Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Алакрез Александра Чака
Улица Марияс
Мой друг
В своем праве
Встреча
Угольщик
Лаковые туфли
Китаец, знавший латышский
Я и поезд
Пацанская песенка
Патетические кварты
Улицам
Стрелок латышской девушке
Мороженое
Сегодня вечером
Современная сказка
В библиотеке
Тебе
Продавщица
Цыган и его песня
Цыганская свадьба
Поцелуй
Заблудившийся
Прощание с окраиной
Современная девушка
Я и дама
Две вариации
Еврейка
Кольцо
Двухчасовой перевод из жизни А. Ч
Вийону
Стихи о том, где я буду сегодня вечером
Это ли счастье
Последнее навечерие
Чертяка с гиблого острова
Вечером
Вокзал
Мой бульвар
Вчера
На улице прудной
Тем временем
Новая окраина
Приз Александра Чака
Фраза и равновесие
Intro
Волосы Александра Чака
Гений и время
Время и язык
Мороженое I
Мороженое II
Бедняжка лама
Мороженое III
Сдача переводчика
Extra
Осененные вечностью
Помазанные вечностью
Чай, чача, Чак
В поисках неутрачиваемого времени
«Мы будем драться…»
Примечания переводчика
Спектакль “Гамлет” московского театра “Около” под руководством Юрия Погребничко начинается с того, что зрители видят на сцене обычный стул, на котором стоит портрет Иннокентия Смоктуновского. А слышат они его записанный на пленку голос в сопровождении архаичных шорохов и потрескиваний: «Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль…»
Когда смотришь этот спектакль во второй или в третий раз, понимаешь: таким способом режиссер не только и не столько отдает дань великому актеру в великой роли (для тех, кто не представляет, о чем я – “Гамлет” 1964 года от Григория Козинцева, с величественной латышcкой красавицей Элзой Радзиней в роли Гертруды, доступен на CD и на торрентах), сколько признается собравшейся публике в том, что в классическом ключе “Гамлет” уже решен – надолго, если не навсегда. И у него, Погребничко, остается широкий выбор сценических цитат и узкое поле деятельности, где еще можно попытаться найти новые краски и дать новый ход старой интриге: свести несводимые концы, связать распавшуюся связь; вправить на место вывихнутый, согласно Шекспиру, сустав времени.
.....
Надо сказать, что (хотя на самом деле никто ничего не знает!), согласно официальным биографиям, реальная жизнь поэтических бунтарей вроде Готфрида Бенна или Владимира Маяковского не намного трагичнее, а то и вовсе не столь трагична, как скромная жизнь романтических “тихушников” типа Валдиса Гревиньша и Александра Чака. Те же войны, те же ссылки и лагеря, тот же “Морг и другие стихотворения” (название сборника Бенна, которым тот приветствовал наступление 1913 года).
Однако с течением лет по отношению и к тем, и к другим (конечно же, будем помнить об условности этого разделения) набирает силу некий оптический парадокс – я бы назвал его “обратным эффектом зеркала». В то время, как по стихам, изломанным формально, по их экспрессионистски искореженным строчкам можно делать моментальные слепки времени, проявляющегося то вспышками, то штрихами и пуантами, в стихах уравновешенных и традиционных все резче проступают – с увеличением дистанции – фундаментальные черты эпохи: быт, голоса, лица, “бугры голов” (сказал бы Мандельштам); ее кухня, мода, музыка; позиции и оппозиции. Такое ощущение, что консервативная форма оказывается лучшим зеркалом, с более чистой оптикой – хотя и с большей глубиной резкости (меньшей глубиной фокуса), так что вглядываться в него нужно дольше.
.....