Слово – вещь – мир: от Пушкина до Толстого
Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Оглавление
Александр Чудаков. Слово – вещь – мир: от Пушкина до Толстого
I
К поэтике пушкинской прозы
Вещь во вселенной Гоголя
Слово и предмет в стихе Некрасова
Тургенев: повествование – предметный мир – герой – сюжет
«Внешнее» Достоевского
Чехов. Единство ви́дения
Антиномии Льва Толстого
II
Теория словесности А. А. Потебни
Виктор Шкловский: два первых десятилетия
В. В. Виноградов и его теория поэтики
Живое русское слово и его собиратель
Язык и категории науки о литературе
Впервые статьи напечатаны
Отрывок из книги
Мир писателя, если его понимать не метафорически, а терминологически – как некое объясняющее вселенную законченное описание со своими внутренними законами, в число своих основных компонентов включает: а) предметы (природные и рукотворные), расселенные в художественном пространстве-времени и тем превращенные в художественные предметы; б) героев, действующих в пространственном предметном мире и обладающих миром внутренним; в) событийность, которая присуща как совокупности предметов, так и сообществу героев; у последних события могут происходить как во внешней сфере, так только и целиком в их мире внутреннем. Изучение поэтики писателя и устанавливает прежде всего принципы и способы его описания предметов, героев и событий.
Одна из главных особенностей пушкинского прозаического описания издавна виделась в минимальном количестве подробностей. В объекте ищется главное, все остальное не отодвигается на второй план, но отбрасывается вовсе. «Читая Пушкина, кажется, видишь, – замечал К. Брюллов, – как он жжет молнием выжигу из обносков: в один удар тряпье в золу, и блестит чистый слиток золота» [1]. На сопоставленье напрашиваются слова Гоголя, который говорил о себе, что он собирает «все тряпье, которое кружится ежедневно вокруг человека» [2]. «Тряпичная» символика представляется многозначительной, подчеркивая разноту подхода к изображению предметного окружения человека. Бытовая вещь и подробность в прозу Пушкина имеет доступ ограниченный.
.....
Каждая фраза пушкинской прозы охватывает равный с соседней по масштабу отрезок времени, сегмент пространства или равнозначащее событие. Нет перебива темпа, замедлений и ускорений – нет движения то шагом, то бегом. Шаг пушкинской прозы единообразен, как шаг винта.
Равномасштабность возможна только в отдельностном художественном мире: в прозе тесно взаимосвязанных деталей содержательный объем их различен – например, у подчиненно-конкретизирующей детали он меньше.
.....