сигнал от него был как от серебра, и Василию даже пришлось ослабить передаваемый антенной импульс, чтобы приёмник не перегружался. Теперь он смог оценить размеры и форму необычного объекта. «Чечевица с ребра, неужели НЛО?» – подумал он. – «А размеры-то – больше самого астероида, диаметр получается тысяча двести метров, плюс минус сто, ничего себе. Таких огромных тарелок ещё никто не наблюдал!»

Вдруг выводимые с компьютера в угол экрана цифры привлекли внимание радиоастронома. Это было вычисленное угловое расстояние между астероидом и Венерой. Число, медленно увеличивавшее свое значение, неожиданно замерло, а потом постепенно, по одной единичке начало сокращаться. «Что за чертовщина?! Камень ведь должен разойтись с Венерой! Он и расходился, а теперь что же? Он повернул к ней, это бред! Этого просто не может быть!» Однако компьютер был неумолим, мало того – скорость сокращения углового расстояния всё увеличивалась. Василий, как заворожённый, смотрел на экран, абсурд продолжался в течение часа. Затем скорость изменения углового расстояния астероида относительно Венеры замедлилась. После этого НЛО удалился. Вычислив новый курс камня, Василий схватился за голову: «Вот, что должен думать нормальный учёный, глядя в глаза этим фактам?! НЛО сдвинул с орбиты астероид, и теперь он неминуемо столкнётся с Венерой! Когда? Пролететь мимо он должен был завтра». Дрожащими руками Василий вытащил свой мобильник и вызвал номер своего друга, по счастью сегодня была его вахта. Друг проводил наблюдения на космическом телескопе Академии Наук Великороссии, который астрономы про себя называли КоТАНом.

– Серёга, разверни-ка свою машинку на Венеру, дай ещё пароль, чтоб я мог получать ваше видео и насладиться зрелищем.

– Вась, у тебя с головой всё в порядке? Я веду плановую экспозицию кадра для глубокого обзора, а ты мне: «разверни на Венеру!» С какого перепугу?

– Серёж, ты ведь знаешь, – я не алкоголик и не сумасшедший. Мой радарчик, вот прямо сейчас, показал, что астероид «три девятки сорок два» сошёл с орбиты и направляется прямёхонько к нашей старушке Венере. Ты ведь потом все волосёнки себе выдерешь, когда узнаешь, что пропустил такое шоу.

– Ну, смотри, старик, если обманываешь! Мне ведь штаны снимут и всыпят по первое число за самовольный срыв наблюдений, но я и с тобой поделюсь, не сомневайся. Пароль на сегодня «Китайский мандарин», но пиши в одно слово без пробела.

Василий развернул к себе экран компьютера, подключённого к интернету, вышел на сайт КоТАНа, ввёл пароль и стал ждать. Тем временем, Серёжа действовал быстро и чётко, уже через полчаса он смог переориентировать спутник и стабилизировать его положение. То, что он увидел было поразительно, необъяснимо, абсурдно. Венера выглядела как огромная капля воды, вытряхнутая из стакана в невесомости. В атмосфере наблюдались волны, охватывающие весь диск. Астероид летел точно в центр, и без сомнения, должен был столкнуться с планетой. Было ещё одно удивительное явление, – всё это проецировалось на огромное по своим размерам облако слабо светящегося газа. Спектральный анализ показал нейтральный атомарный водород и ультрафиолетовые линии рекомбинации атомов в молекулы водорода. Откуда взялось столько водорода в пространстве около Венеры Серёжа объяснить не смог, даже привлекая самые маловероятные гипотезы, и он решил позвонить другу:

– Василий, ты был прав! То, что происходит сейчас в районе Венеры, невероятно. Спасибо за наводку и, похоже, что это открытие будет зарегистрировано с нашим авторством. Ты видел светящееся облако?

– Да, я наблюдаю и записываю всё, что показывает КоТАН. Это водород?

– Водород! Атомарный, который постепенно переходит в молекулярный, отсюда и свечение. И его огромное количество, откуда – ума не приложу! Это просто мистика какая-то.

– Ты не видел самого главного. Там был НЛО, чудовищный по своим размерам – больше километра. И вот что я тебе скажу, – воздействие на астероид и на атмосферу Венеры, ну, и твоё водородное облако – это всё его рук дело.

– Это могло бы всё объяснить, но ведь НЛО официально не существуют. Наши с тобой начальники наизнанку вывернутся и придумают что-нибудь, притянутое за уши.

– Что, например?

– А вот, только что в голову пришло: «Шальная комета, большая, из замороженного водорода с каменным ядром, зашла с обратной стороны Вернеры, чиркнула её атмосферу, вызвала в ней глобальные колебания, а сама разрушилась, образовав огромное облако газа. Её каменное ядро облетело планету, столкнулось с нашим астероидом и сбило его с курса». Теперь осталось только полюбоваться: как астероид, досаждавший Земле, будет, наконец, уничтожен.

– Ну, и силён же ты сочинять! Тебе бы фантастику писать. Ведь если провести детальный расчёт, то гипотеза эта не выдержит никакой критики.

– Сам знаю, но вот посмотришь, – именно эта версия и станет официальной.

– Но я же видел на радаре НЛО, потом видел, как он ушёл! Записи радара имеются.

– Ты лучше об этом НЛО помалкивай – ибо они не существуют. Возьми и просто насладись открытием, славой, почётом, прими лавры. Я всем скажу, что ты первым заметил отклонение астероида.

На следующий день астероид врезался во вторую планету. Сергей, с помощью КоТАНа, записал во всех подробностях грандиозный взрыв. Наблюдения вели все обсерватории мира, которые физически могли это сделать, – Василий и Сергей всего за час сумели подать заявку на открытие, потом разослали на все астрономические сайты уведомление о предстоящем событии. Насчёт официального объяснения Сергей оказался на сто процентов прав, его версия разошлась по миру через официальные новости, и никого не интересовало, что комету эту никто и никогда не видел раньше. Был объявлен всемирный праздник по случаю счастливого избавления Земли от космической угрозы. Василий, взвесив все «за» и «против», не стал настаивать на объяснении произошедшего вмешательством инопланетного разума. До определённого момента только трое землян знали правду о гибели астероида: Василий Холодов, Сергей Гуртос и Георгий Клещинский. И вот, через два дня в пультовой радиотелескопа на Медвежьих Озёрах раздался звонок – обычный звонок по городскому стационарному телефону. Ни о чём не подозревая, Василий ответил:

– Холодов слушает.

– Здравствуйте, Василий Николаевич, это президент Котов говорит, мне нужны записи ваших наблюдений, предшествовавших гибели нашего нехорошего астероида, скопируйте на SD карту эти данные и ждите, скоро за вами прилетит вертолёт. Не пугайтесь, я просто хочу с вами поговорить…

* * *

Расправившись с пресловутым космическим камнем, «Искатель» вернулся на высокую круговую полярную орбиту. Дани попросил своих астрофизиков провести радиолокационные наблюдения крупных и мелких астероидов, а также камней в районе от Венеры до Марса. Отчёт, который прислала ему Лиора бат Эльдад, астрофизик третьей смены, поразил его своей неожиданностью и капитан решил переговорить со своим весьма образованным агентом землянином:

– Приветствую, Георгий, не разбудил?

– Нет, капитан, всё в порядке, кстати, огромнейшее спасибо за то, что вы сделали для Земли, – просто камень с души, да и с планеты тоже. Трансляцию смотрел и слушал не отрываясь, и я очень горд тем, что человеческий разум способен на такое.

– Вообще-то, откровенно говоря, технология искусственной гравитации позаимствована у хара, и даже это мы смогли сделать только совместными усилиями с нашими друзьями кельтами и эльфами.

– Не преуменьшайте, капитан! Я прекрасно понимаю, что мало получить информацию, нужно чтобы цивилизация была готова к получению этих знаний, а ваше Арамейское Содружество было к этому готово. От чертежа до воплощения в железе – огромный путь, и это уже целиком ваша заслуга.

– Ну, есть, конечно, кое-какие заслуги нашего общества, но я вообще-то не об этом хотел поговорить.

– Слушаю, господин Даниэль.

– Наши астрофизики в процессе сканирования радарами пространства между Венерой и Юпитером нашли множество небольших металлических тел, состоящих, как потом выяснили наши «стрижи», из железо-никелевого сплава. Как бы вы могли прокомментировать этот любопытный факт?

– Вы знаете, капитан, железные метеориты – не редкость среди космических тел, выпавших на Землю. Вы можете их увидеть в натуре, если посетите музей космонавтики в Москве. Там представлены многочисленные образцы, собранные на обширной территории России. Существует гипотеза насчёт пятой железокаменной планеты в Солнечной системе. Многие планетологи считают, что железо-никелевый сплав мог образоваться только в результате гравитационной дифференциации вещества в недрах землеподобной планеты. Ну, а попасть в космос он мог в результате её разрушения. Отсюда те многочисленные астероиды, которые мы наблюдаем внутри орбиты Юпитера. Правда, их суммарная масса совершенно ничтожна и недостаточна, чтобы составить планету.

– Но, Георгий, большинство осколков могли уже выпасть на другие планеты или могли быть выброшены за пределы системы ещё в момент столкновения и разрушения планеты. Так что гипотеза мне представляется весьма реалистичной.

– И какова же, по вашему мнению, причина разрушения этой пятой планеты?

– Солнце расположено хоть и близко к радиусу коротации вещества и спиральных волн плотности в галактике, однако, не на самом этом радиусе. Поэтому оно иногда всё же попадает в зону звёздообразования. А там много пыли, космических камней, встречаются и шальные планеты. При столкновении с таким телом, имеющим значительную относительную скорость, и могла произойти катастрофа с пятой планетой.

– Вы считаете это событие вероятным?

– Факты упрямая вещь! Железо-никелевые тела ведь в наличии имеются, а я могу вам совершенно точно сказать, что из космической пыли, химический состав которой соответствует усреднённому составу всех планет системы, чисто металлические тела образоваться не могут. В недрах планеты – это другое дело. Так что в этом ваши земные планетологи совершенно правы. Есть ещё один вопрос к вам. Примерно месяца через полтора прибудет наш космолёт «Счастливый остров» с заказанным оборудованием на борту. Посоветуйте, с какого именно объекта нам следует начать уничтожение ядерной энергетики?

– Я бы начал с иранских объектов, поскольку эта страна непредсказуема, но, пожалуй, если подумать, то Москву мне тоже жалко. Давайте начнём с ближайшей к Москве АЭС. Найдите в интернете городок Корнеевск в Тверской области, это на север от Москвы. Там расположена крупная станция, о ней российские новостные каналы говорили с большой гордостью. Она имеет шесть новых энергоблоков, и есть ещё два старых, которые уже выведены из эксплуатации. К сожалению, от этого они не стали менее опасными, поскольку выдержка отработанного топлива в зданиях реакторов всё ещё не закончена.

– Благодарю, Георгий, с этого объекта и начнём.

На следующий день Дани пришёл к сестре, чтобы получить прогноз на полёт в Тверскую область.

– Возьму вашего «стрижа», хочу полететь сам с Диной и Риной, – надо обследовать местность вокруг Корнеевской АЭС, чтобы решить, как лучше отправить её в тартарары.

– Возьми меня за руку и обними…

– С удовольствием.

– Тебе лучше лететь одному на этот раз… не бойся, – всё будет хорошо.

– Почему?! Дине или Рине что-то угрожает?

– Нет, не в этом дело. Возможно, потребуются боевые действия, а их склад характера… короче, возможно, что они будут тебя отговаривать или тормозить. Возьми лучше другую скафу, а мы вылетим тебе на помощь, если потребуется.

– Если?

– Прогноз – это всегда лишь вероятность…

– Ладно, возьму «стриж» Аувы и полечу один.

Глава 5. Марта по прозвищу Ассоль.

В частной клинике на окраине города Хобарт, что на юго-востоке Тасмании, владелец заповедника «Маунт Дандас Риджинал» Уильям Локсли заканчивал разговор с врачом.

– Неужели ничего нельзя сделать, док? Так всё и будет продолжаться? И чем это закончится?

– Чем закончится – точно сказать нельзя, повышена вероятность меланомы, но это всего лишь вероятность. Полиморфный фотодерматоз при отсутствии нарушений порфиринового обмена, как у вашей дочери – это довольно редкое заболевание.

– Наука что-нибудь выяснила о его причинах? Если знать причину, то можно найти средство, как считаете?

– Официальная медицина пока не может ответить на ваш вопрос, могу высказать только свою собственную гипотезу на этот счёт, но вряд ли она вас порадует.

– И всё же?

– У Марты нет недостатка меланина – этого универсального фотопротектора кожи, то есть она не альбинос. Однако сам этот меланин имеет дефектную структуру и поэтому не работает так, как ему положено. Дефект в его структуре, вероятно, обусловлен дефектом гена, ответственного за его синтез.

– А разве нельзя вырастить стволовые клетки с исправленным геном в культуре, я слышал, что кожу уже выращивают в культуре.

– Кожу – да, выращивают, но в геном при этом не вмешиваются. Геном человека прочитан наукой, но ещё не понят. Кто сможет разобраться во всех этих девяти гигабитах кода? Вот если бы господь Бог оставил нам подробную инструкцию – что к чему в молекулах ДНК, но такой документации, увы, нет и быть не может, и это к лучшему. В недобрых руках это знание опаснее ядерной бомбы.

– Так что же нам делать?

– Продолжайте курсами никотиновую кислоту, парааминобензойную кислоту, а также тиамин, кислоту пантотеновую, пиридоксин, цианокобаламин, рибофлавин, аскорбиновую кислоту и токоферол в дозировках, которые я прописал. Ну, и, самое главное, – берегите свою снегурочку от солнца. В шахту тоже не пускайте, там может быть радон.

– Я и не пускаю, только сам старательствую, да и то с кислородным аппаратом.

– Это правильно. Золото – золотом, но о безопасности нужно заботиться прежде всего.

– Значит опять, с ноября по март следует её отправить к тёте в Россию?

– Это было бы очень желательно. Настоятельно рекомендую, ведь это не в первый раз. Но только не самолётом, забираться выше двух тысяч метров ей опасно из-за широких атмосферных ливней, вызываемых космическими лучами.

– Вы имеете в виду потоки быстрых частиц в атмосфере?

– Ну, да – чем выше, тем больше радиации.

– Я знаю об этом; раньше, когда я отвозил её на своём реактивном «Гольфстриме 1050», – специально запрашивал низкие эшелоны. А теперь, когда весь исламский мир охвачен войной, кто мне разрешит пролететь, да ещё с дозаправкой? А лететь над океаном до Владивостока – топлива не хватит…

– Правильно! Ей нужно добраться сначала до Владивостока, а дальше поездом. Знаете фирму «Вега»? Быстрая доставка по всему миру?

– Что-то слышал, но никогда не пользовался.

– Они используют торговые грузовые экранопланы. Знаете, что это такое?

– Что-то вроде самолёта, но только летает низко над водой – на аэродинамической подушке; говорят, экраноплан намного экономичнее.

– Разумеется, они очень экономичные, и, хотя корабли эти не пассажирские, по рекомендации знакомых или по фрахту какой-либо фирмы, капитаны иногда берут пассажиров – за приличную, но вполне доступную плату. Если хотите, я вам дам рекомендацию, поскольку капитан одного из экранопланов «Веги» мой пациент.

– Вы меня очень обяжете.

Доктор написал на своей визитной карточке: «Дорогой мистер Донахью. Прошу Вас разрешить проезд до Владивостока моей постоянной пациентке Марте Локсли. Оплата наличным золотом гарантируется. Всегда ваш, доктор Хок». Затем добавил телефонный номер и имя: «Ричард Донахью».

– Вот, пожалуйста. Практически – это пропуск на борт. Экраноплан «Сволау» [swallow – ласточка], он отходит или вылетает – даже не знаю как точнее, ровно через неделю от семнадцатого причала порта Хобарта. Капитан возьмёт за проезд шесть или семь граммов золота в пересчёте на пробу «четыре девятки», но для вас ведь это не проблема?

– Да, конечно, кстати, вот возьмите за визит и анализы, пожалуйста.

Локсли протянул доктору двухграммовый слиточек со штампом госбанка Австралии.

– Право, вы слишком щедры.

– Всё нормально, док, до встречи.

– Заходите в любое время…

Локсли вышел из кабинета в коридор, где его ждала дочка – милая стройная девушка девятнадцати лет. Густые каштановые волосы были уложены в причёску «Vidal Sassoon», чтобы закрывать как можно больше кожи лица. Одета она была в джинсы, чёрную водолазку и кожаную курточку.

– Ну, что, пап, что показал анализ крови, как там мой фактор Ph715?

– Ничего не изменилось с прошлого года, спасибо, что хуже не стало.

– Значит мне опять пора в дорогу, к тёте Марине?

– Да, придётся, что поделать.

– А Великороссия даст нам разрешение на полёт через границу? Я слышала в новостях, что на её южных рубежах неспокойно.

– Через Турцию, Иран или Афганистан лететь нельзя – там война. Китай и Соединённые Штаты закрыли своё воздушное пространство. Если лететь над Тихим океаном, то до Владивостока наш «Гольфстрим» не дотянет. Через Индию – тоже нельзя, придётся перелетать Гималаи, а это слишком высоко для тебя.

– Космическая радиация?

– Именно!

– И что же делать?

– Полетишь до Владивостока на грузовом экраноплане «Сволау» логистической фирмы «Вега» в качестве пассажирки, а дальше – поездом. Доктор Хок дал мне рекомендательное письмо для капитана, – тебя возьмут на борт.

– Экраноплан? Это должно быть интересно. Они ведь лучше самолётов с экологической точки зрения?

– Да, и грузоподъёмность значительно больше.

– Тогда почему не делают пассажирских?

– Наверное, потому, что они не могут летать над сушей, да и авиакомпании будут против. Ну, что, как поедем в аэропорт? Такси можно взять?

– Фи, папа! Ты же знаешь, – я ненавижу эти керосинки! Поедем лучше на трамвае.

– Знаешь что, Мэтти, я, конечно, приветствую твоё увлечение экологией и участие в движении «Грин уолд» [Green world – зелёный мир], но, по-моему, ты перегибаешь. Будь твоя воля, ты проложила бы железные дороги вместо шоссе везде – где надо и где не надо, и до Зиана, и до Страана, и до Хобарта, и далее по всей Австралии, да ещё водрузила бы их на эстакады.

– Да, именно так и надо сделать, чтобы и кенгуру, и дьяволы [имеется в виду сумчатый хищник – тасманийский дьявол] могли свободно бегать, не опасаясь погибнуть под колёсами какой-нибудь дурацкой керосинки.

– Если бы ты только могла себе представить, насколько это дорого и нецелесообразно.

– Мой парень живёт в таком мире. Я видела во сне его город. Что, по-твоему, они там дураки все, что ли? Космическая цивилизация, это тебе не кот чихнул!

– Бедная моя Ассоль, ты всё о своём принце со звёзд, но существует ли он на самом деле?

– Он существует, он меня любит, ищет и обязательно найдёт!

– Тебе ведь уже девятнадцать, в декабре будет двадцать, познакомилась бы с кем.

– Никто мне не нужен, я люблю Даниэля, он мой суженый, – буду ждать его хоть сто лет! Да и кто возьмёт за себя «снегурочку»? Ты бы женился на такой как я? А он сможет меня вылечить, знаешь какие у них технологии?

Не зная, что ответить, отец решил переменить тему:

– Может быть, ты наденешь шлем и перчатки?

– Ничего, октябрьское солнце ещё не обжигает, да и крем поможет, зря я что ли мазалась.

– Для чего же ты его таскаешь тогда?

– Так положено, доктор Хок велел…ты бы лучше купил нам электроскутеры, тогда бы я не выглядела в шлеме как байкер без байка.

– Ну, и куда мы на них сможем поехать? По нашему заповеднику, по этому бездорожью, они не пройдут, – там только на «Гриндайзере» проехать можно. [Гриндайзер – изобретённая и построенная самим Уильямом машина на огромных колёсах с шинами низкого давления. Энергетика – мотор на этаноле и силовые аккумуляторы. Названа Гриндайзером в честь Грендайзера – робота, героя старого, ещё двадцатого века мультсериала, но с намёком на «зелёность».]

– Мы могли бы взять их с собой в Хобарт и ездить здесь по городу.

– Ничего не выйдет! В «Сесну» два электробайка не погрузишь, а летать в Хобарт на «Гольфстриме» – накладно, да и неэкологично. «Сесна» заправляется этанолом нашего собственного производства, а для «Гольфстрима» нужен керосин – десять тонн на одну заправку.

– Ладно, уговорил.

Отец и дочка добрались на трамвае до аэропорта. Погрузились в свою «Сесну» и, дождавшись разрешения на вылет, отправились в заповедник «Маунт Дандас Риджинал». Преодолев за час двести девяносто километров, Уильям благополучно посадил самолёт на бетонной полосе рядом с домом. У ворот огромного ангара, в котором помещались два частных самолёта, их встречала мама Марты – высокая подтянутая женщина сорока лет. Ольга Локсли была этнической немкой родом из Великороссии и носила в девичестве фамилию Файн. Познакомившись в студенческие годы с австралийским аспирантом Уильямом Локсли, работавшим в МГУ по обмену, она вскоре вышла за него замуж и уехала в принадлежавшее его семье имение на Тасмании, где через полгода родилась Марта. Родители Уильяма были довольны выбором сына и через пять лет передали заповедник в заботливые руки педантичной и работящей Ольги, которая, как и Уильям, как и они сами, по профессии была зоологом-ветеринаром. Сами же они переселились в городок Страан, что находится на берегу бухты Лонг-Бей [Long Bay], у самой северной точки залива Маккуори, купив коттедж на берегу узкого пролива, который получил название Хеллс Гейтс [Hells Gates – «врата ада»].

Ольга включила электропривод, огромная створка ангара отъёхала в сторону, и небольшой самолёт вкатился на свое место. Марта первая выскочила из кабины и бросилась маме на шею.

– Мэртхен, ты меня задушишь, рассказывай, что сказал доктор Хок?

– Что он может сказать, если я такая уродилась. Папа сказал: «Надо радоваться, что не стало хуже!»

– Значит тебе снова в путь, и когда же?

– Через неделю, лечу на экраноплане до Владивостока, доктор Хок дал папе рекомендацию для меня.

– Господи, доченька, ты что же – поедешь через весь мир одна!

– Мам, я, вообще-то, уже большая девочка, да и кому я нужна? К тому же я буду ходить в основном в шлеме, короче, никто не позарится, ну, а если позарится – узнает, что такое балет в стиле кёкусинкай.

– Да, Ольхен, поверь – так будет лучше, – сказал подошедший отец. – Лететь на частном самолёте через зону боевых действий намного опаснее.

– Ладно, пусть будет по-вашему. Мэртхен, а ты знаешь, что у нас опять датчик уровня воды в оранжерее показывает «цену на дрова»?

– Ничего, не расстраивайся, я завтра же починю.

Через неделю Уильям отвёз дочку в Хобарт и проводил до судна. Экраноплан был огромным, раза в полтора больше, чем самый большой самолёт, который ему приходилось видеть. Вызвав по телефону капитана, он сказал, что привёз пассажирку – как договаривались. Через десять минут вышла проводница с корабля и попросила Марту следовать за ней. Быстро обняв отца, девушка поцеловала его в ухо и распрощалась до апреля.

– Вот ваша каюта, – сказала проводница, отодвигая герметичную дверь. – Каютка маленькая, зато одноместная, предназначена для отдыха персонала, туалета нет, но есть умывальник. К сожалению, каюты для делегаций заняты, всё зафрахтовала компания «Юрэйнйам майнинг» [Uranium mining – добыча урана]. Но вы не расстраивайтесь, рейс продлится всего лишь двадцать часов. А туалет – в конце коридора, чуть дальше бар для делегаций. Там можно посидеть, взять пива или мартини, полюбоваться на океан через большие окна и насладиться скоростью. Такого ощущения скорости вам не даст ни один из видов транспорта. Поезд до семисот километров в час не разгоняется, а самолёт летит слишком высоко над землёй. Деньги за проезд вы должны передать лично капитану, так как только он обладает правом проводить операции с металлом. Надеюсь, вас предупредили, что за валюту мы не возим.

– Да, я в курсе, а когда он зайдёт?

– Через час после отхода, примерно… когда корабль наберёт крейсерскую скорость, ляжет на курс и перейдёт на автопилот.

– Понятно. Скажите, пожалуйста, окно закрывается?

– Оно ведь закрыто… герметично, как в самолёте. Работает вентиляция и климатическая установка…

– Я имела в виду шторку от света, кажется, она не предусмотрена…

– Я поняла – поспать хотите? Да, шторки нет, но есть регулятор поляризации светофильтра окна, вот он. Если его поставить в крайнее положение, то свет практически не проникает.

– Отлично! Спасибо, – это то, что нужно.

Когда проводница ушла, Марта сняла куртку, расстегнула джинсы и добралась до нательного эластичного пояса с кармашками на липучках. В этом поясе было спрятано всё её дорожное состояние – два килограмма золота в мелких слитках. Вынув пять двухграммовых, она положила их в карман джинсов и привела одежду в порядок. Взревела турбина, корабль отошёл от причала и взял курс на выход из бухты. Чуть затемнив окно, Марта с интересом наблюдала за проплывающими берегами, кораблями и портовыми сооружениями. Вот, наконец, был пройден маяк, «Сволау» развернулся носом на восток и прибавил ходу. Одну за другой пилоты запустили ещё три турбины. Ускорение вдавило девушку в кресло, – экраноплан разогнался и встал на крыло. «Вот это скорость», – подумала Марта, – «Действительно, впечатляет!» Постепенно ускорение сошло на нет, – корабль приобрёл крейсерскую скорость. «Пожалуй, надо бы в туалет сходить», – Марта выглянула в коридор, никого не было, лишь из бара доносились голоса каких-то парней. «Юрэйнйам майнинг» уже гуляет, празднуют командировку в Великороссию, гады, чтоб им повылазило», – подумала Марта по-русски. Когда девушка уже почти дошла до цели, двери бара распахнулись, и какой-то молодой парень, довольно высокий, под метр девяносто и, к тому же, с изрядно округлившейся фигурой, бывший уже слегка навеселе, двинулся к той же двери. Туалет, как это обычно бывает в поездах и самолётах, оказался бесполым. Марта хотела пропустить вперёд этого неприятного типа, чтобы не связываться, но тот, заметив девушку, решил к ней прицепиться:

– О! Какая юная красавица! Кто вы, прекрасная леди? Я Антон, можно вас пригласить на кружечку пива?

– Я не пью алкоголь и не провожу время с незнакомцами.

– Ну, не отказывайтесь, девушка, у нас праздник, – удачная сделка прошла, а вы весь кайф ломаете! Я настаиваю!

– Ничего не выйдет, пропустите меня.

– А вот и не пропущу, вы, австралийцы, должны уважать наше русское гостеприимство. Скажите спасибо, что мы берём вашу руду, америкосы-то отказались, а мы – наоборот! Вы нас любить должны!

– Ваш уран ничего не даёт планете, кроме гибели и опустошения! Так что вы, сэр, и вся ваша компания – торговцы смертью! От души желаю вам поджариться на каком-нибудь реакторе!

На громкий разговор из бара вышел ещё один член делегации, пониже первого, но зато покруглее.

– Не, ты прикинь, Константин, они, оказывается, «зелёные» и к тому же выпендриваются, – незаметно для себя перешёл на русский Антон. – Давай-ка её под белы ручки, да к нам – научим уважать крупный бизнес.

Парни попытались схватить Марту, но они не знали, что эта девушка не робкого десятка ростом метр семьдесят пять была балериной с прекрасно поставленным вертикальным шпагатом и имела коричневый пояс школы кёкусинкай. Ловко вывернувшись, Марта отскочила в сторону и, с разворота, ударила Антона ногой в челюсть. Затем, прыгнув на стену и оттолкнувшись от нее, она нанесла удар Константину – локтем в ухо. Через две секунды парни лежали на полу, не подавая признаков жизни, – это был чистый нокаут.

На шум драки из бара, не торопясь, вышло ещё трое парней. Одновременно с ними сверху по трапу спустился капитан.

– Что здесь творится?! – негодуя, спросил Ричард Донахью.

– На меня напали, сэр, самозащита, – невозмутимо ответила Марта.

– Это что же, вы их так?! Извините, как ваше имя?

– Марта Локсли, сэр.

– Бортового врача сюда, быстро, – сказал капитан, чуть наклонившись к нагрудному карману, в котором находилось переговорное устройство внутренней связи. – Вы трое, поможете перенести раненых в медицинскую каюту. А вы, мисс Локсли, пойдёмте со мной, я должен просмотреть видеозапись и разобраться в случившемся.

В каюте охранника, которого почему-то не было на месте, капитан сел за компьютер и начал просматривать запись с камеры, установленной в коридоре. Тем временем корабль повернул на север, и помещение залило яркое солнце.

– Извините, сэр, не могли бы вы уменьшить прозрачность окна.

– А в чём дело, мэм, вам свет мешает?

– Я должна избегать полуденного солнца – могу получить ожог, такое вот заболевание, извините. Я – снегурочка, и направляюсь в Великороссию вслед за ушедшей зимой. У вас ведь окна не из стекла?

– Вы правы, из пластика, и он ультрафиолет не ослабляет. Включите фильтр и отрегулируйте, чтобы вам было приятно.

– Благодарю, сэр.

– Интересно, что он сказал по-русски?

Марта перевела.

– Вы уверены?

– Для моей мамы русский – родной язык, а сейчас я направляюсь к её сестре в Москву.

– Ладно, я просмотрел запись и решил вот что: поскольку представители компании «Юрэйнйам майнинг» действительно хотели увести вас с собой насильно, и поскольку они находятся в явно превосходящей весовой категории, то в ваших действиях я не нахожу превышения пределов необходимой самообороны. Так что, вы оправданы. Ваши боевые навыки впечатляют, что это – джиу-джитсу, айкидо или каратэ?

– Каратэ школы кёкусинкай, сэр.

– Красиво вы их отделали, мисс Локсли. Однако я должен позаботиться, чтобы вас больше не беспокоили. К сожалению, от этих людей можно всякого ожидать, скорее всего, они захотят отомстить. Поэтому я предлагаю вам перейти в капитанскую каюту. Там, кстати, есть туалет. Бетси вас покормит. Никуда не выходите до самого Владивостока, там решим – что делать дальше. Вы не будете предъявлять этим русским официального обвинения в домогательстве?

– Нет, сэр, я думаю, – они достаточно наказаны за своё хамское поведение.

– Кстати, надо узнать, какой приговор им вынес наш доктор.

Донахью вызвал своего медика по внутренней связи:

– Реджи, что там с русскими?

– У обоих легкое сотрясение мозга, сэр. Антон Пихаев лишился двух зубов, и я, кроме того, подозреваю трещину в челюстной кости. У Константина Лидина лёгкая контузия. Жить будут!

– Спасибо, док.

Капитан достал из столика охранника дубинку с электрошоком и проверил её. Потом достал кобуру и надел её на себя.

– Это не пистолет, мисс Локсли, всего лишь тазер. Огнестрельного оружия на борту нет, так как это смертельно опасно для корабля. Пойдемте, я вас провожу, заберём ваши вещи и ко мне. Охранник, к сожалению, в рейс не вышел, какой-то вирус подцепил.

В каюте капитана было хорошо. Из дополнительных удобств там были: холодильник, компьютер со спутниковым интернетом и телевизор.

– Располагайтесь, мисс Локсли. Полочка для сна к вашим услугам, Бетси принесёт чистое бельё, а я пойду в кабину управления.

– А где же вы будете отдыхать, сэр, когда ваша смена закончится?

– А я пойду в вашу каюту и, если заявятся мстители, встречу их тазером.

– Подождите, капитан, я ведь должна вам золото за проезд.

– Не хочется брать золото с такой очаровательной девушки, считайте себя моей гостьей.

– Нет, сэр, я так не могу! Мне будет некомфортно.

– Ну, тогда хотя бы позвольте сделать вам скидку, я имею на это право, как капитан. Проезд стоит семь граммов, я возьму с вас пять, идёт?

– Согласна!

Марта достала три двухграммовых слитка, ожидая, что Ричард отдаст ей калиброванный граммовый слиток, но тот, вытащив из стола кусачки, откусил половину слитка и отдал обратно Марте ту часть, которая оказалась немного побольше.

– Всё, мисс Локсли, мы в расчёте, заприте за мной каюту и отдыхайте, у Бетси есть свой ключ.

Бетси оказалась той самой проводницей, которая встретила Марту на причале. Она принесла обед, потом ужин, показала как настраивать телевизор.

– Посмотрите что-нибудь, это отвлечёт вас от мрачных мыслей, какой канал вам найти?

– Что-нибудь про космос, астрономию или физику.

– Есть такой: «Дискавери – тайны космоса».

– Бетси, а кроме вас есть ещё проводницы на судне?

– Нет, экипаж у нас небольшой: капитан, два пилота, борт-инженер, два штурмана, доктор, охранник, который, к сожалению, в рейс не вышел, я и бармен – он же кок. Так что эта делегация «Юрэйнйам майнинг» многочисленнее будет.

– Так вот почему капитан вооружился, а что, есть вероятность, что они захотят мстить?

– Скорее всего, так и будет, если всё обернётся удачно, то они будут подстерегать вас уже на берегу. Если нет… обсудим это позже, будем решать проблемы по мере их поступления.

– Если они учинят драку с экипажем, можете на меня рассчитывать. Надеюсь, у них нет огнестрельного оружия?

– Нет, все вещи проверены на сканере. Кстати, у вас в рюкзаке я увидела ручные тисочки. Зачем они вам?

– Я всегда их беру с собой, полезная вещь, – можно надфиль зажать, например.

– Если бы я ещё знала, что такое надфиль!

– А когда мы прибудем во Владивосток?

– Примерно в пять утра, стоянка будет долгой. В двенадцать, по плану, отходим в Магадан. Но вам нельзя покидать борт без распоряжения капитана – очень опасно. Эти парни – не лучше мафии, Ричард немного с ними знаком и знает, что говорит.

– Тем лучше, хоть высплюсь! В пять никогда в жизни не вставала.

Проснулась Марта в десять с минутами. Корабль уже стоял у причала, пришвартованный канатами, как обычная морская посудина. Умывшись и одевшись, девушка стала думать – что делать дальше. Обнаружив на столике что-то похожее на телефон со множеством кнопок, она обрадовалась и нажала ту, под которой была надпись: «Внутренняя связь».

– Мистер Донахью, если вы слышите, отзовитесь, пожалуйста.

– О! Мисс Локсли, доброе утро, подождите немного, мы с Бетси скоро будем у вас.

Минут через десять дверь капитанской каюты открыли ключом – это были капитан и проводница.

– Знаете, мисс Локсли, – начал Ричард, – дела ваши обстоят не лучшим образом, один тип из наших пассажиров вас караулит на причале – стоит и не уходит. Я тут распечатал для вас фотографии всех членов делегации, чтобы вы их могли узнать в толпе – это на всякий случай. Но самое главное, я вам предлагаю проследовать с нами вдоль побережья и покинуть борт где-нибудь в районе Ванино – там есть дорога на Хабаровск, а в Хабаровске вы спокойно сядете на поезд до Москвы. Ну, как вам план?

– А вы не преувеличиваете опасность для меня, сэр?

– Ничуть! Эти люди затаили на вас большую обиду и будут мстить, уж вы мне поверьте. Практически – это мафия, а с мафией шутки плохи.

– Я не собираюсь прогибаться под всяких мошенников, торгующих смертью. Я буду защищаться.

– Правильно, мисс Локсли, а я вам помогу избежать расправы.

– А разве заход в Ванино предусмотрен планом вашего полёта?

– Нет, но это не страшно, в порт Ванино, я заходить не буду. Мы высадим вас прямо на берег, а если вас задержат пограничники, вы предъявите свой паспорт с отметкой о прибытии в страну, – тогда они вам ничего не сделают.

– Но чтобы зарегистрироваться мне нужно сходить в зону прибытия здесь во Владивостоке, пройти паспортный контроль, разве нет?

– Бетси сходит куда нужно с вашими документами. У меня есть знакомый в пограничной службе порта, – он сделает отметку в паспорте, и всё будет в порядке. И ещё, Бетси поменяет для вас золото на рубли, чтобы вам не заниматься этим в Ванино.

– Огромное вам спасибо, сэр. Вы очень добры, я, право, этого не заслужила.

– Не стоит, я просто обязан защитить свою соотечественницу.

В двенадцать по местному времени «Сволау» вышел из бухты Золотой Рог и взял курс на север вдоль побережья. Через два с половиной часа экраноплан, пройдя бухту Ванина, приводнился, сбавил ход и подошёл вплотную к берегу в районе посёлка Токи.

– Здесь мы вас и высадим, мисс Локсли. Место имеет широту сорок девять градусов, надеюсь, что здешнее солнце вам не повредит.

– Да, сэр, сорок девять градусов это уже далеко не субтропики, и здесь октябрьское солнце уже не обжигает.

– Мафиози не опасайтесь, здесь они появиться не смогут, – им просто не на чем добраться. Когда мы вышли из Владивостока, за нами пытался следовать какой-то частный вертолёт, но быстро отстал – ему не хватило скорости. Возможно, это были они, но к счастью, реактивного самолёта у них не было.

Для Марты спустили носовой аварийный трап, и она съехала прямо на песок. Капитан из кабины наблюдал за ней, и она, улыбаясь, помахала ему рукой. Капитан Донахью помахал девушке в ответ, врубил реверс тяги турбин, и огромный летающий корабль отчалил от берега. Марта видела как «Сволау» развернулся и начал разгон. Вскоре он встал на крыло и быстро исчез за горизонтом. Девушка надела рюкзак и побрела к посёлку. Совсем недалеко от берега ей встретились пути товарной станции. «Это то, что надо», – подумала Марта, – «Значит, где-то рядом должен быть вокзал».

На вокзале она сразу надела шлем, просто на всякий случай, чтобы её не узнали, и ей показалось, что сделала она это не напрасно. На платформе стоял какой-то тип в шикарном костюме, не похожий ни на железнодорожника, ни на рыбака, ни на портового рабочего. Увидев высокую девушку, он тут же начал разговор по мобильнику. Марта спряталась в небольшом зале и стала лихорадочно искать расписание поездов. Оказалось, что в сторону Хабаровска в сутки проходит только один поезд – триста пятьдесят первый, и ждать его ещё долго – отправление в двадцать один сорок семь по-местному.

– Вот не везёт, всего один поезд, – пробурчала девушка себе под нос по-русски.

– Вы очень торопитесь, сударыня? – спросил случайно услышавший её слова пожилой железнодорожник, одетый в форменный комбинезон. – Есть ещё один поезд – девятьсот пятьдесят третий, но он здесь в Токах не останавливается. Если вы сядете на автобус, правда, они редко ходят, а лучше на частника, то вы ещё успеете перехватить его в Ванино. Оттуда он отправится в восемнадцать тридцать.

– Спасибо, сэр, то есть сударь, – ответила Марта. – А вы не могли бы остановить состав на этой станции, специально для меня?

– Зачем, это? Вы на него и так успеете, если поедете прямо сейчас.

– Я боюсь ездить по шоссе на машине, особенно с незнакомыми людьми – ужасно не люблю. Да и город я не знаю, пока я там найду вокзал и куплю билет, поезд уже уйдёт.

– Купить билет, кстати, можно и здесь, вон там терминал автоматизированной железнодорожной системы, если вы хоть раз работали на компьютере, то вам это труда не составит. Но вы, что же, никогда не пользовались автомобилем или мотоциклом? Шлем тогда вам зачем?

– Шлем? Это для электроскутера. У вас тут нет проката электроскутеров?

– Девушка, вы что – с луны свалились, откуда вы?

– Я, вообще-то, из Москвы.

– Ах, из Москвы, тогда понятно! И я понимаю ваше нежелание ехать на частнике, тогда лучше дождитесь триста пятьдесят первого.

– Спасибо, сударь, ещё один вопрос – последний.

– Лучше сказать – крайний. Так что за вопрос?

– Так, чисто из любопытства, есть ли на дороге автоблокировка?

– Четырёхзначная автоблокировка, а откуда такая осведомлённость?

– Мой друг – машинист, работает на мультисистемном электровозе ЭП85, водит скорые Москва – Нижний Новгород, а что?

– Просто необычно от девушки это слышать.

– Железные дороги – это моя стихия, когда-нибудь никаких других дорог не останется, всюду будут проложены рельсы.

– А вы что же, в будущем планируете стать машинистом?

– Нет, я буду космонавтом, исследователем далёких миров галактики.

– Тогда вам придётся прожить лет, эдак, тысячу, – в далёком будущем, может быть, и построят такой корабль. Удачи вам, сударыня.

– Спасибо, сударь.

«Вот ненормальная мечтательница», – подумал про себя наладчик железнодорожной автоматики. «Запоминаются последние слова, – подумала Марта, – Нужно уметь выйти из разговора, чтобы заданные вопросы не вызвали подозрений. А я всё же уеду на этом поезде и уеду отсюда». Она подошла к терминалу железнодорожной системы и запросила билеты на девятьсот пятьдесят третий, от станции Ванино до станции Хабаровск-1. Остались непроданными только билеты в спальный вагон, в двухместные купе. «Отлично! Куплю два и займу целое купе, попутчики мне не нужны». На сдачу Марта получила, кроме прочих купюр, новенькие двадцатипятирублёвки – довольно большие, сантиметра два с половиной, медные, покрытые мельхиором монеты. «Это удача, разменивать не придётся», – обрадовалась девушка.

Покончив с билетами, Марта вышла из здания вокзала не на платформу, а в другую сторону, как бы в город, если только это можно было назвать городом.

– А где тут перекусить можно? – спросила она у игравших на улице школьников.

– Нигде, тётенька, буфет на вокзале не работает, ресторан был для иностранцев, так тот тоже закрылся, невыгодный стал, япошки перестали приезжать, как границу-то закрыли, а те которые с иностранных кораблей моряки – они все в Ванино гуляют, в Токи им нельзя.

– Почему нельзя?

– Да всё из-за военной базы, которую тут начали строить.

– А в магазине можно что-нибудь купить?

– А карточки есть?

– Ах да, карточки, я и забыла совсем… карточек нет, – они в Москве, а за деньги?

– За деньги – только на рынке, но очень дорого. Рынок – там, близко, – парнишка показал рукой направление. – Там маленькая пекарня есть, хлеб вкусный, но опять же – кусается.

– Спасибо, мальчик, пойду посмотрю.

Марта довольно быстро нашла пекарню на рынке. Цена триста рублей за булочку в двести грамм ей показалась приемлемой. На рыбном прилавке продавали филе палтуса по тысяче рублей за кило. «Палтус свежий, филе, НЕ радиоактивный», – гласил ценник, воткнутый в рыбу. «Это же сущие копейки!» – она не удержалась и взяла двести грамм, проверять на радиоактивность прямо здесь, при всех, она не стала, хотя в рюкзаке лежал отличный чувствительный радиометр австралийского производства, её отец пользовался таким же для проверки наличия радона в шахте. «Если действительно окажется чистым, поджарю на костре и съем», – решила девушка.

Две булочки в упаковке она спрятала в рюкзак. Выйдя на улицу и присев на лавочку, она провела проверку рыбы. Активность палтуса действительно оказалась очень низкой – на уровне фона, и, после тщательной упаковки в два пакета, кусок благородной рыбы был удостоен чести оказаться в рюкзаке. Третью булочку Марта решила съесть прямо здесь, она вымыла руки спиртом из фляжки, вскрыла упаковку и впилась зубами в аппетитную ситную выпечку, посыпанную кунжутными семечками. «Теперь можно и делом заняться», – решила девушка, покончив с изделием местной пекарни. Она достала свой планшетный компьютер и раскладную спутниковую антенну. Поймав сигнал и выйдя в интернет, Марта стала рассматривать спутниковые снимки посёлка Токи и железнодорожной станции. «Получается, мне нужно идти в северном направлении. Дорога сначала петляет вдоль берега, и только потом поворачивает на запад в направлении Хабаровска. Всё ясно – можно отправляться».

Марта обошла вокзал стороной и направилась вдоль станционных путей. «Вот она – выходная стрелка парка. Выходной светофор закрыт, так… одна колея, а с чего я решила, что их будет две, движение-то здесь не очень интенсивное. Впрочем, так даже лучше – увижу, когда развернут систему в нужном направлении, тогда и буду действовать». Пройдя вдоль пути два блок-участка, она подошла к очередному светофору. «В попутном направлении светофор не горит, это значит – сейчас система развёрнута навстречу, это хорошо. А вот и изолированные стыки – порядок! Здесь и буду ждать поезда».

Обследовав придорожный кустарник, Марта нашла себе место, чтобы видеть светофор и чтобы её с дороги видно не было. До поезда оставалось ещё два часа, и девушка решила основательно подкрепиться перед потенциально энергозатратными действиями. Она насобирала хвороста, разложила небольшой костерок, порезала палтуса и стала жарить, нанизав кусочки на прутик. Потом, с помощью небольшого котелка, она приготовила себе кофе на воде, которая была у неё с собой. Две ситные булочки, поджаренный до золотистого цвета палтус и горячий кофе – обед на свежем воздухе показался Марте фантастически вкусным. Проследовал встречный грузовой поезд. «Однако пора собираться», – решила девушка, собрала вещи и, тщательно затушив костёр, стала пристально наблюдать за светофором.

Вот, наконец, включился зелёный сигнал светофора в попутном направлении. «Всё – система развёрнута, пора!» Марта спустилась на рельсы, и быстро добежав до светофора, положила на каждый изолированный стык по двадцатипятирублёвой медной монете. «Сигнал не изменился, но это правильно», – подумала она. – «Когда поезд войдёт на блок-участок, он замкнёт собой рельсовую цепь не только этого, но, благодаря монетам, и следующего блок-участка, поэтому светофор неминуемо должен стать красным. А поскольку проезд запрещающего сигнала является тягчайшим преступлением перед государством, машинист будет обязан остановить поезд, что мне, собственно, и надо». Марта бросилась назад, надо было успеть отбежать вагонов на пять и спрятаться в кустах, чтобы машинист и помощник случайно её не заметили. Через пятнадцать минут показался поезд; замедляя ход, он остановился, не доехав до светофора двадцати метров. Марта стрелой бросилась к поезду, залезла в промежуток между вагонами и уверенным движением подняла вверх стык шлангов воздушной магистрали. Шланги расцепились, и сжатый воздух с оглушительным шипением стал вырываться на свободу, освобождая тормозную магистраль и, тем самым, наглухо блокируя все колёса поезда.

Такой резкий сброс давления был эквивалентен экстренному торможению с помощью крана машиниста или стоп-крана вагона. «Теперь поезд при всём желании никуда не денется», – думала захваченная азартом Марта. Она спряталась за тележкой, ожидая реакции проводницы на неисправность её вагона. Только через пять минут раздосадованная проводница, женщина примерно тридцати пяти лет с запасным воздушным шлангом на плече, неспешно опустив трап, вышла посмотреть – в чём дело. Пока она пыталась поймать и соединить расцепившиеся шланги, Марта спокойно поднялась по трапу в вагон. Услышать её шаги было невозможно из-за оглушительного шипения сжатого воздуха. «Надо было закрыть концевой кран! Чему их только учат?» – подумала она и двинулась по направлению к хвосту поезда, потому что на первых вагонах было указано количество мест: пятьдесят четыре – это был плацкарт и тридцать шесть – четырёхместные купе. По пути попался вагон ресторан. «Очень кстати», – отметила про себя девушка. Спальный вагон был следующим. Марта прошла прямо к проводнице.

– Здравствуйте, сударыня! Извините, я чуть не опоздала на поезд и села в другой вагон. Вот мои билеты.

– Билеты? Их два у вас? Понятно, желаете ехать в одиночестве.

– Ну, вообще-то, да!

– Что ж, красиво жить не запретишь, коли денежки водятся, а, к примеру, паспорт у вас имеется? Положено паспорт при посадке показывать!

– Да, пожалуйста, вот мой паспорт.

– Ничего себе – австралийка! Виза есть, и штамп регистрации прибытия в страну тоже, вроде – всё в порядке. Да как же вы здесь-то оказались?

– Во Владике ко мне прицепились какие-то бандиты, пришлось зафрахтовать частный вертолёт, он и доставил меня в Ванино. Вообще-то мне в Москву надо, теперь вот придётся через Хабаровск.

– Бедная девушка! Страшно, да? Я понимаю, ладно, не проблема, запритесь у себя в купе и не выходите, кушать хотите? Могу из ресторана чего принести.

– Спасибо, я уже поела.

– Может чайку?

– Да, чайку, пожалуй, можно, спасибо.

– А где ж вы так по-русски выучились, ведь совсем без акцента шпарите?

– Да я ведь полукровка, мама русская… почти, да и приезжаю к тёте часто и надолго, каждые полгода провожу в Москве.

– Неужто ностальгия?

– Да! Плюс ещё интерес – балетом увлекаюсь. В студию хожу и занимаюсь серьёзно.

– Какая вы милая девушка! Марта Локсли, правильно я прочитала? Красивое имя! Ладно, отдыхайте, чаёк сейчас принесу, а ещё там, в купе, кнопка есть, если что надо – не стесняйтесь, я мигом буду.

Глава 6. «Генрих».

Заботами гостеприимной и доброй проводницы Марта хорошо отдохнула во время пути до Хабаровска. В благодарность она отдала ей грамм золота, полученный на сдачу от капитана Донахью. В Хабаровске она, прежде всего, отправилась за билетами. К её большому разочарованию выкупить целое купе ей не удалось, свободных мест, даже в дорогом спальном вагоне, было всего три. Поезд номер ноль сорок три до Москвы отправлялся по чётным числам без пяти восемь утра по Москве или без пяти три по-местному. Марте пришлось заночевать в гостинице. На следующий день она села в поезд за пятнадцать минут до отправления. В купе уже был попутчик. «Мужчина! Как всегда не везёт», – подумала девушка, поздоровалась и села к окну. Мужчине было на вид лет тридцать пять. Длинные, до плеч, тёмно-русые волосы, худощавое телосложение. Рост оценить было нельзя, пока он сидел. «По крайней мере, он не похож на сотрудника «Юрэйнйам майнинг», а это уже счастье. Писатель, наверное, или поэт, или композитор – причёска подходит для творческой профессии», – отметила про себя Марта. Когда поезд тронулся, и закончилась обычная суета со сбором билетов и расчётами за постельное бельё, попутчик, переодевшийся в спортивный костюм ещё до прихода Марты, решил, наконец, познакомиться:

– Александр Суминский, в отпуск еду, решил немного отдохнуть, а то всё суета, презентации, заказчики, – надоели хуже горькой редьки. А вы до Москвы едете?

– Да, буду там жить некоторое время. Меня зовут Марта.

– Очень красивое имя, но оно вроде бы немецкое, а не русское.

– Моя мама – этническая немка, родилась в Великороссии, но имя на самом деле не немецкое, у него арамейские корни. Стало популярным в средние века, когда в Европе распространилось христианство. В России оно тоже было популярным до Октябрьской революции, произносилось – Марфа, а писалось через «фиту», которая соответствует греческой «тэте» – отсюда разница в произношении.

– А вы по профессии лингвист?

– Ну, если говорить о профессиональном образовании, то я, наверное, всё-таки балерина, но получить работу в каком-нибудь театре или антрепризе мне, увы, не светит.

– Почему вы так пессимистично настроены?

– Всему виной мой рост и вес.

– Я бы не сказал, что у вас лишний вес, вы стройная красивая девушка, не понимаю – в чём проблема.

– Рост сто семьдесят пять, а вес шестьдесят три. Для обычной девушки вроде бы цифры нормальные, но не для балерины. Вес балерины не должен превышать пятидесяти килограммов, иначе па-де-де не станцевать, – партнёр надорвётся. Таковы правила – ничего не поделаешь. Но я всё равно продолжаю заниматься, тренируюсь для сольных выступлений. На конкурсе в Австралии я даже заняла второе место. А вы чем занимаетесь, если не секрет?

– У меня небольшая фармацевтическая фирма в Хабаровске – «Вектор» называется. Мы производим лекарство от рака.

– То есть, средство для химеотерапии?

– Вовсе нет – совсем другой принцип лечения, но вряд ли девушке вашей профессии будет это интересно.

– Мне очень интересно, – я увлекаюсь естественными науками, расскажите, пожалуйста.

– Ну, что ж, я попробую. Правда, начать придётся издалека. Вот скажите, представляете ли вы, каким образом в процессе развития организма реализуется форма тела живого существа или форма и размеры того или иного органа, записанная генетическим кодом. Как клетки договариваются между собой, когда прекратить рост?

– Вы поднимаете одну из фундаментальных проблем биологии – проблему биологической формы или морфогенеза. Классическая биология считает, что некоторые типы молекул особенно важны для морфогенеза. Морфогены – растворимые молекулы, которые могут диффундировать и нести сигналы, контролирующие клеточную дифференцировку в зависимости от концентрации. Однако мне кажется, что та поразительная точность, с которой воспроизводится форма и размеры существа, вряд ли достижима с помощью такого случайного процесса, как диффузия. Я много думала над этим, и каким-то образом я поняла, что, скорее всего, алгоритм развития находится вне развивающегося организма. Возможно, всем руководит некое информационное поле, но это моё собственное мнение, навеянное, наверное, моими вещими снами.

– Поразительно! Откуда вы это знаете?

– Я же говорю – во сне увидела, или услышала, короче, – узнала.

– Честно говоря, я просто поражён. Моя теория предполагает то же самое! Представьте себе строму, она содержит стволовые клетки для регенерации, нейроны, также волокнистые структуры, обусловливающие её опорное значение. В строме проходят кровеносные и лимфатические сосуды, элементы стромы играют и защитную роль, так как способны к фагоцитозу. Из клеток стромы кроветворных органов развиваются красные и белые кровяные тельца. В нормальном состоянии строма контролирует размножение клеток. Если же вмешивается канцерогенный фактор, – вирус, химический канцероген или квант жёсткого излучения, – в стволовой клетке может произойти сбой – экспрессия генов, ответственных за скорость деления клетки. В этом случае механизмы стромы должны справиться с ситуацией и фагоцитировать клетку, ведущую себя неправильно. Но если канцерогенный фактор превышает пороговую дозу, то тогда клетки начинают безудержно размножаться, – возникает рак. Опухоль ведёт себя подобно эмбриону на самой ранней стадии развития, подключает новые капилляры, обеспечивает себя питанием и паразитирует на организме, но в опухоли, в отличии от эмбриона, образно говоря, – нет мозгов. Эмбрион обладает свойством создавать свой интерфейс связи с информационным полем именно потому, что содержит набор генов, отличный от материнского организма. Стволовая или дифференцированная клетка, давшая начало опухоли, имеет идентичный с организмом набор генов. А интерфейс для этого набора генов уже принадлежит хозяину, поэтому опухоль остаётся без управления и растёт, пока не погубит организм. Так вот, молекула, которую я «сварил», стимулирует нейроны и усиливает работу интерфейса хозяина. А тот берёт под контроль взбесившуюся ткань и прекращает размножение. Второй компонент лекарства избирательно стимулирует размножение т-лимфоцитов-регуляторов, которые организуют работу по утилизации опухоли.

– Это просто гениально! Вам «Нобелевку» дадут, наверное. Каков же клинический эффект?

– Неорелигатор, так я назвал препарат, имеет потрясающую эффективность. При клинических испытаниях на больных с опухолями в третьей стадии, восемьдесят процентов полностью избавились от недуга. Остальные добились стойкой ремиссии.

– А побочное действие?

– Не чаще трёх процентов случаев – тревожность, кошмарные сны, шизофрения, но с этим вполне можно бороться психотропными препаратами, давно применяемыми в клинической практике.

– Так это же полный успех! Вы, наверное, счастливы и очень богаты, хотя я понимаю, что это не одно и то же.

– Богатство действительно растёт, производство расширяется, себестоимость падает. Сейчас мы поставляем препарат онкологическим клиникам, но скоро получим лицензию на производство для широкого рынка. Боюсь даже загадывать, сколько мы сможем заработать. Счастлив ли я? Я бы не стал этого утверждать. Деньги есть, а счастья нет! Когда я работал над молекулой, мне было не до девушек. А теперь – поезд ушёл! Не то чтобы не было желающих завести отношения, но на поверку оказывается, что этих женщин интересуют деньги в гораздо большей степени, чем я сам. Обжегшись два раза, я разочаровался и теперь не верю никому.

– А вы не рассказывайте при встрече, что вы богаты. Сначала лучше узнайте девушку, а потом уже можно и открыться.

– Пробовал, и потерпел полное фиаско – корыстолюбие быстро берёт верх над нежностью. И почему все женщины так себя ведут? А мне так бы хотелось иметь нормальную семью, любящую жену, ребёнка…

– Даже не знаю, что сказать. Может быть, где-нибудь в Иркутске живет ваша девушка… в Сибири люди лучше, душевнее, чем в Москве или в западном мире. А что вы будете делать в Москве?

– Осмотрю город, и поеду дальше в Европу, доберусь до французского Лазурного Берега, там отдохну некоторое время, потом поеду назад.

– А почему же вы не отправились в своё путешествие на самолёте?

– Ненавижу самолёты, считайте, что это фобия. Ничего с собой поделать не могу. А вот поезда с детства люблю. Можно насладиться природой, проехав через всю страну, и повстречать интересного собеседника, как вас, например. А вы, почему решили ехать на поезде?

– Я не то чтобы боюсь полётов, но мне это противопоказано, и я, как и вы, обожаю железные дороги.

– Может быть, сходим в ресторан, перекусим?

– Пожалуй, можно, но есть условие, – плачу за себя я сама.

– Условие принято, хоть мне и жаль. А вы замужем?

– Пока нет, но у меня есть жених.

– Симпатичный?

– Очень! Молодой парень, фантастически сильный, выше меня сантиметров на десять. Вот он бы мог со мной станцевать па-де-де, жалко, что ему это вообще незнакомо.

– А кто он по профессии, если не секрет, конечно?

– Капитан космического корабля.

– Понятно, космонавт, значит, но насколько я знаю, у них в экипаже три человека, и главный называется командиром, а не капитаном?

– Его называют почему-то именно капитаном, не знаю, какой там у него экипаж. И вообще, – он не русский.

– Астронавт – американец?

– Нет, он не американец, – он, судя по фамилии, скорее всего, израильтянин…

– Такого не может быть! Израиль маленькая страна, на грани выживания, и в космос аппаратов они не запускают.

– Я знаю, но всё же, всё же, всё же…

Марта уже смирилась с тем, что ей придётся провести шесть дней в компании этого немного странного, но всё же интеллигентного человека. Александр тоже был доволен своей попутчицей и чем дальше, тем больше симпатизировал ей. «Почему бы ещё раз не попытать счастья, и не сделать предложение этой девушке?», – думал он. Наличие гипотетического жениха его не смущало: «Возможно, его и вовсе не существует и никогда не существовало. Возможно, это всего лишь отговорка, чтобы люди не приставали, – ведь кольцо-то она не носит!»

На четвёртый день пути, в одиннадцать двадцать шесть по Москве или пятнадцать двадцать шесть по-местному, поезд 043 остановился на станции Иланская, что между Тайшетом и Красноярском. Была объявлена стоянка в двадцать минут, попутчики отправились немного погулять и размяться. Народу на платформе было немного, в этом сибирском захолустье лишь пенсионерки интересовались проходящими поездами в надежде продать свой нехитрый товар. Александр был увлечён разговором с Мартой, она со знанием дела рассказывала теорию Шкловского об эволюции звёзд. Никто из них не заметил сидящих на лавочке двух странных типов в чёрных кожаных куртках и таких же чёрных кожаных «натовках» с длинными козырьками, надвинутых почти на глаза. Они рассматривали какую-то фотографию и временами бросали косые взгляды на прохожих. Какая-то бабуля подошла к прогуливающейся парочке и предложила купить сотовый мёд. Александр заинтересовался и полез за кошельком. Вдруг рядом возникли эти самые два типа, теперь на них были ещё и маски с прорезями для глаз. Стало понятно, что они пришли не с добром.

– Суминский! Пойдёмте с нами, – потребовал один из бандитов. В руке у него был револьвер «магнум». – Будете вести себя тихо, и никто не пострадает. А вы, – он ткнул стволом в сторону Марты и бабули, – не смейте даже пикнуть, стреляю я без промаха. Стойте, где стоите и ни звука, малейший повод и пуля ваша.

Бандиты взяли под руки бедного Александра и потащили от поезда в сторону густых кустов, до которых было метров пятнадцать. Тот, что был с револьвером, направил дуло ему в живот. Несчастный химик потерял дар речи, ноги стали ватными, и он едва на них держался. Бандиты уже считали похищение состоявшимся, когда до кустов осталось пять метров. За небольшой лесополосой была грунтовая дорога, на которой стоял их джип.

Бабуля схватилась за сердце, а Марта рванулась с места и через секунду была в двух метрах от бандитов. Тогда она подпрыгнула и нанесла горизонтальный удар левой пяткой в затылок бандиту с револьвером. Погасив инерцию на первом, и ещё даже не приземлившись на правую ногу, она ударила второго бандита кулаком в шею. Тем временем поезд тронулся.

– Надо бежать, Саша! Давай же!

– Они что же? Они нас убьют?!

– Они уже не встанут! Сегодня, по крайней мере. Ты можешь бежать? Поезд уходит. Ты что – хочешь остаться здесь и разбираться с местной полицией?!

– Нет, конечно, я постараюсь.

Марта схватила невменяемого химика за руку и потащила к поезду. Проводница проходящего мимо вагона спустила трап и крикнула:

– Давайте сюда!

С трудом девушка заставила Александра прыгнуть на подножку, подпихнув под зад. Проводница ей помогла и втащила тело в тамбур. Марта прибавила ходу и, схватившись за поручень, сама запрыгнула на подножку.

– Мы из десятого вагона, из спального, – сказала Марта, переводя дух.

– Что там случилось?

– Какие-то бандиты напали, угрожали пистолетом, я их отправила в нокаут. Мне бы не хотелось объяснений с полицейскими, – Марта с надеждой посмотрела на проводницу.

– Не волнуйтесь, девушка, я никогда не стучу. Кажется ваш друг не в себе, я помогу дотащить его до купе.

– Да, спасибо, это очень кстати.

Девушки, с трудом протискиваясь в тесных коридорах, кое-как довели химика, едва перебиравшего трясущимися ногами, до родного купе. Проводница двенадцатого вагона ушла, а Марта, усадив своего попутчика в уголок, думала – чем ещё можно ему помочь. Александра била крупная дрожь.

– Ты как, Саш? Что тебе дать?

– Ххорррошшо бы конньячкку, – попросил тот, стуча зубами.

– Коньяка нет, но есть спирт – будешь?

– Вводдочки!

Марта налила на глаз двадцать грамм спирта и разбавила водой.

– Вот!

– Сспассибо!

Через десять минут Александру полегчало, и он начал понемногу оживать.

– Марта, а мы что – уже на «ты» перешли?

– Давай уже перейдём, если ты не против. Всё-таки дрались вместе.

– Это ты дралась, а я был до смерти напуган, прости.

– Нет, не скажи, ты очень умело их отвлёк и усыпил их бдительность. Без тебя мне не удалось бы победить.

– Ты явно преувеличиваешь мои заслуги.

– Ничего не преувеличиваю, ты вёл себя как нельзя лучше, – в результате бандиты поверили в свой лёгкий успех, и их стало возможно обезвредить голыми руками.

– Точнее ногами… это и есть твой балет?

– Нет, это школа кёкусинкай, а балет – это балет, я и вправду балерина, не сомневайся.

– Ты такая, как бы это точнее сказать – разносторонняя и загадочная. Может быть ты из КГБ?

– Я не могу быть из КГБ, я – гражданка Австралии. Паспорт показать?

– Ничего себе, но ты же говоришь по-русски, как будто этот язык тебе родной!

– Он и так мне родной, – я из двуязычной семьи.

– Как же ты выучилась всему этому, а главное – для чего?

– Ты слышал что-нибудь о «Грин уолд»?

– Наследники «Гринпис», но гораздо радикальнее, – многие правительства считают их экстремистами и закрыли у себя их национальные отделения.

– Австралия не закрыла, и Великороссия пока тоже – нет! К этому всё шло… однако, президент наложил вето. А ты что скажешь про эту организацию?

– Идея спасения биосферы мне очень близка, но я не знаю, как возможно это сделать. Сколько ни говорили о запрете ядерной энергетики после Фукусимы, но ведь даже в Японии ничего не получилось.

– Скоро получится. Я тоже член организации, руковожу декадой. Если хочешь вступить – могу посодействовать.

– Я об этом не думал, всецело был захвачен организацией своего бизнеса.

– Но ведь сегодня обстоятельства изменились, разве нет?

– Ты имеешь в виду нападение, думаешь это из-за бизнеса?

– Это совершенно ясно, и к гадалке не ходи! Ты представляешь, какие деньги крутятся вокруг онкологии? И вдруг является доктор Суминский и своим «неорелигатором» кладёт всех на обе лопатки. Ты думаешь, тебе дадут спокойно жить?

– Я, вообще-то, рассчитывал на цивилизованный подход, патент получен, все права защищены. Скоро получим лицензию и будем продавать всем, кто пожелает купить. Астрономических цен я не устанавливаю, курс лечения будет стоить не больше средней месячной зарплаты в Хабаровске.

– Так в том-то и дело! Ты же на корню убиваешь всю онкологическую индустрию, неужели непонятно?

– И что? Кому от этого хуже? Клиники не пострадают, даже приобретут новых клиентов, если лечение станет доступным. Фармацевтические гиганты выпускают много других лекарств и закрытие линий химеотерапии их не обанкротит.

– По-моему, Саш, ты слишком наивно смотришь на ситуацию, а она до боли напоминает историю Рудольфа Дизеля. Когда в конце 1895 года мотор «с воспламенением от сжатия системы Дизеля» на испытаниях проработал семнадцать суток без перерыва и при этом показал КПД двадцать шесть процентов, все просто с ума посходили. Двадцать шесть против девяти – десяти процентов эффективности паровых машин! Тридцатидевятилетний инженер быстро достиг колоссального финансового успеха. Он продавал патенты многочисленным промышленным воротилам, которые весьма заинтересовались революционным мотором, способным, кроме прочих преимуществ, работать на сырой нефти. Потом последовала серия неудач, но это не сломило Рудольфа. Военное ведомство кайзеровской Германии с восторгом ухватилось за новый проект Дизеля – многоцилиндровый судовой двигатель для строящегося броненосца. И вновь посыпались приглашения за границу, заявки на лицензии, – лиры, франки, доллары, фунты и марки потекли рекой. Дизелю было совершенно наплевать на национальную принадлежность его деловых партнеров. Он был гражданином мира – немец, родившийся в Париже и живший в Швейцарии, Англии, Бельгии. Когда речь шла о деньгах, он был американцем для американцев, французом – для французов. Итальянцам, будущим противникам Германии в первой мировой войне, между прочим, он продал лицензию на производство судовых моторов. И, наконец, в сентябре 1913-го пришло приглашение от английского королевского автоклуба. Ему предложили стать почётным членом. Однако на торжественное заседание по этому случаю Дизель так и не попал. 29 сентября 1913 года в бельгийском порту Зеебрюгге он взошёл на палубу парохода «Дрезден», направлявшегося в английский порт Харвич. Дизель был в приподнятом настроении, много шутил и смеялся. Вечером, во время ужина, когда знаменитого изобретателя пригласили за капитанский столик, он прочитал часть приветственной речи, подготовленной к заседанию автоклуба. В десять Рудольф Дизель отправился к себе в каюту отдыхать. С тех пор его никто никогда не видел. Понимаешь, о чём я?

– Ты хочешь сказать, что эти бандиты собирались, образно говоря, выбросить меня за борт, как инженера Дизеля?

– Правильно! Для того чтобы выжить, ты должен наступить на горло собственному тщеславию и продать все права государству, но сделать это публично, сначала заявив об этом журналистам и телевидению. Получить хорошие деньги, чтобы на всю жизнь хватило, и заняться чем-нибудь поспокойнее прорывных технологий.

– Неужели всё так серьёзно? Хорошо, я подумаю над твоими словами, Марта. На вид тебе восемнадцать лет, но твоя мудрость просто пугает. Что-то в тебе не от мира сего. Может ты инопланетянка?

– Ну, разве что в душе, а так – нет.

На седьмой день пути, когда поезд уже давно отправился из Ярославля, и до прибытия в Москву оставалось два часа, Марта, наконец, проснулась после ночного отдыха. Суминский сидел на своей полке и смотрел на девушку взглядом, полным обожания.

– Доброе утро, Марта, я выйду, одевайся, а потом, я надеюсь, ты меня выслушаешь.

– Привет, Александр, я скоро! Потом пойдём завтракать?

– Знаю я, как ты завтракаешь, просидишь в ресторане до самой Москвы, а мне бы хотелось поговорить наедине.

– Ладно, купи мне, пожалуйста, пирожок с треской и кофе латте, а я пока оденусь и в туалет схожу.

Когда Марта вернулась в купе, пирожок на тарелочке и кофе уже ждали её на столике.

– Ну, так что ты хотел мне сказать? – спросила она, вонзая зубы в пирожок. – А сам то ты завтракал?

– Мне, честно говоря, не до еды. Марта, можно я скажу просто! Я тебя люблю! Выходи за меня.

Бедная девушка чуть не подавилась.

– Александр, ты ведь меня совсем не знаешь! А чтобы узнать, ты должен прожить ещё полгода, по крайней мере. Что ты решил делать со своим открытием? Да и жених у меня есть, я же говорила.

– Твой жених виртуален, так мне интуиция подсказывает! Скажешь – нет?

– Он существует, и скоро он меня найдёт, но ты прав в том, что наяву я его ещё не встречала. Зато во сне… что мы с ним делали во сне я, конечно, не буду тебе рассказывать.

– Ну, вот видишь, это был только сон и ничего больше. Он – виртуален, а я жив и во плоти.

– Во-первых – пока жив! Во-вторых – этот сон не был единственным, он мне снится постоянно, и я верю, – это не просто сны, а информация свыше. Мне так на роду написано стать его судьбой, а ему – моей. Есть ещё одно обстоятельство, которое тебя не обрадует. Ты ведь хотел иметь нормальную семью, ребёнка – так?

– Хотел и хочу, а ты разве не хочешь?

– Я тоже хочу, но не знаю вправе ли я заводить детей – у меня генетический дефект. Летом я не могу выйти на солнце, оно меня обжигает. Я – снегурочка и следую за зимой. С апреля по октябрь я живу с родителями на Тасмании, с октября по апрель – в Москве, за этим и еду. Разве тебе такая жена нужна?

– Прости – я не знал. Неужели ничего нельзя сделать?

– Жить с этим можно, но исправить гены – это вряд ли, ты сам биохимик – надеюсь, понимаешь.

– Да… понимаю, прости мою назойливость, я не хотел тебя обидеть. Но ты такая необыкновенная… Может быть, мне удастся «сварить» молекулу, чтобы компенсировать недостаточную работу гена. Я обещаю посвятить этому остаток жизни. Несмотря на вновь открывшееся обстоятельство, предложение остаётся в силе. Может быть, через год ты изменишь своё отношение ко мне?

– Александр, я боюсь за твою жизнь. Прожить этот год – ещё та задача для тебя. Ты не ответил, – что ты собираешься делать дальше?