Отрывок из книги
Подстаканник снова пополз по вытертому пластику к исцарапанному алюминиевому бортику столешницы. Колеса стучали неторопливо, поезд брал небольшой подъем, настраиваясь на штурм Уральского хребта. Я снова сдвинул недопитый чай в центр стола и уставился на пробегающий мимо ельник – матерый и мрачный, вестник приближающейся тайги. И снова спросил себя: и на кой черт я еду в эту Сибирь, вторые сутки трясусь один в пустом купе и собираюсь выручать людей, которых даже не могу назвать друзьями? Они уехали по своей воле – или все-таки не по своей? – не сказали, куда, щедро заплатили за работу, позволили взять кое-чего из барахла…
Последним уходил Игорь – парень чуть старше меня… Хотя какой парень – здоровенный толстый мужик, наделенный неслабым интеллектом и воистину ослиным упрямством. «Понимаешь, – сказал он мне тогда, – все, чем мы тут занимались – детский сад, штаны на лямках. Ни методики, ни теории, ни даже понимания того, кому и зачем это нужно. А тут, понимаешь, возможность мир перевернуть…».
.....
– Медленно, без резких движений, положите оружие на землю и отходите, – скомандовал я.
Они наклонились – слаженно, синхронно, как хорошие танцоры – а потом так же слаженно бросились на нас. Дальше помню отдельные фрагменты. Андрюша блокирует скрещенными шпагой и ножнами чью-то дубинку. Мне в голову летит нога, я приседаю и отвечаю кулаком в пах. Перекатываюсь по земле, уходя от здоровенного бугая с колом… Слева мелькает легендарная «колбаска» – узкий кожаный мешочек, набитый монетами (опять-таки не докажешь, что оружие). Но у меня в левой руке уже зажат нож, наверное, подобрал, пока катился. Нож выписывает вокруг «колбаски» сложную кривую – и кожа лопается, рассыпая веер пятачков… У Андрея на спине кто-то повис, кто-то другой выдирает у него шпагу. Бросаюсь на выручку, не успеваю – меня перехватывают по дороге. Просто, без изысков, врезаю по скуле кулаком, на который, как кастет, надет карабин. Кулак соскальзывает, мой противник на голову выше меня и вдвое тяжелее, но его инерция играет против него же – он натыкается зубами на выставленный мною локоть и ошалело трясет головой. Андрюша уже справился сам, выскользнув из-под двух нападавших и впечатав их друг в друга. Но остался без шпаги – ее перемотанный синей изолентой эфес виднеется из-под лежащего тела. Доставать некогда, и очередного бандюка с дубиной он встречает только ножнами. От пластика летят осколки, но удар отбит, а следующим движением пластиковая труба острым обломанным краем располосовывает щеку нападающего… Рефлекторно приседаю, и через мою спину перелетает еще один не в меру ретивый абориген. Чуть помогаю ему в полете – и голова агрессора вспахивает негостеприимный гравий местного проселка. Мельком оглядываюсь – в радиусе пяти метров никого, кроме нас с Андреем – и слышу собственный крик: «Ложись!». Сам, впрочем, выполнить команду не успеваю, падаю на четвереньки. Грохнуло откуда-то слева. Поворачиваю голову и вижу Питекантропа с обрезом в руке. Обрез двуствольный, жду второго выстрела, как-то между делом понимаю, что дальше может быть совсем плохо. Но второго выстрела нет. Вместо этого под ногами у стрелка оглушительно сверкает. От грохота закладывает уши, Питекантропа подбрасывает вверх и влево. Словно в замедленной съемке вижу, как он валится на спину, ломая пыльные придорожные кусты, как с его ноги слетает здоровенный разношенный «кирзач», как кувыркается и падает на рукоять обрез, выплевывая-таки в небо вторую порцию картечи.
.....
