Читать книгу Балтийский флот в битве за Ленинград. 1941 г. - Александр Чернышев - Страница 1

Странную картину представляли собой гавани Кронштадта и набережные Петрограда после окончания Гражданской войны. Сотни больших и малых кораблей и судов безжизненно застыли у гранитных стенок. Изредка промелькнет на какой-либо палубе фигура моряка, да изредка поднимется к небу струйка дыма, но не из корабельной трубы, а от «буржуйки», установленной в кубрике и высунувшей свою трубу в иллюминатор. Краска облупилась с бортов и надстроек, потускнела и позеленела «медяшка», грязью и ржавчиной покрылись палубы.

Балтийский флот, совершивший «Ледовый поход», закрывший для интервентов путь на Петроград, передавший часть кораблей речным и озерным флотилиям, пославший тысячи моряков на сухопутные фронты, к весне 1921 г. как боеспособное объединение не существовал. Только небольшие отряды тральщиков занимались очисткой фарватеров от мин.

К 1921 г. на Балтике числилось в строю 7 линейных кораблей, 8 крейсеров, 9 эскадренных миноносцев типа «Новик», около двух десятков эсминцев других типов, 9 подводных лодок типа «Барс», 2 канонерские лодки, несколько минных заградителей, тральщики и вспомогательные суда. Однако многие из них были устаревшими, имели изношенную материальную часть, слабое вооружение. Кроме того, большое число кораблей и вспомогательных судов находилось в резерве и в портах на хранении.

На стапелях и у достроечных стенок петроградских заводов стояли корабли, строившиеся по «Большой судостроительной программе» 1912 г. – линейные крейсера типа «Измаил», легкие крейсера типа «Светлана», эсминцы типа «Новик», подводные лодки типа «Барс», тральщики и другие корабли и вспомогательные суда. В октябре 1917 г., буквально накануне революции, в Петроград были также приведены недостроенные корабли с заводов Ревеля (Таллина).

Оценивая состояние флота в начале 1921 г., М.В. Фрунзе писал: «В общем ходе революции и случайностях Гражданской войны на долю морского флота выпали особенно тяжкие удары.

В результате их мы лишились большей и лучшей части его материального состава, лишились огромного большинства опытных и знающих командиров, игравших в жизни и работе флота еще большую роль, чем во всех других родах оружия, потеряли целый ряд морских баз и, наконец, потеряли основное ядро и рядового краснофлотского состава.

В сумме все это означало, что флота у нас нет» (Боевая летопись. С. 473).

Состояние флота было специально рассмотрено в марте 1921 г. на Х съезде РКП(б), который постановил: «…в соответствии с общим положением и материальными ресурсами Советской республики, принять меры к возрождению и укреплению Красного военного флота».

21 апреля 1921 г. приказом Революционного Совета Республики (РВСР) флот Балтийского моря был переформирован в Морские силы Балтийского моря (МСБМ). РВСР принял также решение о дальнейшем сокращении флота и утвердил новый состав РККФ на 1921 г. В составе МСБМ предполагалось иметь линкор, 16 эсминцев в кампании и 8 – в резерве, 9 подводных лодок в кампании и 2 – в резерве, 2 канонерские лодки, минный заградитель, 5 торпедных катеров, 31 тральщик, 277 вспомогательных судов и плавсредств.

9 сентября 1921 г., впервые после Гражданской войны, Начальник Морских сил М.В. Викторов произвел смотр практической эскадры МСБМ и морской крепости Кронштадт.

Приказом РВСР от 12 мая 1922 г. в целях сокращения флота и вывода устаревших кораблей из боевого состава была произведена реорганизация морских сил. Специальными техническими комиссиями были обследованы все корабли и суда. Для сдачи на слом были переданы не пригодные к восстановлению по техническому состоянию 3 линейных корабля, 6 крейсеров, ряд эсминцев, подводных лодок, вспомогательных судов, а также недостроенные линейные крейсера «Кинбурн», «Наварин» и «Бородино». Часть орудий, снятых с этих кораблей, установили на кронштадтских фортах. К концу 1922 г. в составе РККФ остались в основном современные корабли и вспомогательные суда.

В следующем, 1922 г. были проведены первые после окончания Гражданской войны маневры. В них участвовали линкор «Марат», дивизионы эскадренных миноносцев (6 единиц), подводных лодок (7 единиц), отряд траления (11 тральщиков), две канлодки, учебное судно, вспомогательные суда, 13 самолетов и морская крепость Кронштадт. Отрабатывалась задача по отражению морскими силами и крепостью вторжения неприятельского флота в восточную часть Финского залива и захвата противником советского побережья.

С 5 по 7 октября отряд кораблей в составе линкора «Марат», 6 эсминцев, 3 подводных лодок, 4 тральщиков и посыльного судна совершил дальний поход до острова Мохни (Экхольм). Он проходил в сложных штормовых условиях. Из-за сильного волнения подводные лодки и посыльное судно вынуждены были вернуться в Кронштадт. В октябре 1922 г. учебное судно «Океан» («Комсомолец») совершило дальний поход по Балтийскому морю до Кильской бухты.

Большую роль в возрождении флота сыграл комсомол, который 16 октября 1922 г. на своем V съезде принял шефство над РККФ. В течение трех месяцев этого года на флот было мобилизовано около 3000 комсомольцев.

С 21 июня по 24 августа 1924 г. Особый практический отряд МСБМ в составе крейсера «Аврора» и учебного судна «Комсомолец» совершили учебный поход вокруг Скандинавии до Мурманска и Архангельска. Корабли заходили в норвежский порт Берген.

В осенних двусторонних маневрах МСБМ 1924 г. участвовали уже два линкора – «Марат» и «Парижская Коммуна», крейсер «Аврора», шесть эсминцев типа «Новик», 6 подводных лодок, 3 минных заградителя, 4 тральщика, 20 самолетов. При учебной атаке линкора «Марат» эсминец «Урицкий» выпустил 6 торпед. Эсминец «Троцкий» впервые в нашем флоте произвел прием топлива с танкера на ходу.

В июне 1925 г. эскадра МСБМ под флагом народного комиссара М.В. Фрунзе совершила первое дальнее плавание в Южную Балтику до Кильской бухты – вошедшее в историю советского флота под названием Большого похода. За семь дней корабли прошли 1732 мили. Во время похода эскадра проводила учения, отрабатывая различные тактические задачи. На борту «Марата» 25 июня М.В. Фрунзе написал статью «Балтийский флот и комсомол», а через три дня после маневров – статью «Нам нужен сильный Балтийский флот».

Наряду с восстановлением кораблей, в 1920-х гг. были достроены корабли, спущенные на воду до октября 1917 г. и имевшие большую степень готовности. В течение 1926–1928 гг. были капитально отремонтированы и введены в строй линейный корабль «Октябрьская Революция», 9 эскадренных миноносцев, канонерская лодка «Красное знамя». Были достроены крейсер «Профинтерн» и эсминец «Калинин».

С 6 по 12 августа 1928 г. состоялся поход кораблей МСБМ под флагом Председателя РВС СССР К.Е. Ворошилова. Поход проводился в целях отработки задач учебно-боевой подготовки и изучения морского театра. Линкоры «Марат», «Парижская Коммуна», «Октябрьская Революция», крейсер «Профинтерн», 9 эсминцев, 9 подводных лодок и три транспорта прошли из восточной части Финского залива в юго-западную часть Балтийского моря и вернулись обратно в Кронштадт.

Все последующие годы на флотах проводились осенние итоговые маневры, в которых непременное участие принимали все находившиеся в строю корабли. На этих маневрах, как правило, присутствовали руководители партии и правительства. Чаще других на маневрах присутствовали наркомвоенмор К.Е. Ворошилов, С.М. Киров, А.А. Жданов.

1 ноября 1928 г. Управление ВМС РККА подготовило доклад «Состояние Военно-Морских сил РККА», в котором подводился итог возрождению флота. В докладе указывалось, что в 1928 г. завершено восстановление имеющегося корабельного состава и материальной части флота, давалась оценка технического состояния и достигнутого уровня подготовки морских сил, береговой обороны и морской авиации на различных театрах и отмечалась их способность в основном успешно решать поставленные задачи. К 1 ноября в составе МСБМ находились 3 линкора, 2 крейсера, 12 эсминцев, 9 подводных лодок, канонерская лодка, 2 минных заградителя, 5 тральщиков. Авиация флота – 31 самолет. Береговая оборона Балтийского моря имела 91 орудие калибра 75—305 мм и 22–40—76-мм зенитные пушки.

В целом по своему боевому составу наш флот был способен к активным действиям на закрытых морских театрах и успешно противостоять силам сопредельных государств в возможной войне. Однако в случае появления в Балтийском море кораблей ведущих мировых держав ВМС РККА могли вести лишь оборонительные действия в прибрежной зоне, опираясь на минно-артиллерийские позиции.

В докладе указывалось на то, что многие системы корабельного оружия и технических средств, материальная часть артиллерии и инженерные сооружения береговой обороны, типы самолетов морской авиации устарели и по своему техническому состоянию не отвечают возросшим требованиям современной войны.

Одновременно с восстановлением и достройкой кораблей разрабатывались проекты новых типов надводных кораблей и подводных лодок. Результатом большой подготовительной работы явилась программа нового военного судостроения, утвержденная Советом Труда и Обороны 26 ноября 1926 г. Рассчитанная на 5 лет – 1926/1927—1930/1931 гг. программа предусматривала постройку 12 подводных лодок, 18 сторожевых кораблей, 30 торпедных катеров, а также достройку 2 крейсеров, 4 эсминцев и некоторых других кораблей. Значительная часть новых кораблей предназначалась для Балтийского флота.

5 марта 1927 г. в Ленинграде на Балтийском заводе были заложены 3 первые подводные лодки советского проекта типа «Декабрист», а 8 июля на Северной верфи состоялась закладка первых 6 надводных кораблей советского проекта – сторожевых кораблей типа «Ураган». В том же году в Ленинграде началось серийное строительство торпедных катеров.

Первые 10 серийных торпедных катеров вступили в строй в 1928–1929 гг., первая подводная лодка «Декабрист» – 12 ноября 1930 г., первый сторожевой корабль «Ураган» – 12 сентября 1931 г.

В последующие годы начинается строительство подводных лодок новых проектов: подводных минных заградителей II серии типа «Ленинец», средних лодок типа «Щука», малых лодок типа «М».

5 ноября 1932 г. на Северной верфи в Ленинграде был заложен первый крупный корабль советской постройки – лидер эсминцев «Ленинград» (проект 1). Спустя почти два года, 5 октября 1934 г., на том же заводе заложен лидер «Минск».

Успехи советской авиационной промышленности открыли перспективы развития авиации флота. До 1928 г. ВВС флота имели только разведывательные самолеты, а в 1933 г. уже появились подразделения бомбардировщиков, истребителей и минно-торпедной авиации. Морская авиация вошла в состав флота на правах рода сил, способного решать определенные оперативные задачи самостоятельно и во взаимодействии с другими силами флота.

11 июля 1933 г. СТО принял постановление «О программе военно-морского строительства на 1933–1938 годы». Программа второй пятилетки намечала существенное обновление корабельного состава ВМФ за счет новых кораблей различных классов. По плану во второй пятилетке намечалось построить 8 крейсеров, 10 лидеров эскадренных миноносцев, 40 эсминцев, 69 больших, 200 средних и 100 малых подводных лодок, 42 тральщика и 252 торпедных катера. Строительство флота развертывалось в больших масштабах и быстрыми темпами.

Программа развития морской авиации исходила из необходимости ее увеличения более чем в три раза. Предусматривалось также развитие баз, аэродромов, строительство береговых и зенитных батарей. Таким образом, в основу строительства ВМФ в этот период была заложена идея гармоничного развития разнородных сил флота. При этом определенное предпочтение отдавалось подводным лодкам и морской авиации, которым в программе военного судостроения на вторую пятилетку отводилось важное место.

22 октября 1935 г. в Ленинграде в присутствии Председателя ЦИК СССР М.И. Калинина был заложен первый крейсер советской постройки – «Киров». В ноябре того же года началось строительство большой серии эскадренных миноносцев типа «Гневный» (пр. 7). В ноябре 1935 – декабре 1936 г. в Ленинграде на заводах им. А.А. Жданова и Балтийском были заложены 25 эсминцев этого типа: 21 предназначался для Балтийского флота, 4 – для Тихоокеанского. Часть из них достраивалась по измененному, так называемому «улучшенному» проекту 7У.

Во второй пятилетке начинается строительство базовых (быстроходных) тральщиков типа «Фугас», средних подводных лодок типа «С» и крейсерских типа «К», боевых катеров новых типов.

Промышленность вооружения в эти годы создала хорошие образцы артиллерийских систем – 180-мм для крейсеров, 130-мм для эсминцев и лидеров, 45- и 100-мм зенитные. В 1935 г. для крейсеров разработана 180-мм трехорудийная башенная установка, не имевшая себе равных в мире по дальности стрельбы, скорострельности и габаритам. Корабли получали на вооружение и приборы управления стрельбой, как артиллерии главного калибра, так и зенитной. Отечественная промышленность освоила производство дальномеров и визиров, которые до этого закупались.

Этими же орудиями и приборами вооружались береговые батареи. Для береговой обороны были созданы подвижные железнодорожные установки. Мощные морские артиллерийские орудия калибром от 130 до 356 мм, установленные на специальных транспортерах, благодаря своей подвижности могли решать более широкий круг боевых задач.

Флот получил от промышленности ряд новых образцов минного и торпедного оружия: новые торпеды для крупных кораблей, подводных лодок и торпедных катеров, большую корабельную мину, авиационные мины и торпеду, торпедные аппараты для надводных кораблей и подводных лодок, а также новые приборы управления торпедной стрельбой.

Совершенствовалось противолодочное вооружение кораблей – глубинные бомбы и бомбометы. Были созданы новые типы тралов, а для защиты кораблей от якорных мин разработан параванный охранитель.

В 1932 г. была создана научно обоснованная, единая система радиовооружения флота «Блокада-1», включавшая различные типы передатчиков и приемников. На корабли поступает радиопеленгатор «Пеленг». С 1932 г. советские корабли стали оснащаться отечественными гирокомпасами (до этого их приходилось закупать за рубежом). Кроме того, было освоено производство новых типов лагов, эхолотов, радиопеленгаторов.

Советской промышленностью было освоено производство турбозубчатых агрегатов для всех типов кораблей, а также судовых дизелей и вспомогательных механизмов.

К сожалению, Советский Союз отставал от Англии и США в создании радиолокационного вооружения и гидроакустических средств обнаружения.

Во второй пятилетке быстро развивалась и авиация флота. Если на 1 января 1934 г. авиация КБФ имела 91 боевой самолет, то уже на 1 января 1939 г. – 253. На вооружение морской авиации поступали в основном гидросамолеты типа МБР-2 (морской ближний разведчик), а также самолеты берегового базирования: истребители И-15, затем И-16 и И-153, бомбардировщики СБ и ТБ-3. Минно-торпедная авиация получала на вооружение самолеты ДБ-3 (позже они стали называться ИЛ-4). В годы второй пятилетки это были хорошие самолеты, превосходившие по своим летно-тактическим характеристикам самолеты иностранных марок. Но опыт войны в Испании показал отставание наших истребителей (И-15 и И-16) и фронтовых бомбардировщиков (СБ) от новых немецких истребителей Ме-109 и бомбардировщиков Ю-88.

Морские силы Балтийского моря 11 января 1935 г. были переименованы в Краснознаменный Балтийский флот.

27 мая 1936 г. СТО при СНК СССР принял решение о строительстве Большого флота. Согласно ему общий тоннаж боевых кораблей Морских Сил РККА устанавливался 1,3 млн т, в том числе на КБФ – 400 тыс. Решением предусматривалось за 7 лет, т. е. к концу 1943 г., построить 8 линкоров водоизмещением по 35 тыс. т, вооруженных девятью 406-мм орудиями, со скоростью 30 узлов и 18 тяжелых крейсеров по 26 тыс. т, вооруженных девятью 305-мм орудиями, со скоростью хода 36 узлов. Через месяц, 26 июня 1936 г., СНК СССР утвердил кораблестроительную программу на период до 1947 г., которая предусматривала строительство 15 линкоров, 15 тяжелых и 28 легких крейсеров, 2 авианосцев, 19 лидеров, 134 эсминцев, 211 подводных лодок.

В 1938–1941 гг. на заводах Ленинграда были заложены линейный корабль «Советский Союз», тяжелый крейсер «Кронштадт», легкие крейсера типа «Чапаев», эсминцы пр. 30, сторожевые корабли пр. 29, эскадренные турбинные тральщики пр. 59. Из всех этих кораблей только один тральщик вступил в строй в 1942 г. Остальные были достроены после войны или разобраны.

Кроме того, в Германии был куплен недостроенный тяжелый крейсер «Лютцов». Буксиры привели его из Бремена, и 31 мая 1940 г. он был поставлен у стенки Балтийского завода для достройки. 25 сентября крейсер получил новое название – «Петропавловск».

Для кораблей, строившихся по программе большого флота, были спроектированы новые системы вооружения: трехорудийные установки 406-мм МК-1, 305-мм МК-15, 152-мм МК-5, двухорудийные 130-мм Б-2-ЛМ. Были созданы и новые зенитные установки – спаренные 39-К (85-мм), Б-54 (100-мм).

Как и в предшествующие периоды своей истории, Балтийский флот являлся постоянным резервом для усиления и формирования других флотов и флотилий. Следует напомнить, что в 1904 г. в Порт-Артуре находилась Первая Тихоокеанская эскадра Балтийского флота, и легендарный крейсер «Варяг» числился в составе Балтийского флота. В мае 1905 г. в Цусиме погибла Вторая Тихоокеанская эскадра Балтийского флота.

В ноябре 1929 г. из Кронштадта в Севастополь были отправлены линейный корабль «Парижская Коммуна» и крейсер «Профинтерн». Поход отряда вокруг Европы возглавил Л.М. Галлер. Корабли, преодолев жестокий ураган в Бискайском заливе, 18 января 1930 г. прибыли в Севастополь, существенно усилив Черноморский флот.

В 1932–1933 гг. были приняты решения о создании Тихоокеанского и Северного флотов. И в этом деле КБФ оказал неоценимую помощь. Для формирования новых флотов он передал значительную часть своего личного состава, кораблей, самолетов, береговых батарей.

Северный флот был полностью создан за счет кораблей КБФ. 18 мая 1933 г. Кронштадт проводил на Север первый отряд, положивший начало созданию Северного флота. В состав отряда входили эскадренные миноносцы «Урицкий» и «Рыков» (с 1937 г. – «Куйбышев»), сторожевые корабли «Ураган» и «Смерч», подводные лодки Д-1 и Д-2. Возглавил экспедицию З.А. Закупнев, который и стал первым командующим Северной военной флотилией. В том же году Беломорско-Балтийским каналом прошел второй отряд в составе эсминца «Карл Либкнехт», сторожевика «Гроза» и подводной лодки Д-3.

Первые торпедные катера Тихоокеанского флота отправлялись во Владивосток из Ленинграда по железной дороге.

В 1936 г. балтийские эсминцы «Войков» и «Сталин» впервые в истории военного флота в течение одной навигации совершили переход из Кронштадта во Владивосток Северным морским путем.

В 1939 г. базовые тральщики КБФ Т-1 «Стрела», Т-2 «Трос», Т-3 «Проводник» и Т-4 «Подсекатель» совершили плавание по маршруту Кронштадт – Плимут – Норфолк – Панамский канал – Сан-Франциско – Петропавловск-Камчатский – Владивосток и вошли в состав Тихоокеанского флота.

В мае – июне 1937 г. линкор «Марат» совершил поход в Англию для участия в военно-морском параде по случаю коронации английского короля Георга V. 10 мая «Марат» (командир флагман 2-го ранга В.И. Иванов) вышел из Кронштадта и 17-го прибыл в Портсмут. Всего за 53 минуты советский линкор точно занял отведенное ему место на рейде одним из сложнейших в морской практике способов постановки на якорь фертоинг, вызвав восхищение у экипажей 200 кораблей разных стран. 20 мая состоялся грандиозный военно-морской парад по случаю коронации короля. 23 мая линкор снялся с якоря. На обратном пути по приглашению правительств Литвы, Латвии и Эстонии корабль нанес визиты вежливости в Клайпеду, Лиепаю и Таллин. 5 июня «Марат», пройдя 3655 миль, возвратился в Кронштадт.

30 декабря 1937 г. в целях дальнейшего укрепления морских рубежей Советского Союза ЦИК и СНК СССР приняли постановление о создании Народного комиссариата Военно-Морского Флота.

26 сентября 1938 г. в состав КБФ вошел крейсер «Киров» – первый корабль данного класса советской постройки. В ноябре того же года вступил в строй и эсминец «Гневный», головной крупной серии однотипных кораблей пр. 7.

Количественный рост состава флота позволил сформировать на КБФ эскадру (приказ наркома ВМФ от 22 июня 1939 г.). В ее состав вошли линкоры «Марат» и «Октябрьская Революция», крейсер «Киров», две бригады эскадренных миноносцев, отдельный дивизион сторожевых кораблей, бригада заграждения и траления.

28 августа того же 1939 г. на КБФ сформирован отряд легких сил (ОЛС), в который вошли новые крейсера, лидеры и два дивизиона новых эсминцев (проектов 7 и 7У). Оба линкора и третий дивизион эсминцев (типа «Новик») остались в составе эскадры.

23 июня 1939 г. директивой народного комиссара ВМФ флагмана 2-го ранга Н.Г. Кузнецова в Военно-Морском Флоте введены три оперативные готовности.

Оперативная готовность № 3 (повседневная) – корабли и части находятся в обычной готовности, но сохраняют запасы топлива и держат в готовности оружие. Ремонт кораблей производился по плану, базовый дозор выставлялся только в районе главной базы.

По оперативной готовности № 2 (повышенная) боевое ядро переходило на четырехчасовую готовность к выходу в море, корабли принимали все необходимые запасы. Увольнения на берег сокращаются до минимума. Ремонт кораблей производился ускоренными темпами, дозор выставлялся у всех военно-морских баз, воздушная разведка велась систематически, авиация рассредоточивалась на оперативные аэродромы.

При объявлении оперативной готовности № 1 (полная) боевое ядро находилось в часовой готовности к выходу в море, а весь остальной состав флота – в четырехчасовой готовности к ведению боевых действий. Форсированно заканчивался ремонт кораблей, зенитная артиллерия и средства ПВО кораблей изготавливались к бою, развертывались воинские тылы, подводные лодки рассредоточивались и готовились к немедленному выходу в море, усиливалась дозорная служба и силы воздушной разведки.

1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу, началась Вторая мировая война. Осенью 1939 г. по предложению советского правительства были заключены пакты о взаимопомощи с Литвой, Латвией и Эстонией. В соответствии с ними Балтийский флот получил возможность пользоваться базами на территориях Эстонии и Латвии и вышел, наконец, за пределы «Маркизовой лужи». 15 октября 1939 г. нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов утвердил «Базирование кораблей КБФ на порты Эстонии и Латвии на 1939–1940 гг.».

Уже 11 октября 1939 г. в Таллин пришли первые советские корабли – лидер «Минск», эсминцы «Гордый» и «Сметливый». Два дня спустя в Палдиски прибыли плавбаза «Кронштадт» и дивизион подводных лодок. 15 октября в Таллин пришла эскадра КБФ в составе линкора «Октябрьская Революция», крейсера «Киров», эсминцев «Гневный», «Грозящий» и «Стремительный», четырех сторожевых кораблей и др., всего 12 вымпелов. 22 октября по приказу наркома ВМФ крейсер «Киров», в сопровождении эсминцев «Сметливый» и «Стремительный», перешел в Либаву.

Серьезную проверку КБФ прошел во время зимней войны с Финляндией. В соответствии с директивой наркома ВМФ флагмана 1-го ранга Н.Г. Кузнецова от 3 ноября 1939 г. на Балтийский флот возлагались следующие задачи: прикрытие своих сил от возможного нападения шведского флота; блокирование побережья противника, захват островов в восточной части Финского залива; высадка оперативного и тактического десантов; оказание огневой поддержки войскам Красной Армии.

30 ноября были взяты острова Сейскари и Лавенсари, 1 декабря – острова Нерви и Сомери, 2 декабря – остров Сур-Тютярсари, 3 декабря – остров Суурсари (Гогланд). Таким образом, в течение первых четырех дней военных действий силы флота овладели островами в восточной части Финского залива.

Левофланговые части 7-й армии, наступавшие вдоль побережья Финского залива, поддерживал огнем дивизион канонерских лодок (3 единицы).

Для подавления 254-мм батареи Сааренпя на о-ве Биоркэ эскадра КБФ совершила 4 выхода. 10 и 18 декабря линейный корабль «Октябрьская Революция» под флагом командующего эскадрой КБФ флагмана 2-го ранга Н.Н. Несвицкого в сопровождении эсминцев, сторожевых кораблей и тральщиков выходил для обстрела батареи Сааренпя. Линкор выпустил соответственно 60 (10 декабря) и 206 (18 декабря) 305-мм снарядов. Финны отвечали, выпустив 58 снарядов, но попаданий в корабли не добились.

Поскольку батарея Сааренпя не была окончательно подавлена, на следующий день, 19 декабря, операция была повторена, но вместо «Октябрьской Революции» выходил «Марат» под флагом заместителя наркома ВМФ И.С. Исакова. Линкор произвел 37 залпов, выпустив 136 снарядов. В результате было повреждено одно из орудий финской батареи.

Последний раз эскадра во главе с линкором «Октябрьская Революция» вышла из Кронштадта 30 декабря с помощью трех ледоколов. Однако, пробиться через тяжелые льды корабли не смогли, и 2 января 1940 г. Военный совет КБФ приказал кораблям возвращаться в базы. Для действий на морских коммуникациях противника в средней части Балтийского моря и устье Финского залива с началом войны были развернуты базировавшиеся в портах Эстонии и Латвии 1-я и 2-я бригады подводных лодок и корабли отряда легких сил.

30 ноября «Киров» под флагом командира ОЛС капитана 1-го ранга Б.П. Птохова и эсминцы «Сметливый» и «Стремительный» вышли из Либавы. 1 декабря «Киров», в сопровождении эсминцев, подойдя к острову Руссарэ, обстрелял финскую береговую батарею, выпустив 35 снарядов. Батарея в свою очередь обстреляла крейсер 15 снарядами.

14 декабря эсминцы провели разведывательную операцию, обстреляв финскую батарею на острове Утэ.

Эсминцы ОЛСа крейсировали в районах от Ирбенского пролива до Гогланда, досматривая иностранные суда. Они же конвоировали свои суда в этом районе. В результате блокады противник вынужден был отказаться от использования коммуникаций в открытом море и ходить только внутренними шхерными фарватерами. Кораблям приходилось действовать в исключительно сложных погодных условиях – в январе мороз достигал –20˚, а сила ветра – 9 баллов.

Наступление сухопутных войск поддерживали крупнокалиберные железнодорожные батареи флота. В январе 1940 г. в Ораниенбауме из добровольцев с кораблей и частей был сформирован Береговой отряд сопровождения, обеспечивающий действия войск на приморском направлении. По опыту применения отряда в составе КБФ была создана 1-я бригада морской пехоты.

Авиация КБФ подавляла береговые батареи противника на островах Койвисто, Тиуринсари, Пуккионсари и др., наносила бомбардировочные удары по военно-морской базе Котка, портам, аэродромам противника и его коммуникациям и прикрывала свои военно-морские базы.

Во время боевых действий были вскрыты серьезные недостатки в комплектовании и подготовке соединений флота. В составе флота не хватало тральщиков. По этой причине не было проведено минной разведки района маневрирования кораблей ОЛС у побережья противника. Не было специальных десантных кораблей. При взятии островов войска высаживались с транспортов и кораблей с помощью баркасов и шлюпок, а техника переправлялась на берег на плотах.

Одной из причин крайне неудовлетворительного знания обороны противника и оборудования театра военных действий в целом являлась плохая работа морской разведки, которой за два десятка лет не удалось добыть сколько нибудь полных сведений о финских береговых батареях. Как следствие перед началом операций по их подавлению, эсминцы, рискуя быть потопленными, маневрировали, вызывая огонь на себя, чтобы засечь выстрелы финских орудий. Даже после проведения разведки боем у командиров кораблей и соединений оставалось весьма смутное представление о той цели, которую они обстреливали. Во всех случаях корабли стреляли по площадям практически вслепую, располагая лишь приблизительными координатами целей. Линкоры, обрушившие на финскую батарею более четырех сотен снарядов, так и не смогли ее подавить, поскольку не было точно известно расположение финских орудий.

Кроме того, полностью отсутствовала информация о финских минных заграждениях. Крейсер «Киров», выйдя на первую операцию, едва не погиб, пройдя вплотную от кромки минного заграждения (об этом стало известно после окончания войны, когда в руки советских моряков попали финские карты).

Корабельные зенитчики слабо знали силуэты самолетов и не могли отличить свои от противника. 21 декабря огнем эсминца «Сметливый» был сбит самолет МБР-2. В свою очередь летчики флотской авиации не знали силуэты не только кораблей противника, но и своих. Так, например, 30 ноября у острова Сейскари самолет СБ атаковал наши эсминцы, которые открыли по нему зенитный огонь. Были случаи, когда свои истребители по ошибке атаковали свои же бомбардировщики, сбив два из них. С первого дня войны флотские бомбардировщики охотились за финскими броненосцами береговой обороны, вылетая крупными группами – так, 2 марта 1940 г. на их бомбежку вылетели 30 самолетов. Всего на броненосцы была сброшена 221 бомба (63 т), но результат был нулевой, ни одна бомба не попала в финские корабли.

ВВС КБФ потеряли 80 самолетов, при этом от зенитного огня и истребителей противника были потеряны 25 машин, остальные разбились при взлете и посадке и по другим причинам из-за неопытности экипажа.

К сожалению, сделать выводы из уроков финской войны и устранить недостатки до начала Великой Отечественной не успели.

После принятия в июле 1940 г. Эстонской и Латвийской республик в состав Советского Союза небольшие по своей численности флоты этих государств были включены в состав Краснознаменного Балтийского флота. Пополнение состояло из 4 подводных лодок («Калев», «Лембит», «Ронис» и «Спидола»), 3 тральщиков, 4 минных заградителей, 5 посыльных судов.

В результате присоединения к СССР Эстонской и Латвийской республик, а также подписания мирного договора с Финляндией, КБФ получил ряд портов, выдвинутых к устью Финского залива и на побережье Балтийского моря – Либава, Виндава, Рига, Ханко, Палдиски, Таллин, Выборг. Получение этих портов и перенос базирования отдельных соединений коренным образом изменили положение на театре.

Флот получил открытые выходы в Балтийское море, отпала необходимость под непосредственной и непрерывной угрозой с обоих берегов и островов форсировать узкий Финский залив, проделывая 240-мильный путь от Кронштадта до выхода в Балтийское море.

Однако наряду с этими положительными сторонами новой обстановки на театре существовали и отрицательные, имевшие весьма существенное значение. Фланговые базы – Либава, Ханко, Выборг – находились в непосредственной близости к государственной границе и при отсутствии надлежащей организации обороны могли оказаться уязвимыми участками в системе базирования флота.

Почти все северное побережье от советско-финской границы до Ханко оставалось под контролем Финляндии, союзницы Германии. Оно изобиловало большим количеством выходов из шхер, соединенных продольными шхерными фарватерами, позволяющими скрытую рокировку легких сил и подводных лодок противника. Финское побережье имело ряд сильно укрепленных районов, вооруженных дальнобойной артиллерией, простреливавшей акватории до середины Финского залива и даже северные подходы к главной базе – Таллину. Поэтому все судоходство в первые месяцы войны пришлось осуществлять вдоль южного побережья по малым глубинам, для затруднения действий подводных лодок противника.

Линия наблюдательных постов и сеть финских аэродромов давала противнику возможность непрерывного наблюдения за нашими перевозками, особенно в светлое время суток. Таким образом, на всем протяжении наша основная коммуникация Кронштадт – Таллин – Ханко была в районе досягаемости противника.

Новые ВМБ были совершенно не приспособлены для базирования военного флота. По существу, кроме акваторий и ограниченного причального фронта, почти ничего не было, ремонтные базы существовали только в Либаве и Таллине. Гавани, оставшиеся без изменений еще от царской России, а местами пришедшие в ветхость, не были рассчитаны на базирование таких кораблей, как эсминцы, не говоря уже о более крупных. Необходимо было выполнить большой объем строительных работ по созданию инфраструктур баз флота.

Увеличение протяженности береговой черты, количество портов и рейдов, удаленность новых ВМБ на большом расстоянии друг от друга (Либава, Таллин, Ханко, Рига) и, в особенности от тыловой базы Кронштадта, для поддержания морских сообщений и рейдовой службы требовали наличия многочисленного вспомогательного флота. Но его не хватало даже до 1940 г., в условиях мирного времени. Например, нефтеналивных судов имелось всего четыре, водоналивных – два. Подавляющее число вспомогательных судов имело за плечами не один десяток лет службы. Нехватка вспомогательного флота приводила к перебоям в своевременном подвозе необходимых видов снабжения и ставила готовность соединений КБФ в зависимость от наличия свободного тоннажа. Между тем слабо развитая промышленность Прибалтийских республик, недостаточно развитая железнодорожная сеть, а также отсутствие возможности создавать в базах необходимые запасы (из-за отсутствия складов), начатое большое оборонительное строительство требовало постоянного и весьма оживленного морского сообщения между новыми базами и тылом КБФ.

ВМБ Ханко, по существу, имела связь с остальными базами только морским путем, т. к. железнодорожная связь была обусловлена специальным договором с Финляндией, и перевозки секретными быть не могли.

Большое увеличение протяженности морской границы требовало развертывания береговой обороны в новых районах базирования флота. Такие пункты, как Либава, Виндава, Ирбенский пролив, острова Моонзундского архипелага, Ханко, Биорке, совершенно не имели обороны с моря.

К началу войны программа строительства береговой обороны не была закончена. Ряд батарей заканчивался строительством в ходе войны. Круговая оборона островов и батарей, которая понадобилась во время войны, не была предусмотрена.

Важнейшим был вопрос о создании сухопутной обороны. Таким образом, хотя флот и получил выгодные позиции на Балтийском море и Финском заливе, эти позиции для действий флота оборудовать не успели.

По предвоенным документам оборона военно-морских баз с суши возлагалась на армию, а флот должен был решать эту задачу с моря и воздуха. Ни одна из военно-морских баз КБФ, кроме Ханко, не имела заранее подготовленной сухопутной обороны.

Сухопутная оборона района Либава – Рига была возложена Генеральным штабом на Прибалтийский особый военный округ. Но к началу войны у Либавы ничего реально создано не было. К строительству сухопутной обороны на островах Эзель и Даго ПрибОВО приступил только перед началом войны, но с началом ее было свернуто вследствие ухода частей ПрибОВО.

К летней кампании 1941 г. работа в указанных направлениях была в полном разгаре, но для завершения ее требовалось время – около двух лет. Таким образом, начало войны, даже без внезапного нападения противника, неизбежно ставило КБФ в невыгодные для него условия.

К началу Великой Отечественной войны КБФ являлся самым сильным из флотов Советского Союза. Командующим КБФ в течение всей войны был вице-адмирал В.Ф. Трибуц; членами Военного совета дивизионный комиссар М.Г. Яковенко, Н.К. Смирнов, А.Д. Вербицкий; начальником штаба – контр-адмирал Ю.А. Пантелеев, с 29.9.41 – вице-адмирал Ю.Ф. Ралль.

В составе флота находились 2 линкора, 2 крейсера, 2 лидера, 19 эсминцев, 7 сторожевых кораблей, 34 тральщика, 4 надводных заградителя, 2 канонерские лодки, 63 торпедных катера, 65 подводных лодок, 26 малых охотников, 4 бронекатера, 9 катеров-тральщиков, 11 посыльных судов, 133 вспомогательных плавсредств.

Организационно в эти силы входили: эскадра кораблей (командующий контр-адмирал Д.Д. Вдовиченко), включавшая линкоры «Марат», «Октябрьская Революция», 3-й, 4-й, 5-й дивизионы эсминцев, дивизион сторожевых кораблей;

Отряд легких сил (командир контр-адмирал В.П. Дрозд) в составе крейсеров «Киров» и «Максим Горький», 1-го, 2-го дивизиона эсминцев.

1-я бригада подводных лодок (капитан 1-го ранга Н.П. Египко) в составе 1, 2, 3 и 4-го дивизионов; 2-я бригада подводных лодок (капитан 2-го ранга А.Е. Орел) в составе 6, 7 и 8-го дивизионов; учебная бригада подводных лодок (контр-адмирал А.Т. Заостровцев); 1-я бригада торпедных катеров (капитан 2-го ранга В.С. Чероков) в составе 1-го и 2-го дивизионов, 2-я бригада торпедных катеров (капитан 2-го ранга В.А. Саламатин) в составе 3-го и 4-го дивизионов; шхерный отряд кораблей; отряд минных заградителей; отдельный учебный дивизион подводных лодок; отряд вновь строящихся кораблей.

Тральные силы КБФ – 1-й и 2-й дивизионы БТЩ, 3-й и 5-й дивизионы ТЩ, 2-й дивизион КАТЩ. 25 июля была сформирована бригада траления.

Проходили испытания и вступили в строй уже после начала войны 4 эсминца, 1 БТЩ, два сетевых заградителя, 6 подводных лодок, 54 различных катера.

В первые дни войны из состава ВМУЗ, НКВД, различных гражданских ведомств были мобилизованы, вооружены и поступили в состав КБФ 70 тральщиков, 5 сторожевых кораблей, 16 канонерских лодок, 41 «малый охотник», 7 плавучих баз, военные транспорты и ледоколы.

К началу войны береговая оборона КБФ насчитывала 22 артиллерийских дивизиона, три железнодорожных дивизиона, восемь отдельных артиллерийских батарей, два бронепоезда и четыре отдельные железнодорожные батареи (всего 253 орудия, не считая 60 стволов калибров 45 и 76,2 мм). Около половины их находилось на вооружении батарей восточной части Финского залива. Морская пехота была представлена 1-й особой бригадой.

Противовоздушная оборона КБФ, организационно входившая в состав военно-морских баз, имела семь зенитно-артиллерийских полков, восемь отдельных дивизионов и три отдельные батареи (всего 91 батарею – 352 орудия). Общее руководство ПВО осуществлял начальник ПВО флота генерал-майор береговой службы Г.С. Зашихин.

Военно-воздушные силы флота (командующий – генерал майор авиации В.В. Ермаченков, с 15.07.41 – генерал-майор авиации М.И.Самохин) в своем составе имели 8-ю бомбардировочную авиационную бригаду, 10-ю авиационную бригаду, 61-ю истребительную авиационную бригаду и отдельные эскадрильи – всего 656 самолетов. Авиация флота находилась в стадии перевооружения на новую технику и была укомплектована в основном самолетами устаревших типов. Серьезным недостатков флотской авиации было то, что она укомплектовывалась самолетами, которые создавались по заданию ВВС Красной Армии и не отвечали специфике флота. В частности, из-за малого радиуса действия истребителей, наши корабли несли серьезные потери.

Система базирования флота включала главную военно-морскую базу (Таллин), военно-морские базы Ханко (генерал-майор С.И. Кабанов), Кронштадтскую (контр-адмирал В.И. Иванов), Прибалтийскую (контр-адмирал П.А. Трайнин), а в ее составе – Либавскую (капитан 1-го ранга М.С. Клевенский). Каждая военно-морская база имела корабли и катера охраны водного района (ОВР), противовоздушную оборону, береговую оборону, части специального и тылового обеспечения.

Однако в строительстве флота и в его подготовке к войне имелись и существенные недостатки. Большое количество кораблей, преимущественно подводных лодок и эсминцев, находилось в стадии достройки. В количественном отношении состав флота не соответствовал большим задачам, вставшим перед ним. Особенно остро чувствовался недостаток в тральщиках, особенно быстроходных (БТЩ), которые могли обеспечивать противоминную оборону кораблей эскадры и ОЛС, на вооружение флота не поступили тралы для борьбы с неконтактными минами. Не менее остро чувствовался недостаток в эсминцах, надводных минных заградителях, сторожевых кораблях малых охотниках, мореходных торпедных катерах. Отсутствовали специальные десантные корабли. В составе КБФ имелись четыре минных заградителя. Из них два были переоборудованы из судов других классов, имели большое водоизмещение и осадку. Два других достались от бывшего эстонского флота и представляли собой скорее музейные экспонаты (бывшие озерно-речные пароходы с гребными колесами). Не было малых заградителей для действий в шхерах и на мелководье.

Начиная с 1927 г. строились практически однотипные торпедные катера, но в большом количестве. Они имели малый радиус действия, плохую мореходность, примитивные желобковые торпедные аппараты, скопированные с английских катеров времен Первой мировой.

Не хватало танкеров, водоналивных судов и других вспомогательных судов.

Одним из недостатков организации и планирования военного судостроения в предвоенные годы являлось то, что в постройке одновременно находилось большое количество кораблей, в результате усилия заводов распылялись на многих объектах, оставался большой процент незавершенного производства, срывались сроки сдачи кораблей. К началу войны в различных стадиях производства находились 219 кораблей. С началом Второй мировой войны продолжать строительство линкоров, тяжелых и легких крейсеров, находившихся еще на стапелях, стало бесперспективным, работы на них сворачивались. Одновременно ускорялась постройка эсминцев, подводных лодок, тральщиков.

Были допущены просчеты в вооружении кораблей и катеров. Если наши эсминцы и сторожевые корабли были сравнимы по мощи огня с аналогичными кораблями противника, то германские тральщики имели двойное преимущество (одно-два 105-мм орудия, три 37-мм пушки против одного 100-мм орудия и одной 45-мм пушки на нашем). Немецкие торпедные катера имели две 47-мм или 37-мм пушки и одну 20-мм против одного-двух пулеметов на наших. Катера-тральщики у противника имели одну-две 37-мм автоматические пушки, а советские – один-два пулемета.

На вооружении большинства кораблей в качестве зенитных орудий находились уже устаревшие и малоэффективные 45-мм полуавтоматы. Новые скорострельные 37-мм автоматические пушки только начали поступать на флот. До начала войны их успели установить только на линкоры и на достраивающиеся эсминцы.

На советских кораблях отсутствовали современные приборы обнаружения противника – радиолокационные и гидроакустические станции.

Корабельный состав флота, особенно надводного, являлся весьма молодым. Так, крейсер «Максим Горький» вступил в строй в самом конце 1940 г. Из 14 находившихся в строю новых эсминцев только 5 вступили в строй до 1939 г., из числа остальных 4 – в мае 1941 г., 3 – в июне, 2 – в первые дни войны. К началу войны соединения кораблей только приступили к огневой подготовке и сколачиванию подразделений кораблей для совместных боевых действий.

Имелись пробелы в боевой, тактической и оперативной подготовке флота и отдельных соединений. Были недостаточно отработаны тактическое взаимодействие разнородных сил, новые способы и приемы войны на море. В частности, не практиковалось совместное плавание боевых кораблей с тральщиками, особенно в ночное время. Не изучались способы стрельбы по скоростным и особенно пикирующим самолетам.

Зенитные батареи в своем большинстве имели на вооружении 76-мм орудия образца 1931 г., перед самой войной стали поступать 85-мм обр. 1938 г., имелись пулеметы М-4 (счетверенный «максим»), но эффективность их была незначительна. Не было отработано безошибочное опознавание самолетов, не была освоена стрельба по пикирующим самолетам, хотя этот способ немецкие летчики применяли с самого начала Второй мировой войны – с сентября 1939 г.

Авиация ВВС КБФ базировалась на аэродромах, расположенных от Либавы и Ханко до Новой Ладоги, но в основном в районе Ленинграда. К началу войны на западных аэродромах было сосредоточено около 20 процентов общего состава авиации. Такая вынужденная дислокация ВВС привела к тому, что корабли, действовавшие в Рижском заливе, не имели авиационного прикрытия.

Не было закончено навигационное оборудование театра, особенно в новых районах, прилегающих к территориям Эстонской и Латвийской республик. К примеру, пролив Муху-Вейн, соединяющий Финский залив и Моонзунд, до войны изучен не был, и даже эсминцы до войны там не плавали.

Даже в Главной базе флота не было флагманского командного пункта, из которого можно было бы осуществлять боевое управление флотом, и который имел бы надлежащую живучесть и неуязвимость, мог бы выдержать попадания бомб и тяжелых снарядов.

После начала войны ВВС КБФ начали получать задачи из трех источников: штаба ВВС Северного фронта, командования КБФ и командования 8-й армии. ВВС флота со все возрастающей интенсивностью привлекались для действий на сухопутном фронте.

Обеспеченность КБФ основными видами вооружения и материально-технического снабжения не соответствовало задачам и дислокации флота. Так, наибольшее количество мин оказалось сосредоточено в Риге и Выборге, а не в Таллине, где базировались минные заградители и откуда планировалось создавать основную минно-артиллерийскую позицию. В главной базе совсем отсутствовали новые мины типа КБ.

Запасы топлива на складах флота обеспечивали потребность флота мазутом на 40 суток, соляром – на 50, бензином – 30–50, маслом всех марок – 45, углем – 50. Но непродуманное распределение боеприпасов и топлива по пунктам базирования очень затруднило деятельность КБФ в начале войны. Наличие емкостей жидкого топлива в Таллине, Риге, Ханко совершенно не обеспечивало потребностей базировавшихся там кораблей. В самой западной, расположенной возле границы Либаве к началу войны было сосредоточено около 12 тыс. т жидкого топлива и смазочных масел и более 23 тыс. т угля, в то время как в Таллине практически не было соляра. В то же время в Либаве к началу войны имелся только один боекомплект для артиллерии береговой обороны. Почти все запасы, завезенные в Либаву, попали в руки противника.

Летом 1940 г., разгромив Францию, Германия начала подготовку к нападению на СССР. Немецкий Генеральный штаб приступил к разработке плана очередной военной кампании – похода против Советского Союза. 18 декабря 1940 г. Гитлер утвердил директиву № 21, получившую условное название «План Барбаросса».

С осени 1940 г. немцы начали сосредотачивать свои войска вдоль западной границы Советского Союза, планируя одновременное наступление по фронту от Баренцева моря до Черного. Главные удары немцы рассчитывали нанести на трех стратегических направлениях: московском, ленинградском и киевском; московское направление рассматривалось как основное и решающее.

Одновременно немцы учитывали огромное экономическое и политическое значение Ленинграда как крупнейшего индустриального и политического центра страны. Поэтому захват Ленинграда был одной из первостепенных задач немецкой армии. С этой целью в пограничной полосе в Восточной Пруссии немцы сосредоточили группу армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала фон Лееба в составе 16-й и 18-й полевых армий, 4-й танковой армии, 23-го армейского корпуса (резерв) и 1-го воздушного флота. Она насчитывала 29 дивизий, всего 725 тысяч солдат и офицеров, 1500 танков и 1070 боевых самолетов. По плану немецко-фашистского командования эта группа войск должна была перейти в наступление из района Клайпеда – Сувалки против наших армий, расположенных в Прибалтике, и, разгромив их, с хода занять город Ленинград. Захватить Ленинград фашистское командование рассчитывало концентрическим ударом немецких войск с юго-запада и финских войск с севера. Финны развернули у границ Советского Союза на ленинградском направлении 12 дивизий и сосредоточили 330 самолетов.

Наши армии в Прибалтике (8, 11 и 27) находились на штатах мирного времени и имели большой недокомплект в личном составе. Намереваясь захватить Ленинград молниеносным наступлением на суше, немецко-фашистское командование не планировало крупных операций своего военно-морского флота на Балтийском море. Немцы считали, что в результате наступления сухопутных войск Краснознаменный Балтийский флот потеряет свои базы и будет не способен продолжать борьбу на море, а с захватом Ленинграда, лишившись последней базы, будет полностью уничтожен.

Основным противником германского военно-морского флота и на время Восточного похода оставался английский флот.

С начала Второй мировой войны германский флот понес серьезные потери. У берегов Южной Америки погиб броненосец «Граф Шпее», в Атлантике – новейший линкор «Бисмарк», во время норвежской операции – 3 крейсера, 10 эсминцев, 4 подводные лодки и 10 малых кораблей.

Но и после этих потерь флот фашистской Германии представлял значительную силу. На 22 июня 1941 г. он имел в своем составе новый линкор «Тирпиц», 2 линкора типа «Шарнхорст», 2 старых линкора типа «Шлезиен», 4 тяжелых и 4 легких крейсера, 16 эсминцев, 27 миноносцев, 165 подводных лодок и значительное количество кораблей специального назначения и катеров. Часть немецких кораблей (линкоры «Шарнхорс» и «Гнейзенау», тяжелый крейсер «Принц Ойген» и несколько эсминцев) находились в Бресте (Франция), на порты Бискайского залива базировалась большая группа подводных лодок.

Основные силы немецкого флота находились в базах Германии, Дании и Норвегии. В состав этой группировки входили «Тирпиц», 2 старых линкора, 3 тяжелых и 4 легких крейсера, 11 эсминцев и 23 миноносца, 85 подводных лодок, 69 кораблей специального назначения и много катеров. Балтийские проливы и Кильский канал обеспечивали возможность маневра силами между Северным, Норвежским и Балтийским морями.

Однако следует отметить, что гитлеровское командование, опасаясь активных действий КБФ, сосредоточило в портах и базах Данцигского залива и в порту Мемель (Клайпеда) все свои минные заградители, часть миноносцев и торпедных катеров, большую часть противолодочных и тральных сил и значительное количество подводных лодок. Когда на совещании у Гитлера 18 марта 1941 г. обсуждалась просьба командующего экспедиционными силами в Африке прислать с Балтийского театра на Средиземное море торпедные катера для борьбы с английским флотом, то немецкое командование сочло невозможным перебрасывать торпедные катера на Средиземное море до тех пор, пока не будет завершена операция «Барбаросса».

Своим военно-морским силам на Балтийском море немецко-фашистское командование ставило следующие задачи:

а) действиями надводных кораблей, подводных лодок и авиации против портов, баз и кораблей, одновременно используя минные постановки, заблокировать Краснознаменный Балтийский флот в Финском заливе и его базах; б) защитить побережье Германии от действий КБФ; в) обеспечить по морским сообщениям снабжение немецких войск, действовавших в Прибалтике и Финляндии; г) препятствовать выходу КБФ в Балтийское море.

Перед самым началом войны для действий против нашего флота в Финском заливе из Германии в Финляндию был перебазирован немецкий отряд в составе 48 кораблей и катеров, в том числе шесть минных заградителей, 20 тральщиков, 10 сторожевых и 12 торпедных катеров. Кроме того, флот противника в Балтийском море мог быть всегда усилен немецкими кораблями, базировавшимися на порты Северного моря и Норвегии.

Военно-морские силы Финляндии имели в своем составе 2 броненосца береговой обороны, 5 подводных лодок, 4 канонерских лодок, 7 сторожевых кораблей, 10 сторожевых катеров, 10 надводных заградителей, 25 тральщиков, 5 торпедных катеров, 4 минных катера, 2 плавучие базы.

Они были приведены в полную боевую готовность в первой половине июня, а 16 июня их разделили на две группировки. Половина кораблей финского флота, в том числе оба броненосца, дислоцировались в Або-Аландских шхерах. Подводные лодки, минные заградители и большинство сторожевых катеров финского флота базировались на порты Финского залива.

Военно-морские силы Финляндии должны были: а) не допустить проникновения советских кораблей в Ботнический залив; б) оборонять Або-Аландский архипелаг и шхеры Финского залива; в) нарушать наши сообщения, проходящие вдоль Финского залива из Таллина на Ханко и в Рижский залив. Кроме того, Финляндии была поставлена задача – уничтожить военно-морскую базу КБФ на полуострове Ханко.

Начиная с весны 1941 г. немцы и финны регулярно вели воздушную разведку северной части Балтийского моря, Финского залива и районов, прилегающих к советскому побережью, углубляясь в материк на 10–15 км. С целью разведки в Балтийском море были развернуты на позициях немецкие подводные лодки. По данным радиоразведки, в течение мая и июня 1941 г. подводные лодки противника находились на позициях в устье Финского залива, западнее острова Хиума, на подходах к Вентспилсу, Либаве и Клайпеде. Морская разведка обнаружила сосредоточение немецких кораблей в базах Балтийского моря, усиление противовоздушной обороны баз, переброску немецких войск и вооружения в Финляндию, а также сосредоточение войск в пограничных районах.

Угрожающая обстановка на границе и отсутствие документов по совместному действию флота и армии были учтены командованием КБФ. Штаб флота совместно со штабом ПрибОВО разработал план взаимодействия (так называемый «план прикрытия»).

План прикрытия ставил флоту следующие задачи:

1. Не допустить неожиданного подхода противника с моря и высадки десанта на побережье.

2. Создав минно-артиллерийские позиции, не допустить проникновения противника в Рижский и Финский заливы.

3. Не допускать захвата десантом противника военно-морских баз с моря и воздуха.

 4. Содействовать войскам приморских флангов армии в обороне побережья.

5. Нарушать морские сообщения противника и обеспечивать свои.

При выполнении задач, поставленных «Планом прикрытия», КБФ надлежало непосредственно взаимодействовать с 8-й армией.

Исходя из сложившейся тревожной обстановки, ВС КБФ получил разрешение наркома ВМФ перевести из Либавы в Ригу плавбазы и 1-ю бригаду подводных лодок. В Риге форсировались работы по строительству причалов и завозу необходимых видов боевого снабжения. Был срочно выведен из Либавы в Таллин ремонтировавшийся МЗ «Марти».

Уже в мае началось несение дозорной службы на подходах к Ирбенскому проливу и на походах к устью Финского залива.

При появлении немецких самолетов наша зенитная артиллерия открывала огонь, истребительная авиация поднималась в воздух, но ни один самолет сбит не был. Незадолго до начала войны последовало распоряжение высшего командования ограничить зону открытия огня по германским самолетам пределами старой государственной границы и районом Ханко.

19 июня в 16.15 командующий КБФ, по указанию наркома ВМФ, приказал ввести на флоте оперативную готовность № 2. В ночь с 21 на 22 июня 1941 г. в дозорах находились: в устье Финского залива – БТЩ-216, подводная лодка М-99; в Ирбенском проливе – подводная лодка С-7, тральщик Т-297 («Вирсайтис»); на подходах к Таллину – СКА № 141; у Кронштадта – СКА № 223 и № 224; у Либавы – СКА № 212 и № 214.

Вечером 21 июня 1941 г. И.В. Сталин разрешил руководству НКО и НК ВМФ привести войска и силы флота в готовность № 1. На флоты немедленно были посланы условный сигнал, а затем и подробная директива о приведении сил флота в боевую готовность. В штабе флота условный сигнал был получен в 00.56 22 июня, а директива – в 2.32. Но мероприятия по приведению сил флота в боевую готовность начались сразу же после телефонного звонка наркома ВМФ командующему флотом в 23.37 21 июня.

В 4.50 22 июня ВС КБФ объявил по флоту: «Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать всякую попытку нападения противника» (Хроника. Вып. 1. С. 9).

С начала военных действий флот приступил к проведению мобилизации, усилил разведку и дозорную службу, развернул ускоренное строительство батарей и укрепленных пунктов на Ханко, островах Осмуссар, Хиума и Сарема. Действия флота развертывались согласно «плану прикрытия».