Читать книгу Системный сбой - Александр Бубенников - Страница 1

«Я любил этот мир безмерно, потому что с первых мгновений своего появления на свет интуитивно верил в его априорную доброту, любовь, нечто родное, близко-созвучное живой наивной душе. А детская чистая душа по предопределению не могла быть грязной, порочной, пошлой – только безгранично влюблённой и отзывчивой. Неужели придётся уйти из этого мира, так и не осуществив себя до конца, до последнего предела, не удивив своим приходом и данным тебе божественным даром творчества, обожаемый в том далёком детстве мир, но только удостоверившись перед своим исчезновением в его враждебности, порочности, злобной бездарной корысти? А ведь я так любил и верил в мир, куда пришел с какой-то заданной целью, случайным даром свыше для великих дел – только зачем они, великие цели и великие дела, для твоего ненужному никому дара, если замаячила туманная стезя исчезновения из мира злого, чужого, порочно-корыстного? Неужели мне не удастся даже за миг до исчезновения ничего изменить в этом безжалостном чужом и жестоком мире, чтоб сделать его чуть добрей, родней, теплей и любимей, где уже невозможно в безумных масштабах зло, корыстная, порочная ржа, разъедающая человеческую душу?»

Скоро хлюпающий носом, заболевший гриппом Алексей Ветров прочитает эти строки из дневниковых записей своего институтского коллеги. Но это будет уже позже недовольных бурчаний на пороге квартиры поджарого, сурового вида седобрового старика, у которого снимал комнату на окраине Москвы Андрей Лосев. Мол, шастают тут всякие разные, грипп разносят, покоя от таких посетителей нет. Ветров хриплым голосом в который раз пытался объяснить, что его институтское руководство поручило ему сходить к исчезнувшему сотруднику Андрею Лосеву на его квартиру и выяснить, что с ним, почему тот не появляется на работе на финальном этапе сдачи темы. У гриппозного Ветрова потемнело в глазах, когда он узнал у отставника, что квартирант «пошел на диспансеризацию в районную поликлинику по вызову терапевта и пропал с концами». А в отсутствие квартиранта явился некто с доверенностью бухгалтерии и руководства института, чтобы вывезти оттуда все рабочие материалы и дорогие компьютеры, которыми пользовался Андрей для своих круглосуточных исследований.

Старик уже бурчал назидательно, что и таким незваным болящим гостям – кивок свысока в сторону Ветрова – неплохо бы вовремя проходить диспансеризацию, как его квартирант. Мол, тот тоже, наверное, из-за дел бесшабашной молодости пропустил очередную диспансеризацию. Так его, бедолагу, тут же разыскали по телефону, приходите срочно, милости просим в нашу районную поликлинику.

– Сама завотделом терапевтическим позвонила, представилась ангельским голоском. Проверим, подлечим вашего квартиранта, скоро и до вас, Игорь Иванович дойдет срок, ждите оперативного приглашения.

Говорливый старик демонстративно перед сопливо-чихающим посетителем вытащил марлевую повязку из кармана пижамы. Так легко и естественно вытащил, как будто всю жизнь носил это средство гигиены и профилактики в кармане мятого атласного пиджака, и мгновенно нацепил себе на рот и нос, как намордник, став похожим на откормленного сторожевого бульдога. Ветров, морщась, как от зубной невыносимой боли, полез в сумку за своим институтским удостоверением, чтобы предъявить его старику, как-никак они ведь они с ним были шапочно знакомы. Пару-тройку раз, когда Андрей из-за своей вечной «творческой рассеянности» забывал в своей комнате ключи от квартиры, он пользовался дверным звонком. И старик с тихим зубовным скрежетом открывал им с Ветровым дверь, снисходительно кивая головой на их заискивающие пожелания здравия, бурча что-то себе под нос про «молодежь непутево-беспамятную».

Ветров молил Бога в душе, чтобы старик, наконец, вспомнил его, которому просто необходимо было проникнуть в эту квартиру и взять нужные ему бумаги у Андрея в его комнате, даже в его отсутствие. Иначе Ветров не выполнит совместное поручение его институтского начальства, завлаба и завотделом. По злым бдительно-насмешливым глазам над намордником Ветров прочитал, что старик всё же признал его. Но пускать в квартиру гриппозного и чихающего «гостя» не торопился, плюя с высокой колокольни на его сумбурные объяснения срывающимся слабым хриплым голосом – отчет, начальство просило взять у сотрудника нужные бумаги, расчеты, делавшиеся на дому. Просило напомнить, чтобы сотрудник сдал в отдел и лабораторию взятые на время домашних авральных расчетов мощные компьютерные рабочие станции, – сам отвёз или тут же Ветрову отдал.

– Уже пускал одного такого гостя незваного под вечер. Тоже бумажками тряс какими-то с институтскими печатями, мол, у нас аврал, срочная сдача темы заказчику. Вроде как Андрея сразу же после визита в поликлинику отвезли и положили в стационар. Андрей прямо оттуда позвонил в институт, чтобы из института, из его отдела приехали за его расчетами, бумагами… Взяли как его, софтвер и хардвер… Одним словом, все компьютеры Андрея ваш сослуживец вывез с собой. Приехал с шофером. Всё перетащили в иномарку. Понятное дело, аврал, ваш заказчик страху нагнал перед приемкой темы – проходили такое. Я ведь тоже из оборонки, только в отличие от вас, молодых да ранних, погоны носил. Между прочим, с тремя звездочками на пагонах на пенсию вышел, не со старлейскими, а большими звёздами полковника, вот так…

Всё рассказанное стариком Ветрову ужасно не понравилось. Чтобы хоть в чем-то разобраться, по крайней мере, ему надо было тащиться в поликлинику, потом в стационар, потом снова в институт, обо всём по инстанции доложить начальству – что и как. В конце концов, завлаб Серин с завотделом Сориным накачивали Ветрова вдвоём, ничего не говоря о каком-то другом таинственном исполнителе задания, зная, что именно один Ветров уже год тесно по совместной работе общался с Андреем, дружил с ним по-настоящему.

Дружба, правда, между ними ярко разгоралась только в последнее время, когда они, наконец, в совместной творческой работе, не жалея времени, себя, отрешившись от мирской суеты, притерлись, поняли, приняли друг друга такими, какие они есть на самом деле, независимыми и с творческой жилкой. Ветров не комплексовал по поводу того, что Андрей Лосев, недавний выпускник провинциального Ростовского госуниверситета, младше его, но поазартнее, покруче в живом, не всем по зубам деле. Он был явным харизматическим лидером в программировании, притягивающим к себе, как ярчайшая звезда, другие планеты и кометы системщиков и программистов. Вот и планету Ветрова яркая звезда юного друга легко притянула на свою орбиту, не сбила, не покорежила, а притянула весом своего юного таланта, скорее, с жезлом гения в ранце исследователя. Ведь с другими планетами их института провинциальная звезда не сработалась, не притянула, а отринула их. Так и было заявлено без всяких обвинений и обид на летучке начальству – «не может быть совместной, результативной работы, если институту нужен быстрый и позитивный результат». А с Алексеем Ветровым всё тип-топ, Андрей и Ветров сработался, стали необходимыми дуг дугу и за короткий срок сдружился в процессе напряженной, но радостной работы, когда время и всё на свете забывается.

– Вы хоть раньше видели того мужчину из нашего института, что в отсутствие Андрея забирал компьютеры? – спросил Ветров.

– Да нет, не видел никогда того. В первый раз. Вас, между прочим, видел многажды.

– А рабочие бумаги, расчеты из рабочей папки он все взял?

– Одну рабочую папку тот не взял. Отложил в сторону, сам видел. Вот ещё что… – Старик сделал легкую паузу и неопределенно пошевелил поднятой ладонью. – Может вам это пригодится: отвозил всё назад с подачи и распоряжения замдиректора по науке Клопова. Высокий начальственный гнев изволил имитировать тот хрипатый. Видите ли, вздумали дома наукой заниматься, на работу не ходят месяцами.

– Имя и фамилию того посетителя не помните?..

– Его, как и меня, Игорем Ивановичем величают. Фамилию не запомнил. Я сейчас вам, Алексей Ветров дверь открою, и тут же руки вымою, а потом протру их спиртом, – дружелюбно хохотнул старик, – вы же не обидитесь на старика, пекущегося о своем здоровье. Здоровье мне нужно, чтобы ко второму тому своих мемуаров заключение дописать. Первый том Андрей уже давно набрал на своем компьютере, закончил обрабатывать и второй том. По вашему скучному невыразительному виду вижу, что вам это по большому цирковому барабану. Ладно, проехали… Я сейчас, мигом…

Он нырнул в свою комнату, вышел оттуда с ключом, протянул его Ветрову на сильной сухой ладони с листком бумаги. Там каллиграфическим почерком был написан адрес поликлиники и телефон заведующей терапевтического отделения Киры Борисовны, которая вызвала квартиранта на диспансеризацию. А старик продолжал меланхолично бурчать, что его квартира под сигнализацией. Вот почему Андрей не боялся держать у себя большие материальные ценности. К месту или не к месту напомнил, что квартирант обещал хозяину квартиры набить тексты двух томов мемуаров – всё исполнил, как штык. Даже отредактировал. И еще спрашивал: хотите, Игорь Иванович, я из ваших тривиальных бытовых производственных текстов сделаю один философский и детектив, помимо мемуаров ваших?

– Роман и детективы из мемуаров – как это?

– А хрен его знает – как… Андрей говорил на полном серьезе, что с помощью программы искусственного интеллекта, некой системы генерации текстов задам несколько целевых функций и «встряхну» на компьютере с помощью одной своей «нехилой», как он выразился, программки ваши тривиальные тексты с новыми креативными лексиконами известных и неизвестных романистов и детективщиков. И получатся конкурентные коммерческие продукты на книжном рынке.

– Договорились?

– Черт его знает, договорились или нет…

– Как это, – насмешливо повторил Ветров, – не знаете, договорились или нет – не знаете…

– А так вот. – Твердо и даже излишне жестко ответил старик и поднял на Ветрова свои стальные, колючие глаза. – Через какое-то время после нашего разговора он ведь пошел на диспансеризацию к Кире Борисовне. Пошел и не вернулся. А перед уходом мне оставил две пробные главы из двух написанных компьютером романов. Он мне эти две пробные главки сам распечатал вместе с полным текстом двухтомника моих мемуаров без заключения. Это набито на ноутбуке Андрея, который мне он оставил…

– Ничего себе, писатель-надомник, – ахнул с заметной иронией в голосе Ветров и тут же, почему-то поежившись, подумал, что явно недооценивал своего приятеля, стажера-исследователя, отказавшегося от выгодных предложений стать аспирантом-очником, каторжно работавшего в их отделе по контракту, в общем-то «на птичьих правах». – Мемуары, романы…

– За квартиру-то он, между прочим, не платил мне ни копейки. Я его, компьютерщика, взял квартировать с условием, что наберет полностью «под ключ» на компьютере мои мемуары и распечатает. Таково было моё условие, пусть живет бесплатно, но только, оформит, набьёт мне два моих тома. А насчет романов на основе моих мемуаров, честно скажу, я был уверен поначалу, что он просто пошутил.

– Не пошутил?

– Нет, не пошутил. Не из шутников ваш институтский коллега. А для Андрея не было ничего невозможного, насколько я понимаю что-то в этой жизни. Вот так-то… Он словно торопился всё сделать под завязку перед уходом… Чего-то мне грустно стало от всего этого… Кому нужны мои мемуары, живые человеческие тексты, когда игра компьютера, «машинные тексты» посредством генерирующей Андреевой программы запросто за пояс заткнули мои мемуары от руки, из жизни…