Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Часть I. Записки из русского подполья (1964–1985)
1. Ушел утопический поезд! Еврейский чертополох
2. Двадцатилетний полет на двух разного цвета крыльях двуглавого имперского орла
3. Русские и еврейские «опорные пункты»
4. «Русские клубы»
5. Теоретическая база «Русской партии». «Русофобия» Игоря Шафаревича
6. Хромой Бес, он же Бафомет
7. Русские ослушались!
8. Низвержение Хромого Беса
9. Организационная структура «Русских клубов». Мы развиваем успех
10. Бой с Лубянкой
11. Кризис внутри «Русского клуба»
12. Суждены нам благие порывы…
13. Политбюро обсуждает закрытую записку Андропова против «русистов». Дело русского националиста Семанова
14. Андроповская агония брежневского «золотого русско-еврейского полета»
Часть II. Горбачевская катастрофа самолета с двумя крыльями – русским и еврейским. Оба крыла отваливаются от фюзеляжа
1. Жуткое переиздание «Оттепели»
2. Остановлен головной танк врага – «Огонек». Низвергнут «перевертыш» Коротич. Но… «процесс пошел»?!
3. Мы снова поднимаем черно-злато-белые стяги «Союза Русского Народа»
4. Наша проигранная борьба за Ельцина. «Всенародноизбранный» в руках иудеев-«дерьмократов»
5. «Фронт Национального Спасения» и двурушничество Зюганова
6. Заседание Верховного Совета при свечах. Крах мечтаний
7. Расстрелянный и сожженный Верховный Совет
8. Кровавый Новый Тель-Авив
При Втором Ильиче я служил «в контрпропагандистах» (Брежнев выговаривал не без покровительственной издевки: «в контрабандистах»! «ах, вы моя дорогая банда»!) Политическую кухню Второго Ильича знаю хорошо. И не только профессионально-формально, но и немного изнутри. Из «семьи», как у нас принято теперь красиво говорить. Я в то время дружил с его дочерью Галей Милаевой-Брежневой, с которой мы рядышком работали в АПН. Я до сих пор помню, какой она мне устроила тогда сказочный день рождения. Он пришелся на выходной день в Центральном Доме журналиста, но Галя договорилась, и для меня одного его специально открыли. Я тогда очень много писал на заграницу, в самые престижные западные журналы, и хорошо зарабатывал, и я пригласил на банкет массу друзей. Весь ЦДЖ был заполнен моими друзьями. А ночью мы взяли такси и все поехали на Ленинские горы – смотреть на Москву с высоты Воробьевых гор, как Герцен и Огарев, которые дали клятву вечной дружбы в виду Москвы. Мы тогда действительно все чувствовали себя герцеными и огаревыми. Брежнев собирался провозгласить совершенно новый «не репрессивный» курс, а мы искренне хотели ему в этом помочь.
Брежневскую Галю сейчас изображают опустившейся выпивохой, она действительно плохо кончила. Но в молодости была очень шустра и приметлива. Отменно работала на папу. Помню, в 1964-м, незадолго до устранения Хрущева, пьем мы вчетвером вместе с близкой подругой Гали «гречанкой» Иечкой (у нее было греческое имя Йя, по маме гречанке. Галя звала ее Читой) и ухажером Иечки дома у «гречанки» в высотке на Красных воротах. Те уже уединились. А Галочка про Фурцеву пытает, насколько «Катя» будет опасна? с «Катей» мне до АПН довелось поработать – «журналистом-переводчиком» от «Советской культуры» на приемах иностранных делегаций, чтобы перед какой-нибудь Софи Лорен министру дурой не выглядеть – я не столько переводил, сколько за Катерину Алексеевну демонстрировал свою кинематографическую эрудицию; Софи охала – какая советский министр культуры начитанная! как всех знает! все наши фильмы смотрела! а «Катя» лишь ревниво шипела: «Не трись об ее груди! я все вижу!». Про «Катю» я многое знал и был к ней вхож. «Катя» была у Хрущева наиболее реальной опорой. Вот Галя и пытала, как «Катю» поумнее вывести бы из игры. Галя, повторюсь, была очень не проста. Ушки у нее всегда были на макушке. И теневой организатор она была не «тюха». У нее всегда было много кавалеров. Даже знойный «цыганский барон» Бурятица. Но ее голубой мечтой был белокурый, как ангел, танцор Марис Лиепа. Однако папа настоял, чтобы в мужья себе она подобрала русского – с прицелом. Папе нужен был зять, если не сразу на КГБ, то уж, по крайней мере, на Министерство внутренних дел, получившее при Брежневе необъятные полномочия и почти уже свысока поглядывавшее на хиреющий, на всего лишь «комитет». Мужем Галочки стал милицейский офицер Чурбанов, который вскоре стал первым заместителем в Министерстве внутренних дел. И он, увы, по наивности своей стал одной из косвенных причин возвышения «перевертыша» Горбачева. О том, как это было, я расскажу, когда до него дойдем.
.....
Но этих прихлебателей-приспособленцев хоть не сразу, но все-таки можно было проверить на вшивость – доходило дело до борьбы, и они с поля боя тут же разлетались, как вспугнутые с зерна воробьи. А еще хуже: были среди нас и высокопоставленные русские «тюфяки» – свои неваши-ненашевы, неповоротливые воротниковы, шкуры-шауры, лапотники-лапины, которые вроде бы по виду представляли «русских», занимали наши русские законные места в балансном руководстве, а были, по сути, лишь ужасным балластом. И людьми они вроде бы были не плохими, и по тайным взглядам вполне «своими». И подлостей явных не делали. Но уж лучше бы на их месте были «оппоненты». Идейного оппонента «высветить» можно – «просчитать» и блокировать. С оппонентами во всяком случае все всем всегда понятно. А от какого-нибудь русского неповоротливого медведя Михаила Федоровича – я о нем еще расскажу поподробнее – ждут действий, подсаживают его в самое солидное кресло для русских действий, а он ни рыба, ни мясо, не мычит, не телится, все только мечтает, что само за него русское дело сделается. И все в кулуарах на судьбу жалуется: «Ох, как трудно с “иудеями”, какие они пронырливые, какие несговорчивые. Чуть их прижмешь, сразу к своим побежали, сразу телеги на самый верх пишут. Уже не работаешь, а только отбиваешься!»
Таким хотелось ответить: «Так и не работай! Ты занимаешь место, предназначенное по теневому балансу для русского человека. Освободи! А то сейчас “они” тобой только в нос “нам” тыкают».
.....