Отрывок из книги
Проснулся я оттого, что в комнатушке резко посветлело. Вот только что лежал в полудреме, безуспешно пытаясь отогнать назойливую строчку из старинной песенки (нас утро встречает прохладой…), вгрызавшуюся в полуотключенный мозг, а потом – раз! – и в глаза ударил яркий сноп света, этакая широкая полоска высотой в пару сантиметров, не больше. Но попала удачно, ничего не скажешь. Пришлось размежить веки и уставиться на горизонтальные жалюзи, которые я вчера вечером не очень плотно прикрыл. Вернее, совсем не прикрыл, поскольку домой явился в изрядном подпитии – местный тростниковый ром оказался хоть и слабеньким (меньше тридцати оборотов!), но коварным. А я, наивный, еще бахвалился, что после новооймяконской водки меня ничем не проймешь… стоп-стоп-стоп! А чего я еще вчера натворил? Ну-ка, мозг, начинай работать… Ф-фух, вроде нормально все было. По крайней мере, в пределах традиционной пятничной попойки[1]. Постэффект от принятия приличной порции проявился, когда я уже переступил порог собственного логова, а до того держался весьма достойно. По крайней мере, на столе не танцевал и к девчонкам не приставал, хотя, наверное, зря. Кое-кто бы и не возражал особо, ну да бог с ними… главное, похмелья нет. Или это потому, что я еще даже не пытался голову от подушки оторвать? Незамедлительно проведенный эксперимент позволил опровергнуть эту теорию: сев в кровати и полюбовавшись на собственные ноги и одеяло – в светло-темную полоску тени от жалюзи – и покрутив вместилищем разума, никаких неприятных последствий я не ощутил. Значит, все было в меру. Просто с непривычки приплющило. Не зря тренер дед Коля говаривал, что к каждому напитку нужно сначала адаптироваться. И тогда легко прослыть алкоголеустойчивым типом, которого бесполезно пытаться спаивать. Правда, при этом подразумевались всякие шпионские дела и делишки, но я запомнил и, как оказалось, вполне успешно применил данный принцип и в мирной жизни.
Убедившись, что резкие движения – и движения в принципе – не причиняют неудобств, я соскочил с кровати, уронив одеяло на пол, и сладко потянулся. Впрочем, последнее удалось с некоторым трудом – я сразу же уперся руками в потолок, так что тянуться пришлось больше в стороны, нежели вверх. Ничего не поделать, особенности местного мироустройства[2].
.....
– Зато никто не умер.
Вот так вот. Предельно серьезно, без хиханек да хаханек. Так что даже старого профа до печенок пробрало. По крайней мере, он не нашелся, что ответить. И, надо отдать ему должное, в душу лезть не стал. Георгиос Спанидис хоть и любопытен от природы, как всякий большой ученый, но еще и деликатен не в меру.
.....
